Мужчина смотрит на бумаги, его взгляд опущен вниз. Вроде изображение, но кажется, что ещё секунда и его ресницы, прорисованные штриховкой из чёрной пасты, дрогнут, и он поднимет голову с полуулыбкой и ярким светом, льющимся из глаз. Именно таким я его запомнил. Именно таким его видела Юнджи большую часть своей жизни. Но этот первый портрет моего названного брата и её любовника по совместительству не показывает ни его светлую сторону, ни его любовь, ни его доброту. Его первый портрет, который она нарисовала после первой встречи с ним. Его волосы ровными прядям лежат на голове, даже если и нарисованные в её дневнике. Всё-таки она была и хорошей художницей. Я знаю, что ей нравилось рисовать и показывать, что она видит, как видит, что чувствует. Я продолжаю смотреть на его портрет, где края бумаги уже слегка пожелтели. Не сразу их заметил. Не удивительно даже. Столько лет прошло. Уставшая усмешка.

Я закрываю дневник, ощущаю на руках толстую кожаную материю. Уже два года задаюсь вопросом, где она нашла кожу и другие материалы, чтобы переплести полностью дневник и отдать мне. У неё было на это только несколько часов. Но я знаю, что у неё не было тайных мыслей, по крайней мере, чтобы не навредить мне или всему тёмному миру. Она бы не смогла и не посмела.

Я прикрываю глаза. Мне нужно отдохнуть. Завтра собирается Совет, чтобы узнать, как обстоят дела в клане, который я временно взял под покровительство. Пока не определю и не назначу преемника. Ведь это не моя страна и не мои вампиры. Так, остатки двух кланов. Выжившие. Невольно всплывает перед глазами бойня. Открываю веки. Передо мной стена с синим обоями и узорами в стиле ренессанса недавно отстроенного особняка на месте дома моего брата. За свой большой век я пережил не одну бойню, не одну войну, но последняя всё ещё напоминает о себе. Она потрясла всё вампирское мировое сообщество. Было много крови.

Кровь. Надо поесть.

Маленький холодильник, заполненный пакетами крови. В особняке в каждой комнате находится такой холодильник. Кроме тех вампиров, у которых есть возлюбленный или возлюбленная, у которого они пьют кровь, с которым живут. Конечно же, эти люди знают нашу тайну. Но не раскрывают её. Иначе… Не важно. Они платят за это своим отведённым временем на этом свете. Их жизни продлеваются. Они не стареют и не умирают. Так может продолжаться, пока сам человек не решит уйти от вампира или умереть. За всю мою жизнь мало кто уходил. Почти все умирают или от своего желания, или от коварства других вампиров. Юнджи была такой же. По крайней мере, мне так казалось в начале.

***

«Сегодня снова была в больнице. Спящий придурок продолжает спать, хотя его показатели в норме. Я пыталась с ним разговаривать, хотя смысла в этом не видела. Но врач Чон упорно говорит, что таким способом его можно пробудить. Голос любящего члена семьи. Как же. Мы никогда не были близки. Ни дня не было, когда мы не ссорились или не поддевали друг друга. Взять даже тот день с аварией. Мы начали препираться ещё до завтрака и даже в машине не прекращали. А потом в нас врезался грузовик. И я видела много крови, прежде чем отключилась. Но уже не важно.

Лоренцо несколько дней поглядывал на меня с сомнением, пока сегодня не сказал, чтобы я держалась подальше от того господина Кима. Я не сразу поняла, о ком он говорит. Но господин Ким пришёл через несколько минут с сияющей улыбкой и просматривающими зал глазами. Лоренцо негласно дал понять, кто он. Тот странный мужчина, с которым он разговаривал не так давно. Мне прекрасно жилось, пока этот «господин» Ким не заявился в первый раз и сегодня. Меня спасло, что моя смена заканчивалась через несколько минут. Его обслуживала другая официантка, но он никак не реагировал на неё, даже проводил взглядом, когда я уходила. Не надо было оборачиваться. Его взгляд… он пугает и цепляет».

Значит, что Юнджи очаровала его, заинтересовала. Он редко привлекал женское внимание, ухаживая за девушкой. Обычно они сами хотели заполучить его интерес. Насколько я помню и знаю его, она была третьей, кого он так страстно хотел. А мы почти ровесники по вампирским меркам. Были, к несчастью. Ему была важна не её кровь и человеческая натура. Его что-то привлекло в Юнджи. До сих пор не могу сказать точно. Даже он описывал свои чувства расплывчатыми фразами.

«Он начал приходить каждый день и всегда в мои смены. Надавил на Лоренцо. Тот каждый раз смотрит на меня с укором, как и некоторые постоянные клиенты, часть которых перестала ходить сюда. Господин Ким приходит и просто смотрит на меня. Иногда мне приходится его обслуживать, и он пытается поговорить со мной. Но я не сдаюсь. Ему же должно надоесть? У него же должны быть другие дела? Время же не вечно?»

Если бы она только знала. Я невольно смеюсь. «Время же не вечно?» В его случае вечно, но всё равно ограничено, как бы людям не казалось. Вампиры тоже умирают. И не каждый может им стать, как бы не казалось по их излюбленным фильмам, так заимевшим популярность в последний век.

«Я снова выдернула страницы последнего месяца, так что ни я, ни кто-то другой, кто будет читать этот дневник, не узнает ничего. Хотя вряд ли его кто-то другой будет читать. Я быстрее его сожгу, чем отдам в чужие руки.

Господин Ким продолжает приходить. Лоренцо с каждым днём всё злее и срывается на меня. Как раз из-за его неожиданных криков я уронила поднос с горячей едой на себя. Меня будто парализовало. Я не знала, что мне делать. Передо мной стоял кричащий Лоренцо, за ним другие официантки, а в зале на меня смотрел господин Ким. В его глазах была тревога. Я просто убежала. Позорно. Как самая последняя крыса на корабле.

Пришлось переодеваться в чистую рубашку с короткими руками, которую я никогда не надевала. Не писала об этом. После аварии мне было тяжело, я не могла найти выход. Но нашла его в саморазрушении, в селфхарме. Иронично. Я, как будущий специалист, не смогла найти способа пережить последствия аварии и причиняла себе вред. Сейчас я почти перестала, но шрамы остались и не исчезают. Только длинные рукава скрывают их. Я не хотела выходить в зал, но надо было.

Господин Ким ждал меня. Он стоял в коридоре за раздевалкой и тут же приблизился, когда я вышла. Первое, о чём я подумала — его власть здесь больше, чем возможности Лоренцо. Второе — какой же узкий коридор. Мужчина смотрел на меня, его глаза бегали по моему лицу, телу. Знаю, что он сразу заметил тонкие и белые шрамы, раз с ещё большей тревогой и лёгким замешательством посмотрел в мои глаза. Я так ничего и не сказала, просто ушла. Мне нечего было говорить. Его это не касается. Это моя жизнь, которая в последние полгода стала адом.

Очень сложно и тяжело приходить в пустую квартиру и знать, что я одна, что больше никто здесь не появляется, никто не будет ждать, никто не накроет пледом, когда я усну на жёстком диване. Сегодня ровно такой день, если я в очередной раз притронулась к лезвиям и спирту для обработки ран. Больно. Но в душе больнее. Зачем я продолжаю работать и оплачивать больничные счета? Зачем я продолжаю быть той самой девушкой с короткой стрижкой, которая сторонится людей?»

Вот почему у неё всегда на руках были длинные перчатки. Сколько я её знал, она всегда их носила. Даже в наш первый и последний разговор. Белые хлопковые, белые кружевные, чёрные хлопковые и кружевные, красные и чёрные кожаные и многие другие. Уверен, у неё их было достаточно. Мой брат позаботился об этом. Для неё это была боль. А для него — слабость. Он не мог позволить, чтобы другие узнали эту тайну и причинили либо ей, либо ему боль.

Вспоминаю о просьбе Мин Юнджи. Надо начать выполнять её. Но сейчас не до неё. Внутриклановое собрание. Надо решить вопрос с преемником. Но достойных нет.

***

«Господин Ким перешёл на следующий этап попытки привлечь моё внимание. Он заплатил Лоренцо, чтобы он отпустил меня. И мне пришлось вместо работы проводить время с этим мужчиной, который рассказывал что-то, но я не слушала, пытался вывести меня на разговор, но я не велась. Но он нашёл, как обратить на себя внимание. Простая фраза, сказанная мимолётно, но которая долетела до меня и пробилась сквозь толщу мыслей.

«— У меня тоже нет семьи».

И это подействовало. Я обратила внимание и начала с ним разговаривать. Не хотелось бы этого отрицать, но господин Ким оказался очень интересным собеседником. Он был интеллигентным, хорошо говорил, слушал меня, не перебивал. А его глаза больше не вызывали такого страха. Я даже не заметила, как наступил вечер и мы стояли у моего дома. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда, а мне не хотелось уходить. Господин Ким первым попрощался и попросил перестать его называть уважительно. Он назвал своё имя, но у меня ощущение, что это неправильно. Ощущение, что он старше меня, значительно старше».

Как же она была права. Сейчас бы ему было бы пятьсот шестьдесят девять. На тридцать один год младше меня. По человеческим меркам, ему около двадцати шести, а мне — девятнадцати. Точнее, возраст, в котором нас обратили. Мы были долго не знакомы, но потом случайно встретились и… стали братьями. Не важно пока, как и почему. Важно то, что Юнджи видела его, могла заметить мельчайшие детали изменения его характера, понять. И ей стоило только один раз поговорить с ним и признать, что моего брата не стоит и не стоило бояться.

Если бы она только знала…

«Господин Ким продолжает приходить в кафе, но уже под конец моих смен. Он заказывает кофе, делает вид, что пьёт его, но я вижу, что напиток нетронутый. Хотела бы я знать, но не хочу этого узнавать. Мне уже не так жутко и страшно с ним находиться, он провожает меня. Сегодня он у меня спросил про аварию, и я рассказала. Всё. Даже то, что не смогла написать в дневнике или то, что сожгла. Он спокойно выслушал, не осуждал, просто сказал напоследок:

«— Мы не можем изменить прошлого. Это не хорошо и не плохо. Оно просто случилось».

Как же мне хотелось согласиться с его мыслями, но я не могу. В квартире по-прежнему одиноко. Нам… Господин Ким спросил, нужна ли мне поддержка, кивнув в сторону квартиры. Я отказала. Мы не настолько близки, чтобы находиться в четырёх стенах. Ему нужен либо секс, либо я, как жертва. Мне так кажется. Не хочу давать ни того, ни другого. Что может состоятельного человека привлечь в девушке, которая работает в кафе и живёт одна? Я не доверяю его намерениям».

Она была умна. Но всё равно ошибалась. Ему нужна была она, как личность, как любовница. И только потом как еда. Знаю, что его вампирская сторона сперва отпугнула Юнджи, но она приняла её.