«Я не знаю, что происходило, но с каждым днём ситуация всё накалялась и в клане, что Намджун постоянно ходил напряжённым и задумчивым, и среди людей. Я несколько раз выходила из особняка, но, смотря, что происходило на улицах, мне становилось страшно. Намджун рассказал, что люди хотели смести власть, отменить эту Конституцию с её диктатурными мыслями и идеями, что хотели свободных и честных выборов и что соседний вампирский клан влиял на часть управленцев и не хотел отмены авторитаризма в стране*. А клан Намджуна, наоборот, хотел его отменить, вывести страну на новый уровень. Может, с поддержкой запада, но когда стоял такой выбор, он сказал, будет вести переговоры до последнего. Сказал, часть политиков на его стороне, а не на стороне Роз. Я поддерживала его, поддерживала изменения, но мне страшно участвовать более открыто во всех протестах и во всех движениях. Намджун не сможет прийти и защитить меня сразу же. А я помню, что было в Кванджу, хоть и была далеко от него*.

Намджун попросил меня не выходить из особняка, сказал, что сюда никто не посмеет зайти, что другие вампиры защитят меня. И я ему доверяла. Ведь больше никакой другой защиты у меня и нет. Я полностью зависела от него и от его клана. Не скажу, что меня это напрягало, но только в особняке я чувствовала безопасность. Я не собиралась рисковать своей жизнью, особенно на то, на что я не могла повлиять. Решала ведь не я. Намджун обещал, что сможет договориться с политиками и преемником нынешнего президента, а я верила ему.

***

Я провела чистку дневника, вырвала ненужные страницы и могу только сказать, что власть заменилась, что новый президент сменил курс на демократию*, но Намджун продолжал быть напряжённым. Говорил, что другой вампирский клан злился и влиял на экономику, устранял вампиров-Кобр. Он хотел вызвать главы Роз на переговоры, попробовать уладить конфликт, но те не соглашались. Их глава занят «своими» делами и подготовкой преемника. Хотел уйти с поста. Здесь я тоже не могла помочь».

Продолжаю смотреть на вампиршу, сидящую в полностью чёрной одежде, с чёрными волосами, собранными в высокий хвост, и ярким макияжем. Я мало помню на своём веку, когда кланом управляли девушки, но в такой сложной ситуации я готов поручиться за неё перед Советом. Не могу объяснить этого, но мне кажется, что от неё исходит та сильная аура, которая сможет взять управление в свои руки и поднять клан с колен. Она слегка смачивает губы со светло-розовой помадой, опускает взгляд, что я могу видеть её длинные стрелки, сделанные тенями и подводкой. Яркая личность.

— Я попала в клан в конце восьмидесятых. На меня напал какой-то новообращённый вампир с жаждой голода. Бывший глава так и не смог найти его. Он был из другого клана, — вампирша со скучающим взглядом начинает разглядывать свои ногти, но продолжает рассказывать: — Этот вампир пил мою кровь, но он не ожидал, что у меня хватит сил ударить его и выбраться. Ненадолго, правда. Он напал со спины и повалил меня на асфальт.

— Ты разглядела его?

— Нет, но на бойне я узнала его, — горько усмехается. — Вы его убили собственными руками, так что я спокойна. Его рука была рядом с моим лицом, когда снова начал пить кровь. Ну а я укусила его. Он и этого не ожидал. Потом его кто-то окликнул, и вампиры ушли.

— Ты уверена, что второй тоже был вампиром?

— Я запомнила его голос! — впивается в меня злым взглядом. — И он тоже был на бойне. Бывший глава клана «Красных роз». Надеюсь, мне не надо говорить, кто был первым?

— И так понятно, — горько усмехаюсь от услышанного. Только одного вампира мог отозвать бывший глава Роз.

«Новое государство только начинало становиться, Намджун всё время занят, я его видела только ночами, но и этого мне хватало. Я бы хотела вернуться в университет, но он советовал мне подождать ещё несколько лет, пока ситуация не стабилизируется. Я соглашалась, а пока читала книги и пыталась забыть прошлое, начав жить новым настоящим.

Сегодня к нам привели новообращённую вампиршу. Хотя она ещё не совсем стала вампиршой. Как объяснил Намджун, она в процессе, раз не умерла сразу после выпитой вампирской крови. Её шея, как и одежда, собственно, были в крови и выглядели так, словно там поработал мясник. Она находилась в шоке и явно боялась. Даже от меня отшатнулась, словно я ей кого-то напомнила. Только успокоившись, девушка перестала бояться меня и других вампиров, находящихся в гостиной. Намджун выслушал её историю, другой вампир рассказал, как её нашёл, — почуял запах свежей крови, девушка выходила их переулка, а с её губ капала кровь и явно нечеловеческая. Намджун попросил меня проводить её в пустую комнату, помочь ей принять душ, если надо будет, и найти чистую одежду.

Я так и сделала. Она сидела на идеально заправленной кровати в белом полотенце, а капли воды стекали с её длинных чёрных волос. У неё был потерянный взгляд. Я помогла ей переодеться, пытаясь отвлечь её от тяжёлых мыслей, рассказывала об особняке и некоторых вампирах, с которыми успела познакомиться за это время. Иногда девушка отвечала. Так я узнала, что её звали Чон Сомин. Потом вошёл Намджун и рассказал об их тёмном мире и трансформации.

— Ты пока ещё не вампир, но уже и не совсем человек. Вампирская кровь на людей действует как яд. Но не на всех. Мало кто смог понять, почему так происходит и из-за каких факторов. Но я думаю, что это из-за внутренней силы человека, то, что держит его на этой земле, то, что не позволяет ему уйти в самые трагичные моменты жизни. Утром ты проснёшься уже вампиршей. Только сначала ты испытаешь дыхание смерти на себе, она тебя заберёт, но тут же вернёт обратно. Твоё сердце будет биться очень медленно, несколько ударов в день.

Сомин кивнула, поблагодарила нас и легла. Мне захотелось остаться с ней на некоторое время, и я осталась. Так я узнала, что, будучи ученицей средней школы, она застала события в Кванджу. Девушка, пережившая самый настоящий ад. Я сидела с ней несколько часов, пока Сомин не уснула. А потом ушла, когда в полной тишине перестала слышать её дыхание. С очередным новым началом, Сомин. Надеюсь, ты проживёшь эту жизнь без сожалений и трагедий».

— Чон Сомин, значит, — смотрю на вампиршу, продолжающую разглядывать маникюр, кольца на длинных пальцах. Красиво. Эстетично. Уверен, что если бы в эпоху Возрождения художники увидели бы такие руки, то точно бы захотели написать их на холсте. И у них бы получилось. И эти полотна висели бы в музеях. — Ты согласна помочь мне объединить клан, а потом возглавить?

— Насколько бы Юнджи верила в меня? — она поднимает честный взгляд, пропитанный болью. И я понимаю, знаю, что она испытывает.

— Она бы поддержала моё решение, — отвечаю после небольшой паузы, во время которой промелькнуло всё, что я знаю и что меня связывает с этой прекрасной девушкой.

— Тогда я согласна.

«В университет я поступила заново. Прошло уже несколько лет, ситуация начала налаживаться. Я бы сказала, страна начала расцветать и вставать на ноги. Знаю, что Намджун и его клан активно принимали участие в этом. Сомин съехала из особняка, вернулась в квартиру, в которой и жила. Раз в неделю ей привозили донорские пакеты крови. Иногда она появлялась в особняке, и мы проводили время вместе. Делились своей пережитой болью. Она всего лишь на два года меня младше. Была. Теперь ей навечно двадцать. Хотя по сути и я перестала меняться. За несколько лет, будучи человеком вампира и его возлюбленной, мои волосы не отросли, такое же каре, как и было.

В университете многие шептались обо мне, говорили, что я нашла богатенького и влиятельного мужчину и жила за его счёт. Да, это почти так. Да, богатого. Да, влиятельного. Но не человека, а вампира. Но какая им разница? Не они в девятнадцать лишились семьи, были обречены на мелкую работу без возможности вернуться в университет. Мне надоело быть той самой идеальной девочкой, о которой родители постоянно рассказывали соседям, а во время ошибок отчитывали так, словно я совершила смертный грех.

Юнги был не таким. Он ни разу не был похож на меня. С трудом окончил школу. Поступил в университет, но через пару месяцев бросил его. Постоянно пропадал где-то, дружил со странными друзьями, что несколько раз родители забирали его из полиции пьяным или побитым. И ему никогда не говорили лишних слов. А мне, как я не смогла сдать предмет с первого раза, устроили промывку мозгов на несколько часов. Да пошли они все! Я сама по себе! Уже как четыре года! Мне всё равно, какое мнение обо мне у других студентов. Я устала жить той самой идеальной жизнью, устала не ошибаться. Даже если я и ошиблась, то это моя ошибка и мне её разгребать. Не им! Они только и могут, что обсуждать меня, а потом заваливать половину предметов тогда, как я закрываю их. Только даже это не говорило им обо мне. «О, это та самая Мин Юнджи, у которой высшие баллы за экзамены? Та самая Мин Юнджи, которую каждое утро привозит красивый мужчина и с которым она целуется? Да точно ей купили экзамены». Пошли они к чёрту!»