«Неожиданно для себя я начала присутствовать на почти всех совещаниях Намджуна с остальным кланом и просто важными вампирами клана, отвечающими за те или иные вопросы. Первоначально мне понравилось сидеть в зале совещаний, за его большим и длинным столом, потому что только там мне было удобно учиться: разложить учебники, взятые из университетской библиотеки или из библиотеки клана, делать проекты и рисовать плакаты для лучшей демонстрации той или иной темы. А потом несколько раз я засыпала в кресле, стоящим у стены, у одного из длинных шкафов. Проснулась в тот день, когда шло совещание Намджуна с представителями клана, часть из которых были недовольны предложениями главы. В основном это были те, кто и меня не переносил. Некоторые из них странно переглядывались и ещё реже кивали, словно между ними шёл диалог взглядом. Меня не замечали до самого конца совещания. Только когда вышли остальные вампиры, Намджун повернулся ко мне и спросил, что я думаю. Я ответила, хотя понимала из их разговора очень мало, потому что они говорили на эсператно.

Через несколько недель Намджун собрал весь клан на заднем дворе особняка, а те трое вампира, что переглядывались на совещании, стояли в центре арены в наручниках и цепях. Я стояла рядом с Намджуном, когда он зачитывал обвинения этих вампиров. Оказалось, что они собирали и сливали информацию соседнему клану «Красные розы», а потом хотели подготовить план уничтожения изнутри. Их казнили. Крови было немного, но я всё равно отвернулась, хотя и увидела половину казни. Никто не проронил ни слова. Все в тот момент понимали, что предательство клана, тем более под влиянием соседнего клана, слишком жесткое преступление.

После этого я и стала частой гостьей на вампирских совещаниях. Я сидела в том же самом кресле, делала вид, что занималась, тем самым нервируя некоторых вампиров, часть из которых впоследствии и оказывались предателями или просто не очень приятными личностями. Намджун мной восхищался всё больше, а рада была помочь хоть как-нибудь и не быть просто красивым приложением к нему».

Чон Сомин оказалась довольно смышлёной и любознательной вампиршой. Но ещё и довольно умной. За её вампирский возраст, за все ресурсы, что имелись у клана, и за её стремления у неё несколько дипломов по разным специальностям, по некоторым даже в несколько степеней, она работала как по специальности, так и не. Похвально. Но она не задерживалась долго на одном месте, во-первых, по вполне понятной причине — наша молодость. Может, ещё в университете это не особо заметно, но вот когда работаешь и доходишь до определённых постов, люди могут начать замечать, что человек внешне не изменялся от слова «совсем». Я сам сталкивался с этим не раз, пока пытался жить, как человек, будучи новообращённым. Честно скажу, мне не понравилось. Поэтому после ста лет такого скитания я вернулся в клан, а потом, так уж получилось, честно, тот, кто меня и нашёл умирающим на лесной дороге в уже забытом Чосоне и обратил, решил сделать своим преемником. Но не обо мне сейчас речь. Я понимаю Сомин, потому что вампирская жизнь среди людей довольно трудна, особенно когда пытаешься притворяться.

Также меня восхищает в ней то, что ей интересны книги, которые я даю ей для прочтения. Считаю, что эти трактаты должны помочь ей понять, как надо управлять, а как не надо. Ведь по сути любое управление строится на похожих принципах и отличие только в модели, принципах, времени и чем управляешь. Сомин хоть и не была сильно довольна этим, но приняла моё задание как должное, а потом ей начало это нравится. Именно так я и готовил своего преемника, оставшегося в Италии. Может, и неправильно идти по той же модели в настоящем, что и в прошлом, но я знаю себя, знал своего брата, знал Юнджи, знаю своего преемника, поэтому могу сказать, что наши взгляды во многом совпадали и совпадают. Да, поменялось время, эпоха, режим и всё остальное, но кланом управляет один человек с небольшой помощью других лиц, поэтому то, чем будет жить глава — и будет определять деятельность клана. Может, Сомин и не будет придерживаться идеалов Макиавелли* или Гоббса*(что и не надо порой), но она сможет понять, как надо и как не надо, и как лучше в той или иной ситуации.

«Намджун готовился несколько дней. Я не знала, к чему именно. Он был на взводе, но скрывал от других вампиров в особняке. Но мне кажется, некоторые его заподозрили в чём-то, раз он попросил почти всех живущих в особняке уйти на несколько дней и не приближаться к дому. Мне он до последнего не говорил. Сказал, что приезжает очень важный вампир, о котором лучше не знать клану и чьё прибывание должно быть сохранено в тайне. Я хотела уйти из гостиной, но Намджун меня остановил и сказал, что я могу увидеть гостя. Но у меня не было сил, поэтому, когда пришёл вампир, обращённый в довольно молодом возрасте, с зачёсанными назад чёрными волосами, глазами, подмечающими всё вокруг, и всегда лёгкой полуулыбкой на губах, я просто кивнула ему, поприветствовала через светское рукопожатие, а после ушла в спальню.

Его не было долго. Полночь уже давно прошла, а Намджун со странным гостем всё продолжали разговаривать в гостиной. Я не подслушивала, но несколько раз выходила из комнаты, чтобы посмотреть на наличие света внизу, и он постоянно горел, и оттуда были слышны их тихие голоса. Я бы всё равно не расслышала бы, но мне это и не надо было».

Хах, конечно же я помню первую встречу с Мин Юнджи. Как же мне не помнить? Со мной тогда связался брат по внутренним вампирским каналам, о которых знают очень ограниченный круг лиц. Эти каналы работают, но связываются по ним очень редко. Только в очень экстренных случаях. И этот не был исключением. В том письме он написал всего два слова: «Розы. Опасность». За это я и люблю эти каналы связи — нужно уместить всю мысль в несколько слов. В тот год я вылетел сразу же, потому что знал и о соперничающим клане, и о ситуации на полуострове. Слухи, как-никак, доходили.

Брат рассказал о предателях, об их плане. И он спрашивал совета, как лучше ему поступить, как такие конфликты решают на Западе, на исконной вампирской территории. Мы долго обсуждали и саму ситуацию, и сам конфликт, и варианты решения, но мало к чему пришли. И я задержался на ещё один день.

«Этот странный вампир, Намджун сказал, остался на вторую ночь. Они с самого утра и до поздней ночи провели в кабинете. Несколько раз Намджун выходил, но мы только подбадривающе улыбались. Весь этот день я провела в гостиной на мягких и больших диванах и смотрела на неработающий камин. Он мне сказал, что камины стали частью их культуру из-за того, что вампиры пришли из Западной Европы. Мне приятно на него смотреть, хотя зажигался он очень редко. Хотелось, чтобы Намджун разжёг его сегодня. И он разжёг, когда его разговор с гостем завершился.

Я осталась одна в гостиной и просто сидела на полу перед ним с открытым дневником. Мне нужно вырвать и стереть из своей памяти ничего не значащие дни. Я перечитывала страницу за страницей, несколько раз невольно шли слёзы. Но я их вытирала и безжалостно вырывала листки и отправляла в огонь, чтобы больше никогда не вспомнить прошлое. Всё то, что я рассказала, не изменялось и не дополнялось, но были страницы, которые я хотела бы забыть и не вспоминать. Страницы с моими слабостями. Страницы без Намджуна».

Не скажу, что мне не была любопытна Юнджи. Она постоянно читала, писала или рисовала. Я не был против неё, я был рад за брата, что он наконец спустя почти век нашёл человека и любовницу, но было в ней что-то, что меня настораживало. Я понял это, когда невольно стал свидетелем стирания её прошлого со страниц дневника. Она была очень грустной, пыталась не плакать, сдерживала спазмы, но они прорывались. Помню, как будто это было вчера. В тот вечер я понял, что она сожалеет о прошлом, что чувствует неимоверную боль. Я не знал причины. Потом только узнал, но не в деталях. Всю свою историю поведала она мне лично. И в её последние минуты жизни, и со страниц новопереплетённого дневника.

Знаю, что она не единственная, кто прошла такой путь. Я многих встречал. И более сильных личностей, и более слабых. Но в ней было что-то, и до конца её жизни оно сохранилось, что выделяло её на фоне всех этих людей. Может, пойди по другой дороге, она смогла бы стать ещё более значимой фигурой. Даже с осадком той всей боли, что она прожила, особенно в её последние полгода. Но это был её выбор под натиском всех событий. Она предпочла уйти. И я её не виню. Я виню только одного ублюдка, о котором ещё рано говорить. Но я всё же хочу кое-что сказать.

В ту ночь мы с Намджуном пришли к компромиссу в отношении клана Роз: он вызывает их главу на переговоры, чтобы разделить сферы влияния на важных человеческих персон, и на этой основе они дальше продолжают мирное сосуществование. Говоря о том, достигли ли они успеха или нет, хочу сказать, что да — глава «Красных роз» согласился на такой исход, они поделили сферы влияния, установили рамки своих компетенций на министров и чиновников и на территории (кроме кафе Лоренцо, который и был, и сейчас, насколько я знаю, есть, одним из каналов связи между вампирами). Юнджи не присутствовала на встрече лидеров кланов, я знаю, почему. Но она всё равно узнала. Не в тот год, чуть позже, ещё при живом Намджуне. И она была потрясена и очень удивлена. Жаль, что в тот день она не узнала другую тайну, которая бы объяснила бы многое и предостерегла бы. Как минимум от разочарования. Как максимум от гибели.