Из года в год дети Селии — Четыре могучих ветра — срывали белые зонтики одуванчиков и несли их к дому. В дом, в котором все зародилось и все началось, знаменуя тем самым наступление счастливого лета. Многие тысячелетия это было неизменно. Лето всегда приходило с семенами одуванчика, но кое-кто знал, что неумолимо приближалось событие, которое нарушит привычной ход вещей.

— Лишь ветер знает, как принести счастье, — улыбнулся Софас, когда большое белое облако из семян взмыло над его головой, а затем распалось.

— Только лишь ветер?

Софас не удивился: с возрастом престаешь удивляться, да и для него не было секретом, кому принадлежал этот тихий бархатистый голос, подобный шелесту листьев на весеннем ветру. И каждый раз его беспокойное, вечно ищущее веселье, сердце обретало покой и умиротворение, когда звук листвы его души достигал ушей.

— Ветер знает, и дети ветров порой знают, — хохотнул старик.

— Шу-са всегда приносил мне лишь отраду.

Услышав это, Софас покачал головой: он не согласен, но спор не его стихия. Ему не соврали, но правда – еще не истина, и он знал это лучше всех.

Повинуясь направлению ветра, Софас обернулся. Фигура собеседника скрывалась в тени, словно он не хотел быть кем-то узнанным, что было несколько бессмысленным: тут, в садах Ветряного замка, были лишь они вдвоем. Они и бессчетное количество пушистых зонтиков семян одуванчика, медленно опускающиеся на землю. Когда-то давным-давно ему сказали, что это похоже на миллион маленьких снежинок, словно началась зима вместо лета.

— Зима посреди лета.

— Без лета не будет зимы, без зимы не будет ветра, а без ветра не будет ничего.

— Твоя правда, — Софас знал, что только что его собеседник улыбнулся.

Гул детей Селии, доносившийся из пустых коридоров Ветряного замка, напомнил собеседникам о том, о чем они имели привычку забывать: о времени, что не прекращало свой ход.

Фигура вытянула руку, цвет кожи которой напоминала Софасу пески священной пустыни Мурзу. Маленькое семечко одуванчика упало на кончики пальцев.

— Время пришло, Шу-са.

Семечко в руке засияло желтым, поднялось в воздух, а затем, медленно кружась, опустилось на ладонь Софаса.

— Донеси мой призыв, маленькая кроха, — прошептал Софас семечке, та, словно в подтверждение, что поняла приказ, засияла зеленым светом. – Приведи сюда эту юную душу.

Софас поднял ладонь над своей головой и маленький зеленый огонек вылетел из его рук.

— Ветер шепчет о приближающимся финале.

— Так уж он близко?

Софас покачал головой, улыбнулся и приподнял свои густые старческие брови:

— Может, и нет, но для нас это лишь одно из прочих мгновений.

***

— Ом-мном! – громко почавкал салатом Эрон, подражая оленям.

Вся семья громко рассмеялась, особенно была в восторге маленькая Амати: ее всегда переполняли эмоции, когда брат пародировал разных животных. У него, и вправду, здорово получалось, так что неудивительно, что вся семья была каждый раз в восторге.

Увидев, благосклонность «публики» Эрон вытянул руки за голову и растопырил пальцы, изображая таким нехитрым образом рога, и начал скакать вокруг подушек и стола, не забывая громко и сдавленно стонать, как олень во время гона.

Амати аж захлопала в ладоши, а родители схватились за животы, то и дело вытирая друг другу слезы, проступившие от чрезмерного смеха.

— Ну это же вылитый Листок! Да, милая? — хлопнул себя по колену Эхо.

— Сходство определенно есть, — кивнула Лидия, вытирая платком слезы Айро.

— Да, Листок орал так, что огненные на границе переполошились! Вот так! АААУУАААА! – Сиси поднялась с места и начала громко орать.

Выходило у нее не так похоже, как у сына, скорее это был крик ребенка, которого засунули в бочку, что делало все в разы смешнее

Айро еле успокоившийся до этого, рассмеялся пуще прежнего, да так, что повалился наземь, успев схватиться за одежду Лидии, из-за чего послышался характерный треск, что заставило остальных просто покатиться от смеха.

— Листок, только не обижайся! Мы шутим! — на всякий случай крикнул в сторону стада Эхо.

— Я, кстати, так и не застал Тайфуна. Как он орал? — спросил Эрон, устраиваясь на подушках поближе к папе.

— О! Он и не орал. Это первый олень, наверно, и единственный олень, который не орал во время гона. Он вообще на редкость молчаливый. Он только драться горазд. Он своей силой и рогами завоевал уважение стада, ему не нужно мериться еще и голосом, — ответил Эхо и погладил Эрона по голове.

— А еще у него до сих пор не было потомства, — добавила Лидия.

— О, ну это я знаю, — утешительно похлопал по лечу папу Эрон.

— Не сыпь соль на рану, любимая. Такая кровь пропадает! – тяжело вздохнул Эхо и погладил свою бородку. – Он только и горазд, что сражаться да бегать! А на самок ему наплевать. Даже на Корицу ему все равно, а ведь от нее все олени без ума! Хорошо, что самочки у меня умные и снисходительно относятся к другим оленям.

— Упрямый упрямому — рознь, так что может и хорошо, что детей у него нет. Не печалься, — выглянул из-за Лидии Айро.

— Угу, сердцу не прикажешь, — сказала Сиси, обнимая Амати. — Может, он просто ищет кого-то особенного.

— Ага, кого бы по-особенному боднуть, — пожал плечами Эхо.

Когда ужин был съеден, а вечерние дела все закончены, то все начали готовиться ко сну. Сегодня они должны лечь пораньше. Ведь уже скоро Летняя ярмарка, а это значит, что завтра них куча дел.

Эрон обожал эту подготовительную суету. Было в ней что-то неповторимое, что-то волшебное, хотя родители с ним бы наверняка поспорили. Для них эта суета выматывающая и бессмысленная. Взрослые, что уж тут скажешь.

Эрон лег рядом с Амати и закрыл глаза. Завтра ему с мамой надо встать чуть раньше первых лучей солнца, чтобы поохотиться. Не зря же он тренировался столько времени. «Надеюсь, завтра мне удаться поймать хоть кого-то», — засыпая, подумал он.

«— Герольды, осторожно! — только и успел крикнуть Лорд Гелиос, прежде чем их накрыло фиолетовой волной.

Лорд Гелиос закричал, пытаясь защитить их воздушным потоком, но все было тщетно. Словно семена одуванчика он рассыпался, а его маленькие частички развеялись. Все. Конец.

Сначала Эрон почувствовал удивление, нет, скорее это был шок. Да, шок, что такого могучего Гормити, как лорд Гелиос, победили. А затем Эрон почувствовал страх. Он и раньше боялся, но такого страха не ощущал никогда. Это был удушающий, раздирающий сердце страх смерти. Они проиграли? Он умрет?

«Айкор», — пронеслось в голове. Эрон повернул голову, туда, где стоял тот, кто заставлял его трепетать, но не от страха, нет. Айкора невозможно бояться. Его можно лишь… Любить? Да, пожалуй, он ему все же нравится. Айкор тоже смотрит на него. И взгляды встретились, а потом темнота и оглушающая боль».

Лето только началось, а ночь уже стояла невозможно душная. Ветер вместо живительной прохлады принес горячий поток с Огненного королевства. Шатер сильно нагрелся, отчего Эрон проснулся весь взмокший, а, может, всему виной был сон, который он уже и не помнил толком, осталось лишь ощущение, что ему снился далеко не приятный сон. Эрон оглянулся и увидел, что рядом с ним спали лишь папа с Амати. «Где остальные?» — подумал Эрон, тихонько, чтобы не разбудить папу и сестру, вставая с подушек.

Он подошел к входу в шатер, аккуратно раздвинул ткань и посмотрел в образовавшуюся щель. «Никого. Где же они?» — растерялся Эрон, но наружу вышел уверенным шагом. Скорее всего они вышли ополоснуться в реке, чтобы остудиться, тем более мама обожает плавать в реке ночью, но в голову сами по себе приходят всевозможные плохие мысли. Вдруг они тонут? Или их кто-то похитил? Кто? Да мало ли кто. Ему рассказывали в детстве о блуждающих огоньках, ищущих смысл бытия. Вдруг эти самые огоньки решили забрать его любимых родителей? А что? Призраков никто не отменял.

Когда он увидел, что его родители мирно сидели у ручья, то облегченно выдохнул: связываться с призраками не хотелось. Он, конечно, бывший герольд, но ему никогда не приходилось драться с блуждающими душами: почти всегда призраками оказывались мерзкие дарканы. Папа сидел между мамами, и почему-то их силуэты показались Эрону встревоженными. «Что-то случилось?» — забеспокоился Эрон. Он уже было хотел подойти, но, когда мама обернулась, то нырнул в высокую траву ничком. Тело само двинулось. Что-то внутренне ему подсказывало, что лучше не мешать. Эрон притаился, почти не дыша, и прислушался, пытаясь уловить каждое слово. Слава Селии, его никто не увидел.

— Лидия, ты чего? — удивилась Сиси и тоже обернулась.

— Да, так. Показалось, наверно.

— Надеюсь, это не Эхо проснулся, — еле слышно сказал Айро.

— Не думаю. Он плотно покушал, а после такого он всегда спит как убитый, — покачала головой Сиси.

— Ладно, вернемся к разговору, — строго сказала Лидия. — Я была сегодня в поселении и там услышала нелицеприятные слухи о наших оленях.

— Оленях?! — хором удивились Сиси и Айро.

— Да. Кто-то распустил слухи, что наши олени заражены блохами.

— Какое безобразие!

— Это наверняка та мегера! Я этой Елиз все ноги переломаю! Итак, живем далеко от других, а все равно соседи умудряются гадить!

— Мы не знаем наверняка. Это могла быть не она.

— А кто еще это мог быть? Конечно, эта стерва!

— Ох, поэтому так мало гормианов приходят посмотреть на наших оленей? — ахнула Сиси.

— Не думаю, что только в этом проблема.

— Но зато они, если полюбят, то верны до гроба! А еще умнее другие пород! И быстрее! А что уж говорить об их выносливости! Я на Корице хоть весь день могу охотиться!

— Знаю, дорогая, но для доверия нужно время.

— Даже Колокольчик глубоко предан Айро, как только понял, кто именно его хозяин!

— Я бы так не сказал…

Эрон еле сдержал смешок, когда услышал слова мамы. Папа – уникальный гормиан. Его не любили все животные, начиная от насекомых и заканчивая большими пушистиками, а олени его просто терпеть не могли. Хотя не сказать, что эта нелюбовь невзаимная.

Даже Колокольчик — самый спокойный и послушный олень в стаде — не слушался его, правда, мама права. Колокольчик не дает в обиду папу, защищая от нападок других оленей, конечно, это не мешает самому Колокольчику пнуть, боднуть или скинуть с седла хозяина при каждом удобном случае.

— Нам надо просто пережить этот период, — вздохнула Лидия.

— Бедный Эхо… Мне так больно видеть его грустным. Он так любит своих оленей и так гордится своей профессией, что такой «застой» его очень сильно расстроит. Он всегда грустит, когда так происходит.

— Еще и Тайфун ни в какую не заводит себе потомства.

— Ох уж эта Елиз! Чтоб ей не повадно было!

— А что, если это из-за меня? — всхлипнул Айро. — Ведь будь я сдержаннее с Елиз такого бы не произошло!

— Ну-ну, не плачь. Что было уже не вернуть. Главное, что мы можем сделать сейчас. А сейчас мы должны как следует поддержать Эхо, — Лидия ласково поцеловала Айро в щеку.

— Грустные мужья — горе семье!

— Верно, любимая.

— Я вас так люблю! — уже вовсю ревел Айро.

Сиси не выдержала и тоже начала плакать, говоря при этом как сильно всех любит.

— Ох, что же мне делать с вами? Я тоже вас люблю. Ну ничего. Поплачьте сейчас, ведь завтра мы должны быть сильными. Ради Эхо и детей.

Поняв, что разговор близился к концу, и скоро родители вернуться, Эрон задком начал ползти в сторону шатра. Он должен оказаться там раньше них. Ему повезло, что папа своим плачем хорошо отвлек мам от всего вокруг, что позволило незаметно пробраться обратно в шатер.

Как только Эрон принял расслабленное лежащее положение и закрыл глаза, то почувствовал легкое дуновение открывающегося входа в шатер, затем услышал тихое шушуканье – это родители вернулись. «Не поймали», — облегченно подумал Эрон.

Он лежал и чувствовал, поднимающийся к щекам стыд. Ему было неловко, что подслушал разговор родителей, и стыдно за себя. Если бы он не подслушал это разговор, то задумался ли вообще, как тяжело им жить? Оленеводство – непостоянный заработок, если ты не разводишь их на мясо и шерсть. Эрон слышал, что в других королевствах гормианы, следящие за границей и ведущие документацию, прилично зарабатывают и их уважают другие гормианы, но что-то он не припоминал, чтобы его маме платили ту самую «приличную сумму», да и уважением они не сказать, что богаты.

Хотя Ветряное королевство и не похоже на остальные. Тут даже не было солдат, охраняющих границы. Тут вообще не было ни солдат, ни армии, где они могли бы служить. В случае чего каждая ветряная семья должна была позаботиться о себе самостоятельно. Раньше Эрон и не задумывался насколько это странно, пока не побывал в других королевствах. Старейшина как бы есть, но его как бы нет. Странно. Очень странно.

«Летняя ярмарка — шанс заработать» — мысли хаотично сменяли друг друга, не давая задержаться и сосредоточиться на одной из них.

Семья Эивиндр продавала что-то только во время Летней ярмарки и то, их прилавок почти всегда полупустой. Торговлю на ярмарке его родители использовали скорее, как развлечение перед главным развлечением — вечерними играми и танцами, а не как источник заработка.

«Подумать только» — ужаснулся Эрон. А на что они вообще жили все это время? Его семья часто покупала, редко продавала что-то созданное, а ненужное и вовсе раздаривала или сжигала. Продажа оленей приносила очень большую прибыль, но опять же это было очень непостоянно. «Мои родители совершенно не умеют копить!» — сделал вывод Эрон.

И это он же удивлялся огромной цене костюмов во время коронации, когда у самого семья живет на широкую ногу, совершенно не заботясь о деньгах. «Ладно, остальные, но почему мама ничего с этим не делает?!» — Эрон был готов хвататься за голову. У Айкора хотя бы есть три миллиона рови, а у нас? У моих родителей даже работы нормальной нет!

Эрон с шумом выдохнул, а затем испуганно замер. Тишина. Лишь тихое сопение доносилось до его ушей. Все уже спят. Завтра он обязательно должен них все хорошенько расспросить. А пока он должен попытаться заснуть.

***

Желтоклювка — многочисленная и распространенная птица, предпочитающая жить непосредственно вблизи гормиановских поселений. Внешний вид довольно невзрачный: оперение темное, спина чисто коричневая, грудь слабо полосатая, белое брюшко. В брачный сезон самцы имеют отличительную черту — ярко-желтый (иногда оранжевый) клюв. Диапазон звуков у желтоклювки довольно широкий: типичный крик — грубый «скаааак», а также издает разнообразные мелодичные ноты.

И именно за этой птицей Эрон внимательно наблюдал вот уже десять минут. Теперь-то у него должно получится. Тетива медленно натянулась. Медленный вдох и такой же медленный выдох. Взгляд был сосредоточен только на птице, наконечник стрелы направлен строго в цель и… Ему показалось, что птица смотрит прямо на него. Живое маленькое существо смотрело на него своими бусинками глаз. Рука дрогнула: стрела сорвалась с тетивы и воткнулась в ветку, из-за чего птица испуганно взметнулась в воздух.

— Зотобба! — ругнулся Эрон.

— Ничего в следующий раз обязательно получится, — чересчур жизнерадостно воскликнула Сиси, отпуская тетиву своего лука.

Желтоклювка камнем ухнула на землю. Стрела с ярко-синим наконечником попала прямо в глаз бедной птице. Эрон взглядом проследил за падением птицы, затем спешился и поднял ее, вытаскивая мамину стрелу. «Мама целилась заранее», — с обидой подумал Эрон.

— Это последняя?

— Да, думаю этого вполне достаточно, — Сиси задумчиво посмотрела на закрепленную к седлу корзину, в которой уже лежало девять желтоклювок. — Десять — красивое число. Тем более вчера я принесла столько же.

— Ага… — протянул Эрон, закидывая безжизненную птицу в корзину.

Сегодня он опять ни в кого не попал. «Птица — не даркан», — Эрон вспомнил спокойный рассудительный голос мамы. — «Птица тебе ничего не сделала. У тебя доброе сердце и это хорошо, так что не волнуйся так сильно».

Но как Эрон мог не волноваться? В последнее время олени продаются совсем плохо, а с каждым гоном их становится все больше, а много оленей, значит, много растрат. Хотя… Несмотря на потребности своенравного стада, жизнь семьи ни капли не поменялась. Откуда-то родители всегда доставали деньги. Может, он зря себя накручивает? Родители уже взрослые и сами знают, что и как делать.

Близится Летняя ярмарка. Эрон хотел хоть как-то помочь, но… Не судьба. Он не попал ни в одну птицу.

— Поганая птица…

— Как говорит твоя мама: «Ветер не спешит, направляясь на запад», — ободряюще сказала Сиси и небрежно потрепала сына по голове.

— Ладно, поехали. Нас уже, наверно, заждались, — вздохнул Эрон и беззаботно улыбнулся, направляясь обратно к своему, с недавнего времени, оленю.

Тайфун — вожак стада и любимый олень отца. Впрочем, любовь эта была взаимной, Тайфун слушался лишь Эхо, игнорируя остальных членов семьи, кроме разве что Айро, которого гордый олень и вовсе терпеть не мог. Эрону потребовалось огромное количество времени, сил и терпения, чтобы завоевать доверие Тайфуна. Маленькому ветряному мальчику никогда не хватало ни первого, ни второго, ни третьего, поэтому никто из семьи не верил в эту затею. Никто не знает, то ли олень пожалел его, то ли восхитился стараниям Эрона, но какая бы не была причина, результат оставался один — между ним и Эроном появилась прочная неразрывная связь. Она отличалась от связи между Эхо и Тайфуном. Она была ни хуже и ни лучше. Просто… Другая.

И, вот, год назад, в один жаркий летний вечер Эхо и Тайфун долго говорили о чем-то наедине, точнее говорил гормиан, а олень терпеливо слушал, а после этого Эхо больше не садился на Тайфуна верхом, а Тайфун выбрал себе нового хозяина.

— Идем домой, — улыбнулся Эрон, и Тайфун послушно двинулся в сторону их шатра.

— Что это с ним сегодня? Так выражается… Прав был Эхо, когда ворчал на Айро за ругань при детях. Я права, Корица? — Сиси уставилась на свою олениху, словно ожидала услышать вразумительный ответ, но та лишь безразлично фыркнула. – Это и есть упомянутый Лидией переходный возраст? Хм… Не помню, чтобы в его возрасте я была такой!

— Мам, ты идешь?

— Иду-иду, ветерок.

Когда Сиси и Эрон приблизились к шатру, то увидели Эхо, бинтующего руку молодому ветряному гормиану. Стадо оленей паслась неподалеку, презрительно посматривая на незнакомца.

Как только седла сняли с Тайфуна и Корицы, все стадо подошло к своему вожаку, тот снисходительно кивнул и увел стадо в подальше от Эхо и незнакомца.

— Привет-привет! А вот и мы! – Сиси широко улыбнулась и активно замахала руками.

Эхо вздрогнул: он был так увлечен, что и не заметил их. Завязав на руке гормиана красивый бантик, Эхо встал и стал подходить к жене и сыну, раскинув руки, но его опередил Айро, выбежавший из шатра. Он быстро поцеловал сына в щеку, а затем закружил в объятиях Сиси. Громкий радостный смех ветряных супругов заставил Эрона поддаться их веселью и присоединиться к обнимашкам.

— Милый, иди же сюда! — позвала Эхо Сиси, когда Айро наконец опустил ее на землю.

— Здравствуй, дорогая.

Сиси довольно зажмурилась и захихикала, когда Эхо неторопливо, даже дразняще, поцеловал ее в уголки губ.

— Вы буквально сегодня утром виделись. Будьте потише, я только недавно уложила Амати на дневной сон. И не забывайте, у нас гость, — Лидия вышла из шатра и строго посмотрела на присутствующих.

Вспомнив про гостя, Айро вежливо склонил голову, как бы извиняясь за свое поведение, а затем юркнул за спину Сиси. Не то чтобы он стеснялся незнакомцев, но чувствовал себя с ними не совсем комфортно. Родители учили его быть осторожным с чужими, конечно, Айро никогда не слушал их, но некоторые вещи им все же удалось вдолбить в его голову, хоть и прошло столько времени.

— Добрый день, — одновременно поздоровались Сиси и Эрон с незнакомцем.

— Добрый, — гормиан дружелюбно улыбнулся. — Ох, вы такие милые! Не знаю, почему Елиз так про вас говорила.

— И что она «про нас» говорила? — удивилась Лидия.

— Ой, не важно. Сболтнул лишнего.

— Ах! Эта мерзкая гнусавая задница кролика! Да я ей… — не сдержав своего гнева, Айро выглянул из-за спины жены с злобным шипением, но не успел договорить, так как Эхо зажал ему рот рукой.

— Так что ты решил, Паван? — как можно доброжелательнее улыбнулся Эхо.

Паван испуганно покосился на Айро, но как только увидел, что тот присмирел в руках мужа, то ответил:

— Мне нужно посовещаться с любимыми. До свидания.

— Да, понимаю. Я провожу тебя.

— Это покупатель? — спросил Эрон, смотря вслед уходящим папе и гостю.

— Сомневаюсь, — вздохнула Лидия.

— Красотка укусила его руку, когда он попытался ее погладить, — пояснил Айро.

— Может, она проголодалась и просто захотела переКУСИТЬ? — широко улыбнулся Эрон.

Все посмотрели на него и повисла небольшая пауза, а затем на всю округу раздался громкий смех.

***

Ветряные гормианы, как правило, редко охотились, предпочитая выращивать овощи и зелень недалеко от своего дома, считая, что уход за растительной пищей намного полезнее и легче охоты, а уж тем более потрошения и готовки дичи или рыбы. Поэтому то ветряные обычно и не едят мясо. Не из-за религиозных причин, а всего лишь из-за лени, но это совсем не значит, что они не любят его. На самом деле многие ветряные не прочь полакомиться мясным. Лень добывать и желание кушать, и делает торговлю мясом такой прибыльной. Именно поэтому на Летнюю и Новогоднюю ярмарки так любят приезжать огненные гормианы.

Семья Эивиндр была из немногих ветряных семей, что продавала «свое» мясо. Сиси умела стрелять из лука не просто хорошо, она стреляла наравне с профессиональными огненными стрелками. Когда дело касалось охоты, Сиси становилась очень сосредоточенной, а самое главное – она умела ждать. Чего не скажешь о ней в обычное время.

Но одно дело поймать добычу, а другое приготовить. Тут уже на помощь приходит Айро. Он умеет быстро и качественно ощипать и разделать птицу, а также, что немало важно умеет вялить, коптить и жарить птичье мясо.

Раньше Эрон сильно удивлялся таким способностям своих родителей. Ему всегда было интересно, как и где они этому научились. Довольно быстро он узнал, что Сиси ради веселья обучил брат, а она настолько увлеклась этим, что стреляла из лука целыми днями напролет.

— Увидев меня с луком, твоя мама не смогла оторвать от меня взгляд, — гордо рассказывала она.

— Да, сразила мое сердце наповал, — кивнула тогда Лидия.

А вот с папой все стояло иначе. Крупицей за крупицей у Эрона в голове складывалось прошлое папы. Он не очень любил говорить о своей жизни до того, как вступил в семью Эивиндр. Эрон лишь знал, что у папы плохие отношения с родителями.

— Пап, давай помогу! — спросил Эрон, наблюдая, как его папа с не скрываемым раздражением ощипывал птиц.

— Ой, цветочек ты мой, спасибо, но лучше не надо. Не хочу, чтобы твои руки трогали этих вонючих тупоклювок, — Айро поцеловал сына в щечку.

— Эрон, не мешай папе.

Лидия сидела на траве, так чтобы запах от казана и перьев летел в другую от ее чуткого носа сторону, и поглаживала волосы Сиси, которая удобно устроилась на ее коленях, мурлыча себе под нос от удовольствия. Лидия успевала следить за всем: и за Айро, возившимся с птицами, и за расплывшейся в улыбке Сиси, и за Эхо с Амати, делающих венки, и за Эроном, бегающего от одного родителя к другому.

— А почему бы не продавать мясо круглый год? – предложил Эрон.

— Это еще зачем? — удивилась Лидия.

— Ну как… Это же здорово! Мама могла бы все время охотиться, папа готовить, а мы продавать. Все при деле!

— Лордам надо! Это уж без меня! — громко выругался Айро.

— Милый, я рада твоему энтузиазму, но нам это не подходит. Иначе мы бы этим и занимались.

— Ну да… Как-то я об этом не подумал…

— А что? Я не против! Могу хоть щас пойти пострелять из лука!

— Любимая, лучше побереги свои нежные пальчики! — обеспокоенно выдохнул Айро.

— Наш муж прав. Ты же не огненный дикарь в конце концов, — Лидия нежно поцеловала пальчики Сиси.

— Мам, — устало протянул Эрон.

— Ох, да-да, прости. Огненные — не дикари. Я помню.

— Спасибо.

— Кстати об огненных. Как твои друзья? Все еще переписываетесь? — поинтересовалась Лидия.

— Конечно, вот день на день должно письмо от Трека прилететь.

— Это хорошо, я рада, что вы продолжаете общаться.

— Трек это который? — спросил Айро.

— Каменный. Ты что забыл? — удивилась Сиси.

— Да их столько было, что и не запомнишь.

— Четверо, — уточнила Лидия.

— В принципе это не мало, учитывая, что обычно гостей у нас не бывает, — пожала плечами Сиси.

— Ну! А я о чем! Говорю же, что много.

— Пухленький такой, — улыбнулась Сиси.

— Каменные все толстые.

— Пап, — нахмурился Эрон. — Мы же это уже обсуждали.

Айро закатил глаза, тяжело вздохнул, но послушно повторил сказанные когда-то слова сына:

— Не все каменные толстые. Все мы разные, и они тоже. Нужно мыслить шире.

— Молодец, — похвалил Эрон.

Айро сделал что-то наподобие реверанса и продолжил заниматься птицами.

— Ты передал «спасибо» Риффу за ту оленину, что он прислал? — спросила Сиси.

— Конечно.

— Наверняка, все были в восторге! Или он только нам прислал?

— Ну… Айкор не любит оленину, а каменные не едят же мясо, — пожал плечами Эрон.

— Ха! Мысли шире, мальчик мой, мысли шире! — не удержался от комментария Айро.

— Дорогой, — Лидия повернулась к Айро и недовольно сдвинула брови к переносице.

— Прости, не хотел, — сказал Айро и продолжил ощипывать птиц, но уже с виноватым видом.

Эрон спросить папу, что тот имел в виду, как его прервали.

— А-а!

Амати неуклюже бежала с венками в руках. Они были изрядно потрепаны, но Лидия и Сиси с восторгом водрузили их на головы друг другу.

— Это такая красота! Амати, ты просто умница! Какие красивые венки! – Сиси ринулась обнимать и целовать дочь. — Ну что за прелесть! Просто волшебно!

— Ага, и папа твой тоже молодец, — улыбнулась Лидия, на мгновение их с Эхо пальцы переплелись, когда тот проходил мимо.

— А это тебе. Амати, выбрала тебе самый красивый, — сказал Эхо, протягивая венок с просто огромным количеством разнообразных полевых цветов Эрону.

— Амати, солнышко, спасибо! – радостно поблагодарил Эрон, надевая венок.

Амати, правда, не было дела до благодарностей. Все ее внимание было приковано к Сиси, которая до сих пор не устала целовать свое дитя.

— Не подходи. У меня тут грязно, — предупредил Айро, когда увидел приближающегося Эхо.

— А как же венок?

— Любимый, он пока будет только мешать. Я надену позже.

— Как скажешь, — кивнул Эхо. Он хотел было уйти, как вдруг остановился. – А поцеловать можно?

— Ой! – Айро от смущения уронил птицу, но губы вытянул.

Сколько Эрон себя помнил, его родители всегда вели себя так, будто только недавно образовали семью, где все окрыленные влюбленностью настолько, что не замечают ничего вокруг. Они смеются так, будто никогда прежде не слышали подобных шуток. Они смущаются так, будто никогда прежде не целовались. Они встретили вместе столько восходов и закатов, а все равно их глаза сверкают, когда они смотря друг на друга.

В груди больно кольнуло, от чего Эрон даже усмехнулся. Наверно, это странно завидовать собственным родителям. Эрон вздохнул, оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь и у него будет также. Он вырастет, заведет стандартную ветряную семью и будет жить, никогда не вспоминая ошибки молодости.

— Мам, может, нам поохотиться на кого-нибудь еще?

— Еще? — не поняла Сиси.

— Ну, на кого-то покрупнее. Может, надо начинать с более крупной мишени?

— Звучит вполне разумно, — одобрительно кивнул Эхо.

— Не думаю, что дело именно в этом, — покачала головой Лидия.

— Но где мы найдем такую большую птицу? — ахнула Сиси.

— Так необязательно птицу. Можно же на… ну там на зайцев, например.

— А что мы будем с ними делать?

— Продавать? Кушать? Не знаю, — пожал плечами Эрон. – Хотя зайчики такие милые…

— Милый, ты умеешь разделывать что-то кроме птиц? – спросила Айро Лидия.

— Нет. Ну, точнее никогда не пробовал, но при желании скорее всего смогу, но желания у меня нет. Так что ответ мой — нет.

— Ну, ты слышал его, — Эхо похлопал сына по плечу. – С чего это ты вдруг?

— Ох, милый, не стоит так расстраиваться. Я тоже не сразу начала попадать в цель!

Эрон вздохнул. Ну почему его родители ничего не понимают? Хотя, сказать по правде, самого Эрона ничто особо не волновало, пока он не подслушал разговор.

***

— Так-с! Наконец-то я закончил с этими дурацкими птицами! Осталось их замариновать, а завтра как зажарю их! Пальчики оближешь! — гордо заявил Айро, заходя в шатер.

— Ты молодец, любимый! — громко похвалила мужа Сиси и засыпала мужа аплодисментами.

— Угу, твоих курочек обязательно все раскупят, — довольно кивнул Эхо.

— Ты проделал большую работу, — улыбнулась Лидия.

— Спасибо-спасибо, — Айро принялся раскланиваться словно артист, завершивший свой спектакль.

— В этом году я обязательно поймаю все яблоки с бочки! — Сиси показала кулак небу.

— Яблоки с бочки! — у Эрона заблестели глаза. — Кукольное представление! Танцы! И Амати уже довольно большая! Сможет со мной танцевать! Поскорее бы!

— Ну долго не сможет… Но думаю ей понравится, — кивнул Эхо, его взгляд был немного обеспокоенным. — Не знаю даже хорошая ли это идея. Я до сих пор сомневаюсь. Не лучше ли в этом году…

— Тшшш, — Айро приставил указательный палец к губам. — Не будем сейчас об этом, любимый.

— Я так давно не был на Летней ярмарке, — Эрон сделал как можно более жалостливый взгляд.

— Ну, как мы можем отказать, — Сиси погладила сына по плечу.

— Я все еще считаю это плохой идеей… Что ты думаешь, дорогая?

Все взоры обратились на Лидию: все ждали ее решения. Не даром вся семья носила ее фамилию. Слово первой матери — закон. Его нельзя оспорить, осуждать и тем более нарушить.

— Я понимаю твои опасения, но если бы я была против всей этой затеи, то не поручила бы Сиси охотиться, Айро готовить, а тебе помыть и причесать оленей. Риск есть, но не думаю, что оставаться дома — выход. По крайней мере не сейчас.

Взрослые посмотрели друг на друга, согласно кивнули, а затем вернулись к своим делам. Эрон прекрасно понимал, что хотел сказать папа, но на ярмарку хотелось гораздо сильнее, чем бояться.

День пролетел незаметно. Вся семья Эивиндр готовилась к ярмарке: Айро и Сиси подготавливали украшения для прилавка, Эрон и Эхо усердно мыли и вычесывали Тайфуна и Колокольчика, которые также будут присутствовать на ярмарке в качестве рекламы всего стада, Лидия же переписывалась с главами поселений о, как это называл Эрон, каких-то важных вещах.

Вечером, когда уже все ложились спать, Эрон сидел у входа в шатер, вдыхал аромат летних полевых цветов, вслушивался в громкий стрекот кузнечиков и наблюдал за мигающими светляками. Все его мысли были об ярмарке. Каждый год он с нетерпением ждал, а потом бурно радовался. Ведь ярмарка — это всегда новые знакомства и старые любимые забавы. Эрон редко выходит за пределы семейной территории, поэтому несколько изголодался по общению. Родители не сказать, что запретили, но настоятельно порекомендовали никуда не выходить, если нет острой необходимости. Эрон — хороший мальчик, поэтому рекомендации слушал и делал, как говорили.

Семья Эивиндр всегда жила несколько обособленно от других ветряных семей, не то чтобы они хотели этого, но и не то чтобы они хотели изменить это. Их вполне устраивало нынешнее положение вещей. Лидия и Айро не очень любили незваных гостей с неожиданным, хоть даже и приятным, визитом, что на самом деле не являлось чем-то странным, если учесть их характер. Одна усердно заполняла отчет, что кто-то посетил ее «таможенный пункт», другой становился молчаливым и незаметным. А вот Эхо и Сиси уже другое дело. Будучи очень дружелюбными и открытыми, они на удивление вообще держались особняком, не спеша звать кого-то в гости, да и сами они не так часто баловали себя посещением поселений или соседей.

А в последнее время семья Эивиндр и вовсе стала жить в изоляции, никуда не выходя, пуская к себе лишь потенциальных покупателей оленей. В прошлом году они даже Летнюю ярмарку пропустили! Хорошо, что Зимнюю никогда не пропускали, и то, только потому что это шанс увидеться с тетей Софи, любовь к которой была сильнее, чем страх к «зоне прокаженных», что находилась достаточно далеко, но довольно близко от привычного для семейства Эивиндр расстояния.

Все семьи по-разному реагировали на проклятие ужасной смерти: некоторые очень сильно боялись, некоторые считали праведным наказанием за грехи предков, некоторые проклятием, посланным другими королевствами, а другие же делали вид, что его не существует, хотя последние скорее были исключением, чем чем-то обыденным.

Родители же Эрона относились к первому варианту. Пытаясь обезопасить детей и друг друга, они как можно реже встречались с другими ветряными гормианами. По мере сил, конечно, ведь какой ветряной гормиан не посетит ярмарки, да и соседей надо знать в лицо, да и как-то нельзя детей оставлять без общения с ровесниками, да и самим как-то скучно…

Но стоило дойти до их ушей слухам о еще сильнее разбушевавшемся проклятии, как семья тут же отмела все «да и», оставив только самые главные события, чтобы совсем не сойти с ума от изоляции. Каждый раз, когда кто-то уходил в поселение или соседям по важным неотложным делам, то по возвращении тщательно осматривался кем-то из взрослых, прежде чем встречался с детьми. Их шатер был обвешан всевозможными оберегами, которые должны были защитить родных от болезни. Выглядели эти обереги, конечно, красиво, но служили для Эрона лишним напоминанием, что проклятие ужасной смерти где-то поблизости.

Во время своих странствий с герольдами Эрон как-то и позабыл о проклятии, но теперь, когда дарканов больше не было, страх проклятия снова завладел умом ветряного мальчика. Эрон никогда не видел больных проклятием, лишь слышал из рассказов родителей, но никогда не придавал сомнению эти истории. И эти пугающие слухи об усилившимся проклятии пробирали до дрожи.

«Но разве можно пропустить Летнюю ярмарку из-за слухов? В конце концов это лишь слухи, правда же?» — мысленно успокаивал себя Эрон.

— Ци!

Громкий крик вырвал Эрона из раздумий. Он поднял голову. Это была птица-посыльный, которую так любят разводить в Каменном королевстве. Увидев ее, Эрон подскочил и вовсю заулыбался:

— Привет-привет!

Ноги сами по себе топтались на месте от нетерпения. Трек уже давно ему ничего не писал: весь в делах!

— Ну наконец-то он обо мне вспомнил! Я же тухну здесь один! — наигранно обидчиво сказал Эрон, раскрывая письмо.

«Привет, Эрон,

Прости, что долго не писал тебе. Как ты? Помнишь то дело, с которым я долго не мог справиться? Я наконец-то научился более-менее с ним справляться, а все благодаря тебе, спасибо за поддержку!

В ближайшее время Айкор должен посетить Каменное королевство, и я наконец-то увижу его вживую, чему я очень-очень рад.

Надеюсь, что скоро увижу тебя и Риффа. Я так по вам соскучился!

Сказать по правде, дни пролетают для меня незаметно. Ничего не успеваю! То одно, то другое, то третье. Совершенно не хватает времени. Но мне все же удалось найти время и отвести Сирен в кукольный театр, развлечение, конечно, довольно детское, но ей понравилось, а это самое главное.

Я и Сирен скоро поедем в Марру, подготовиться к прибытию Айкора. Он как никак король! Поэтому мы должны устроить ему соответствующий прием, как только думаю об этом, как начинает крутить живот от волнения. Да, это наш старый друг, но все же… Он король, да еще прибудет не один, а, значит, мы должны сделать все на высшем уровне. Пожелай мне удачи.

Как дела? Что делаешь? Кажется, у вас близится Летняя ярмарка. Думаю, это очень весело. Так что жду подробностей. Рассказывай все!

Твой каменный друг, Трек.

P.S. у Айкора скоро День рождения. Знаю, ты его всегда поздравлял, но просто хочу напомнить, что шестнадцать лет у ледяных — особая дата, поэтому приложи к поздравлению хотя бы маленький подарок.».

Улыбка медленно исчезла с губ Эрона, когда он прочел последние строки письма. Он, и вправду, совсем забыл про «духовное совершеннолетие» ледяных гормианов. «Это значит, что Зотобба и Айкор…» — Эрон даже мысль не закончил, настолько ему стало не по себе. Он быстро замахал руками над головой, словно пытался отмахнуться от чего-то надоедливого и неприятного.

Второе совершеннолетие. Наверно, это круто, правда, по законам Ветряного королевства у Эрона и первого еще даже не было. Какого это быть совершеннолетним? Измениться ли хоть что-то? С одной стороны, так хочется поскорее вырасти, а с другой — оттянуть этот момент.

— Птенчик, ты чего там застрял? — выглянула из шатра Сиси.

От неожиданности Эрон подпрыгнул на месте.

— Ой, прости, не хотела тебя напугать.

— Что-то случилось?

— А?

— Ты какой-то грустный.

Эрон мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он посмотрел на письмо, что еще было в руках, и улыбка слегка дрогнула, а потом она стала шире чем раньше.

— Мамуль, я возьму твое перо? Я хочу написать письмо! — сказал Эрон радостный тоном.

***

Летняя ярмарка — грандиозное событие, происходящее каждый год в начале лета, когда одуванчики меняли свой цвет на белый. Это событие становилось важным не только в плане торговли и увеселения, но и служило примером единства, ведь каждый год на ярмарку съезжались гормианы разные и по духу, и по образу жизни. Не важно из какого королевства, какой размер кошелька, с какими целями и какого твое прошлое — право купли-продажи получали все.

Из-за чего создавалось впечатление, что народу на Летней ярмарке больше чем муравьев в муравейнике. И, конечно же, большая толпа гормианов сопровождалась не прекращающимся монотонным шумом: одни громко расхваливали свой товар, другие оживленно торговались, пытаясь получить наибольшую выгоду, третьи просто беседовали на разные темы.

Эрон глубоко вдохнул, вбирая разнообразие запахов. Сумасшедшее сочетание сушенных трав, свежеиспеченных булочек, цветочных духов и сырого мяса. Так и хочется нырнуть в толпу и посмотреть, куда заведет ее течение, но Эрон быстро взял себя в руки: сегодня его задача — помогать, а не развлекаться.

Семья Эивиндр жила близ Огненного королевства, поэтому неудивительно, что на ярмарке, которую они посетили было полно огненных гормианов. Тем более что глава семейство само лично встречала многих из них у границы и заполняла с ними документацию.

А ведь всем известно, что огненные гормианы лучше всех разбирались в мясе. Доставит ли это проблем?

— Конкурентов больше чем обычно, — прошептал Эрон папе на ухо.

— Конкурентов? — удивился Эхо и внимательно проследил за взглядом сына. — Божечки, неужто ты про наших соседей?

Все прилавки, торгующие мясом, принадлежали огненным, лишь прилавок Эивинд одиноко «дрейфовал в лаве».

— Я бы так не сказал. Наоборот людей стало меньше, наверно, это из-за… Ну, ты сам знаешь.

— И правда, но не волнуйся, сынок. Птицы твоего папы всегда РАЗЛЕТАЮТСЯ! — рассмеялась Сиси с собственной шутки.

— О, милая, — широко улыбнулся Эхо и поцеловал жену в висок. — Сынок, это просто так кажется, потому что мы что-то припозднились в этом году.

— Папа, тебе помочь? — спросил Эрон у Айро, разжигающего огонь в жаровне, но получил отрицательное качание головой. — Как скажешь.

— Птенчик, может, пойдешь прогуляешься? Посмотришь кукольное представление? — предложила Сиси, одновременно сажая Амати за прилавок.

— Это развлечение для маленьких, — Эрон демонстративно отвернулся.

— Разве? — Эхо удивленно перевел взгляд от Эрона на Амати и снова на Эрона.

— Ну, не для таких маленьких, как Амати, но и не для таких взрослых как я.

— Но ведь тебе нравилось, — растерянно протянула Сиси.

— Вкусы меняются.

— Так резко? — Айро отвлекся от жаровни. — У тебя что-то случилось, дитя мое?

Эрон начал неловко перебирать пальцами. Как-то странно получилось.

— Я просто хотел помочь.

— О, — расчувствовалась Сиси и прижала руку к груди. — Птенчик, ты, и вправду, стал таким большим.

— Сынок, не волнуйся. Иди веселись. Птиц немного, мы справимся и втроем, да и мама позже присоединится, — Эхо потрепал сына по голове.

Айро облегченно вздохнул и снова приковал свое внимание к жаровне, которая уже разогрелась, а значит можно выкладывать желтоклювок. Маринованное мясо громко заскворчало на сковороде, привлекая внимание мимо проходящих гормианов.

— Нет, еще я хотел, — Эрон вытащил из-под прилавка большую походную сумку, которую отрыл накануне в своем детском сундуке.

Из нее он вытащил высокую стопку книг, старую, но красивую с рукописными узорами флейту, два комплекта одежды, которые он ни разу не надевал. Ему купили их еще до его недолгой карьеры герольда, но за это время он успел подрасти, так что теперь они за ненадобностью валялись в сундуке.

— Я хочу продать все это, — уверенно сказал Эрон.

— Продать? — хором удивились Эхо и Сиси.

— Да.

— Все? — ахнула Сиси и схватилась за голову.

— Ну да.

— И книги?

— Ага.

— Даже флейту?

— Ну да.

— За деньги?

— А за что же еще?

— Но зачем?!

Эхо аккуратным жестом опустил руки жены, приобнял ее, чтобы успокоить, а затем спокойно сказал:

— Сынок, твои намерения похвальны. Я рад, что ты решил приобщиться к торговому ярморочному духу, но не лучше ли это кому-то подарить?

— Я, — неуверенно начал объясняться Эрон.

Сиси ловко вырвалась из объятий мужа, закружила его в танце, а затем остановилась в нескольких сантиметрах от Эрона и широко улыбнулась:

— О! Так ты загорелся духом торговли? Понимаю! Я тоже это очень люблю!

— Да нет же…

— Давай тогда вместе привлекать покупателей. Будем кричать: «Покупай! Покупай! Нашу птицу ты вкушай! Покупай! Покупай! Поспеши, не оплошай!»

«Они не так все поняли», — раздосадовано подумал Эрон. Не так он себе это представлял. Он думал, что родители будут в большем восторге от его идеи.

— Да нет же. Я хочу продать все эти вещи, чтобы заработать.

— Ничего не понял, — отвлекся от готовки Айро. — Зачем тебе деньги?

— Да не мне…

Трое родителей недоуменно уставились на сына. «Неужели это так сложно понять?» — запутался Эрон. У него создавалось ощущение, что денежное состояние семьи волнует только его.

— Ты кому-то должен? — предположила Сиси.

— Да, когда бы он успел, — покачал головой Эхо.

— Кто-то вымогает у тебя деньги? — вскинул брови Айро.

— Точно нет, — отрезал Эхо.

— Я хотел заработать для нас денег, — быстро протараторил Эрон. — Прости, пап, мне очень жаль, что твои олени в этом сезоне плохо продаются, а за мамины документы почти не платят… Я понимаю, что даже продав все это, моя помощь была бы ничтожной, но я просто хотел сделать хоть что-то. Вот…

Повисла тишина. Айро, не отрывая взгляд от сына, начал перемешивать кусочки птицы, не используя лопатку. Запах вкуснейшего мяса распространился по округе, отчего живот невольно заурчал.

— Ох! Потерпи, птенчик, скоро все будет готово, — первым вышла из оцепенения Сиси.

Эрон хотел было ответить, что мол ничего страшного, как почувствовал крепкие объятия. Теплота родительских рук успокаивала и заряжало энергией похлеще хорошего сна. Затем посыпались поцелуи в лоб, виски, щеки, макушку, отчего Эрон довольно захихикал.

— Наконец-то я слышу смех нашего мальчика! — воскликнула Сиси.

— Я же сегодня утром смеялся.

— Ну и что? Я готова слушать твой смех хоть круглыми сутками!

— Прости, малыш! Это все я виноват! Если бы я раньше все рассказал, то ты бы так не волновался, — из глаз Айро градом посыпались слезы.

— Любимый, не плачь. Мы ведь тоже ничего не говорили, так что не кори так себя, — Эхо осторожно вытер слезы мужа платком.

— Что не говорили?

— Эрон, дело в том, что мы живем далеко не на оленеводстве, — ответил Эхо.

— Ну и ну! А на что же?

— В Марре есть один корабль, специализирующаяся на торговле с Ледяным королевством, которую когда-то один ветряной гормиан купил у одного каменного дурака, так вот… Этот ветряной гормиан — я. И теперь каждые два месяца я получаю с нее доход, — тихо сказал Айро.

Эрон раскрыл рот от удивления. В голове крутилось куча вопросов: кто этот каменный дурак, почему он продавал этот корабль, что это за корабль, как папа оказался в Каменном королевстве, почему раньше ему ничего не рассказывали, но вместо этого его непослушный язык выдал:

— А сколько?

Айро наклонился к самому уху и прошептал так, что Эрон еле разобрал, но, когда до него дошло, то услышанное не просто удивило, а повергло в шок:

— Сколько?!

Айро быстро закрыл рот сына рукой:

— Будь потише.

Эрон послушно кивнул. Его глаза все еще были похожи на два огромных блюдца. «Вот это да!» — Эрон был поражен до глубины души. — «Айкор — владелец месторождений голубого хрусталя, Рифф раньше жил прям у лавы, а для огненных это вроде круто, Трек из вполне себе зажиточных, а я… Получается тоже? Ну, ничего себе, мы те еще перцы!»

— Это что получается… Мы богачи?

— Ну, не богачи, но вполне себе обеспеченные, — кивнул Эхо.

— Ничего себе обеспеченные… — присвистнул Эрон.

— Любимый, мясо! — крикнула Сиси, указывая пальцем на сковородку.

— Ой! — воскликнул Айро и побежал к жаровне.

— Но почему вы мне раньше не рассказывали?

— Твой папа не любит говорить о своем прошлом, а мы… Ну как-то забыли, — пожала плечами Сиси, поправляя заколку на Амати.

— А, понятно, — кивнул Эрон.

«Забыли?!» — пронеслось возмущение у него в голове. Если бы он столько зарабатывал, то никогда бы не забыл об этом рассказать своему ребенку.

— Это получается я зря волновался?

— Ну, конечно, сынок. Мы бы никогда не заставили тебя нас обеспечивать, — сказал Эхо с толикой обиды.

— Прости.

— Что ты! Тебе не за что извиняться! — Эхо поцеловал сына в лоб.

— Так-с, ну, если вопрос решен, то расслабься и поешь! — сказал Айро, протягивая тарелку с ароматным и сочным мясом желтоклювки Эрону.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Эрон и откусил кусочек. — Как вкусно! Папа, ты лучший!

Айро довольно расхохотался, задрав подбородок вверх.

— Кстати, если поторопишься, то еще успеешь на утреннее представление.

Эрон задумался: он ведь и правда хотел посмотреть. А, впрочем, что тут думать! Если хочется — надо идти.

— Моя помощь точно не нужна?

— Ага, — кивнул Эхо.

Эрон улыбнулся, быстро закинул в рот все мясо, что было в тарелке и выпрыгнул из прилавка. И прежде чем слиться с толпой, он услышал, как мама предостерегает его быть осторожным и не подавиться, и слова папы, который наказывает оленям принять самую красивую позу для покупателей.

Ох, ярмарка! Как он любил это место! Оживленно! Шумно! А вечером еще и танцы! Одним словом — красота!

Ему казалось, что это Летняя ярмарка должна была называться Единой башней, ведь тут народы действительно объединялись. Здесь прилавки огненных гормианов стояли рядами почти до самого конца торговой площадки. Одни продавали добытое тяжелым трудом мясо разного вида и сырое, и копченое, и жареное, другие выставляли на прилавок копья с древком из темного дерева, кинжалы с разнообразными лезвиями и рукоятями, маленькие кулачные щиты круглой формы, которые так любят коллекционировать ветряные. Каждый товар был ориентирован именно на хозяев этих земель: оружие отличалось красотой и блеском нежели боевыми качествами, а готовое мясо было слабо приправлено и чаще всего завернуто в листья салата для свежести.

Ветряные и каменные же торговали кто чем: кто шелками, кто булочками да лепешками, кто свежими овощами, кто украшениями; кто обувью торгует, а коль не подошел размер, так надевает на большую ногу да расхаживает, чтобы растянуть и дает еще раз примерить потенциальному покупателю. Цены тоже разнообразны: кто больше задрал, а затем вовремя скинул — тот выиграл.

Ледяные гормианы тоже любили торговать на ветряных ярмарках, но поскольку Эрон живет близ границ с Огненным королевством, то никогда не видел их на Летней ярмарке, но судя по Новогодней ярмарке, ледяные просто обожали выставлять на прилавок посуду из голубого хрусталя и лечебные снадобья, а некоторые и вовсе продавали снадобья и мази в емкостях из голубого хрусталя, так сказать, убивали двух птиц с одной стрелы.

Между прилавками можно было встретить барда, напевающего за пару рови баллады о подвигах Лорда Гелиоса или какого другого героя. Эрон каждый раз вслушивался в слова, надеясь услышать хотя бы намек на его скромные подвиги, но пока не услышал ни одну балладу про себя. «Может самому сочинить», — засмеялся он.

А когда торговая площадка кончилась, Эрон увидел так называемую увеселительную площадку. Многие игры появятся только к вечеру, а пока все внимание к себе приковывали палка, воткнутая в землю, куда нужно было забрасывать кольца, и кукольный театр, вокруг которого было уже много народу, что Эрона не удивило, ведь он пришел слишком поздно, но расстроиться это ему не помешало.

Он сделал несколько тщетных попыток пробиться сквозь толпу, поближе к игрушечной сцене, а затем сдался и встал так, чтобы хотя бы четко слышать представление.

Хоть Эрон и сказал родителям, что кукольный спектакль для детей, на деле он лишь повторил слова Трека. Раз Трек называл это довольно детским развлечением, значит так оно и было. Эрон доверял в этом плане мнению друга, поэтому удивился такому количеству взрослых, а что самое главное и грустное для Эрона, высоких и широкоплечих зрителей.

Эрон не знал, что каменный кукольный театр отличался от ветряного. Первый действительно был незамысловатый, обязательно нравоучительный и с добрым концом, а второй был богат не только песнями, но и шутками, чаще всего затрагивающие темы ниже пояса и утрированными до абсурда персонажами.

— Он не дышит! — прокричал с надрывом мужской голос.

— Что ты сделала? — услышал донельзя звонкий голос Эрон.

Зрители начали бурно перешептываться. Спектакль был в самом разгаре. Эрон инстинктивно приподнялся на цыпочки, в надежде все же увидеть происходящее на маленькой игрушечной сцене.

— То, что должна была сделать давным-давно! — сказал мужской голос, притворяющийся женским.

— Ты поплатишься за это! — голос стал ниже.

—Неужели? Что же вы мне сделаете, о, глупые маленькие герольды?

Эрон удивленно приподнял брови. Герольды? Ему показалось или спектакль действительно про них? Улыбка засияла на его лице: про него сделали спектакль! Он хотел еще раз попытаться приблизиться к сцене, но теперь его зажали новоприбывшие зрители со всех сторон.

— Ребята, мы должны вызвать Гормити!

Эрон закрыл глаза, чтобы сделать то, что он любил больше всего — витать в облаках и воображать.

Воображение рисовало персонажей и действия, повинуясь услышанному диалогу. Вот они стояли в своих герольдских облачениях, на руках были браслеты, а глаза сияли отвагой.

— Ты предала нас! Ты стала совсем как даркан!

— Предала? Придурок, я всегда была дарканом!

— Это невозможно!

— Он сделал мне предложение, так что… Уйдите уже и не мешайте нашей брачной ночи.

— Войдус, тобой манипулирует! Ты ему не нужна!

— Ну и пусть! Кто откажется от приказов такого сильного даркана еще и с такой могучей мускулистой грудью?

Эрон все еще не мог четко представить, за кого играл ненастоящий женский голос. Что-то Эрон не припоминал никакую невесту Войдуса. Они вообще ни разу не сталкивались с врагами-женщинами… Кроме последнего раза, но это Эрон вообще не хотел вспоминать, да и никто не мог знать про Тинару.

— Чем он лучше нас? Разве в нем есть хоть капля огненного духа как у меня? Ты же знаешь, какие мы огненные горячие! — сказал, как Эрон представил, Рифф.

— Зотобба, кто угодно горяч, но не ты.

После этих слов ненастоящий Рифф начал плакать.

— Он не обладает таким же холодным расчетом как я! — сказал, скорее всего, Айкор.

— Холодный расчет — это закончить через три секунды?

Услышав это, ненастоящий Айкор не просто заплакал, а зарыдал так, словно перед ним рухнул целый мир.

— Обладает ли он такой же стойкостью? — Эрон предположил, что это был Трек.

— Ты все время в одной позе. Это не считается стойкостью!

Теперь пришла очередь ненастоящего Трека предаваться печали. Он взвыл так, словно коту наступили на хвост.

— Ты обманула нас всех! Завладела нашими сердцами и умами, а теперь еще и погубила отца одного из нас! Нет тебе прощения! — методом исключения Эрон пришел к выводу, что это его персонаж. — Гормити, повелители стихий! Я призываю тебя, лорд Гелиос!

— Я, великий лорд Гелиос, одолею тебя!

Судя по вздохам и радостному гулу толпы, начался бой. Зрители были в восторге.

— Так, ей, лорд Гелиос! — крикнул кто-то справа.

— Покажи ей ветер! — раздалось слева.

— Герольды, вы должны решиться на сложное дело. Мы загоним это злобное создание в Даркар, но для этого придется пожертвовать браслетами, чтобы Войдус и она никогда не нашли обратной дороги.

Эрон вздрогнул. Это пересказ не какого-то их приключения. Этот спектакль посвятили тому самому злополучному дню.

— Я, как ветряной гормиан, не могу сдаться! Мы сделаем это! Я же прав, ребята? — спросил твердым уверенным голосом лже-Эрон.

— Да! — хором ответили остальные герольды.

— Тогда вперед! Войдус и предательница Ао-ки заплатят за это!

Эрон в испуге открыл глаза и отшатнулся, нечаянно врезавшись в позади стоящего гормиана. Глаза забегали туда-сюда в поисках выхода. Хотелось сбежать как можно быстрее.

— Пропустите, пожалуйста, — голос дрожал и звучал слишком тихо для такой толпы.

Толпа вокруг давила, но не массой, а гулом, криком, мерзким, как казалось Эрону, смехом. Он не понимал почему всем так смешно, лишь одному ему тошно.

— Это неправда, — сказал Эрон и поднял взгляд.

Гормианы вокруг улыбались, их улыбки были такими широкими. Они явно получали удовольствия от представления. Вся толпа превратилась в одно, расплывшееся от смеха, лицо.

— Это все вранье, — сдавленно прошептал Эрон.

Эрон почувствовал, как боль в груди, будто кто-то сдавливал ее. Перед глазами все поплыло, голова гудела и кружилась, проступил пот.

— Все было не так! — крикнул Эрон и изо всех сил толкнул позади стоящих гормианов.

Мысли путались, руки и ноги двигались сами по себе. Выбравшись, Эрон побежал куда глаза глядят. Ему не важно было куда, главное — подальше от этого злополучного места, чтобы не слышать этот тошнотворный смех, чтобы не слышать эту ложь под названием «спектакль».

Опомнился он только у начала торговой площадки, у прилавков с выпечкой. Повинуясь мимолетному желанию, Эрон подошел к одному из прилавков:

— Здравствуйте, можно, пожалуйста, один пирожок с сыром и зеленью.

— Конечно! — дружелюбно улыбнулась продавщица. — Держи.

Заплатив, Эрон прошел между прилавков и сел на траву, облокотившись о забор, окружающий всю территорию ярмарки. Его мутило, тело еще помнило недавнее потрясение. Он не знал, зачем купил этот пирожок, как и не знал, зачем прятался ото всех.

«Кукольные представления всегда были такими?» — недоумевал Эрон. А ведь раньше ему нравилось, может, он не понял шуток, потому что не видел, как забавно сделаны куклы? Почему же из всех там находившихся только ему было не весело, а ведь он тоже не прочь был посмеяться.

«Это было не смешно», — подумал он, и почувствовал, как по щекам начали течь слезы. Они все еще несовершеннолетние… Ну, по ветряным законам. Так почему про них так непристойно шутят? Они никогда не думали об Ао-ки в таком смысле. И Ао-ки не невеста Войдуса. И она не предательница. Она просто… «Нас бросила. Наверно, это все же предательство», — Эрон сжал пирожок в руке.

— Дурацкий пирожок! — выругался Эрон.

Он поднял руку с намерением выбросить это несчастное хлебобулочное изделие в дальний путь, но Эрон не решился: пирожок ни в чем не виноват. Эрон хотелось обнять родителей и рассказать о мерзком спектакле, но почему-то ему казалось, что они не поймут его. Несмотря на свою открытость, Эрон не смог рассказать им всего, что произошло в тот день, да и в последующие. А об Айкоре и подавно. Хотя… Что там рассказывать? Между ними ничего не было. Ничего серьезного. Нечего и вспоминать.

Вдруг Эрон услышал всхлип рядом с собой, а затем шуршание. Он обернулся. Кто-то определенно спрятался за кустом.

— Эй, кто там? — спросил Эрон, подползая к растению.

— Отстань, — раздраженно ответили ему.

Судя по голосу, это была гормианка примерно его возраста, может, младше. Эрон обрадовался: новые знакомства всегда поднимали ему настроение, н, почти всегда.

— О! Понял! Ты играешь в прятки?

— Что? Нет. Просто уйди, — голос звучал так, словно вот-вот заплачет.

— У тебя что-то случилось?

— Не твоего ума дело.

Эрон вздохнул: она не хочет говорить. Наверно, она хочет побыть одной. Он уже хотел уйти, но остановился и протянул руку с пирожком за куст.

— Возьми, — как можно дружелюбнее сказал он.

— И зачем мне твой раздавленный пирожок.

— Я всего лишь немного его придавил, нечаянно, — смутился Эрон. — Скушай, мой друг говорит, что еда всегда поднимает настроение.

— Что-то сомневаюсь, — неуверенно сказала незнакомка, но пирожок взяла. — Спасибо.

— Пожалуйста! — Эрон почувствовал, как радость наполнила его душу, выкинув всю злость и грусть. — Меня, кстати, Эрон зовут.

Из куста вылезла ветреная гормианка, ее длинная челка закрывала ей пол лица, а на ушах блестели каплевидные сережки. Гормианка быстро прожевала кусочек пирожка, а затем подошла к Эрону и протянула руку для пожатия:

— Меня зовут Милина.

— Приятно познакомится! — Эрон бодро пожал ей руку.

— Это пока, — она пожала плечами и села на траву.

Эрон сел рядом с ней. Он впервые столкнулся с такой ветряной гормианкой. Он не мог сказать, что именно отличало ее от других ветряных, но что-то было не то в ее взгляде, речи и жестах. Милина сидела справа от него, локтем она облокотилась о свое колено, но на деле же было видно, что просто придерживала челку рукой, пытаясь при этом принять как можно более естественную позу.

— Твои родители чем-то торгуют или пришли сюда повеселиться? — спросил Эрон

— Торгуют.

— А чем?

— Мама расписывает разные штуки, а папа…

Она хотела продолжить, но потом будто засомневалась и замолчала, лишь неопределенно пожала плечами вместо ответа.

— А мои мясом торгуют, — сказал Эрон, когда понял, что ответа не дождется.

— Мясом?

— Ага, желтоклювки. Мама поймала, а папа ее приготовил. Мама любит охотиться.

— Это так…

— Необычно? Здорово, правда?

— Иногда лучше, когда ты ничем не отличаешься, — печально заметила Милина.

— Разве? — искренне не понял Эрон. — Мне кажется, что это хорошо. Если бы мы все были одинаковыми, то было бы скучно.

— Все вы так говорите.

Эрон не понимающе склонил голову на бок. «Что она имеет в виду?» — размышлял он.

— Ты из-за этого плакала?

— Я… А ты из-за чего плакал?

— Значит, ты видела?

— Только слепой не увидит.

Наступило молчание. Неловкая длинная тяжелая пауза. Разговор совершенно не клеился. Никто не хотел делиться своими проблемами.

— Скоро начнутся дневные танцы. Пойдем вместе? Потанцуем, — предложил Эрон.

— Я тут останусь.

— Ты не любишь танцевать?

Милина хотела ответить чем-то грубым, но вместо этого смутилась и тихо сказала:

— Люблю.

— Ну, и отлично! Пойдем танцевать.

— Не пойду.

— Почему?

— Не могу.

— Не умеешь? Тут главное танцевать, как велит сердце, — Эрон встал и начал танцевать под воображаемую музыку, отчего Милина рассмеялась.

Ее смех обрадовал Эрона, ведь хоть чуть-чуть он улучшил ее настроение.

— Иди без меня. Я останусь здесь, — она натянуто улыбнулась.

Какого же было ее удивление, когда Эрон опять сел рядом с ней.

— Потанцевать я всегда успею, — улыбнулся Эрон и подмигнул.

Милина была поражена, поэтому не смогла ничего вымолвить, а лишь кивнула.

— Мне не нравится Летняя ярмарка, — через какое-то время решила сказать гормианка.

— Правда? А я обожаю. Тут столько гормианов! Столько всего!

— Вот, именно из-за это я и не люблю. Мне больше нравится дома.

— Знаешь, до того, как я встретил тебя сегодня, мне тоже очень сильно хотелось домой, настолько было плохое настроение, но благодаря тебе оно улучшилось. Спасибо.

Милина покраснела и начала махать руками перед лицом Эрона, чтобы скрыть свое смущение:

— Да за что спасибо то? Я ничего не сделала!

— Что ты делаешь? — Эрон рассмеялся и аккуратно схватил ее за ладони, чтобы они не мельтешили перед его носом.

Милина покраснела еще больше и замерла: впервые она общалась так долго и по-дружески с мальчиком своего возраста, хотя что-то ей подсказывала, что он все же старше нее, просто выглядел младше своих лет.

Неожиданно ветер сменил свое направление, отчего волосы Милины взъерошились и растрепались. Гормианка резко оттолкнула Эрона и начала прикрывать лицо волосами, но из-за ветра у нее ничего не выходило, что позволило Эрону ненароком увидеть то, что она так усиленно пыталась скрыть. Кожа вокруг ее левого глаза была не светло-голубого, а насыщенно горчичного цвета.

Поняв, что Эрон все видел, Милина повернулась к нему спиной.

— Я уродина, да? — дрожащим голосом спросила она.

Вопрос не был адресован ему, скорее она просто сказала вслух свои мысли, но Эрон не мог не ответить:

— Ты очень даже красивая.

— Не шути так, — Милина повернулась, полностью обнажая свое лицо, словно пыталась доказать свое уродство.

Не только кожа вокруг глаза была другой, вся ее левая щека была усыпана маленькими горчичными пятнышками, а сам глаз был ярко-красного цвета. Эрон был очень удивлен: никогда прежде он не видел такого.

— Все вы так говорите, пока не видите меня, — прошептала Милина и сжала губы.

— Твоя щека словно усыпана звездами, — восхищенно выдохнул Эрон.

— Что?

— Ну, огоньки на небе у тебя на щеке… А не на небе… Ну, на щеке.

— Ты не удивлен?

— Очень удивлен! Никогда такого не видел! Это что? Краска?

— Ах, вот почему… — Милина рассмеялась. — Ты просто не понял! Это не краска, придурок!

— Эй, почему ты обзываешься? — Эрон обиженно надул губы.

— Мой папа огненный. Понял? Я всего лишь ошибка природы.

Эрон раскрыл рот. «Вот это да!» — подумалось ему. Ребенок гормианов разных королевств, он слышал о таком, но одно дело слышать, а другое увидеть — это же такая редкость.

— Это же прекрасно! Твои папа и мама полюбили друг друга, несмотря на происхождение.

— Полюбили?

— Ну да.

— Знаешь, ты удивительный, — Милина придвинулась ближе, показывая свое дружелюбие.

— Почему?

— Ты первый, кто подумал, что мой папа любит маму, а не…

— А не?

— Взял с силой.

— Оу… — Эрон почувствовал противоречивые эмоции.

Он вообще не любил сложные чувства. Он любил радоваться, смеяться, понимал, что такое грусть, гнев, зависть, а вот когда все вместе или просто что-то странное — терпеть не мог. А в последнее время такие сложные эмоции он чувствует все чаще. Сейчас он чувствовал облегчение, но в то же время неловкость, удивление и грусть.

Ветряные везде пели о свободной любви, но любовь эта в основном была лишь между ветряным народом. Огненные веками захватывали их земли, грабили все, до чего дотягивались их руки, сжигали шатры за ненадобностью, убивали ветряных гормианов, но этого им было недостаточно. Огненные гормианы нарушали самый важный для ветряных гормианов закон: они связывали узы, не интересуясь желанием партнерши, они насиловали. Вследствие чего часто появлялись дети, которых называли плодом войны, из-за истории их появления.

Потом на огненных обрушилось проклятие детского огня, что ветряные посчитали местью Селии за народ. Но на смену огненным захватчикам двинулись каменные, которые забирали ветряных гормианов и гормианок в рабство, заставляя их без еды и отдыха работать в шахтах и на полях.

Ледяные же, предпочитая холодный климат, не стремились завоевывать большие территории, но это не мешало им воевать с огненными и каменными на чужой земле. Был даже период в истории, когда Ледяное королевство забрало независимость ветряного народа.

Бесконечные войны и порабощения так надоели ветряным гормианам, что они решились на отчаянный шаг и создали союз с злейшим врагом — Огненным королевством. Вместе они смогли отбить часть земель. Потом было создано соглашение, по которому каждый год Ветряное королевство обязано выплачивать Огненному королевству определенную сумму, которая обязывает огненную армию защищать ветряные земли в случае нападения. Хотя еще Эрон слышал, что существует особый ящик с кучей рови, который в случае крайней необходимости должен стать откупом от вторжения.

Последняя война с Каменным королевством была почти сотню лет назад, а с Огненным королевством так и вовсе почти триста лет назад, что для Эрона было очень внушительным сроком, но многие до сих пор таили гнев и ярость на представителей других королевств.

Ледяные и огненные ненавидели друг друга, а ветряные и каменные не очень любили всех. Эрон раньше не замечал этого, думал, что раз он ко всем относится хорошо, то все такие, но даже его родители имели привычку раз другой да сказать что-то обидное про представителей соседних королевств.

— Среди всех бывают и плохие, и хорошие. Один из моих лучших друзей — огненный, поэтому я знаю, что среди них больше хороших, чем плохих.

— Милинтика.

— А? — не понял Эрон.

— Папа хотел дать мне ветряное имя, но у нас, у ветряных, матери дают имена. Моя дала мне огненное. Меня на самом деле зовут Милинтика.

— Приятно познакомиться, Милинтика.

Она улыбнулась и встала.

— Ты куда? — удивился Эрон.

— Танцевать. Куда же еще?

Эрон радостно вскочил, схватил Милинтику за руку и побежал с ней на танцевальную площадку. Два юных гормиана, задорно смеясь, неслись сквозь толпу. Звуки флейты, лютни и скрипки становились громче с каждым шагом.

Эрон и Милинтика ураганом залетели на танцевальную площадку. Впервые Милитика чувствовала себя свободно, обычно она танцевала с папой и мамой дома, там, где ее никто не увидит, но рядом с Эроном у нее появилась уверенность. Теперь если кто-то скажет ей что-то дурное, то она была уверена, что получит поддержку, по крайней мере ей хотелось в это верить.

Они неустанно кружились, прыгали, шагали вперед-назад и хлопали. Музыка сменяла одна другую, наполняя сердца радостью и весельем.

Милинтика была счастлива. Впервые ее не волновали косые взгляды и перешептывания окружающих, а что самое главное у нее впервые появился друг, который не задавал неприятных вопросов и не осуждал ни ее, ни ее отца.

— Знаешь, с тобой так спокойно, — прошептала Эрону на ухо она.

— Это же хорошо!

Вдруг Милинтика остановилась, смотря куда-то вдаль.

— Зотобба, какой стыд! — она вся покраснела.

Эрон удивленно заморгал, а затем обернулся. Недалеко от них, на краю танцевальной площадки стояла ветряная гормианка. Она лучезарно улыбалась, прикрывая рот рукой, словно пыталась скрыть свое довольное и счастливое лицо. Эрона поразило количество украшений на гормианке. Обычно ветряные не любили золото, предпочитая серебро, металл и янтарь с малахитом. На ней же блестели сережки в виде колец, широкий плоский обруч на шее и большие перстни, и все из золота. Обруч, да и перстни были старомодными на вид, что натолкнуло Эрона на мысль, что скорее всего это фамильные украшения. Он знал только два народа помешанных на золоте, и только один из них имел привычку украшать жен так, чтобы они еле ходили от тяжести. Правда, как объяснил ему Рифф, делали они это только в том случае, когда не удавалось принести добычу.

— Мама, что ты тут делаешь? — Милинтика подбежала к маме и недовольно надула губы. — Ты разве не должна помогать папе?

— Я просто заволновалась и… А кто это с тобой? — гормианка выглядела очень счастливой.

— Здравствуйте, меня зовут Эрон, — Эрон дружелюбно улыбнулся.

— Эрон… Кажется, я где-то слышала это имя…

— Мам, пойдем, — Милинтика начала подталкивать мать в сторону торговых прилавков.

Появление родительницы ее очень смутило, из-за чего хотелось провалиться сквозь землю или развеяться пеплом. Наверняка, она не так все поняла. «Еще и папе расскажет… Да, точно расскажет!» — Милинтика почувствовала, как начали гореть ее уши.

— Хм, это имя я слышала много раз. Не могу вспомнить, где именно.

— Нигде, мам, пойдем уже!

Милинтика взмолилась Селии, чтобы хоть что-то отвлекло ее мать от ее друга. Хотя, Милинтика осознавала, что начала чувствовать симпатию к Эрону, ведь он был не только добр, но и очень хорош собой.

— А что там происходит? — спросил Эрон, указывая на торговую площадку.

Там среди прилавков народ выглядел взволнованным. Одни бегали туда-сюда, ища родных, другие стояли полукругом и на кого-то ругались.

А ведь еще недавно все веселились и торговались, а теперь никто даже не смотрел на прилавки.

— Пойдемте спросим, — сказала мать Милинтики.

Она взяла за руку свою дочь и уверенным шагом направилась к торговой площадке. Эрон последовал за ними. У него было нехорошее предчувствие, случилось что-то страшное. Он был в этом уверен.

Толпа стояла широким полукругом. В их глазах Эрон увидел ненависть и страх. «Что это с ними?» — подумал Эрон и на всякий случай тоже испугался, хотя он называл это «стал осторожным».

— Что случилось? — спросила мать Милинтики у стоящего поблизости.

— Это случилось, — хмуро ответил гормиан.

— В самом деле? — голос гормианки звучал испуганно.

— Да, так что лучше уходите.

— Мам, что произошло?

— Уходим, — гормианка подняла дочь на руки, словно та была легким перышком.

— Мама, да что такое? — начала возмущаться Милинтика, но ее проигнорировали.

— Ты его слышал, так что найди родных и уходи, — сказала Эрону гормианка и быстрым шагом скрылась между прилавками.

«Послушаться или…» — Эрон не успел додумать мысль, ноги сами понесли его к стоящим и ругающимся гормианам. Ему вслед доносился испуганный голос гормиана, который отвечал матери Милинтики, кажется, гормиан пытался остановить его, но было уже поздно.

Эрон на четвереньках начал ползти между ног орущей толпы, что было несколько небезопасно, но зато он оказался вначале. «Почему я раньше до этого не додумался?» — хмыкнул он, вставая на ноги. Но довольная улыбка быстро спала с его лица.

Гормианы не просто кричали, а бросались в юного ветряного гормиана кто помидорами, кто яблоки, а кто и вовсе камнями. Отчего юнец весь сжался, прикрыв голову руками.

Не выдержав зрелища, Эрон выбежал в центр и встал между гормианом и толпой, раскинув руки в сторону. На голову ему плюхнулся помидор, благо он был не испорченным.

— Что ты делаешь?! — ошарашенно спросил кто-то из толпы.

— Это вы что делаете? Зачем вы над ним издеваетесь? — Эрон чувствовал накатывающую ярость.

— Мы издеваемся? Да это он решил нас погубить раз заявился сюда! — крикнул кто-то слева.

— Убегай! Иначе он убьет тебя! — завопил кто-то справа.

— Он уже, наверно, заразился! Вон, как близко стоит! — загудел кто-то еще.

Эрон отшатнулся, когда яблоко прилетело ему в живот. Он не понимал почему на него все… Нет, они не злились. Все гормианы были очень напуганы. Вот, что заставляло их вести себя так зверски. Страх. Страх перед чем-то ужасным.

«Что их так напугало?» — Эрон совершенно ничего не понимал.

— У-уходи, — прохрипел сзади него гормиан.

— Если я уйду, то они тебя... — Эрон обернулся и не сдержал испуганного вскрика, когда вблизи увидел того, кого защищал.

Вся кожа гормиана была покрыта сыпью, в некоторых местах шишки вспухли, наверно, от частого расчесывания. «Не может быть!» — Эрон почувствовал, как все его нутро сжалось.