— В связи со всем этим я хочу подать жалобу! – высокая огненная гормианка громко стукнула древком копья о каменный пол.

Звук удара эхом оттолкнулся от стен, резонируя по ушам. Потом наступило молчание. Лишь недовольное пыхтение гормианки нарушало тишину.

Окрыленная любовью и вспыхнувшей страстью она восемь лет назад вышла замуж за, как ей казалось, многообещающего охотника, но спустя пять лет счастливого брака во время их обычной вылазки его ранил дикий лев. Судьба это или же случайность, а может неудачная шутка Шиутекутля, но итог один – дикий лев оказался в Обжитых землях. Гормианка чуть не погибла, если бы ее вовремя не оттолкнул от опасных когтей хищника супруг, но защищая любимую, он серьезно пострадал. Гормианка даже боялась потерять его. Шиутекутль внемлил ее молитвам, и муж пошел на поправку. Раны зажили, но оставили после себя вечное напоминание в виде хромоты на левую ногу и нескончаемых болей в этой непослушной одеревеневшей конечности. Он больше не мог охотиться, лишь неопасная добыча стала его уделом. Позор для любого охотника, огненного гормиана, а самое главное – это огромный позор для отца семейства, кормильца. Неудивительно, что огонь в груди, присущий каждому огненному гормиану исчез, потух, оставив от себя угли разочарования и злобы. Пытаясь заглушить боль, а может, заглушить чувство собственной никчемности, ее супруг начал пить, став бесполезным не только на охоте, но и в быту, а ведь у них были еще и дети, которых нужно кормить и защищать. Никуда не годиться.

Но, как и любая верная жена, гормианка терпела. Терпела сквозь зубы. Шла на охоту в гордом одиночестве, не позволяя себя присоединяться к соседям ради добычи высокой опасности, чтобы не навлечь еще больший позор на мужа: ведь гормианке не престало охотиться одной с соседями без мужа. В то же время, как и любая мать она заботилась о детях. Охота – это всегда риск. Если и она окажется раненой, то ее дети попросту останутся без еды. А уж оставлять их наедине с не просыхающим мужем, ее и вовсе не устраивало, поэтому она решилась на этот шаг. Не сразу, но решилась. Поэтому пришла к самой королеве, чтобы подать жалобу. Жалобу, что сделает их брак недействительным.

— Я выслушала тебя, — наконец сказала Финна. — И я приняла решение.

Дальше Рифф уже не слушал. Он итак прекрасно знал, что Финна даст этой семье шанс на новую жизнь с новым мужем и отцом. Его сестра не настолько жестока и глупа, чтобы не разрешить. Риффа больше интересовало, когда уже это все кончится. Это все заставляло его чувствовать себя некомфортно, словно он видел то, чего не хотел и хотел одновременно. Эта сцена, эта гормианка вызвала у него такие противоречивые эмоции, поэтому был несказанно рад, когда семейная драма была полностью решена.

Когда с этим делом было покончено, он с сестрой шел по длинному и широкому коридору Огненного замка. Желто-красная лава стекала с специальных отверстий прямо на стены, откуда потом попадала в лавасточный желоб, служа не только источником тепла, но и света. В Огненном королевстве верили, что лава не что иное, как кровь Шиутекутля, которую он влил в вулканы, чтобы нагреть их, но Рифф, хоть и вырос на рассказах об их боге, не особо в это верил. Ведь будь это действительно кровь Шиутекутля, разве огненные гормианы, его дети, умирали бы упав в лаву? То, что Огненного королевство горячее, не значит, что его жители не горят. Еще как горят. Рифф бросил мимолетный взгляд на опасную огненную жидкость и заметил, что течет она гораздо медленнее чем должна. «Ладно, это немного странно», - мелькнуло у него в голове.

— Знаешь, думаю я зря запрещаю тебе охотиться, — Финна остановилась и посмотрела на брата.

Рифф оторвал взгляд от лавы и обернулся. В взгляде его сестры считались те эмоции, что она редко испытывала — сожаление и грусть. Сердце у гормиана сжалось: его сестра не должна испытывать такое.

— Что это на тебя нашло? Неужели наша королева передумала? – Рифф усмехнулся, за что получил шутливый толчок в плечо, несильный, но весьма ощутимый.

— Я просто подумала, что…

— Что я тоже расстроюсь и сопьюсь?

— Как минимум будешь убиваться. И это не смешно.

— Да, ладно, я понимаю.

— Неужели ты, Рифф Декора, мой брат, уже не хочешь охотиться?

— Что? Я не говорил такого.

— А, по-моему, сказал.

— Нет, не сказал.

— Сказал.

— Нет.

— Сказал.

— Ух! Ты такая упрямая.

— Я знаю.

После этих слов они вдвоем залились громким хохотом. Что может быть лучше шуточной перебранки между братом и сестрой? В такие моменты Рифф понимал, что не зря вернулся в Огненное королевство. Он нужен ей, а она ему.

— Со мной такого никогда не случится. Обещаю, - Рифф сделал настолько убедительное лицо, насколько мог.

— Ясно, не хочешь быть похожим на него, – мягко улыбнулась Финна.

Рифф аж вздрогнул от вывода, к которому пришла его сестра. Почему она так сказала? Они никогда не затрагивали эту тему, так почему она решила сделать это сейчас?

— Ты же тоже ощутил это, верно? – внезапный вопрос Финны застал Риффа врасплох.

— Что? — он не понимающе заморгал.

— Если бы она была также решительна, как та гормианка, то все было бы по-другому.

— Она?

— Не придуривайся. Ты и сам знаешь о ком я, - с каждым словом голос сестры изменялся, становясь более низким и бархатистым.

Рифф почувствовал, как стало трудно дышать. Воздух стал необычайно тяжелым. В глазах потемнело. Нет, это не в глазах потемнело, это коридор начал тускнеть и темнеть. Все вокруг постепенно становилось черным, словно тень от дерева в яркий полдень, даже лава потускнела и стала похожей на смолу.

Лицо Финны искажалось. Оно вытягивалось, искривлялось, рот застыл в пугающей ухмылке, а глаза смотрели не просто со злостью, а с ненавистью, всепоглощающей и пугающей

— Финна, что с тобой? — Рифф закричал.

Но Финна не отвечала. Ее огромный рот полный острых клыков раскрылся над ним, капая густой фиолетовой слюной ему на шею. Кожу, куда падала слюна, начинало жечь. Рифф почувствовал отвратительный запах горелой плоти. Стало тошно.

Сердце отбивало бешенный ритм. Он чувствовал, как сильно бьется оно в груди. Глаза Риффа не выражали ничего кроме страха и растерянности.

— Ты все еще не можешь простить? — спросил монстр, в которого превратилась сестра, и Рифф понял, что знает этот голос, это звучание, этот тон.

Он моргнул и увидел перед собой не обезображенное лицо сестры, а лицо той, кого он обещал забыть. Но как он мог забыть это удачное сочетание мягких и острых черт, этот нежный, полный заботы взгляд из-под густых рыжих ресниц, эти тонковатые губы, растянувшиеся в небольшую улыбку, напоминали улыбку Финны в редкие минуты сожалений, а этот нос с горбинкой напоминал его собственный… Нет, правильно будет сказать, что это его нос напоминал ее нос, и это улыбка Финны была похожа на ее улыбку.

— Мама, — губы Риффа задрожали.

К его щекам ласково прикоснулись мамины руки. Он чувствовал их тепло, такое родное. Он так скучал по ней. Рифф сильнее вжался щекой в мамину ладонь.

— Ты уже давно не говорил «наше» заклинание. Я уже подумала, что ты забыл, — голос матери звучал слишком чуждо для такого мрачного места.

— Я старался забыть, но не смог, — Рифф отпрянул.

Вдруг кто-то дал ему сильную пощечину, из-за чего Рифф отшатнулся и упал на колени. Услышав тяжелое дыхание, Рифф замер, не в силах посмотреть на того, кто поднял на него руку. Он узнал его. Было сложно не узнать.

— Кого это он не может простить? — от этого голоса кровь застыла в жилах. — Кого это ты пытался забыть?

Большая горячая рука потянула Риффа за ворот и затрясла, а как только Рифф твердо встал на ноги, то рука отпустила ворот и грубо схватила щеки, заставляя смотреть прямо. Сначала Рифф увидел ярко-красные глаза, смотрящие на него также, как смотрела Финна, когда была по-настоящему зла, затем уже все лицо целиком. Несколько опухшее, искаженное. Страшная гримаса — вот, чем было лицо отца.

— Кого это ты не можешь простить, а? — прорычал гормиан, запрокидывая голову сына.

Боковым зрением Рифф увидел плачущую Финну, но не нынешнюю королеву, а маленькую и беззащитную, совсем кроху, но она меркла на фоне непроглядной тьмы. Он посмотрел прямо и увидел, что отец держит перед собой бутылку, ту самую бутылку с жидкостью, отравляющую жизнь всей их семьи. Не успел Рифф опомниться, как резкий запах жидкости ударил ему в нос, а затем он почувствовал влагу на своем лице. Отец лил на его лицо свое отвратительное пойло. Начало жечь. Левая часть лица болела нестерпимо. Рифф закричал и задергался, но вырваться не смог. Место, куда до этого капала слюна монстра, теперь, казалось обугливалось.

— Я думала, ты забыл, — донесся до уха шепот матери.

Рифф взялся двумя руками за бутылку, пытаясь вырвать ее из рук отца, но ничего не получалось. От боли сознание постепенно уходило, в глазах темнело, или же это тьма продолжала сгущаться, Рифф уже окончательно запутался в происходящем, а мать все шептала:

— Но ты не забыл. Не забыл.

А он ведь и вправду не забыл. Не забыл те строки, что когда-то придумала его мать, дав им название «Наше заклинание». По ее заверению эти нехитрые слова должны были помочь побороть страх. Иногда они действительно оказывали чуть ли не магическое воздействие.

Рифф не говорил их вот уже много лет, почти забыл это заклинание, так почему в Ледяном королевстве он мало того, что вспомнил все слова, так еще и посчитал необходимым их произносить. Эти слова… Они стали чужими, отвратительными, словно засоленная рыба Ледяного королевства, но что если этот ужас закончится, если он выполнит то, чего так хочет его мать.

— Храброму воину страх не видан, он видит лишь цель, к которой идет. Храбрый воин не знает испуга, он знает лишь цель, для которой рожден. В его груди пламя. Он есть огонь. Он есть огонь.

До боли в сердце раздалась тишина. Да-да именно тишина. Всепоглощающая. Необъятная. Отвратительная тишина. Все смолкло. Все стихло.

Вдруг в ушах раздался оглушающий звон, словно ударили в огромный колокол, или же неподалеку произошел взрыв. Долгий непрекращающийся звон.

Рифф прикрыл ладонями уши и открыл глаза. Темно, словно глаза выкололи.

Но что это?

Маленький белый свет вдалеке. Еле переступая ногами, Рифф шел. Шел к этому свету. Он не знал зачем, не знал почему, но он чувствовал, что должен был дойти. Один шаг, второй шаг. Раз шаг, два шаг. Голова болела от невыносимого звона, но Рифф не переставал идти. Осталось совсем чуть-чуть. Вот-вот и он коснется этого огонька.

И когда до белого огонька осталось какие-то незначительные сантиметры, Рифф открыл глаза. Перед его взглядом предстал серый камень, то был потолок его комнаты.

— Когда же это прекратится, — Рифф принял сидящее положение.

Далеко не в первый раз ему снится этот сон, точнее кошмар, после которого он чувствовал себя еще больше уставшим, чем был до сна. С тех пор как Рифф прибыл в Огненное королевство, кошмар снился ему почти каждый раз, когда он ложился спать, будь то день или ночь, дрема или же полноценный сон. Этому кошмару было все равно. Ему не было конца.

Рифф никому не рассказывал о нем, не хотел никого беспокоить, лишь раз обмолвился о своих ночных «друзьях» Эрону, думая, что тот сведет все к шутке, но вместо глупого анекдота он увидел предложение в виде посещения расслабляющих массажей, которые так любят ветряные гормианы, либо написать об этом Айкору, так как тот сведущ в науке и медицине, а, значит, может посоветовать какую-нибудь микстуру от страшных сновидений. Естественно ни то, ни другое Рифф не воспринял всерьез и просто отмахнулся. Он надеялся, что в конце концов его разуму надоест эта кутерьма, и он сдастся. 

Встав с кровати и как следует потянувшись, Рифф не спеша побрел в ванную комнату, в персональную, предназначенную только ему и никому больше, и находящуюся совсем рядышком, за дверью восточной стены спальни. И не только ванная и спальня принадлежали лично ему, но и гостиная, и кабинет. Стоит признать, что они были небольшими, а в сравнении с апартаментами (как эти «личные» комнаты называли ледяные и каменные гормианы) королевской семьи Ледяного и Каменного королевств, по образу и подобию которых апартаменты королевской семьи Огненного королевства и строились, так и вовсе были крошечными, и бедными на украшения, и это даже несмотря на то, что в Каменном и Ледяном королевствах ныне правит мода на, как сказал Филкер, «богатое крестьянство». Рифф хмыкнул: есть все-таки плюсы в его статусе брата королевы.

На красивом столике с резными ножками в виде рычащего льва стояла небольшая ванночка, на бортиках которой можно было увидеть узоры, выведенные искусной рукой художника. Редко какой огненный может похвастаться тягой к чему-то, что не связано с охотой, но это совсем не значит, что во всем Огненном королевстве не найдется того, кто готов посвятить всего себя делу иного характера. Именно таким гормианом был художник Толте, о чьем таланте молва выходила далеко за пределы Огненного королевства, особенно сильно его любили в Каменном королевстве, где он расписал не один храм.

— Вот и снова новый день, — задумчиво провел пальцем по расписному бортику Рифф.

Финна была сильно обеспокоена тем, что огненный гормианов видят исключительно дикарями, конечно, ее народ не должны волновать глупые предрассудки, но все же это плохо сказывалось на международные отношения, поэтому, сев на трон, она занималась «возвышением» культуры и жизни своего королевства. Начала она с того, что позвала знаменитых деятелей искусства восстановить величие и красоту Огненного замка, неудивительно, что, будучи огненным гормианом, Толте первым прибыл к королеве. Вскоре он отбыл в свою мастерскую, чтобы нарисовать там грандиозные картины с изображением подвигов лорда Кериона, перед этим успев расписать пару предметов, среди которых и была эта ванночка.

Рифф взял в руки кувшин, стоявший под столиком, и высыпал его содержимое в ванночку. То было пеплом костей, убитых на охоте животных, и лекарственных трав. Рифф загреб ладонями горсть и протер лицо. Огненные гормианы называли это «упепловаться», а остальные же «умываться». Впервые Рифф умылся только в тринадцать, когда стал герольдом, и не сказать, что ему это понравилось. Мокро. Холодно. Неприятно. Куда привычнее было упепловаться.

— Ай! Ну давай же! — процедил он сквозь зубы, втирая в левую часть лица пепел. Он надеялся, что благодаря лекарственным травам в составе боль исчезнет.

Уже прошло полгода, ожоги уже зажили, оставив после себя отвратительные шрамы, но ему до сих пор было больно. Особенно, когда он в очередной раз просыпался от своего повторяющегося кошмара. «Может, все-таки обратиться к лекарю или написать Айкору? Нет, у них итак куча дел. Мне просто мерещиться», - подумал Рифф и посмотрел в зеркало. Хорошо, что он родился в Огненном королевстве, где любые шрамы считались доказательством отваги, правда, некоторые чувствовали, как сказала тетя, темную природу этих ожогов, что отталкивало, хотя все же находились и те, кто считал Риффа очень даже привлекательным. «Брат королевы, еще и со шрамами на самом видном месте, да ты прям жених нарасхват!» - вспомнились насмешливо-довольные слова сестры.

— Глупость какая, — хмыкнул Рифф, закидывая себе в рот зубобел.

Каждый раз, когда он это делал, в голове всплывали воспоминания, когда Эрон впервые увидел этот маленький черный кирпичик и немедленно попробовал его на вкус. Смесь порошка древесного угля и меда не пугала его, но вот, когда он узнал, о панцирях лавовых жуков, то еле проглотил.

— Я наслышан о свойствах лавовых жуков, но выглядит это весьма сомнительно, — сказал Айкор, с недоверием осматривая зубобел.

— Простите, я буду ходить с не чищенными зубами, — Трек покачал головой.

— Жалко, что моя религия не запрещает мне класть ЭТО в рот.

— Я думал, что вы не верите в бога, — удивился Рифф.

— В этом то вся и проблема.

Тогда это не так сильно насмешило, но вот сейчас эти воспоминания заставляли невольно хихикать.

Выйдя из ванны, Рифф переоделся, теперь черные нагрудник и наручи с королевским гербом стали его повседневной одеждой. Завязывая туже пояс, он замер, когда взгляд упал на левую руку. Силы, которые он чудом нашел в себе, чтобы встать и упепловаться, куда-то делись. Медленно, не сводя глаз с руки он сел на кровать. Уже полгода. Уже полгода прошло, а он все задается вопросом, почему она ушла. Если бы только он не отпустил ее тогда, если бы только посильнее схватился за ее плечо, может, тогда бы удалось остановить ее и хорошенько расспросить.

Рифф повернул кисть ладонью вверх. Самые страшные и бугристые шрамы были здесь, они словно спиралью закручивались к центру ладони, где на удивление был совершенно невредимый участок кожи. Идеальный круг. «Может, это что-то значит», — такая навязчивая мысль крутилась уже не первые месяцы.

«Жаль, что ты не такой какой был раньше»

— Что? — Рифф обернулся на голос, но позади себя увидел лишь стену.

Ему на миг показалось, что он слышал ее голос. Он и вправду сходит с ума.

— Как же я устал, — прошептал Рифф и встал.

Он уже и так задержался дольше чем следовало бы. Финна скорее всего уже устала ждать своего непутевого брата и отправилась на охоту без него. Охота. Ему уже давно позволено охотиться, так почему его кошмар совсем не изменился. Один и тот же сюжет из раза в раз. «Ты не такой какой был раньше», - показались ли ему эти слова? Это была Ао-ки или его измотанный разум? Касалось ли это его или кого-то другого? Хотя… Впрочем, какая разница.

***

Детеныш огнежарого оленя, которого удалось отделить от стада, мчался со всех ног, пытаясь не попасться охотникам. Хоть он был еще маленьким, кровь его умных и сильных родителей давала о себе знать: инстинкты подсказывали ему бежать по кривой, чтобы копья смерти не достигли его; он ловко перепрыгивал через трещины, из которых сочилась лава, словно уже не раз убегал от охотников.

— Вот же падла! — ругнулся молодой огненный гормиан с вертикальной черной полосой на правой стороне лица, когда его метательное копье в очередной раз не достигла цели.

— Сосредоточься, Ашкий, — строго сказал старший брат гормиана.

— Зотобба! Больно он прыткий!

— Да, воля к жизни у него сильная.

— Меньше слов — больше дела! — крикнула им Финна, подгоняя своего оленя мчаться быстрее. Погоня явно доставляла ей большое удовольствие.

Как бы не старались ветряные гормианы, у них никак не получалось вывести породу домашних оленей, способных сравняться с скоростью огнежарых. Даже неопытный огнежарый олененок был быстрее и проворнее красных, а что уж говорить о взрослых особях. Но все же ветряные гормианы знали толк в разведении: они решили подойти к проблеме с другой стороны. Красногрудые или же, как говорили огненные, красные олени обладали невероятной выносливостью, что упростила охоту на огнежарых.

Финна быстро подняла взгляд на поднимающееся солнце. Охота займет намного больше времени, чем она рассчитывала, они, конечно, могли выбрать добычу попроще, но она еще со вчерашнего дня настроилась на оленье рагу, поэтому не хотела уступать.

Спустя пятнадцать минут им удалось загнать олененка туда, куда они и хотели. Он бежал прямиком в тупик, откуда ему некуда будет деться, кроме как бежать навстречу к своей смерти. Но увидев преграду на своем пути, олененок лишь еще быстрее побежал, а затем прыгнул, оттолкнулся от скалы и помчался прям навстречу к своим врагам, все также продолжая бежать по кривой, ни на каплю не сбросив скорость.

Не ожидав такого маневра, двое гормианов натянули поводья, из-за чего их олени неуклюже столкнулись друг о друга. Финна же, ни секунды не сомневаясь, метнула копье и ранила олененка в бедро. Он споткнулся и упал, но тут же поднялся и опять ринулся бежать.

— Вот же огнежоп! Почти получилось! – ругнулась Финна. — Эй! Соберитесь уже!

Юная королева уже было разворачивала своего оленя, чтобы продолжить преследование, как увидела летящее копье, пронзающее шею ее добычи. Олененок упал, его тело несколько раз кувыркнулось о неровную землю, а затем замерло. Охота окончена.

Трое гормианов верхом на оленях подошли к добыче, а затем старший из них спешился, чтобы закрепить тушку олененка к крупу своего питомца. Финна одобрительно кивнула, внимательно следя за действиями своего спутника, а затем повернулась к своему спутнику, а затем повернулась к охотнику, убившего олененка, и который как раз подошел ближе.

— Ты опоздал, — Финна недовольно нахмурила брови.

— А, по-моему, я как раз вовремя, — улыбнулся ей Рифф.

— Ф! — фыркнула его сестра. — Я его уже ранила. Следующие минуты все бы решили.

— Ага-ага, но все же решили не минуты, а я, — Рифф для наглядности своих слов тыкнул большим пальцем руки себя в грудь.

Финна лишь закатила глаза, а затем развернула своего оленя в сторону замка. Пока она решала разные королевские дела, Рифф преуспел в охотничьих делах, не так хорошо, как она конечно, но все же у него были некоторые успехи.

— Резвый олененок попался, да? — решил нарушить тишину Ашкий.

Финна повернулась к нему и смерила взглядом:

— Ну уж порезвее вас будет.

А затем скомандовала своему оленю ускорить шаг.

— Ты слишком сильно старался. Вот и мазал, — сказал его брат, явно не скрывая насмешку в голосе.

— Ой, иди ты знаешь куда, — пробурчал Ашкий, и они поспешили за королевой.

Рифф, краем уха услышав их разговор, усмехнулся. Роутэг и Ашкий были весьма зажиточны: семья его отца поколениями служили в королевской охране, к тому же братья уже успели сделать себе репутацию хороших охотников, завоевавших доверие королевы и сумевших войти в ее близкий круг общения, к тому же Ашкий смог сам, в одиночку, повалить самца огнежарого оленя во время гона, чем и заслужил метку храброго и сильного воина. Их матери все время не хватало тепла во время беременности, даже когда она спала прям возле вулканов, в следствии чего успела получить репутацию «ледяной несчастной роженицы», ведь из девяти рожденных ею детей выжили лишь троя, но стоило двоим ее сыновьям не только выжить, но стать знаменитыми на все королевство, то для всех она стала «матерью талантливых сыновей» – удача чистой воды. Так что удача и успех сопровождали их в течении всей жизни. Вот только одна неудача все же настигла Ашкия – он влюбился в его сестру.

Финна ни то что не отвечала взаимностью, она вообще не обращала на него внимания больше, чем того требовала ситуация. Ей куда больше нравилось находиться в компании спокойного и разумного старшего брата, что, впрочем, совершенно не волновало самого Ашкия. Он раз за разом пытается обратить на себя внимание, возможно, для него это своего рода вызов. «Хех, ну удачи ему», — Рифф не особо верил, что Ашкию хоть когда-то удастся получить сердце его своевольной сестры.

Чем ближе был замок, тем больше становилось домов. Взрослые гормианы наводили порядок в своих домах, точили оружие и варили завтрак, их дети же неустанно носились туда-сюда, то играя в догонялки, то в шуточную войну, размахивая игрушечными мечами.

Увидев Финну, все прекращали свои дела и кивали, прикладывая правую ладонь к сердцу в знак приветствия, чтобы затем снова вернуться к своей рутине. Маленькие гормианы с любопытством рассматривали королеву, а вот гормианки постарше махали руками и как можно обаятельнее улыбались, интересуясь больше гормианами позади королевы.

Ашкий улыбнулся и дружелюбно махнул рукой, из-за чего гормианки довольно захихикали:

— Он такой милый!

— Это он мне помахал!

— Нет, мне!

— Да, нет же точно мне!

Роутэг раздраженно закатил глаза. В свои шестнадцать он годился, если не для женитьбы, то для отношения точно, поэтому многие мечтали стать его девушкой, да и на внешность он был вполне ничего, конечно, Ашкия многие считали гораздо красивее брата, но в отличии от него Роутэг был более мускулистым.

— Он такой неприступный!

— Какой крутой!

— Еще и оленя везет, наверняка это он его убил!

Рифф фыркнул. Ага как же! Ведь это он убил олененка, а то, что Роутэг его везет еще ничего не значит.

— Ваше величество! — к ним подбежала гормианка.

Рифф сразу узнал ее. Это была сестра Роутэга и Ашкия, Аяша. Она сестра-близнец Ашкия, но в отличии от братьев она не могла охотиться также успешно: ее правая рука была недоразвитой, из-за чего создавалось впечатление, что кисть растет прямо из плеча, ее ноги были разной длины, ненамного, но достаточно для хромоты. Лицом она тоже не вышла: крючковатый, с смотрящим вниз кончиком, нос больше напоминал клюв длиннохвостого орла, высокий и широкий лоб, слишком тонкие губы и близко посаженные глаза. Единственное хорошее, что было в ее лице это ровные зубы и живой, просто искрящийся взгляд.

— О! Привет, Аяша, — улыбнулась Финна.

— Сегодня у Вас найдется время потренировать меня?

— Дай-ка подумать, — Финна отвела взгляд, вспоминая свое расписание. — Прости, сегодня не получится.

— Ох, ладно…

Финна и раньше знала семейство Кичи, но стала общаться с ними только после того, как стала королевой. В особенности она сблизилась с Аяшей, которая по-настоящему хотела стать такой же сильной как братья. Именно это желание и восхитило Финну, и узнав, что родители гормианки уже давно махнули на нее рукой, а братья были больше заняты повышая свои навыки, решила тренировать Аяшу сама.

— Аяша, неприлично так навязываться королеве, — покачал головой Роутэг.

— П-прости, — гормианка виновато упустила взгляд.

— Ничего, Роутэг, мне только в радость тренироваться вместе с Аяшей. Если ничего сегодня не случится, то завтра у меня точно есть время после обеда.

— Чую Киган найдет для Вас кучу дел, — зевнул Ашкий.

Услышав его Аяша грустно поджала губы. Ашкий не хотел ее обидеть. Но он был прав. Пока король отсутствовал в Огненном королевстве успело появится куча проблем, которые нужно решить, а Киган, королевский советник, всей душой считал, что напоминать все время о них – его прямая обязанность. Конечно, это так и было, но от этого было не легче.

— Я свободен, — пожал плечами Рифф.

Трое гормианов удивленно уставились на него.

— А что? Я тоже могу пару приемчиков показать. Что думаешь, Аяша?

Аяша удивленно заморгала, а затем немного писклявым от волнения голосом спросила:

— К-когда?

— Да, прям сейчас могу, — улыбнулся Рифф.

— А завтрак? — спросила Финна.

— А точно! Аяша, ты голодна?

Гормианка посмотрела назад, где неподалеку от нее стояла ее мать, та одобрительно махнула рукой, мол, разрешаю, тогда Аяша повернулась к Риффу и смущенно кивнула.

— Вот и отлично. Покушаешь с нами!

— А мы? — спросил Ашкий, за что получил пинок в ногу от брата.

— Ну и вы тоже, если хотите.

— Нет, мы позавтракаем со всеми другими солдатами в отведенном для этого месте, — сказал Роутэг, сделав акцент на последних словах.

Ашкий разочарованно вздохнул: он ведь так хотел позавтракать с Финной.

— Как хотите, -пожала плечами Финна. — Ну, ладно, нам пора.

— Ага, — кивнул Рифф сестре, а затем протянул руку Аяше. — Давай, не бойся.

— Не боюсь, - уверенно ответила Аяша, сбираясь на оленя.

— Держись крепче, — улыбнулся Рифф, когда Аяша села сзади.

От его улыбки сердце юной гормианки дрогнуло. Он всегда был к ней добродушным в отличии от остальных, но сегодня он казался ей особенно очаровательным. Аяша крепче прижалась к нему, не сколько из-за страха упасть, а сколько из-за желания ехать с ним в обнимку.

Они тронулись в путь, и Аяша услышала, как им вслед раздаются удивленные вздохи, ей даже показалось, что в них была толика зависти, ведь многим гормианкам ее возраста тоже хотелось проехаться верхом на олене в обнимку с красивым братом королевы.

***

— Не теряй бдительности, Чуа, — сказал Роутэг, когда тренировочным боевым посохом сбил с ног очередного партнера по спаррингу.

— Я и не терял! — грозно рыкнул Чуа, вставая на ноги.

— Все, Чуа, уйди. Теперь моя очередь надрать ему зад! — сказал Ашкий, нетерпеливо перебрасывая с одной руки в другую посох.

— Видел, кстати, сегодня вашу… Ну эту... — зевнул гормиан, стоявший неподалеку от Роутэга.

Рядом с ним поднялся с земли другой гормиан: его незадолго до этого разговора уложил на лопатки Ашкий. Гормиан недовольно покосился на говорящих, потер свое саднящее плечо, затем, немного поразмыслив, решил уточнить:

— Сестру?

— Ага. Ну… Которая безрукая.

— У нас одна сестра, и зовут ее Аяша. И тебе, Амитола, нужно это уяснить, — процедил сквозь зубы Ашкий.

Роутэг устало вздохнул, чувствуя, что Ашкий начинает злиться, а ему много для этого не надо было, а значит скоро у них будут проблемы.

— Ну да. Ту самую, — пожал плечами Амитола.

Из-за него у Роутэга задергался глаз. Этот Амитола, конечно, никогда особым умом не отличался, что в бою, что в быту, но не понять настроения Ашкия, после того, как уже дважды за это отхватывал, нужно иметь особый уровень глупости.

— Что она тут забыла? — удивился Чуя.

— Не знаю. Может, братьев навестить? — почесал свое пузо Амитола.

Он вообще был на редкость толстым для будущего солдата Огненного королевства. Своим пузом, как считал Роутэг, он мог сравниться с прожорливыми каменными гормианами. Вообще если так задуматься, то в последние несколько лет в Огненном королевстве и вправду дела обстоят не очень, хотя, не сказать по правде, дела Огненного королевства уже давно весьма плачевны. Времена господства и захвата новых территорий далеко в прошлом. Из-за проклятия детского огня новобранцев становилось все меньше и меньше с каждым годом. Сейчас их лишь двадцать семь, и то многие ни на что не годны. Амитола и Чуа по сравнению с остальными самые лучшие, не считая, конечно, самого Роутэга с Ашкием. И то не понятно высокие оценки они получили за свои заслуги, или же потому что их родители крутые шишки. Если за свой собственный талант и за талант своего брата, Роутэг не испытывал никаких сомнений, то за этих двоих он не был так уверен. Киган хоть и был толковым советником, но вот отец и дядя из него… Что его сын, что его племянник были настоящими бездарями, как назвал их как-то раз отец Роутэга за ужином.

— Вообще-то она будет тренироваться с самим герольдом! — сказал Ашкий, гордо подняв подбородок.

— Да ладно? — Чуа прыснул со смеху.

— Тот, который бывший? — не сдержал смешок гормиан, потиравший плечо.

Роутэг чуть было не ударил себя по лбу, но вовремя удержался от внезапного порыва. Мда… Выгораживая сестру, Ашкий явно потерял рассудок. Хоть Рифф и брат королевы, да еще и был герольдом, но событие в Ледяном замке заметно снизило его популярность. Как-то раз Ашкий услышал, как их отец говорил другому солдату, что будь на месте Риффа его сыновья, то такого бы не случилось. Сам Роутэг скептично относился к такому. Ведь он и Ашкий отправлялись на поиски Башни Света, но ничего не нашли, а вот Рифф нашел, а значит — достоин.

— Что ты смеешься, Тоти? — язвительно спросил Ашкий, делая особый акцент на последнем слове. — В отличии от вас он сражался лицом к лицу с дарканами, а вам эти дарканы наверняка подстрелили бы ваши никчемные задницы!

— Лучше уж красиво умереть с дырявой задницей, чем некрасиво жить с головой, в которой нет ничего кроме напускной храбрости! — парировал Тоти.

Как Амитола и Чуа Тоти, как его насмешливо любили называть все, в особенности Роутэг и Ашкий, не известен ничем кроме своим знаменитым родственником. Он сын самого Толте, вот только художник из него не вышел. Роутэг, будучи гормианом внимательным и проницательным, видел в Тоти большой потенциал, возможно, он бы мог сравниться с Ашкием по силе, а в интуиции и в считывании действий противника он и вовсе мог превзойти Роутэга. Ключевое слово — «мог». Он мог бы все, но этого не делает. Тоти лучше словит тумаков, чем лишний раз пошевелится. Может, в нем и было желание превзойти кого-то, но оно было явно недостаточным, чтобы действовать. С первого раза не вышло — сдается. Видит, что дело близится к проигрышу — сдается, не борясь до конца. Так что не только художника, но и воина толкового из Тоти не вышло.

Будучи одногодками Роутэг играл в детстве с Тоти, не часто, но играли. И уже тогда Тоти не проявлял ни к чему особый интерес, если только желание пререкаться, любовь заплетать свои короткие волосы в кучу мелких косичек и делить все на «красиво» и «некрасиво» нельзя назвать его интересами.

— Ладно-ладно, не горячись, Ашкий. Мы не со зла, — похлопал в ладоши Амитола.

— Да, успокойся. Горячая голова твоим кулакам покоя не дает. А то опять в карцер посадят, — Роутэг встал между братом и Тоти.

— И ты им ничего не скажешь, брат? Они вообще-то нашу сестру оскорбляют!

— Никто ее не оскорблял. Ты сам это выдумал, — несколько неприятно улыбнулся Чуа.

— Да, не волнуйся. Она, вроде как, подруга королевы, тренируется с самим герольдом, хех, да еще и ваша сестра. А вы знаменитые охотники и воины. Так что она невеста хоть куда, — снова почесал свое пузо Амитола.

«Что ж оно у него так чешется? Пепловаться надо!» — подумалось Ашкию.

— Да, подумаешь немного косенькая. С такой-то семейкой я бы мог с ней… Так сказать… Кхем-кхем… - Чуа игриво поднял брови, явно намекая не на то, что он в итоге сказал. — Жениться мог бы.

— Союз с таким-то чудовищем? — Тоти глянул на Чуа снизу-вверх. — Ф! Некрасиво!

— Чудовищем? Да, я тебя на куски порву! — крикнул Ашкий и накинулся на Тоти.

Роутэг ринулся разнимать драку, устало вздыхая: кого-то сегодня ждет карцер.

***

Аяша занималась так усердно, как никогда раньше. Ей так хотелось впечатлить Риффа, что кажется, он сам начал пугаться ее энтузиазма.

— Ты точно не хочешь передохнуть? — обеспокоенно спрашивал он уже не в первый раз.

Она отрицательно качала головой. Нет, она не хотела. Лучше уж пусть завтра у нее все болит, но сегодня она выложится на полную. Чем скорее она станет сильной, тем лучше. Может, тогда она наконец станет гордостью для родителей, а не будет их бременем, из-за которого матери пришлось забросить охоту, чтобы полностью посвятить себя заботе о ней.

Аяша раздраженно цокнула: ей никак не удавалось совладать с этим дурацким посохом. Но тренировки с королевой не прошли зря. Благодаря Финне Аяша уже уверенно стояла в боевой стойке и научилась выполнять элементарные атаки и увороты. Конечно, она выполняла их не так ловко, как братья, и не всегда успешно, но, как ей сказала королева, это лишь дело времени, и с должными усилиями Аяша сможет сражаться наравне с другими.

Еще один удар. И еще. И еще. Итак, до тех пор, пока ее навыки не достигнут совершенства. Она должна стараться, чтобы быть способной защитить королеву, когда это будет необходимо.

— Знаешь, мне кажется нужно поменять нашу… Тактику, — сказал Рифф, когда в очередной раз выбил посох из рук Аяши.

— Ты о чем?

— Есть у меня одна идея. Пойдем, — Рифф взял ее за руку и повел за собой.

Аяша послушно шла за ним, чувствуя, как горят от смущения ее щеки. Для такого юного сердца как у нее много не надо, чтобы влюбиться. Лишь один добрый взгляд или одно доброе слово, или ласковая улыбка и ее сердце трепещет. Умом она понимает, что на такую как она никто не взглянет, но внутри все же теплилась надежда, что она достойна любви.

Когда они вошли в замок, то Рифф остановился. Аяша недоуменно уставилась на него, ожидая, что Рифф будет делать дальше, но он молча стоял и смотрел на нее, словно на что-то решался.

— Что такое?

— Вещь, которую я хочу тебе дать, лежит в оружейной для тренировок, — неуверенно начал Рифф, боясь, что это может расстроить Аяшу.

— Ох, это значит…

— Придется пройти мимо тренировочного зала, - закончил за нее Рифф. — Но если тебе так не хочется, то подожди меня у двери, а я сам пойду.

Аяша не любила это место, а точнее гормианов, что там тренировались. Эти презрительные и насмешливые взгляды были ей противны, поэтому она всегда тренировалась за стенами Огненного замка, как можно дальше от того проклятого места.

На Аяшу почти всегда так смотрели. Презрительно и насмешливо, иногда добавляя жалость. Казалось бы, пора привыкнуть. Но она не привыкла. Ей все также стыдно, грустно и неприятно. «Я не трусиха», — мысленно подбодрила себя Аяша. Рифф хочет ей что-то показать, и она пойдет, ведь те дураки не заставят ее повернуть назад.

— А что ты хочешь оттуда взять? — спросила Аяша.

— А, ну это…

— Хотя нет. Не говори. Будет для меня сюрпризом, — Аяша сделала глубокий вдох-выдох, а затем уверенно посмотрела на собеседника. — Ничего страшного. Пойдем. Лучше бояться и делать, чем просто бояться.

Аяша удивленно заморгала, когда увидела помрачневший взгляд Риффа, словно ее последние слова задели его. Не совсем понимая, что случилось, Аяша уже хотела извиниться, но Рифф неожиданно оживился, будто ничего и не было.

— Вот и хорошо. А теперь пойдем.

Когда они вошли в тренировочный зал, то уверенность Аяши куда-то запропастилась. Молодые гормианы сражались с друг другом, совершенствовали и без того отличные навыки. «Хорошо. Вроде никому нет дела до нас», - облегченно подумала Аяша, и как назло дверь оружейной со скрипом отворилась. Все обернулись. Рифф, не обращая ни на кого внимание, скрылся внутри, а вот Аяша осталась, неуверенно повернув голову на смотрящих.

— Что вы тут забыли? — спросил кто-то откуда-то снизу.

Аяша опустила взгляд. В буквально в шаге от нее на ступеньке сидел… Ах, это был всего лишь Тоти. Единственный чьи нападки она никогда не воспринимала всерьез, наверно, потому что самого Тоти она никогда не воспринимала всерьез.

— А что с глазом? - поинтересовалась Аяша, увидев смачный фингал правом глазу.

— А что с глазом? — передразнил ее писклявым голосом Тоти.

Будучи такой же вспыльчивой, как ее близнец, Аяша, недолго думая, замахнулась правой ногой с намерением пнуть наглеца, но тот без труда схватил ее за ногу и дернул так, что она с грохотом упала на спину.

— Ай! Зотобба! — ругнулась Аяша и лягнула левой ногой, задев локоть Тоти, из-за чего тот, ударил себя же по поврежденному глазу.

— Дура!

— Сам такой!

Они уж было хотели продолжить свой спор, как над ними нависла большая тень.

— Что тут происходит? — Роутэг недовольно нахмурил брови. — Пока старших нет, я за главного, так почему, когда я остаюсь главным, все всегда норовят учудить.

Роутэг помог подняться Аяше, а затем дал подзатыльник Тоти. Из-за чего тот недовольно забубнил.

— Что ты тут делаешь? — с улыбкой спросил Роутэг сестру.

— А, ну я…

— Да, ее брат королевы на прогулку вывел видимо, — усмехнулся Чуа.

— Ох, ты час договоришься, Чуа, и будешь ходить с еще большим фингалом чем Тоти.

— А где Ашкий? — спросила Аяша, не увидев брата среди гормианов.

— В карцере, - сухо ответил Роутэг.

— Опять?!

— За то, что ударил меня между прочим, — недовольно пробурчал Тоти.

— Ты что-то сказал? Тебя снизу не слышно! — Аяша сделала невинный взгляд.

Тоти уж было хотел ответить, да погрубее, но увидел злой взгляд Роутэга и решил ничего не говорить. Пока что.

— Все, Аяша, я нашел! — довольно сказал Рифф, выходя из оружейной.

Все уставились на него. В руках он держал небольшой щит и одноручный меч, навершие которого напоминало высокий трилистник, что было редкостью для оружия огненных гормианов, предпочитающих более простые и округлые формы наверший. Скорее всего меч был когда-то сделан ледяными мастерами, но что он делал в оружейной для тренировок?

— А? — Аяша недоуменно уставилась на меч.

— Мне кажется, что он подойдет тебе гораздо больше! — улыбнулся Рифф.

— Ха! Меч против копья? Ты видимо хочешь поскорее от нее избавиться, — усмехнулся Амитола.

— Дарканы предпочитают стрелять издали, а ваши копья никак от их выстрелов не защитят, но вот щит… Это уже другое дело, — уверенно сказал Рифф.

— Дарканы? Вы разве не изгнали их обратно? — Амитола развел руками.

— А если нет, то зачем вообще ты нужен был? — язвительно спросил Чуа.

— Ледяные тоже любят стрелять из дали, потому что ссыкуны еще те, — сказал Тоти, прикрывая болевший глаз рукой. — Так что в его словах есть смысл.

Чуа и Амитола недовольно посмотрели на Тоти, а тот лишь пожал плечами.

— Такой щит тоже не особо спасет, — Чуа скрестил руки на груди.

— Нужно начинать с малого, — улыбнулся Роутэг, погладил сестру по голове и кивнул в сторону двери.

Им пора уходить. Рифф кивнул Роутэгу в ответ, а затем пошел к выходу. Аяша метнулась за ним. Она смущенно улыбнулась, когда Рифф открыл дверь и пропустил ее вперед. Аяша почувствовала себя настоящей леди, про которых восторженно пишут в романтических книгах.

— Так. Чего стоите? А ну живо тренироваться! — послышался голос Роутэга, когда дверь за Риффом и Аяшей закрылась.

Роутэг наверняка их замучает какими-нибудь сложными упражнениями. Аяша улыбнулась: так им и надо.

— Ты будешь меня учить сражаться на мечах? — поинтересовалась она у Риффа, когда дверь за ними захлопнулась.

Тот посмотрел сначала на нее, а потом на меч с щитом, а потом снова на нее.

— Вообще-то я и сам не умею, — неловко улыбнулся он. — Я просто подумал, что тебе идеально это подойдет.

Аяша моргнула раз другой, а затем звонко рассмеялась. Рифф, казавшийся ей таким крутым и умным, на деле был таким простым. Он просто подумал и сделал. Решил предложить, даже сам не соображая ничего в мечах.

— Ну да! — она не могла остановить смех. — Ты же сам только недавно за копье взялся! Куда тебе!

Рифф от смущения начал переминаться с ноги на ногу, но потом смех Аяши быстро его заразил. Теперь они смеялись вместе. Их смех разносился по коридорам замка, так громко, что казалось, их слышали все. Поэтому Рифф и Аяша поспешили удалиться от тренировочного зала, чтобы не мешать и не раздражать пыхтящим от усталости гормианам.

— Но ты прав. Возможно, мне подойдет это оружие. Так я точно буду выделяться, — уже спокойнее сказала Аяша, утирая рукой проступившие от смеха слезы. — Ты круто придумал, а уж кто обучит, я придумаю.

— Теперь я думаю, что не такая уж крутая идея, — улыбнулся Рифф.

— Мой отец очень сильный и крутой воин. Уверена, что он знает, как пользоваться мечом.

— Да, думаю ты права, — кивнул Рифф. — Рад, что ты так загорелась.

— Если бы угли все время сомневались, то огня из них не вышло б, — повторила Аяша поговорку, услышанную как-то раз на прогулке.

Услышав это, Рифф замер. Аяша недоуменно склонила голову. Лицо Риффа уже второй раз за сегодня приобрело мрачное выражение лица. «Вот, что имела в виду Ее Величество», — подумала Аяша, вспомнив слова королевы, когда та жаловалась, что не может нормально спать, так как ее брата все время что-то терзает.

— Рифф?

— А? Прости, ты что-то сказала?

— Нет, ты просто резко остановился.

— Прости… Ты голодна? Может пообедаем?

***

Финна порядком устала, решая разные королевские вопросы, которые для нее вечно находит этот Киган. Он, конечно, хороший советник и делает все, что может ради королевства, но уж больно он надоедливый. Она даже толком не пообедала, а скорее быстро перекусила, чем придется, чтобы дальше побежать по делам.

Благодаря усердиям прошлых королей Огненное королевство переживало не лучшие времена. «Мы обладаем всем», — не раз говорили ей взрослые. Но на деле это оказалось совсем далеким от правды. Огненное королевство в упадке. И это факт. Грустный, но факт. Когда Финна увидела перепись населения, то волосы у нее встали дыбом буквально везде. Всему виной были низкие цифры. Ужасающе низкие цифры. Не помогает ничего: ни колыбель и спальня возле лавы, ни роды в построенном непосредственно на вулкане родильном доме, даже роды в Огненном замке, который полон тепла, лишь немного улучшили ситуацию до просто ужасно, а не до плачевно-ужасной. Мало было этого, так прошлые правители не нашли идеи лучше, чем бесконечно воевать с другими королевствами.

Финна задумчиво вертела в руке лист идеально белой бумаге, на которой идеально ровным почерком были написаны слова, заставившие ее погрузиться раздумья. На столе валялся конверт, темно-синий цвет которого слишком чужеродно смотрелся среди оранжево-серого кабинета.

Интересно, готов ли ее народ тесно сотрудничать с ледяным народом? Готов ли принять помощь по борьбе с проклятием? Последняя война с Ледяным королевством была достаточно давно, чтобы ледяной гормиан мог пройтись по землям Огненного королевства, не боясь за свою жизнь, но недостаточно давно, чтобы ледяные не были синонимом чего-то ужасного или сквернословного. А уж принимать помощь от них… Готов ли ее народ?

Финна посмотрела в окно и решила отложить этот вопрос до завтра: время близилось к ужину. Сегодня ужин будет оживленным: она будет ужинать со всеми солдатами и новобранцами, так она укрепит связь между правителем и воинами. А учитывая, что Рифф уговорил Аяшу остаться, то ужин становился вдвойне приятнее.

Перед тем как выйти из кабинета, Финна глянула в зеркало: ведь королеве не предстало быть в неподобающем виде. А затем направилась прямиком на ужин.

Столы были накрыты во внутреннем дворе замка. Реки лавы изящно огибали каждый стол, создавая невероятную волшебную атмосферу.

Все уже сидели на своих местах, дожидаясь королеву, а увидев ее, присутствующие тут же встали, громко поприветствовав свою правительницу. Финна кивнула, а затем села за главный стол:

— Поблагодарим Шиутекутля за еду, за землю и за жизнь нашу. Скажем «спасибо» за все блага, что он дал. Помолимся за Шиутекутля за всю храбрость и силу, что он дал нам.

— Поблагодарим, — хором повторили все и начали трапезу.

Финна взяла в рот ложку горячего рагу и удовлетворённо вздохнула. Боковым зрением она увидела брата. Рифф сидел справа от нее и выглядел он весьма обычно, но своим сестринским сердцем, Финна почувствовала, что что-то не так.

Она уже давно обеспокоена его состоянием. Когда он вернулся в Огненное королевство, то в его глазах была такая печаль, которую она у него давно не видела, а ведь уезжал он в путешествие с друзьями с счастливым лицом, а вернулся совершенно разбитым и одиноким. Ей казалось, что в его королевстве, дома, с ней постепенно в его душу вернется покой, но время шло, а легче не становилось. Лишь хуже. Хуже. Рифф увядал. Никто не видел этого. Даже их дядя и тетя думали, что Риффу действительно полегчало. Финна тоже поначалу так думала, пока однажды не увидела Риффа, сжимающего в руке сверток с частями поломанного браслета и сидящего возле святыни Шиутекутля, а ведь он никогда не был сильно религиозным. Рифф не мог нормально усидеть на месте во время обрядов или же нетерпеливо сверлил еду взглядом, еле дожидаясь конца молитвы, поэтому такой вид поразил Финну до глубины души, и с тех пор она стала замечать все больше странностей или же печали в его мимолетных взглядах.

Рифф удивленно взглянул на нее, когда ее ладонь коснулась его плеча. Он накрыл ее ладонь своей, а затем прошептал ей на ухо:

— Все в порядке. Правда.

— Ладно, так уж быть сделаю вид, что поверила.

Рифф открыл рот с намерением что-то ответить, но громкий голос Ашкия помешал ему:

— Моя сестра настоящая умница!

— Братик, сядь, пожалуйста, — Аяша дергала брата за одежду, пытаясь заставить того сесть на место.

Финна прыснула со смеху: видимо опять кто-то подшутил и налил Ашкию вместо огнеягодного морса самую настоящую настойку, а пьяный Ашкий слишком рьяно доказывал всем достоинства своих родных. В прошлый раз он отстаивал честь Роутэга, а сегодня видимо решил похвастаться сестрой.

— Она вам всем еще покажет! — Ашкий начал указывать пальцем на всех присутствующих.

 Отец Ашкия, правая рука главы королевской стражи, Вихо, тяжело вздыхал и усиленно делал вид, что ничего не видит и не слышит. Его старший сын следовал тому же принципу.

— Она станет настоящим воином! Стражницей Ее Величества! И самой лучшей певицей во всем острове Горм! Будет даже круче, чем эта… Как ее там… Ну знаменитая… Ну… Твоя любимая… Ну… Толстая…

— Шира? — спросила Аяша.

— Да! Она!

— Она не толстая! То, что ты считаешь всех каменных толстыми еще не означает, что они толстые на самом деле!

— Без разницы!

Шум усиливался, но Финне это даже нравилось. В последнее время ей не доставало такой оживленности. Она сделала глоток морса, поставила кружку на стол, а затем спросила:

— Так ты умеешь петь, Аяша?

Все затихли. Даже пьяный Ашкий замер, но затем быстро ответил:

— Еще как! Словно птичка!

— Это правда, — подал голос Роутэг.

— Правда? — улыбнулась Финна.

Аяша неуверенно кивнула. Пение — это единственное, что она умела, и за что ее действительно хвалили. Из-за своего уродства она не могла нормально ни играть, ни танцевать, а вот петь. Мама говорила, что такой голос дар Шиутекутля не иначе, поэтому Аяша любила петь. Раньше она даже грезила стать певицей, пока реальность не ударила ее под дых.

Вот только Аяша не была уверена в своих навыках. Петь перед такой толпой, да еще и перед королевой… И ее братом… Страх показаться нелепой был велик.

— Че неужели и вправду поет? — удивился Чуа.

— Угу, — кивнул Тоти.

— Да, она побоится спеть перед королевой, — пожал плечами Амитола.

— Значит, не так уж и хорошо поет, — усмехнулся Чуа.

— Лучше бояться и делать, чем наоборот. Иначе некрасиво выходит, — зевнул Тоти.

Затем он потянулся за орлиной ножкой, и как бы между делом, ненароком толкнул Аяшу, из-за чего та отшатнулась и недовольно посмотрела на него. Тот лишь закатил глаза и прошептал так тихо, чтобы услышала лишь она:

— Не упусти свой шанс, дура.

Страх показаться нелепой был велик, но желание ударить Тоти было сильнее. Если кулаком ударить его, у нее никак не получится, то уж песней она ударит его хорошенько.

— Я спою для вас, Ваше Величество! — Аяша гордо подняла голову и храбро зашагала в центр двора.

Финна не планировала заставлять Аяшу петь, но раз так сложились обстоятельства, то почему бы и нет. Она улыбнулась и кивнула, дав разрешение.

И Аяша запела. Запела так, что у все удивленно начали озираться, не веря своим ушам. Такая манера пения и такой голос были необычны для огненных. Старая песня, сочиненная когда-то давно одной известной певицей Огненного королевства, звучала по-другому, даже без музыкального сопровождения песня звучала чудесно и нежно.

Улыбка Тоти спала с его лица: это была его нелюбимая песня. Хоть он и не улыбался, но глаза его были полны восхищения.

Все наслаждались ее пением, кроме Риффа. Он словно не слушал. В своей голове он все прокручивал: «Если бы угли все время сомневались, то огня из них не вышло б». Может, поэтому он перестал чувствовать огонь в своей груди. Потому что сомневается? Если бы он настоял на своем? Все бы изменилось? Но что должно измениться?

Рифф сделал глоток морса, чувствуя, как ожоги на лице снова начинают болеть. Возможно, он будь он старше, то спился бы, если бы не испытывал такого омерзения от алкоголя.

***

— В связи со всем этим я хочу подать жалобу! — высокая огненная гормианка громко стукнула древком копья о каменный пол.

Звук удара эхом оттолкнулся от стен, резонируя по ушам. Потом наступило молчание. Лишь недовольное пыхтение гормианки нарушало тишину.

Окрыленная любовью и вспыхнувшей страстью она восемь лет назад вышла замуж за, как ей казалось, многообещающего охотника, но спустя пять лет счастливого брака во время их обычной вылазки его ранил дикий лев. Судьба это или же случайность, а может неудачная шутка Шиутекутля, но итог один – дикий лев оказался в Обжитых землях. Гормианка чуть не погибла, если бы ее вовремя не оттолкнул от опасных когтей хищника супруг, но защищая любимую, он серьезно пострадал. Гормианка даже боялась потерять его. Шиутекутль внемлил ее молитвам, и муж пошел на поправку. Раны зажили, но оставили после себя вечное напоминание в виде хромоты на левую ногу и нескончаемых болей в этой непослушной одеревеневшей конечности. Он больше не мог охотиться, лишь неопасная добыча стала его уделом. Позор для любого охотника, огненного гормиана, а самое главное – это огромный позор для отца семейства, кормильца. Неудивительно, что огонь в груди, присущий каждому огненному гормиану исчез, потух, оставив от себя угли разочарования и злобы. Пытаясь заглушить боль, а может, заглушить чувство собственной никчемности, ее супруг начал пить, став бесполезным не только на охоте, но и в быту, а ведь у них были еще и дети, которых нужно кормить и защищать. Никуда не годиться…

Снова этот сон. Кошмар. Рифф так устал от него. Он знает, что произойдет. Из раза в раз ничего не меняется. Одни и те же слова. Одни и те же действия. Одно и то же. И так каждую ночь. Может ли он что-то сделать? Разорвать этот гнусный круг, состоящий из грусти, сожаления и страха. Отвратительные чувства, которые, пожалуй, никто не любит испытывать, проникали в голову Риффа каждый раз, когда он закрывал глаза. Рифф уже и не понимал, пугает ли его страх перед прошлым или же страх перед тем, что произойдет. Он устал. Как он устал.

Он моргнул и увидел перед собой не обезображенное лицо сестры, а лицо той, кого он обещал забыть. Но как он мог забыть это удачное сочетание мягких и острых черт, этот нежный, полный заботы взгляд из-под густых рыжих ресниц, эти тонковатые губы, растянувшиеся в небольшую улыбку, напоминали улыбку Финны в редкие минуты сожалений, а этот нос с горбинкой напоминал его собственный… Нет, правильно будет сказать, что это его нос напоминал ее нос, и это улыбка Финны была похожа на ее улыбку.

— Мама, — губы Риффа задрожали.

К его щекам ласково прикоснулись мамины руки. Он чувствовал их тепло, такое родное. Он так скучал по ней. Рифф сильнее вжался щекой в мамину ладонь.

— Ты уже давно не говорил «наше» заклинание. Я уже подумала, что ты забыл, — голос матери звучал слишком чуждо для такого мрачного места…

Интересно, изменится ли что-то, если он оттолкнет ее? Оттолкнет? Она покинула его, так зачем ее отталкивать? Ее все равно нет рядом, так зачем отвергать ее, когда она здесь, с ним. Хоть это и кошмар.

А отец… Он его ненавидит, но… Пожалуй, тоже скучает. Любит и ненавидит, скучает и боится. 

Страшные гримасы родителей зло скалились на него. Сердце сжалось в неприятный комок, губы мелко задрожали.

Как же он устал испытывать этот страх. Он знает этот кошмар вдоль и поперек, но страх никуда не уходит. Страшно как в первый раз. Так страшно. Опять тошнит. Как же он устал. Устал бояться. Устал.

Устал.

Устал.

Уста…

Уст…

Ус…

У…

…

«Лучше бояться и делать, чем просто бояться»

Правда? Это действительно так? Может, дело не в том, что он должен прекратить бояться, а в том, что должен действовать несмотря на страх? Да… Он должен прекратить этот круг бесконечного кошмара. Он должен попытаться сделать хоть что-то.

Ожоги начали гореть с удвоенной силой. Стало больно, но это нестрашно. Ведь страдать и делать лучше, чем просто страдать, верно?

Рифф пнул отца и оттолкнул мать, но они лишь сильнее вцепились в него. Их крики и возгласы оглушали. Ожоги болели все сильнее и сильнее. Больно. Все горит. Страшно.

Болит.

Страшно.

Болит.

Горит.

Страшно.

Папа.

Мама.

Финна.

Друзья?

Где?

Что?

Он?

Ты?

Я?

Мы?

Мысли.

Поток.

Много.

Как много.

- ЗАМОЛЧИТЕ! ПРОСТО ЗАМОЛЧИТЕ УЖЕ НАКОНЕЦ! – крикнул Рифф, вспыхнув фиолетовым пламенем.

Вся его левая сторона, где были ожоги, горела пламенем. Пламенем насыщенно фиолетового цвета, освещая все вокруг. Кошмар, словно дымка, начал исчезать, растворяться.

А затем все потемнело. Стало так темно, словно… Глаза выкололи. Что это? Белый свет? Кажется, он все же не выбрался с кошмара.

Неожиданно Рифф понял, что белый цвет приближается. Маленький шар, образованный из белого цвета. От него исходило мягкое и приятное тепло. Рифф почувствовал желание прикоснуться. Его рука сама непроизвольно потянулась к этому шару, но как только его левая рука дотянулась, то шар уменьшился и соединился с невредимым участком кожи на ладони.

Рифф вздрогнул, когда его левая ладонь загорелась белым, без единого пятнышка, пламенем. Повинуясь интуиции, он сжал свои ладони, а затем резким движением раскинул руки.

Прошло всего лишь мгновение, и Рифф оказался в лесу. Немного поразмыслив, Рифф аж вскрикнул от удивления, когда понял, где он находится. Он уже не раз бывал в этом лесу. Нейтральная территория. Лес, где находилась Единая Башня. Что он тут делает?

— Принцесса! Принцесса! — справа от Риффа появился гормиан.

Незнакомец прошел мимо Риффа, будто его здесь и не было. Рифф никогда раньше не видел таких гормианов: бледно-серая кожа, коротко стриженные темно-фиолетовые волосы, мускулистое, как у каменных тело, но сухое и хорошо сложенное, как у ветряных. На гормиане были доспехи, которые показались Риффу смутно знакомыми. Где же он их видел… Эти доспехи были даже близко не похожи на те, что носят огненные или ледяные, может, на каменные доспехи и то совсем отдаленно.

— Где же вы?

Гормиан обеспокоенно проверял каждый куст: он кого-то искал.

— Принцесса? Вы здесь?

— Меня здесь нет.

Услышав детский высокий голосок, гормиан облегченно вздохнул. Он присел, смотря на куст, откуда доносился голос.

— Ну раз тут нет никакой принцессы, то мне, пожалуй, стоит поискать в другом месте.

— Иди и поищи, — в кустах всхлипнули.

— Мне нужно поспешить, ведь королева очень расстроится, если принцесса куда-то пропадет.

— Не расстроится.

— Почему?

Рифф подошел ближе. Ни гормиан, никто прятался за кустом не замечали его, словно он был призраком. Рифф заглянул в кусты и был полностью ошарашен. В кустах сидела гормианка лет пяти, может, шести, она была совсем крохой, но Рифф сразу узнал ее.

— Ао-ки? — вслух спросил он, но не был услышан.

— Она не любит меня. Меня вообще никто не любит, и искать никто не будет, — маленькая Ао-ки прижала свои колени к груди.

— Принцесса, ну что вы такое говорите.

— Тут нет принцессы!

— Да-да, как я мог забыть, но если бы принцесса тут была и сказала бы мне такое, то я бы сказал, что она ошибается, — голос гормиана звучал уверенно, но глаза были полны грусти. — Что ее все заждались, и что пора обедать.

— Все говорят, что я чудовище.

— Они просто глупые и ничего не понимают. Я вот не считаю принцессой никаким чудовищем, а самой красивой, доброй и умной гормианкой, которую только видывал остров Горм.

— Правда? — голова Ао-ки высунулась из куста.

— Слово вашего стража, Ваше Высочество, — гормиан улыбнулся. — А теперь пойдемте обедать. Там ваш любимый грибной суп.

Маленькая Ао-ки неуверенно вышла из кустов, вытирая слезы бантом своего платья. Гормиан подал ей носовой платок, аккуратно поднял ее на руки, а затем заботливо убрал листики и ветки с ее волос.

— А ты меня любишь? — все еще всхлипывая спросила Ао-ки, обнимая гормиана за шею.

— Больше жизни, Ваше Высочество, больше жизни.

Вдруг пламя в руке Риффа снова вспыхнуло, все начало искажаться. Не успев опомниться, как Рифф очутился в совершенно незнакомом месте. Это была просторная спальня с большой двуспальной кроватью, застеленную серым вязанным пледом, большие книжные шкафы у западной стены были полны книг на непонятном языке, а рядом на кресле, поджав колени к груди, сидела… Ао-ки.

Это была она. Та самая Ао-ки, что покинула их, правда, на лбу не было никакого знака дарканов.

— Меня назначили следить за тобой, девчонка.

Рифф сразу узнал этот мерзкий голос. Криптус! Генерал войск Войдуса или кто он там. Не важно! Важно, что он говорит с Ао-ки!

— Мне не нужна охрана, — тихо сказала Ао-ки, вставая с кресла и подходя к книжному шкафу.

— А я и не тебя охраняю, а охраняю планы от тебя, — Криптус хитро сощурился.

«Подождите», — Рифф вздрогнул. Точно! Он вспомнил, где видел такие доспехи. Ну конечно! Вот почему они показались ему такими знакомыми. Он видел их много раз, просто не смог вспомнить сразу, так как тот гормиан был совсем не похож на этого безмозглого даркана.

— Мне так не доверяют, что назначили за мной няньку? — Ао-ки грустно усмехнулась, схватив первую попавшуюся книгу.

— Тебе вообще никто не доверяет.

Ао-ки безразличным лицом садиться обратно в кресло, открывает книгу и, прежде чем углубиться в чтение, сказала:

— Жаль, что ты не такой какой был раньше.

Рифф почувствовал, как ожоги на лице начали болеть, ноги подкосились. Все вокруг стало расплываться.

— Ао-ки! – изо всех сил крикнул он.

Она резко оторвала взгляд от книги и испуганно уставилась прямо на него.

— Чего испугалась? — смешливо спросил Криптус.

— Да, так… Просто показалось, что меня кто-то позвал, — ответила Ао-ки.

И Рифф проснулся.

Он сразу принял сидящее положение, его грудь бешено вздымалась, ожоги болели нестерпимо, так сильно, что он был готов орать. Он встал, сделал несколько шагов к окну и упал, затем руками взялся за подоконник, подтянулся, схватил сверток и снова упал на пол. Тело начинало дрожать, словно его ударило молнией, конечности начало сводить судорогой. Рифф кое-как развернул сверток. Четыре осколка браслета тускло блестели.

Рифф посмотрел на свою левую ладонь. Никакого белого свечения. Ему просто приснилось? Нет. Это был не простой сон. Кошмар наконец кончился.

Боль постепенно уходила. Тело начинало расслабляться, а дыхание нормализоваться. Немного полежав так минуты две, Рифф поднялся.

Утро еще не наступило, даже для самой ранней охоты еще не наступило время. Все спят. Тихо. Спокойно.

Он принял решение. Он должен покинуть, чтобы найти.