Цзян Чен решил, что пора. Откладывать этот разговор более не имело смысла. Хотя бы ради того, чтоб Цзинь Лин был готов к предстоящим ему новым обязанностям. Кланом Цзинь уже была выбрана невеста для молодого главы, помолвка уже была заключена и вскоре должна будет состояться свадьба. Клан Цзинь, памятуя о прошлом, весьма торопился с заключением брака, чтоб обеспечить род наследниками и винить их тут было нельзя. На взгляд Цзян Чена женить Цзинь Лина в неполные семнадцать было немного рановато, но в данном случае оправданно.

Что следует обычно за свадьбой? Первая брачная ночь и Цзян Чен хотел, чтоб это не было единение двух девственных умов, не имеющих представления, что и как делать, чтоб поскорее зачать ребенка. Кроме дяди просветить на эту деликатную тему племянника было некому. В результате случившихся в последние годы перипетий все мужчины в роду Цзинь были еще младше главы, а тетушки слишком пеклись о своей репутации, чтоб рассказать племяннику о таком. Даже ухаживать за невестой племянника пришлось учить дяде. К счастью, Цзинь Лин кое-чего набрался от покойного Цзинь ГуаньЯо и его свидания не были столь уж провальными. По крайней мере его невеста не сбежала в слезах и не требовала расторжения помолвки.

Как начать этот разговор Цзян Ваньинь представлял с трудом.В его сознании Цзинь Лин все еще оставался ребенком, которому он недавно вытирал сопли и учил держать деревянный меч.Кувшинчик байцзю показался неплохой идеей. Крепкая выпивка развязывает язык на такие темы.

— Племянник, сядь! — Цзян Чен привык, что говорить надо приказным тоном, иначе Цзинь Лин будет дерзить и отпираться. Цзинь Лин напряженно опустился на подушку по другую сторону стола. Фея, потоптавшись по полу легла рядом. — Выйди! — говорить о таком при Фее Цзян Чену казалось чем-то совершенно неподобающим. Стыдно даже как-то.

— Дядя, зачем ты прогнал Фею? — возмутился племянник. — Она не мешала.

— Мне — мешала! - огрызнулся он. - И хватит пререкаться: я позвал тебя сюда для важного разговора! — Цзян Чен налили себе чашечку байцзю и залпом выпил.

— Какого? Ты научишь меня пользоваться Цзыдянем? — Цзинь Лин давно мечтал об этом и не раз просил у дяди этот артефакт.

— Нет. Я хочу поговорить с тобой о тучке и дожде.

— О каком дожде? На улице ясно.

"Кажется, все будет несколько сложнее", — Цзян Чен не далее как год назад отобрал у племянника сборник эротических картинок и устроил большой скандал. Цзинь Лин был еще маловат смотреть такие вещи! И не беда, что изображали они всего лишь полуголых дев, катающихся на лодке.

— О том самом! Уточки-мандаринки всегда держатся парами, — Цзян Чен сказал вторую фразу тоном, которым разведчики говорят друг другу пароль. Он думал, что надо начинать издалека.

— А, так ты думал позвать меня на охоту, дядя? — племянник недоумевал, к чему эти речи. — Но на них охотятся осенью.

— Я не об охоте.Осенью и поохотимся.

— Дядя, ты хочешь развести кроме лотосов уток в прудах, чтоб было чем развлечься в холодные дни? — эта весть племянника явно обрадовала.

— Нет! — Цзян Чен был уже на взводе. — Я хочу поговорить с тобой о весенних играх.

— Вот для них сейчас самый сезон! — Цзян Чен аж рот приоткрыл от такого заявления. Цзинь Лин радостно сверкнул глазами, став на миг из-за этого похожим на покойного дядюшку Цзиня, и продолжил: — Я хочу в этом году купить на рынке самого большого воздушного змея и запустить, пока ветер благоприятен!

— К демонам твоего змея! Выпорю! — Цзян Чен сам не понял, на что разозлился.

— Опять ты на меня ругаешься непонятно за что! — огрызнулся Цзинь Лин.

— Хочу и ругаюсь! А ты должен слушать и внимать наставлениям старших, негодник! Ноги тебе мало переломать за твою дерзость!

— Чему тут внимать?! Твоим разговорам о погоде и утках? Я уже взрослый и сам пойму, какая погода на улице!

Цзян Чен глубоко вдохнул, выдохнул, налил еще чашку байцзю, опрокинул, снова вдохнул и постарался как можно спокойнее продолжить:

— Вот о том, что ты взрослый я и хочу поговорить.

— Серьезно? — Цзинь Лин дядиным словам явно не верил.

— Да. У тебя скоро свадьба и хочу, чтоб ты не опростоволосился в первую брачную ночь. Цзинь Лин поменялся в лице. Видимо, сказать все в лоб было лучшей тактикой.

— В чем там можно ошибиться? Там же все просто.Я поцелую деву Дан и у нас родится ребенок.

— От поцелуя? — Цзян Чен в душе уже корил себя за то, что отобрал ту книжку. Такими темпами наследники у Цзинь Лина появятся примерно никогда. — Кто тебе это вообще сказал?!

— Дядя… Цзинь Гуань Яо.

— И что он сказал?

— Ну, когда у тети родился ребенок, то я спросил, откуда он взялся. И дядя мне ответил, что он поцеловал тетю и от этого в ее животе появился ребенок, — Цзян Чен попытался припомнить, когда там родился сын Цзинь Гуань Яо… Лет десять назад, когда сам Цзинь Лин был еще малышом? Ну тогда ладно. — Мы с Цюй-цюй не целовались, честно! — Цзинь Лин вдруг принялся оправдываться, будто был виноват. Цзян Чен хотел было заорать, но услышав про то, что Цзинь Лин со своей невестой якобы не целовался, немного успокоился.

- Главное, чтоб вы с ней верхом не ездили за полгода до свадьбы.

- А что, это нельзя?

- Нет. Иначе позора на свадьбе не оберетесь, - опозорить свою невесту или опозориться сам Цзинь Лин не хотел бы.Он был еще в том возрасте,когда юноши лишь зарабатывают свою репутацию.Он с некоторым облегчение вздохнул, а Цзян Чен продолжил.— Что до покойной госпожи Цзинь, то дети берутся не оттуда.

— Я так и знал! — вдруг обрадованно произнес Цзинь Лин. — Значит она все-таки растолстела тогда из-за того,что ела много сладкого, как и шептались служанки!!!

Еще стопка байцзю помогла Цзян Чену заглушить желание побиться лбом о стол, пол и стену. Обычные дети, росшие в обычных условиях, с детства видели всех этих птичек, собачек, свинок, кроликов и прочую живность, предающихся делу продолжения рода со всем возможным прилежанием, и довольно рано начинали понимать, что происходит. Но в ордене Цзинь все было не по-людски. Цзинь Лин рос в золотых палатах и кроме Феи и тех животных, что убивал на охоте, других не видел. А может дело было в том бесстыдстве, что творил дед Цзинь Лина, и весь орден Цзинь силился избавиться от этой славы, проявляя целомудрия больше, чем иные монахи.

— Нет, дети получаются не так.

— А как? — наконец-то они дошли до сути. Цзян Чен про себя матюгнулся на Цзинь Цзысюаня. Ну в кого этот ребенок мог уродиться таким тупицей? Не в мать же?

— Янским корнем они получаются!

— То есть, СыЧжуй не шутил, когда говорил мне, что его вырастили на грядке? — для Цзинь Лина это было определенно открытием. Цзян Чен решил проигнорировать это, просто шумно выдохнув в ответ. Зря, зря он когда-то прижал Цзинь Гуань Яо к стенке и угрожал ему, что пришибет его, если тот хоть заикнется о плотских утехах при их племяннике.

— Ты должен войти в яшмовые врата своей жены.

— В смысле? Я должен буду после свадьбы поехать в имение ее родителей? Где они вообще находятся? Я был у них во время сватовства, но не припомню там чего-то подобного.

Покойный глава Цзинь, наверное, злобно хихикал в гробу, глядя на мучения Цзян Чена.

— Цзинь Лин, ты никогда не смотрел что ли с друзьями всяких интересных книжек?

— Ну… Смотрел, конечно. Лань СыЧжуй приносил сборник с мелодиями…

— Да я не об этих книгах, — «После я ему точно сломаю ноги!!!»

— А о каких?

— Таких…интересных. С портретами дев и прочим…

— Ты же сам не велел! — Цзинь Лин прямо-таки оскорбился от этих подозрений.

— Да мало ли что я не велел! Признавайся давай…

— Нет.

— И никто из твоих друзей не таскает тайком такое в рукаве? — Цзян Чен припомнил главу Не в юности. У того выбор литературы был отменный. Вроде как он стащил несколько книг в комнате старшего брата, и все те книжицы были на диво подробны и крайне увлекательны.

— Да кто такое будет носить? Лани что ли?!

— Как будто больше у тебя друзей нет!

— Нет вообще-то! Вы все уши мне прожужжали, чтоб я дружил с приличными юношами, а не с каким-то отребьем!

— Ладно. В общем, у женщин есть яшмовые и медные врата…

— Где есть?

— На теле!

— В смысле? Где там поместятся врата, да еще размера, чтоб я прошел сквозь них? Дядя, ты пьян! — Цзинь Лин понимал, что попал в переплет с упившимся до абсолютного бреда дядюшкой.

— Я не настолько пьян! Слушай лучше, пока я жив! В первый раз это лучше сделать в позе зимородка. Цзинь Лин посмотрел на дядю, выдающего совершенно непонятные вещи, полными ужаса и обреченности глазами.

— Дядя, а как делают это зимородки? — испуганно и тихо спросил он.

— Нет, наверное, это будет слишком сложно… — продолжил рассуждать Цзян Чен. — Лучше попробуйте позу козодоя*. - Теперь Цзинь Лин стал сам похожим на того самого козодоя, лишь молча хлопая глазами. Цзян Чен проигнорировал этот взгляд. — Если у тебя вдруг не получится использовать свой нефритовый жезл, то попроси свою жену немного позвенеть твоими яшмовыми бубенцами или немного поиграть флейте. На крайний случай полюбуйся пионом. Это обычно помогает.

— У меня нет яшмовых бубенцов! Только бубенчик Юн Мэн Цзян, что ты дал мне. Он подойдет?

— Нет, не подойдет! — "Это не ребенок, а проклятие какое-то! " — Цзян Чен от досады зажмурился, будто от головной боли.

— Л-л-ладно… Надеюсь, тетушки посоветуют мне дельного резчика по камню…

— К главе Не обратись, он точно знает, — Цзян Чен вдруг расхохотался. Сейчас бы сюда парочку тех книжек, что таскал с собой Не Хуай Сан! Может Цзинь Лин начал бы все же думать в нужном направлении?

— Бесполезно.Он вечно ничего не знает. Ой! А я ведь не знаю, умеет ли Цюй-Цюй играть на флейте! При мне она играла только на цине!

Цзян Чен решил уже не мелочиться и хлебнул байцзю прямо из горла.

— Поверь, она разберется.

— Но… может тогда мне стоит нанять ей учителя, пока не поздно? — Цзинь Лин был в панике, совершенно не понимая, к чему все эти врата, зачем ему в спальне какие-то магические музыкальные инструменты, зачем ему идти в сад за пионами и прочее.

— Нет, сам научишь.

— Но я… я же не умею! — вышло удивительно похоже на те жалкие интонации, что любил использовать глава Не. Цзинь Лин умел играть на цитре, как того требовало классическое образование, и они с Цюй-Цюй мило проводили время за музыкой.

— Когда войдешь в ее яшмовые врата — не перепутай в темноте с медными — и сорвешь желтый цветок, дай ей чуть-чуть привыкнуть…

— Дядя, а как я их различу в темноте?

— Медные врата уже и войти в них сложнее, — собственно, больше ничего Цзян Чену в голову не пришло. — И вообще, не смей для этого использовать медный таз! — назидательно сказал он племяннику.

— Для чего «этого»?

— Для детей! — уточнил Цзян Чен.

Цзинь Лин с трудом представлял, как можно использовать таз, из которого он умывался, для детей и, главное, зачем.

— Л-ладно, дядя. А что мне делать после того, как войду в эти самые врата и соберу там эти самые цветы?

— После ты должен будешь ударить девять раз слегка и один раз сильно, чтоб ваши тела хорошенько соприкоснулись.

— Дядя, что это за варварство? Я не собираюсь бить свою невесту! — взвился Цзинь Лин. Ему вообще весь этот разговор казался дурной шуткой. — Теперь понятно, почему о тебе шепчутся, то ты жестокий!

— Так вот чем ты занят вместо учебы?! Слухи о родном дяде собираешь?! — разъярился в ответ глава Цзян.

— Да их и собирать не надо! — повысил таки голос Цзинь Жу Лань. — О тебе каждая женщина в Поднебесной знает! Знаешь, дядя, этот разговор глупый! Ты напился и несешь какой-то вздор.

— А ну сидеть! - рявкнул Цзян Чен на начавшего было подниматься с подушки племянника. Тот с недовольной миной рухнул обратно. — Я еще не закончил. Ты должен ударить нефритовым жезлом в нефритовые врата!

— Я не буду никого бить!!! — Цзинь Лин стоял на своем. Его невеста была симпатичной и нежной девушкой чуть старше него самого — и ударить ее, нежную, словно весенний цветок?! К тому же зачем-то каким-то мифическим куском камня! От него ж синяки останутся! Нет, Цзинь Лин не даст ее никому в обиду. Если надо — будет защищать с мечом.

— Ты должен! Иначе у тебя не появятся наследники! — это наконец-то напугало Цзинь Лина. Не то, чтоб он мечтал стать отцом, но в клане ему тетушки уже все уши прожужжали, что надо постараться, чтоб дева Дин поскорее родила ему первенца.

— То есть, дети появляются от того, что я постучу в нефритовые врата? — с неверием переспросил он.

— Именно. Прям оттуда и выпадают.

Цзинь Лин замолчал, пытаясь осознать полученную информацию. Когда-то ему казалось фантастичным, что родители грозились вырастить Лань СыЧжую братьев и сестер на грядке. По сравнению с этим удары в какие-то непонятные врата, заросшие цветами, откуда выпадают дети, выглядели еще более неправдоподобно. Только вот спросить было больше не у кого. Не Вей У Сяня же спрашивать? Хотя тот один раз дал дельный совет рассмешить невесту, чтоб наладить с ней общение. И покойный — ладно, беспокойный — дядя Цзинь тут бы лучше объяснил. Он всегда обращался с тетушкой очень ласково и говорил, что Цзинь Лину с его будущей невестой надо будет вести себя так же. Оба этих совета сработали, и отношения с будущей женой у наследника Цзинь как-то наладились, хотя на первых порах он ее ужасно стеснялся. И она, кажется, его тоже.

— И… обязательно соблюдать удары?

— Непременно! Только так ты наполнишь соком древа Бодхи** яшмовую пещеру, — пьяно заявил Цзян Чен. Последний глоток байцзю ударил в голову и лишил остатков здравого смысла.

— Пещеру?! — Цзинь Лин переспросил это ставшим вдруг высоким, сбивающимся голосом. — Сколько я деревьев Бодхи должен приказать срубить и привезти?! Монастыри же не захотят продавать их… — ситуация определенно вгоняла его в ужас. Эта свадьба точно разорит орден! Резчики по камню наверняка потребуют огромную сумму. Наставницу, чтоб обучила Цюй-Цюй играть на флейте, он тоже наймет в качестве подарка к свадьбе. С деревьями Бодхи надо поторопиться, чтоб их привезли вовремя и не растеряли сок. Монахи наверняка заломят огромную цену за них. И еще он наловит этих самых козодоев, чтоб понять в какой они обычно позе…

— Одного хватит. К тому же, цветы цветут порой не раз за ночь, и у тебя будет шанс хорошенько постучаться еще в нефритовые врата, чтоб исправить ситуацию, - последняя перспектива Цзинь Лина как-то не вдохновила. Он и так-то по Цюй-Цюй не хотел ничем стучать.

— Какие цветы?.. — тут Цзинь Лин, кажется, еще кое-что понял: — Дядя, а если я собьюсь?! — он был испуган, будто узнал, что ему предстоит сложный экзамен, а не вкушение плотских радостей. — Тогда не получится?

Цзян Чен уже достаточно набрался, чтоб творить крайне странные вещи. Спасибо, что хоть Вей Ина, подбивающего его реализовывать особо смелые и дурацкие замыслы, не было рядом.

— Не собьешься!!! — сбивающимся голосом подтвердил Цзян Чен. — Надо только разок попробовать…

— Но как?

Проще, конечно, было отвести племянника к милым девушкам в какое-нибудь уютное заведение в Юн Пине. Цзян Чен, несмотря на свою славу человека далекого от плотских утех, вовсе не был далек от этого сорта удовольствий и нередко слушал звуки лютни да любовался ивами. Просто он не любил бравировать своими похождениями на этом фронте. У него было несколько дам, общение в постели с которыми он находил весьма приятным. Его тяжелый характер и напористость компенсировалась щедрой оплатой. Госпожа Весенний Ирис** так вовсе принимала его как самого любимого клиента и была женщиной несомненной грации и умений. Хотя, наверное, для Цзинь Лина она резковата… Вечерняя Магнолия была бы лучше, но она была уже в том возрасте, когда многие девушки окончили карьеру и лишь ее искусность в беседах и деликатность в постельных утехах помогали ей удержаться на плаву. Была и еще одна проблема: эти несомненно искусные в весенних играх дамы, познавшие в совершенстве треножник с цветами на нем, были в тех годах,что годились Цзинь Лину в матери. К тому же Цзян Чен понимал, что лететь в Юн Пин — да даже плыть — он не сможет. И вообще, это все будет нечестно по отношению к деве Дин. Она хорошая девушка и заслужила верного мужа, а не вертопраха. Не, ну правда, она милая, и Цзинь Лин ей нравится. — На кровать пошли.

— Зачем, дядя? — глаза у Цзинь Лина стали совсем перепуганные. - Почему не на тренировочное поле?

Цзян Чен расхохотался, представив, как они в племянником среди бела дня будут перед адептами тренироваться на соломенных чучелах, на которых обычно отрабатывали удары мечом.

— Пробовать будем! Нечего так на меня смотреть! Еще спасибо потом скажешь!