Желания

— Наклонись, — голос Аято стал совсем тих. Он, оперевшись на руку, испытующим взглядом рассматривал óни перед собой. Казалось бы, его обычно добрая, игривая улыбка становилась ехиднее, и даже наивный Итто ощущал внутри необъяснимое подозрение. — Ничего я тебе не сделаю, не бойся.

— А как же три желания? Я проиграл, — óни досадливо почесал затылок, словно совсем не хотел признавать сказанное. — К-конечно, как предводитель банды Аратаки, я бы не допустил этого! Но, как оказалось, сила клана Камисато… Эхем, немного превосходит мою мощь. Так что я приму поражение, ты не подумай! Д-давай, говори уже!

Итто изо всех сил старался владеть собой, и старший Камисато прекрасно это понимал. Их бой Оникабуто был справедлив и жесток, Аратаки даже удалось найти хорошего соперника дружку Аято, но, к сожалению неудачливого óни, битва закончилась его поражением. Спрос был небольшой. Аято всего лишь хотел отвлечься, утопая в вечной бумажной работе клана, пока Тома с Аякой где-то в городе занимались местными вопросами. Итто появился как всегда кстати — и Аято тут же не упустил шанс пригласить его в имение. Как всё вылилось в самый что ни на есть настоящий спор? Хороший вопрос.

Камисато, уставившись на Итто, всего в ожидании, но при этом очевидном нетерпении, мгновение спустя улыбнулся ещё шире и прищурился. Кровь понемногу начинала закипать от захватывающего чувства возможностей. Правда, это же только три желания, да? 

 — Воу-воу, ха-ха, братан, ты выглядишь жутко… — óни тоже в ответ улыбался, однако старался и ускользнуть поскорее, замечая, как серьёзно и долго Аято обдумывал свою долю выигрыша. — Ты ж ничего не задумал там плохого? Сразу говорю: у меня аллергия на бобы! Не смей доставать бобы! 

— Успокойся, никаких бобов тут нет. 

— Точно-точно?! 

— Точно, — мужчина поднял чашку с саке и чуть отпил, насыщаясь вкусом столько, сколько ему позволяло время. А ведь до прихода Томы и Аяки он просил даже слуг не беспокоить его. А до прихода Томы и Аяки оставалось совсем мало. Совсем-совсем мало.

Стоило ли спешить? Всего лишь три желания. 

Жестом он подозвал óни к себе, указывая пальцем на место рядом. Оно было благополучно завалено документами, да таким образом, что крупногабаритный Итто на подходе превратил всё в ещё большее месиво: бумажная стопка пошатнулась и распласталась по столу, где победитель вечера очищал клешни от пыли. Из-за этого óни чуть ли не посинел от страха, беспорядочно извиняясь и пытаясь исправить ситуацию, впоследствии совершенно не справляясь с этим, только наоборот. В самом же деле Аято сейчас не волновало ничего, кроме…

— Сядь, — почти приказал старший Камисато, всё также лучезарно улыбаясь, смотря в растерянные глаза друга.

— Т-так точно! — он моментально уселся, весь напряжённый и послушный, будто солдат в подчинении. Действительно, Итто такой прямодушный. 

— Ты чего? Испугался? 

Всегда, когда Аратаки проигрывал Аято, ничего хорошего не могло быть и в помине. Так было всегда, и, конечно же, óни не мог не допускать мысли, что сейчас его обойдёт эта участь. Каждый раз он испытывал невыносимый позор, если главе клана становилось слишком скучно и он начинал тщательно обдумывать, как бы ему развлечься на этот раз. Например, убрать весь двор Камисато, выкупить все чайные напитки в Инадзуме, используя собственный и так небольшой бюджет, или, ещё хуже, насобирать всех-всех Оникабуто в лесу Тиндзю! Ужас, просто ужас.

Каждый раз вспоминая тот кошмар, Итто терял всякое желание спорить с этим человеком, но до тех пор, пока было весело, он никогда и не отказывал ему. В условиях проигрыша в том числе. Аято, к слову, тоже иногда проигрывал.

— Нет! Предводитель банды Аратаки не может быть так легко напуган! — пусть он и звучал уверенно, нервную дрожь было не так-то и просто утихомирить. 

Тут же послышался громкий звук урчания со стороны Итто. От беспокойства его желудок давал о себе знать.

— Кхм-кхм-кхм, я просто голоден! Ничего больше!!

Мужчине оставалось только грузно вздохнуть. Его дражайший напарник умел портить момент, к подготовке которого Аято тоже прикладывал, поверьте, немало моральных сил. Ведь то, что всего на секунду промелькнуло в его сознании перед тем, как озвучить прихоть, могло раз и навсегда отпугнуть Итто от него. Камисато понятия не имел, что подумает легкомысленный óни и что он решит, когда Аято начнёт. 

— Расслабься, Итто, — он слегка смягчил тон — располагал óни к себе — и по-дружески похлопал того по плечу, видимо, лишь больше вводя в заблуждение. — Моё первое желание не такое уж и страшное.

— «Не такое уж и страшное»? А что, другие страшные?! — тот сразу же изумлённо всплеснул руками, пытаясь выскочить и убежать прямо с места, но, как и ожидалось, ничего сообразительного у него не получилось. Аратаки смешно повалился на пол и прикрыл руками голову, сворачиваясь в калачик и тревожно бормоча себе под нос одну фразу: — Только не бобы, только не бобы, только не бобы, только не бобы! 

— Итто…

— А? Ч-что? 

— Я всего лишь хочу потрогать твои рога недолго. Это первое.

В ответ молчание. Аратаки застыл в недоумении, однако прекратил трястись как осиновый лист. Подобное повергло его в огромное удивление, и óни ещё, может, пару минут думал, что ответить. От Аято вообще редко услышишь что-то такое, странное и отчасти… смущающее. Пусть его много раз просили об этом городские дети, с которыми Итто частенько играл, из уст главы клана Камисато это звучало совсем иначе. 

В воздухе повисло неясное напряжение.

— И? Это всё? Эм, друг… — заметив, что уголки губ Аято снова приподнимаются, пока тот наблюдает за ним, Итто присел, ребячески надулся и отвёл взгляд. — Ты неправильно используешь потенциал трёх желаний. Мог же попросить всё что угодно!

— А это нельзя? 

— Ну, почему сразу нет… Просто странно. Я бы захотел другого. Например, большую якисобу!

— Закатай губу, ещё два желания.

Не успел óни и слова сказать, как старший Камисато плавно запустил руку в растрёпанные во все стороны волосы Аратаки. У того мгновенно с головы до пят пробежала волна мурашек; он был слегка ошарашен внезапным мановением, столь фамильярным. Аято же продолжал гладить óни по волосам, то заботливо укладывая их за ухом — Итто забавно поджимал губы, чтобы не издавать никаких звуков, — то поднимаясь на макушку, тем самым задевая основания тёмно-красных рогов. На самом же деле Итто мало чувствовал прикосновение к этой части тела, зато ласковые поглаживания по волосам он ощущал как никогда остро, словно его там никогда и никто не трогал. 

Осознание этого заставляло сердца обоих биться чаще.

— М-м, ты такой неряха, хочется тебя причесать, — кристально-голубые глаза Аято точно заглядывали в душу óни. — А ещё… Наклонись-ка немного.

Мужчины сидели напротив друг друга, и всё же Аратаки был выше и крупнее. Он с опаской выполнил просьбу, не заметив, как на полпути Аято остановил его за плечи и без предупреждения притронулся губами к одному из рогов. Поцеловал его. 

Да, Итто правда не почувствовал этого, однако неожиданное сближение, сопровождающееся ароматом парфюма Камисато, и его дыхание сначала рядом-рядом с мочкой уха, а потом у волос слышимое причмокивание, заставило лицо óни вспыхнуть и оцепенеть от ощущений. 

— Б-б-братан! Подожди-подожди-подожди! — он спохватился за оба рога двумя руками. — Что…

— Слушай, Итто, сейчас будет второе желание, — спустившись немного вниз, к покрасневшему уху совершенно смущённого óни вновь, мужчина прошептал: — Ляг на татами. 

Он хорошо расслышал, в каком тоне были произнесены последние слова, брошенные Аято совсем небрежно, и оттого почти сразу же откинулся на локти, а потом и вовсе на лопатки, всё ещё держа руки на голове и закрывая точно горящие места — те, что подверглись беспрецедентному вмешательству со стороны Камисато. Будто бы óни пытался спрятаться от внушительного напора главы клана, на лице которого с каждым мгновением улыбка становилась хитрее, а взгляд по-настоящему прожигающим насквозь. В свою же очередь до предводителя банды Аратаки очень медленно доходило, к чему всё это ведёт…

— Аято!! Подожди! — óни выставил свои крепкие руки на плечи Аято, что уже почти нависал над ним. Тут, признаться, даже он сам не ожидал от себя такой бессознательной настойчивости. — Это всё, конечно, очень-очень весело, но… — Итто совсем отвёл взор куда-то на стену имения и, натянув широкую улыбку, продолжил: — З-зачем?! 

Как бы глупо ни звучало, на самом деле это был хороший вопрос. Однако искать на него ответ даже для самого себя глава клана не собирался, ведь за столь непродолжительное время успел достаточно много: обездвижить хорошо слаженного здоровяка, не применяя силу, только хорошо проверенные методы, безоговорочно работающие на таком, как óни, и исполнить свою недавнюю мечту — проверить рога Итто на чувствительность. Теперь, когда он прояснил для себя несколько вещей, он не хотел останавливаться на полпути. Особенно тогда, когда Аратаки не выглядел так, словно собирается сбегать. А он давно мог это сделать. 

И всё же… ему стоит поумерить пыл и поговорить. Не хотелось казаться каким-то извергом.

— Хм, я и сам не знаю, — Аято ответил честно. — Наверное, это просто мои

желания

такие.

Казалось, он смотрел в глаза óни, пока говорил, но манящие взгляд красные узоры, отходящие на слегка выпирающую грудь и большие руки Аратаки, а слегка ниже, под деталями одежды, которые мужчина мысленно почти отбросил, края сосков, очевидно, оказались интереснее. От случайных прикосновений рукавов подрагивающий живот и смешно запрокинутые ноги, вероятно, от неловкости положения, — за всем этим Аято мимоходом наблюдал, не веря, что с ним это действительно происходит.

— А… Серьёзно?! — Итто же по-настоящему изумился. — Я думал, что они только детям нравятся… Других людей они пугают. Острые и большие, а ещё на самом виду. Ничем не скроешь, ха-ха.

— Ты про что? — прослушав половину, Аято наконец поднял глаза на Аратаки и тут же посмотрел на грудь óни, как будто речь шла про неё. — Дети? 

«...Получается, я ребёнок, что ли?»— подумал он про себя.

— Да! Мои рога очень популярны у детей! Смотри, не обзавидуйся.

Глава чуть не прыснул со смеху.

— Кхм… — замечая, что дух Итто начинает приподниматься, он тоже нежно улыбнулся ему в ответ. — Да, вот уж есть, чему завидовать. 

И оба замолкли, улыбаясь и смотря друг другу в глаза. В подобном положении они не продержались бы и минуты, поэтому спустя несколько мгновений Аратаки будто что-то осенило. 

— Подожди, а каким тогда будет третье желание? 

Третье желание? Точно, у Камисато же осталось третье желание.

Он, безусловно, прекрасно помнил о нём, просто в голову приходило столько идей, что трёх желаний было попросту недостаточно. Губы, шея, мощные плечи, грудь, руки, что до сих пор оставались удерживать его, оголённый живот, бёдра… Аято ощущал себя на пиршестве, где было доступно одновременно и всё, и абсолютно ничего. Сделает что-то лишнее — потеряет самое важное — доверие к себе, не сделает ничего — пожалеет. Лучшего шанса ведь уже, скорее всего, не будет. 

Оставался лишь один выход, весьма мудрёный и коварный по своей сути. 

Рука Аято поднялась, проскользнув по слегка напряжённой руке óни. Он перехватил ту и медленно, мучительно запустил пальцы в тёплую ладонь Итто, лицо которого стало ещё краснее и ещё смешнее от смущения, параметр которого, казалось, сейчас у него зашкаливал. Оттого он почти отдёрнул, словно обжёгся, вторую руку от плеча Камисато, благодаря чему последний смог в мгновение ока перейти в наступление: окончательно прижать изнемождённого чувствами óни к татами и наклониться едва не впритык, соприкасаясь горячим дыханием с оголённой частью ключиц Аратаки. 

Каждое движение Аято было настолько плавным и вместе с этим торопким, что óни совсем забыл, как дышать. 

Буквально.

— Третье желание — это…. — произнёс глава клана полушёпотом, щурясь. — …Хочу твою грудь.

Кажется, мужчина и сам не ожидал сказать подобное в лицо другу и напарнику по боям жуков, с которым они недавно занимались такими, что ли, детскими вещами. Сбегали от комиссии Тэнрё, соревновались с детьми Инадзумы и таились от Томы на острове Амаканэ, чтобы Аято вновь не досталось за испачканные в грязи белоснежные штаны, и ведь это ещё далеко не всё. Естественно, если бы Аято не испытывал влечения к Итто, пусть и скрывая это, он бы действительно попросил снести ему все бабл-ти в городе; не что-то, что попросил мужчина сейчас. Естественно, он хотел Итто, именно поэтому так поступал. Это было последнее желание, и Камисато постарается не нарушить слова, однако… 

С интересного ракурса наблюдая за тем, как óни застыл в прострации, не дыша и не говоря ни слова, Аято не мог не нервничать от нарастающей интимности момента. 

— Что ж, приятного… Эй, ты как? — старший Камисато вдруг заметил, что Итто и правда не дышит. Он чуть испуганно остановился. — Ты… 

Óни наконец же посмотрел на него сверху вниз, но не выдержал и прикрыл лицо обеими руками, тяжело и шумно выдыхая.

— Я-я в порядке! 

— Ага, видно, — как оказалось, что всё более или менее хорошо, мужчина с облегчением вздохнул и слегка приподнялся, чтобы снять мешающие перчатки и оголёнными прохладными пальцами пройтись по торсу óни снизу вверх, нежно и ненавязчиво. Пару секунд, а для них это почти как целая вечность. — Извиняюсь за свою грубость, я начну.

Дрогнувший от внезапной прохлады Итто и сам не понимал, на что именно соглашается. Подобное, и происходит между мужчинами… Но пока Аято смотрел на него взглядом, полным обожания и горячего куража, он добровольно оставался на месте, млея от буквально всего, что делал Камисато. 

Первым пошёл поцелуй в край ладони, которой Аратаки отчаянно закрывал раскрасневшиеся щёки. Он поёжился от мурашек. Вторым — поцелуй в часть мочки уха, куда Аято смог попасть, лишь убрав несколько прядей волос. Затем, одновременно дразня пальцем, что словно невзначай прошёл по животу óни, и покрывая поцелуями шею, он время от времени шептал Аратаки что-то, от чего тот начинал дышать отрывисто, поджимая губы и едва слышно скуля. Честно, даже Камисато не осознавал, что он несёт, из-за бешеного сердцебиения, которое порывами ощущалось по всему телу. Мужчина слишком взбудоражен от единственной мысли, крутившейся в его сознании:

«Ему нравится. Нравится то, что я делаю».

Спустя некоторое время предварительных нежностей Аято наконец опустил взор на выпирающую из-под одежды мускулистую грудь óни. В то же время Итто будто очнулся:

— А-аято, тогда зачем всё это бы..! 

Камисато, ни секунды не задумываясь, задрал мешающие ласкам части одежды под своеобразным жакетом и открыл вид на два розовых соска, слегка вздёрнувшихся от накатившей прохлады. Это было слишком сексуально, Аято едва держал себя в руках. Однако, вопреки своему стальному терпению, он всё же почти сразу склонился к телу óни ближе, начиная прикасаться губами к верху живота. Кончиком языка в том числе. 

Он причмокивал так, будто это был самый вкусный его ужин.

— Э-э, погоди! Там же грязно! — на этот раз Итто гораздо сильнее ухватился уже за голубые волосы главы, и без того растрёпанные уже во все стороны. Так, будто действительно боялся, что Аято обнаружит это, казалось бы, обычное дело. — Кха, это… Ну… Я ж потный… — он, будучи в кружащем голову смятении, немного преувеличивал.

Аято в свою очередь приостановился, обвивая руками торс óни. Взгляд его нехотя поднялся с манящих сосков на глаза Итто, он разочарованно свёл брови. Мужчина обиделся. Вот уж актёрское мастерство никогда не подводило старшего Камисато, особенно с Аратаки.

Особенно, когда чуть ниже Аято уже чувствовал, как и у него, и у óни чувствовалось постепенно нарастающее возбуждение.

— Тебя волнуют такие мелочи? Я даже не начинал исполнять своё желание, — его ладони принялись нетерпеливо елозить по слегка мокрой спине Итто, из-за чего тот непроизвольно выгнул её и зажмурился. 

«Какой милый…»

— Не, ну это реально странно! Можно испачкаться… Ах!

Уже без какого-либо предупреждения и стыда Аято прямо накинулся на грудь óни: обхватил губами один из сосков и, переодически облизывая, засасывал его, от чего тот становился краснее и краснее, как лицо самого Итто. Не ожидав стон со стороны, Камисато даже оторопел на мгновение, но не стал замедляться, понимая, что на подобной, пусть и вызывающей, увертюре он уже не остановится. Другая рука тоже не удержалась и перехватила второй сосок, слегка сжимая его между двумя пальцами. 

Аратаки точно перестал себя сдерживать, жмурясь и со стонами вздыхая от почти незнакомого ему ощущения, отдающим волнением в живот, проходящим и вниз, чуть ли не в подрагивающие ноги. Поэтому напряжённые бёдра óни будто сами по себе стали тереться об Аято, который в это время выглядел так, словно занимался достаточно непростым и одновременно захватывающим делом: горячим языком он сначала проходился вокруг затвердевшей бусинки соска, терзая, а затем снова и снова прикусывал её губами. Мокро. Пошлые звуки вынуждали Итто вновь стыдливо прятать лицо в собственной одежде. Руки же, что всё ещё держались за волосы Аято, не могли уже контролировать скопившуюся силу, из-за чего óни то сжимал их, то внезапно отпускал, приземляясь на края рукавов главы клана. Эта нелепая игра с одной стороны для него — пытка, в то время как другой сосок насыщался одними только пальцами. Там было так пусто, и Аято не мог не осознавать, что и совсем не разбирающийся в подобном óни решительно показывал свою ненастыность лишь умелыми манипуляциями языка да прикосновениями.

Тем более это стало ясно, когда Аято понял, что тот пытается ублажить себя о него. Действия бёдер Итто стали динамичнее, чаще и бесстыднее.

— М? Ты… — мужчина немного ошарашенно сглотнул, к сожалению óни остановив ласки. 

— Аято… — на выдохе протянул Аратаки. Он даже не сразу догадался, что его тщетные попытки получить удовольствие всё же раскрыли. — Там тесно… 

Голос óни звучал томительнее и тише, но Аято мог расслышать каждый звук, который шёл со стороны возбуждённого Итто под ним.

Вот те на. Вот это, конечно, глава клана попал. 

Мужчина как бы невзначай опустил руку с груди óни на его пах и, долго не думая, однозначно убедился, что Итто настроен не на шутку. От этого и у него взгляд словно перекрыло мутной дымкой, а щёки понемногу начинали гореть от накрывшего его с головой азарта и возбуждения. Впрочем, на что ещё старший Камисато рассчитывал?  

…

Возможно, на то, что Аратаки и не позволит заходить дальше прикосновений к волосам. 

— Там? — спросив будто нарочно, Аято сжал возбуждённый половой орган óни, что достаточно сильно выпирал из, казалось бы, довольно свободных штанов. Отчего тот чуть ли не онемел от новых, приятных ощущений и накрыл руку главы клана своей, пытаясь справиться с собой и побороть никак не отступающее смущение.

— А… П-подожди-подожди-подожди-подожди, а здесь действительно грязно Я-я в порядке! Сам справлюсь, ха-ха! — тараторил он, по-видимому, отказываясь от своих прошлых слов. 

В миг Итто попытался взять контроль над ситуацией, но, похоже, Аято вовсе это не волновало. Грязно? Сколько раз Аратаки уже сказал так о себе? Неужели он настолько уверен в том, что Камисато, который столько раз мечтал о близости с óни и, естественно, не мог не представлять этого? Пусть даже Итто не знал, вот так он думал о главе клана, что с ним мог перетряхнуть всю, чёрт возьми, Инадзуму в поисках Оникабуто?..

Мужчина досадливо поджал губы. Его точно окатило холодной водой и всем телом он приподнялся, перемещаясь лицом к лицу с óни. Теперь они оба молчали, уставившись друг на друга.

Взгляд бледно-голубых глаз и со временем проявляющая себя ухмылка, которую стало так привычно видеть на лице Камисато, заставлял Итто вжиматься в татами под ним. Это можно было назвать и невыносимым, потому что, как только Аято прижался своим торсом к торсу óни, стало ясно и последнему, что возбуждение главы клана было не менее мучительным, а даже более крепким и весьма чувствительным. Подобное заставило Итто немного остудить пыл.

— Ого, так ты тоже… — краснея, промямлил Аратаки. — Кхм, это так странно, я… 

Óни не успел договорить. Мужчина склонился над его ухом и кое-что прошептал, обдавая горячим дыханием кожу затылка Итто, из-за чего по телу того ещё раз прошлись целые волны мурашек, дыхание сбилось и без прочего красное лицо Аратаки стало ещё краснее. Казалось бы, куда же ещё? Аято и подумать не мог, что óни может быть таким.

Это всё словно сон. Здоровяк, услышав то, что Аято без всякого стыда сказал ему так близко, что обоим хотелось провалиться сквозь землю, прямо воспылал, однако коротко кивнул и послушно постарался сделать так, как сказал глава клана. 

«Просто лежи и получай удовольствие, я всё сделаю сам».

Нежно, не торопясь, Камисато стал покрывать шею óни поцелуями, которые кружили голову похлеще, чем та игра с грудью. Итто был уже не в силах выдержать ещё одну такую прелюдию, ему хотелось большего, ведь сильное возбуждение никуда не покидало обоих, а Тома с Аякой могли вернуться в любой момент. И это предчувствие вынуждало Аято действовать молча, не тратя время на пустую болтовню.

Однако мгновение — и он остановился напротив лица Аратаки, которое последний старательно закрывал руками — это у него, честно говоря, не выходило от слова совсем, — и словно неволей опустился к приоткрытому рту губами, сначала не совсем понимая, что именно собирается сделать.

«Поцеловать же, да? Чёрт меня дери,

а какого хрена?» — неуверенно думал старший Камисато. Однако, несмотря на всплывшие в его сознании вопросы, спустя секунды мужчина уже во всю пробовал Итто, столь легко поддающемуся случайному поцелую. Покусывая губы óни и запуская язык в разгорячённый рот, Камисато старался над каждым своим даже малейшим жестом. Казалось, он действительно хотел его съесть.

В то же время руки Аято не отставали: одна дразнила, возвращаясь к несчастной груди óни, другая рачительно ублажала Итто через одежду, мерным темпом двигая по члену, возбуждение которого становилось передаваемо и таким образом, вверх-вниз, вверх-вниз. Аратаки перестал закрывать глаза, резко схватив главу клана за плечи и притянув к себе ещё ближе, возможно, чтобы углубить поцелуй, а, возможно, чтобы ускорить процесс из-за нахлынувших чувств. В губы он уже, ничего не стесняясь, постанывал, шумно вдыхал носом — почти задыхался. 

Оттого его хватка становилась крепче. А сила рук у него, убедился Аято, весьма нехилая… Как бы то ни было, от подобного Камисато только больше возбудился. Он слегка ускорил руку в поощрение реакции Аратаки — и послышался стон, чуть громче всех остальных.

Они оба были на пределе. 

— Итто, — наконец отпустив измученные губы óни, горячо выдохнул старший Камисато. — Я хочу тебя.

Итто уставился на него томным, рассредоточенным взглядом, пытаясь отдышаться от длительного поцелуя, с концом вытянувшем из него все соки. 

— А… пожалуйста, быстрее, — казалось, óни вообще не услышал того, что ему сказал глава. — Быстрее, Аято.

Он не понимал, что несёт, лишь на подсознательном уровне представляя, как будет действовать Аято. Но одно óни знал точно: ласки главы клана заставляли его хотеть большего, млеть под надзором прикрытых светлых глаз, обращённых на него и только, чувствовать, как под одеждой становится невыносимо жарко; незнакомое ему ранее чувство будто вынуждало Итто поддаваться движениям рук Аято, чтобы больше ощутить, чтобы Аято сделал хорошо.

А Аято прекрасно всё осознавал, просто дразнить óни — было любимым его занятием.

Правда, теперь и в его штанах становилось всё теснее и теснее, дыхание рваным, а поцелуями он, не заметив, как, спускался уже прямиком к торсу Аратаки, уделяя особое внимание мышцам живота, замечательно реагирующих на каждый последующий, даже самый лёгкий чмок. Аято завораживало это, будто подавая сигнал, что Итто желал продолжения не меньше, чем сам мужчина.

— Мх! Братан! — спохватился óни, почувствовав, как губы старшего Камисато резко перешли в наступление и принялись пытаться обхватить орган Итто прямо через одежду. Горячее дыхание на уровне паха вызвало очередную волну мурашек

— М? — мужчина почти сразу не выдержал и расплылся в улыбке. Оказывается, и такое можно. — Что-то не так? Я же сказал, всё сам сделаю.  

Говорил Камисато так, словно он тут совсем не при делах, и в то же время руки его озорно поглаживали внутреннюю сторону бедра Итто — от того последний приподнимал ноги, — а в ход уже начинал вступать язык, дразнящий прямо через ткань, которая со временем стала ещё влажнее. Сейчас мужчина ощущал себя самым что ни на есть злодеем, понимая, что томит и своё достоинство, полностью пойдя на поводу у желания доставить партнёру удовольствие, которое ему, скорее всего, не приходилось испытывать доселе.

Отрывисто выдыхая, здоровяк пробубнил:

— С-сними…

— …А? 

Он же не ослышался, верно?

— Сними их, тесно и… и жарко!

Точно не ослышался.

Аято пытался рассмотреть, но так и не увидел, какое лицо было у Аратаки, пока он говорил нечто подобное. Однако, по-видимому, временно пребывая в замешательстве, старший Камисато взаправду стянул с него нижние одежды, стараясь сделать это как можно быстрее. Хотя в конечном итоге он же и пожалел об этом весьма спонтанном решении, ведь, увидев картину перед собой, обомлел и запутал штанину в довольно опасной детали образа óни — мини-рожке, прикреплённому к чему-то, похожему на защитную броню.

К сожалению, штаны всё-таки порвались. Но то, что поразило Аято, можно даже сказать, что смутило, так это…

У Итто не было трусов. То есть, он буквально одевался на голое тело. 

— …Итто, тебе нормально? Ходить вот так.

Чувствуя, что его лицо снова едва не закипит от стыда, Аратаки закрыл его руками и воскликнул: 

— Я так всегда хожу! Отстань! 

— Правда? — Аято сочувственно перевёл взгляд на промежность óни, останавливаясь на члене, что уже давно стоял колом. — У твоей банды настолько маленький бюджет, что на трусы не хватило? 

— Да на всё у нас…! Хватает… Нгх, Аято…

Стремительно, не задерживаясь на одном лишь осмотре прекрасного вида, открывшегося перед ним, старший Камисато принял позу поудобнее — перехватил одно из бёдер Итто и стал покрывать манящие красные полосы, которые, оказывается, были и на ногах, невесомыми поцелуями, иногда облизывая и оставляя почти такие же, как линии, засосы. Несмотря на развитую мускулатуру в этом месте, похоже Аратаки не мог не ощутить, как каждое мановение в зоне ближе к паху, то, чем его с таким удовольствием дразнил Аято, отдаёт чуть ли не электрическими разрядами, приятными и короткими.

Но Аято отлично всё понимал, поэтому решил попробовать кое-что ещё.

Смочив ладонь слюной, он резко перехватил член óни и сначала быстро, даже слишком, стал вдруг водить по нему вверх-вниз, вверх-вниз. А оставленный после этого укус около паха стал последней каплей для Итто, и тот, не удержавшись, от неожиданности аж вскрикнул, тут же прикрывая и рот, не в силах вытерпеть столь сладостную муку.

— М? Хорофо? — Камисато всё продолжал играться с бедным бедром óни, не обращая внимания на то, сколько уже оставил там, естественно, выделяющихся засосов. 

В то же время дыхание Итто становилось более учащённым, óни почти скулил: 

— Н-не так быстро!

— Подожди, — отрезал мужчина, очевидно, лишь ускоряя темп. — Я только заметил, что у тебя и здесь одна красная линия. Замечательно смотрится, — и, проводя по линии одной рукой по органу óни, с которым активно работала вторая рука, Аято будто бы не замечал того, что доводит того до апогея, заставляя дрожать в самозабвении и пытаться сдерживать свой обычно звонкий голос. 

Поистине курьёзная картина — Аято переставал помнить, где находится, — однако…

«Это что, действительно его первый раз? Нет, даже первый оргазм...»

…различные мысли, вопросы одолевали его затуманенное запахом секса сознание, ответ на которые глава клана просто не решался искать. Идея узнать всё самому звучало намного увлекательнее. 

— Аято! Мх! О-оно… 

И всё же, к превеликому разочарованию Итто, Камисато вдруг остановился, жёстко отпустив член так, чтобы ни он, ни сам óни не могли притронуться к нему. Ведь он уже довёл измученного Аратаки до долгожданной разрядки и в конце концов остановился на её кульминации, практически вынуждая того издать обиженный стон и отвести обе руки к промежности, в нетерпении желая покончить с этим самостоятельно, но и не имея возможности исполнить свою затею. Какая же досада отражалась в его томном взгляде.

— А-а, плохой мальчик, — с тяжёлым вздохом Аято хмуро поднялся, запрокинув довольно тяжёлую ногу к себе на плечо. — Куда это мы полезли? Ещё слишком рано.

— Это… нечестно, — казалось, óни сейчас заплачет. 

«Я не смогу долго терпеть, Итто».

Мужчине тоже хотелось. Хотелось испытать удовольствие. Поспешно расстёгивая ремень на белых брюках, что давно были испачканы чем-то, оставшимся впоследствии их хаотичных перемещений на татами, то и дело запутываясь в нём, он в итоге разобрался с ним и грубо откинул куда-то в сторону. Всё это время Аратаки смотрел на него взглядом, полным мольбы и возбуждения, от чего Аято больше и больше ощущал нечто сродни волнению, трепещущим чувством отдающим в голову, словно каждый раз выпитая чашка саке. 

Глава клана почему-то боялся обстоятельств, размышляя об осторожности, и никак не мог совладать с собственными же руками. Верхние одежды ушли почти сразу, да только нижние…

— Подожди чуть-чуть, Итто, дай я…

И óни, будто прочитав его мысли, сам помог Аято приспустить штаны — признаться, они начинали действовать на нервы, — а заодно и нижнее бельё. Возбуждённый орган сразу показался, ложась прямиком в руку мужчины, который до этого обхватил и член Аратаки. 

Аято истомно взглянул на то, что получилось: его ладонь крепко сжимала два органа, а вторая рука точно сама по себе принялась снова ласкать грудь óни, особое внимание уделяя соскам. Реакция шла не сразу, ведь Итто уже был достаточно утомлён, чтобы, постанывая, лишь внимательно наблюдать за тем, как глава клана собирался справляться с их общей нуждой. 

Для них обоих это было что-то новое. Что-то, что они ни с кем не пробовали раньше, даже Аято, который, как-никак, имел опыт и знал прелести удовольствия и мужчин, и женщин. В этой же ситуации он впервые почувствовал, как краснеют щёки, пока его рука начинала медленно удовлетворять их вместе, со временем набирая темп, хоть и с трудом. 

«Чёрт, слишком сухо».

Не выдержав того, насколько туго шло дело, Камисато выдохнул и потянулся другой рукой в карман штанов. Долгое время там томился тюбик с вязкой, мутной жидкостью, которую тот сразу же обильно вылил на рабочую руку. И тогда, как только оба ощутили приятный холодок, Итто резко зажмурился, стыдливо отворачивая голову. Просто он всё это время пялился туда, а теперь глава клана наоборот, смотрел ему в глаза.

— Всё в порядке, так нам будет удобнее, — голос мужчины казался слегка охрипшим, будто бы его всё это время мучила жажда.

Со смазкой дело действительно пошло легче. Аято вновь выбрал свой самый любимый способ — сделать это быстро, так, чтобы Итто снова было приятнее, чтобы óни ощутил всю прелесть процесса, почти утопая в желании разрядки. Ведь и мужчина думал так же. Взоры обоих были затуманены, а голоса, как бы того они не хотели, сами вырывались наружу. Каждое движение вверх-вниз отдавало приятными волнами возбуждения, и всё равно этого оказалось совсем недостаточно для Аято. Накачанное, слегка мокрое тело перед ним так и взывало покрыть поцелуями, он буквально ломался от потребности прикоснуться к óни, поэтому спустя какие-то пару минут Аято жадно впивался в покрасневшие губы Итто, заметно ускоряя руку и тем самым заставляя óни под ним издавать бесстыдные, громкие звуки. 

Аратаки скоро должен кончить, и старший Камисато прекрасно осознавал это, возбуждаясь ещё сильнее.

Мир вокруг как будто переставал существовать.

— Итто, — всё-таки разорвал поцелуй Камисато и выпалил имя друга на выдохе. — Итто, тебе хорошо? Итто?

Уши óни горели, он сам точно плавился от полушёпота Аято, доносящегося так близко, что с ума сойти можно было. Сил отвечать попросту не нашлось.

— Итто, — поцелуй в щёку, затем под ухом, затем очередной засос на мощной шее, мягкий укус. — Итто…

Что, чёрт возьми, он нёс? Камисато давно перестал понимать себя. Он только делал то, что

желал, получая в ответ то, что ещё больше раскрепощало, вытягивая обоих из этой реальности. Ближе к кульминации, чего так ждал Аратаки, Аято существенно снизил скорость, но гораздо сильнее сжал их члены вместе, и из-за этого Итто, находясь в неконтролируемом экстазе, неожиданно и для себя, и для главы клана вдруг кончил в руку мужчины.

Последний ещё двигался, поэтому посторгазменная мука оказалась чуть дольше, чем должна была быть. Итто, сводя брови к переносице, жмурился и дрожал, пытаясь ухватиться за собственный орган, чтобы, по-видимому, освободить его и спокойно выдохнуть. 

Однако Камисато наотрез отказывался ему исполнить задуманное.

— Н-нет, Аято, оно…

— Мх, подожди, я тоже скоро закончу, — несмотря на то что Камисато относительно недавно начал, вид кончившего óни завёл его не на шутку, поэтому пришлось снова ускориться, чтобы не заставлять Итто ждать. Пусть и получалось совсем наоборот. 

Прикосновения члена к члену ощущались просто прекрасно, Аято делал для себя не первый и, он надеялся, не последний вывод. Особенно хорошо это было, когда открывался столь захватывающий вид, когда его же губы касались разгорячённой кожи, а вторая рука никак не могла отойти от груди óни, от манящих сосков. Вчера мужчина и не смог бы подумать, что это всё-таки случится. А сейчас… Слишком невероятно. То ли от наступающей разрядки, то ли восторга сердце отыгрывало с ним злую шутку. Биение чувствовалось и в висках, и в самом члене. Сперма Итто, попавшая и на его руки, медленно распределилась по всему органу Аято из-за беспрерывных движений; по животу стекал пот, грудь Итто тяжело вздымалась, нога на плече Аято, изредка напрягалась, подрагивая. И Камисато не мог не смотреть на это. Любой участок тела óни возбуждал мужчину. 

Поистине соблазнительное зрелище. 

Это же… лишь из-за глупого спора, устроенного по очередной глупости? Устроенного накануне злосчастного вечера, который предвещал окончится для старшего Камисато горой работы? 

Всё же, хорошо, что тогда Тома и Аяка ушли. Да, хорошо.

Однако в жизни обоих ничего не могло идти настолько гладко. Аято даже не успел покончить с насущной проблемой, как во входную дверь имения кто-то яростно застучался и тут же послышался грубый, низкий голос.

— Господин Камисато, у вас там всё в порядке? Тома уже вернулись с госпожой Камисато. И… я слышал странные голоса. Что-то случилось? — походу, это был один из стражей.

Осознание последнего никак не облегчило страха, свалившиеся на главу клана как снег на голову. Сердце, которое так недавно томилось в возбуждении, благополучно убежало в пятки, рука же, доселе занятая делом, замерла. Оба изумлённо округлили глаза, устремляя взоры в сторону выхода из имения.

Конечно, никто бы и не зашёл сюда без разрешения главы клана. Конечно, не ворвалась бы даже Аяка — вежливая и порядочная девушка, уважающая личные границы своего дражайшего брата. Только две проблемы: они не были заперты и Тома.

— Э-э, всё хорошо! Никого пока не впускайте! И Тому в том числе! 

Аято бросил это сгоряча, до сих пор отходя от происходящего, поэтому голос его показался страже чересчур уж подозрительным. 

— Почему нельзя Тому? Вам точно не нужна помощь? — тон стражника снаружи прозвучал настойчивее. А снаружи в это время послышались шаги ещё нескольких человек. 

Плохой знак. Действительно плохой.

— Чёрт… — в небольшой панике прошипел мужчина.

На этом полномочия старшего Камисато оказались всё. Времени объяснять не осталось. Тихо наказав не менее испуганному óни собирать свою одежду и одеваться, он не ответил стоящему за дверью стал судорожно искать рубашку, неуклюже натягивая брюки обратно. Как оказалось, неудовлетворенное естество однозначно мешало, но он старался сделать всё как можно правдоподобнее и быстрее. Итто же пару раз упал, стоя на месте, а пока натягивал штаны, которые были, к слову, с весьма заметной дыркой, едва не раздавил виновников сегодняшнего торжества — жуков Оникабуто, умиротворённо отдыхающих на ныне рабочем месте главы клана. 

Всё это походило на, мать его, цирк. А ещё больше стало им, когда на пороге в главный зал откуда ни возьмись оказался Тома, строго оценивающий местную обстановку и, мягко говоря, в шоке наблюдающий за состоянием господина Камисато и предводителя банды Аратаки, которые, почти голые и оба красные как помидоры, стыдливо смотрели на «внезапного» гостя в имении.

— Итак, как мне это всё понимать? — по мягкому голосу парня так сразу и не поймёшь, в каком он настроении.

— Никак, Тома, никак. Это всё Итто. Он внезапно озверел и…

— Что?! Аято! Это всё ты начал! Не слушай его, Тома! 

— Тома, ну ты знаешь, какие óни. Не слушай его.

— В смысле? Братан!!!

***

Тома обречённо вздохнул, как только оказался в имении один. Впрочем, уборка — его вечная доля, но, всё же… После произошедшего вчерашней ночью, он, кажется, больше не оставит это место на старшего Камисато. Особенно притом, насколько просто к ним врываются óни и устраивают Архонт знает что. Особенно…

— М? А это что? — прищурившись, Тома заметил на татами след от неизвестного вещества и немного его остатка, прозрачно-белого и неоднородного. — Что за…

...после таких находок.

В любом случае, ему определённо стоит как-нибудь серьёзно поговорить с господином Камисато.