Раньше Ло видел, как люди прижимались ртом к другим людям, и сейчас вспомнил об этом. Ещё мальком он заметил, что родители-человеки часто прижимались ртами к своим детенышам-человекам (к лицам или макушкам), только тогда он не знал, что и те, и другие – человеки. Он тогда думал, что только большие являются человеками, а маленькие – другие существа, как осьминоги-русалки и безмозглые осьминоги[1]. И закономерно решил, что большие человеки хотят съесть маленьких человек, это их добыча, и они показывают это другим, чтобы заявить права.

Но мама быстро разрушила все его предположения, объяснив, что большие человеки – родители маленьких и что таких больших детей уже не съедают – жалко. Он тогда очень расстроился от того, что маленьких детей могут съесть (потому что он сам был маленьким, и его могли съесть), но мама его успокоила тем, что едят только нежеланных, мешающих детей, а его ждали и хотели.

Тогда Ло задался вопросом, зачем человеки кусают своих детей, если не хотят их съесть, но этот вопрос так и остался без ответа. Мама не знала, папа тоже, а больше узнать было не у кого.

И он просто наблюдал. Так он увидел, что кусающие человеки почти всегда были веселые, реже какие-то грустные, хотя и немного радостные. А вот кусаемые проявляли больше реакций: некоторые радовались, смеялись, другие пугались и прятались лицами в ненастоящей коже родителей, кто-то даже злился и дрался. Разнообразие показываемых эмоций совсем путало маленького русала, и он решил перестать думать об этом. Просто ещё одна человеческая причуда.

А теперь эта причуда схватила его за щупальца и вытянуло из привычной спокойной воды прямиком на сушу, и Ло больно ударился своим бесспокойным сердцем.

Если люди кусали друг друга не для того, чтобы съесть[2], то для чего? Зачем Доффи кусал его?

Во время этого Доффи выглядел довольным, ему нравился… процесс? И, пока не было зубов, сам русал не был против происходящего. Кусаться по-настоящему-то зачем? Родители не кусали своих детенышей по-настоящему. А иногда детёныши кусали родителей в ответ.

Ло, получается, тоже потом укусил Доффи в ответ. Когда человек задыхался.

Но Доффи ему не родитель. Доффи – … кто ему Доффи? Люди постоянно придумывали друг другу названия, русал не знал и сотой части из них. Было ли слово, которым он мог назвать Доффи?

Его человек. Он уже называл его так, но сейчас смысл будто бы изменился. Всё перестало быть как прежде – Ло чувствовал это.

Когда после удушения Доффи сжал свои руки на шее русала, Ло ожидал, что человек отомстит ему. Но нет, Доффи лишь обнял его и снова начал это – стал давить своим ртом на его. Ло ощущал это давление, и оно было немного приятным, будто бы его гладили, только ртом, а не руками. Близость с человеком давно стала привычной и приятной, такое взаимодействие только раздражало, как любое новое взаимодействие.

А потом Доффи снова стал использовать язык, и стало противно. И Ло чувствовал себя очень странно, ему не понравилось это чувство.

Встречаться с Доффи после этого не хотелось, но и хотелось тоже. Ему хотелось понять, что произошло тогда и происходит теперь. Похоже, такие действия были нормальны для человек. Почему Доффи выполнял действия, которые человеки делают друг с другом?

Доффи считает его человеком? Это же глупо! У человек, хотя бы, нет щупалец… и жабр… и перепонок – его сложно перепутать с человеком.

Неужели это потому, что другие человеки не хотели делать этого с Доффи? Даже если так, он не должен так поступать. Ло ощущал себя оскорбленным, хотя не мог точно определить, чем. И не было возможности узнать у кого-то, кроме самого Доффи – глупость какая!

Доффи снова запаздывал, и Ло был раздражен на него и за это. И за то, что из-за своих раздумий снова не выспался – в этом вольере из-за всех постоянно происходящих событий он стал хуже спать, чем в прошлом. А в прошлом его будили яркие лампы, неугомонные дети и доставучая сестра.

Он был очень недоволен, а человек всё никак не возвращался. И что же его так задерживало?!

Но потом… он вспомнил, как сжимал пальцы на его крупном горле и давил-давил со всей силы. Оу.

А он вообще вернётся?

Ло никогда не приходилось заботится о следствиях своих действий, по сути, он никогда не делал ничего такого, что могло бы доставить ему неприятностей. Да, русал иногда дрался с человеками, но это были очень плохие и доставучие человеки – они сами были виноваты. Но Доффи… он же не был плохим – он кормил Ло самой вкусной едой, гладил лучше всех, а ещё разговаривал с ним, как с равным, а не глупым. И всё же он сделал плохую вещь с Ло, хотя он сам точно не был уверен, в чём она плохая, просто чувствовал это.

Но что, если Доффи не думал, что делает что-то плохое? Вдруг для человек нормально кусаться с теми, кого кормишь и гладишь? Детей кормят и гладят! Детей кусают!

Ло поступил… резко, не думая. Он редко делал что-то, не подумав, напротив, почти все его действия были глубоко обдуманными. А тогда он испытал резкий поток гнева внутри себя, и сделал то, что сделал.

Это было… неправильно? Он плохо поступил?

Он точно причинил боль своему (старому?[3]) человеку, хотел убить его по-настоящему. Неудивительно, если Доффи к нему не вернётся. Это было бы разумным решением.

Хорошо, что человеки не отличались разумностью – Доффи вернулся с небольшим опозданием и принёс с собой большую миску жареной рыбы. Но даже так Ло не спешил выбираться для еды. Тяжелое ощущение на дне живота останавливало его. Брх… он не хотел есть.

– Ло, милый мой, иди же ко мне! – звал человек. – У меня твоя любимая вкуснятина!

Ло прекрасно слышал его, но не спешил выбираться из заросли камышей [4]. Сейчас, когда он увидел человека, всё стало намного хуже, чем он думал раньше.

Человек выглядел беспокойным, к тому же он кричал слишком громко, если спросить его мнение. Громкие звуки никогда не были привлекательными, и сейчас не исключение. Это и полное отсутствие аппетита не были доводами для того, чтобы показаться из-за своего укрытия.

А ещё… он всё же не уверен, что хочет видеть Доффи сейчас. И из-за того, что произошло, и из-за того, что он теперь может сделать. Ло не представлял, что конкретно теперь мог сделать человек, и дыхание замирало от любого предположения…

– Ло! – снова позвал Доффи более сипло.

Со своего положения Ло не мог видеть выражения его лица, но по слышимым интонациям воображение предлагало ему вид расстроенного Дофламинго с его опущенными невидимыми бровями, опущенными уголками рта и печальными морщинами.

Отчего-то сердце забилось слишком сильно – стало так больно, будто больше ему не было места в груди, и грудь заболела от переполненности. Ло несколько раз провел когтями по центру груди, всё быстрее и быстрее.

Он не хотел себе вредить, только избавиться от ужасного зуда, и это немного помогло.

– Ло, выходи! – снова позвал человек, и Ло заткнул себе уши, чтобы не слышать. Русал не хотел приходить, но и уходить тоже не хотел.

В затылке билась тревожная мысль, что человек сейчас обидится и уйдет навсегда, как уходили другие. И больше у Ло совсем никого не останется.

Только вместо того, чтобы уйти, человек, наоборот, стал убирать с себя вещи, после чего прыгнул в воду и поплыл в противоположную от осьминога сторону (и продолжал звать). Это давало Ло ещё немного времени успокоиться и подумать.

Человек не ушел, он стал его искать – значит, он точно хочет встречи. Но сам он чувствовал себя слишком беззащитным для контакта с другим хищником, а по-другому думать о Доффи не получалось. Хотелось забиться в щель и не высовываться.

Это было жалко.

Ло не хотел быть жалким. Или хотел?

В любом случае он медленно, пытаясь не создавать шума, который мог бы привлечь внимание, доплыл до пирса и забрался на него. Тут были вещи Доффи (кожа и черно-розовый плоский камень) и миска с жареной рыбой, которую он любил. И, хотя русал ощущал пустоту желудка, еду он проигнорировал.

Он взял в руки… рубашку Доффи – это была другая рубашка, а не та, что была тогда. Та была белой, а эта… уродливая. Однако она оказалась очень приятной на ощупь: мягкой и немного шершавой (при детальном рассмотрении оказалось, что она была не целой, а сделанной их очень тонких полосок).

Ло поднес её к лицу и ощутил спокойный запах Дофламинго. Он был очень непохожим на то, что можно было найти в воде или даже рядом с водой, но при этом немного похож. Что-то странное и приятное. Такое же мягкое, как эта рубашка на ощупь.

Тогда он решил сделать что-то ещё более странное. Он надел одну дырку для руки и резко засунул туда руку, и это оказалось куда сложнее, чем он думал: этот пустой кожаный отросток [5] был слишком длинным и запутанным. Русал поборолся с ним, но человеческое чудачество было просто выше его сил, поэтому он решил действовать по-другому.

Он положил рубашку на свои плечи так, чтобы она перестала падать и прижал её к себе руками по бокам. Ему стало не так холодно вне воды, и он почувствовал себя более спокойно. Будто оказался в желанной щели, куда хотел забиться.

Таким его нашел Доффи – к тому времени осьминог избавился от желания прятаться при виде его, и остался греться на нагретом под солнцем пирсом.

– Так ты прятался, малыш? – немного хриплым голосом спросил человек, его улыбка не казалась веселой, скорее, нервной.

Доффи легко подтянулся на руках и залез на пирс (Ло снова оценил его впечатляющую силу в том, как изгибалось его тело).

– А почему ты ничего не кушал? – тут же выказал недовольство он, и грудь Ло снова странно заныла.

Когда Доффи задал свой вопрос, он снова повернулся лицом к Ло, и его взгляд упал на рубашку, а брови вытянулись в удивлении. Русал усмехнулся – человек только заметил пропажу, это было смешно. Такой невнимательный.

Ло ждал, что Доффи пошутит… или возмутиться… или расстроиться, но он… Он наклонился ближе, схватил русала за плечи и снова прижался своим ртом к его.

Ло замер, ощущая, как вся его кожа колется, а сердце бьется прямо в глотке. И всё же ощущение мягкого горячего рта на его рту было немного приятным – правда, как объятия. Ещё и не было языка.

Доффи произнес свою шутку, когда отстранился: Ло понял по выражению лица, что это была шутка, но не услышал её. В ушах был грохот от сердца – он сжал руку на груди.

Было необходимо убежать чтобы успокоиться.

Но Доффи прижался его ближе и забрал свою рубашку только для того, чтобы покрутить её в руках, а потом убрать обратно на плечи Ло.

– … вот так вот нужно носить, – подытожил он свои длинные слова, а потом снова прижался ртом, но теперь уже к его волосам.

Ло позорно зажмурился, ожидая новых укусов, но не смея их видеть. Однако, вместо этого Доффи обнял его и положил ему в рот кусок рыбы.

Да что это значит?!

Почему он такой?!