— Нарисуй мне зиму, — вдруг попросил Эцио, сжав мою ладонь.

— В смысле? — опешил я, подняв голову с его широкой груди.

— В прямом, — выдохнул Аудиторе, аккуратно целуя меня в голову. — Напиши мне зимний пейзаж, пожалуйста. Я знаю, что тебе это кажется странным. У меня нет праздничного настроения, но я знаю, что ты сможешь мне его подарить…

В Венеции сейчас холодно и неуютно. Снега почти нет, сыро и промозгло. Нам обоим, выросшим в солнечной Флоренции, тяжело здесь. Нам обоим не хватает тепла, не хватает света. Жизнь теряет яркость красок и разнообразие. Но я легко привыкаю ко всему, в отличии от Эцио, которому тяжело переносить что-то подобное. Он все еще не может свыкнуться с мыслью, что в его семье убавление. Эцио очень тяжело, он очень скучает и по ночам зовет их. Я достаточно хорошо знал Марию и Джованни, этих прекрасных и милых людей. Я очень люблю Эцио, и мне очень тяжело видеть, как он страдает и не может найти себе место в этой жизни. Я хочу сделать его счастливым, так почему бы и не выполнить это скромное пожелание, чтобы порадовать его? Если это у меня не выйдет, то я уж и не знаю, что делать.

Он засыпает к середине ночи, а я понимаю, что момент настал. Я встаю с постели и кладу рядом с Эцио большую пуховую подушку, чтобы он не сразу заметил мое отсутствие. Обычно я всегда рядом с ним, зная, что для него это важно. Эцио мучают кошмары, поэтому я всегда стараюсь быть рядом, чтобы он чувствовал — он не один, я здесь, я не дам ему сойти с ума от боли, страха и одиночества. Он что-то бормочет во сне, и я улыбаюсь. Эцио не знает, насколько он мил, когда спит. Я подхожу к столу и беру лист бумаги, затем достаю уголек из камина, затачиваю его. В моей мастерской царит непроглядная тьма, но мне хватает чадящей на столе свечки, крохотной, почти превратившейся в огарок, и лунных лучей, пробивающихся сквозь окно. Я начинаю рисовать и стараюсь сделать так, чтобы возникало ощущение настоящей заснеженной поляны с высокими березами, ветви которых усыпаны белыми хлопьями. Казалось бы, как можно создать картину с помощью обычного угля? Обычным людям тяжело это понять, им кажется, что для этого нужны разные цвета и сложные действия. Однако для тех, кто познал суть этого хитрого искусства, написать что-то, используя только уголек — вполне реально. Я аккуратно накладываю тени и удовлетворенно выдыхаю. Светает. Я потратил на это больше времени, чем собирался. Задуваю свечу, откладываю бумагу и снова забираюсь в постель, к Эцио. Он даже во сне крепко прижимает меня к себе, обнимая за талию. На сердце разливается тепло, и я сразу же проваливаюсь в сон.

***

— Леонардо, с добрым утром, — Эцио целует меня несколько раз: в шею, щеку и лоб, и я жмурюсь от удовольствия, хоть и не удастся мне больше поспать. Мне нельзя залеживаться, если я хочу преподнести свой подарок прямо накануне Новогодней ночи.

Эцио поднимается с кровати и идет одеваться, а я любуюсь его стройным и крепким телом. Спустя некоторое время после легкого завтрака его внимание привлекает тот самый плотный лист бумаги. Эцио берет его в руки и с задумчивым выражением рассматривает его, а я немного волнуюсь. Кто знает, к чему может привести мое спонтанное решение. И когда он широко улыбнулся, рассматривая мою работу, я сам не заметил, как тоже улыбнулся. Такая улыбка — уже самая большая награда. Я с огромным удовольствием наблюдаю, как он откладывает бумагу на заваленный чертежами и страницами Кодекса стол и подходит ко мне, отвечаю на теплые поцелуи и целую его сам. Утренние дела плавно переходят в нечто более приятное.

***

— Спасибо, Лео, — он утыкается носом мне в плечо, но я беру его за подбородок и заставляю посмотреть в глаза.

— За что? — я тону в его карих глазах, а он ерошит мои светлые пряди кончиками пальцев.

— За то, что откликнулся на мою просьбу. Я сказал это необдуманно, а ты… Ты действительно не дал мне потерять душевное равновесие… Вернул праздник в мою душу, — Эцио медленно целует меня в губы и проводит пальцами по спине. — Раз уж на то пошло, у меня тоже есть подарок для тебя.

Эцио тянется вперед и стягивает мои волосы в хвост алой лентой. Когда только успел ее достать? Затем он отдаляется и вновь обхватывает ладонями мое лицо. Я ощущаю тепло его кожи и надеюсь, что это продлится как можно дольше.

Иногда просто необходимо делать для любимых что-то небольшое. Потому что порой только это способно показать им, насколько они важны для нас. Большие подарки не всегда способны подарить человеку массу положительных эмоций и показать всю ценность для тебя. Главное — время и способ, которым ты это делаешь. Для меня это важно вдвойне — Эцио мой самый близкий человек, и я не имею права оставить его душу в потемках этого мира.

За окном валит снег, который совсем недолго задерживается на каменной мостовой, но нам уже все равно. Наши мысли и тела заняты совсем другим.