Леонардо в очередной раз оглянулся, снова услышав подозрительные звуки позади. Ночь была темной и безоблачной, на улицах не было никого. Но художник, повинуясь инстинкту самосохранения, все же был осторожен, передвигаясь по ночным улицам Флоренции. Путь из дома семьи занял у него больше времени, чем он предполагал. В той части города, где он жил, стража практически не появлялась — у них находились более привлекательные занятия, чем охрана покоя граждан. С одной стороны, для него это было как нельзя кстати — никто не докапывается, почему это он расхаживает ночью по городу. А с другой — случись что, помощи он вряд ли дождется.

Прижимая к груди папку с набросками, Леонардо то ускоряя, то замедляя шаг, наконец добрался до своей улицы. До дома оставалось рукой подать. Художник в считанные минуты оказался бы дома, если бы не огромное препятствие, воняющее перегаром и потом. Что-то бормоча, пьяное тело попыталось замахнуться на Леонардо зажатой в руке бутылкой, но вдруг рухнуло. Леонардо бы решил, что это алкоголь сделал свое дело, и бугай отключился, но причиной этой внезапной отключки был силуэт в белом одеянии, который художник узнал бы из тысячи. Не говоря ни слова, ассасин взял Леонардо за руку и потянул его к дому. Улыбнувшись, Леонардо направился за ним.

***

— Лео…

— М-м-м?

— Пообещай мне одну вещь, — Эцио снова провел рукой по светлым волосам художника, прижавшегося к его груди. Леонардо приподнял голову и вопросительно посмотрел на Эцио, ожидая продолжения просьбы. Ассасин улыбнулся и закончил, — Поменьше гуляй ночью по Флоренции, хорошо? Мало ли кого еще ты встретишь, а так мне будет спокойнее.

Леонардо кивнул, снова положил голову на грудь Эцио и, засыпая, улыбнулся мысли, что у него теперь есть хранитель.