Многие события моей жизни начинались со снов. Хотя и нельзя утверждать, что именно сон положил начало этой странной истории. По правде сказать, в тот момент она только коснулась меня, вовлекая в свою игру. А настоящее начало было положено тысячелетия назад. Несколько событий, случившихся в разное время и в разных мирах, готовы были сойтись в одной точке, и великодушно дали о себе знать смутным тревожным видением.
В то утро, непривычно рано, меня разбудили громкие и частые удары собственного сердца, словно оно нарочно пыталось достучаться через рёбра до моего разума, увязшего в липком тяжелом кошмаре… Первое, что я сделал, проснувшись, — жадно и судорожно глотнул сладкий утренний воздух, влажный и свежий после ночного дождя. Во сне мои лёгкие были заполнены ледяной вязкой жидкостью, и я не мог сделать ни вдоха. Дышать и возвращаться к жизни было чертовски приятно, почти пьяняще. Насколько себя помню, впервые обычный кислород и ароматы весеннего Ехо заменили мне добрую порцию бальзама Кахара.
Дюжину вдохов-выдохов спустя я окончательно пришел в себя и понял, что нахожусь в своей собственной спальне. Подполз к раскрытому окну и положил голову на подоконник, восстанавливая в памяти приснившееся. Было не так страшно снова погрузиться в дремоту, когда лицо обдувал легкий ветерок… Воспоминания приходили обрывками… Из всего потока бессвязных образов и ощущений в сознании единственным понятным было одно тревожное предчувствие.
Мне надо было срочно увидеть Шурфа. Немедленно. Прямо сейчас.
Я не стал тратить время даже на кофе и умывание. Хорошо хоть одеться додумался. Не глядя закрепив на плече первое попавшееся лоохи, я уверенно шагнул Тёмным Путём в… полное молодых послушников и абсолютно незнакомое мне помещение Ордена Семилистника, в центре которого Великий Магистр Ордена Шурф Лонли-Локли размеренным тоном вещал о тонкой грани между собственными и магически переданными ощущениями. Мне так и не удалось разобраться, что за занятие он проводил, так как теоретическая часть была прервана моим появлением.
— Макс?..
Только уловив нотки беспокойства в его голосе и поймав на себе целый букет ошарашенных взглядов собравшихся юных дарований, я задним числом вспомнил о существовании Безмолвной Речи. А также бассейнов для омовения, расчёски и дюжины непечатных выражений, воспроизводить которые мне только спросонок и удаётся.
«Что-то случилось? Ты неважно выглядишь. Мне отложить занятие?» — мой друг перешел на безмолвный диалог.
«Да нет. Не случилось. Прости, я… туго соображаю с утра, забыл предварительно послать тебе зов, хотя бы узнать, где ты и чем занят… Я могу подождать. Здесь или где-нибудь подальше. На расстоянии пары-тройки Миров отсюда, думаю, будет в самый раз. Может быть, там меня не настигнет твой гнев за эту нелепую выходку».
«Не надейся, что тебе удастся от меня спрятаться, — судя по чуть опустившимся с выдохом плечам, Шурф заметно расслабился, услышав, что со мной случилась всего лишь обычная дурь, а не чего похуже. — Оставайся. Занятие в стрессовой ситуации пойдёт только на пользу этим молодым людям».
«Это я, что ли, стрессовая ситуация?..» — повис в моих мыслях одинокий вопрос. Не могу поручиться, что Шурф его услышал.
На всякий случай я выдал ребятам одну из самых добродушных улыбок, на которую был способен. Кажется, это их только больше ужаснуло. Тогда я скромно сообщил, что на меня не стоит обращать внимания, и отступил в дальний угол. Широкий, залитый утренним солнцем подоконник прекрасно подходил для приведения себя в божеский вид. Благо, для этого не обязательно было прибегать к водным процедурам. Хвала сэру Кофе, обучившему меня своим маленьким хитростям.
Потревоженный мною Великий Магистр тем временем вернулся к своему повествованию, не отвлекаясь на язвительные комментарии. Слушать звук его спокойного и уверенного голоса, не утруждаясь пониманием смысла произносимых слов, было довольно приятно. Мир вокруг снова обретал стабильность. Можно было меланхолично полюбоваться садом за окном, с важным видом спешащими по орденским делам Магистрами, обманчиво неспешно прогуливающимися вдоль дорожек воспитанницами леди Сотофы… На их лицах тёплыми отблесками плясали молодые неуверенные солнечные лучи. Всё-таки стоит иногда выскакивать из дома непривычно рано, хотя бы ради возможности заново открыть для себя существование жизни до полудня, подумалось мне.
Вернув себе утраченное на просторах сновидений душевное равновесие, я всё-таки оставил созерцание, привлеченный новыми звуками, и присмотрелся к происходящему в зале. Послушники разбились на пары и неумело повторяли незамысловатые магические пассы, то бормоча слова заклинаний, то что-то заговорщически шепча соседу на ухо. При этом каждый второй пылал смущенным румянцем… Всё это было очень странно.
Я постарался вникнуть в содержание лекции и понять, что это за чары они осваивают.
— Это заклинание позволяет полностью и в обе стороны транслировать физические и психологические реакции, — вещал Шурф. — Здесь не нужна тонкая настройка уровней ощущений и блокировка обратного потока со стороны знахаря, поэтому в применении оно является самым простым.
Судя по тому, что я смог вычленить, речь шла о лечении. И это никак не объясняло неловкие смешки и перешептывания среди послушников.
— Все остальные заклинания слияния энергий так или иначе основаны на этом базовом методе. Поэтому без его освоения нельзя приступать к дальнейшей практике…
Так и не найдя в содержании монотонной речи моего друга причин странного поведения молодёжи, я всё-таки умудрился задремать. А когда вновь открыл глаза, зал был уже пуст. Я только и успел заметить, как последний край послушнической мантии с голубым кантом мелькнул в дверном проёме.
— И какими тайными знаниями ты снабдил юные неокрепшие умы на этот раз? — поинтересовался я у подошедшего Шурфа после смачного зевка.
Он взял со стола одну из книг и протянул мне. Это был трактат «О слиянии энергий», довольно увесистый том в потёртой кожаной обложке.
— Основы знахарского дела. Одна из самых распространённых практик, широко применяемых в Угуланде и за его пределами. Особенно удобна тем, что не требует владения высокими ступенями Очевидной магии... Мне повторить теорию для тебя лично? Тебя правда это интересует?
— Спасибо, но не думаю, что эта информация мне так уж необходима. Просто мне любопытно, что с таким воодушевлением битых два часа усваивали твои ученики.
— Тебе должны быть знакомы основные принципы. Интуитивно ты проделываешь нечто подобное, забирая чужую боль или безумие. Осознанное же освоение слияния энергий открывает возможность для более гибкого взаимодействия с чужим сознанием и телом.
— Ага… — я сделал вид, что смысл сочетания этих вроде бы знакомых слов мне ясен. — Но я всё равно не понимаю, почему твои послушники так глупо хихикали и краснели. Такое впечатление, будто ты только что прочитал лекцию о пестиках и тычинках.
— По-твоему, их могли смутить исключительно лекции по ботанике? — искренне удивился Шурф.
— Это так на моей условной родине начинают просвещение молодых умов на тему полового созревания, — посмеиваясь, пояснил я недоумевающему Шурфу. Судя по характерной амплитуде покачивания его головы, друг не очень-то мне поверил. — Я тебе потом в учебнике биологии наглядно покажу.
И ещё больше развеселился, представив себе эту во всех смыслах нелепую картину: Великий Магистр Ордена Семилистника, второе лицо в Соединённом Королевстве, и грозный тайный сыщик сэр Макс, я то есть, увлечённо изучающие школьную программу за шестой класс. Или седьмой? А, неважно. Читал я всё это давно и не совсем по-настоящему.
— Ты почти угадал, — тем временем ответил Шурф. Он если и подозревал о посетивших меня нелепых фантазиях, то не подал виду. — Причина такого несдержанного поведения моих подопечных в том, что некоторые из описанных в трактате приёмов применяются не только для лечения, но и с целью внести разнообразие в интимную жизнь. Таким незамысловатым способом студенты Школы Врачевателей Угуланда подражали древнеуандукским любовным практикам, о которых я тебе однажды рассказывал. Именно благодаря им такое применение слияния энергий распространилось в последнее время среди молодёжи.
— Грешные Магистры! — восхитился я. — В любом из Миров студенческая смекалка не знает границ! А твоим малолетним послушникам не рано такое практиковать?
В мою голову закралась мысль, что обучение шурфовых ребят было не таким уж занудным процессом, как я себе это представлял… С другой стороны, я ведь и раньше знал, что они, например, периодически наведываются на Тёмную Сторону под чутким руководством своего Великого Магистра. Тоже не самое скучное событие в жизни. Может, стоит почаще врываться на его лекции в качестве вольного слушателя? Тоже открою для себя много нового и удивительного.
Лонли-Локли одарил меня укоризненным взглядом.
— Не забывай, что это, прежде всего, основы знахарства. Но даже если применять их в других областях жизни… что ж, практика в любом случае пойдёт им на пользу. Моя первоочередная задача — научить своих послушников сопереживанию и терпимости к окружающим, прежде чем они откроют для себя магию более высоких ступеней. А возможность почувствовать чужие эмоции и ощущения подходит для этого как нельзя лучше. Равно как и занятия Истинной Магией, это значительно улучшает характер, а также снижает риск воспитать в стенах Иафаха второго Лойсо Пондохву.
Глобальное мышление Шурфа в очередной раз меня впечатлило.
— Я всегда знал, что у тебя непревзойдённый педагогический талант, дружище.
— В данном случае это заслуга леди Сотофы. Она настояла на включении основ знахарского дела в обязательную учебную программу задолго до моего вступления в должность. Я лишь пересмотрел порядок изучаемых послушниками дисциплин и методы преподавания.
Ну конечно. Убойное сочетание самой могущественной ведьмы Соединённого Королевства леди Сотофы Ханемер и моего гениального друга Шурфа Лонли-Локли во главе Ордена Семилистника, Благостного и Единственного. Моральные качества подопечных под их слаженным руководством растут как на дрожжах. Того и гляди перельются через край резиденции и выплеснутся на улицы Ехо… А там, чем Тёмные Магистры не шутят, и вовсе накроют весь Мир…
Впрочем, он, наш Мир, очень даже не против такого развития событий. И даже всеми силами этому процессу содействует через таких вот безумных и невероятных личностей: моих друзей, приятелей, коллег, наставников и других потрясающих представителей рода человеческого.
Я с возросшим уважением посмотрел на трактат «О слиянии энергий». И, повинуясь внезапному порыву, выпросил почитать. Шурф лукаво посмотрел на меня, но отдал, хвала Магистрам, без комментариев. А то с него бы сталось заявить, что детям моего возраста таких вещей знать не положено.
— Так зачем ты хотел меня видеть, Макс? — спросил наконец мой друг, когда мы переместились в его кабинет, поближе к кувшину превосходной орденской камры. — Что заставило тебя прийти без предупреждения?
«И сорвать мне занятие» — мысленно закончил я. Но не стал развивать эту тему, чтобы избежать сцены покаяния. Вообще-то я был доволен тем, что удалось застать Шурфа в непривычной для меня обстановке, даже переживания по поводу тревожного сна померкли и превратились в обычное иррациональное беспокойство после пустого кошмара. Я уже пожалел, что поддался панике и ломанулся в Иафах, как в задницу ужаленный менкал.
— Честно говоря, я и сам не знаю… — замялся я, уткнувшись в кружку. Сформулировать суть моего вопроса никак не удавалось. Рассказывать содержание сна уже не казалось такой уж хорошей идеей… Я сомневался: был ли он настоящим предостережением? Внутренний голос советовал свернуть разговор, пока не поздно. И я, малодушно поддавшись уговорам, попытался дать задний ход, — Кажется, это был совершенно спонтанный порыв.
Этот проницательный тип, конечно же, ни на миг не поверил моим нелепым попыткам отмахнуться от объяснений. Это было видно по его скептическому взгляду, а ещё тому факту, что с его стороны не последовала лекция о моём невероятном легкомыслии. Впрочем, и изобличительных высказываний тоже не прозвучало. Иногда мой друг может быть невероятно великодушным.
Какое-то время мы молча пили камру. Шурф давал мне время, чтобы собраться с мыслями. Знал, зараза, что я не смогу промолчать!
— Мне приснился не самый приятный сон с твоим участием. Но, честно говоря, я уже не уверен, нужно ли придавать ему значение. Да и помню я его очень смутно.
Друг с полной серьёзностью отреагировал на мое заявление: отставил кружку и посмотрел на меня очень внимательно.
— Если у тебя плохие предчувствия, то их просто нельзя проигнорировать.
Сложно было не согласиться. С интуицией у меня и правда всё в полном порядке. Вот только с трактовкой её туманных намёков возникают проблемы. Для таких сложных задач моих скромных аналитических способностей явно недостаточно. Как бы мне ни хотелось справиться собственными силами, затея была обречена на провал. Без Шурфа мне, пожалуй, было не разобраться. Но при этом я был почти уверен, что ему сложно будет принять моё заявление всерьёз.
— Не поверишь, но я, кажется, видел, как ты тонешь… — решился я перейти к сути.
Крайняя степень изумления на лице бывшего Мастера Рыбника, который последние пару сотен лет наилучшим отдыхом полагал несколько часов сна на морском дне, подтвердило мою догадку. Однако он быстро обрёл прежнюю невозмутимость и поинтересовался:
— Ты уверен, Макс? Можешь подробнее описать, что именно произошло?
Я вздохнул.
— По сути, это и есть весь незамысловатый сюжет, насколько мне удалось вспомнить. Я беспомощно наблюдал, как тебя поглощает сверкающая перламутровая вода, занимавшая всё пространство вокруг. Ни дна, ни поверхности над головой. Вообще непонятно, где верх и низ, сплошь ледяные тягучие потоки, куда ни глянь. Ты то ли спал, то ли был без сознания, даже не пытался сопротивляться…
Вспомнив содержание этого вязкого сновидения, я снова разволновался. Достал из кармана сигарету, закурил.
— Может, тебе пока не стоит спать под водой?.. — осторожно предложил я после очередной затяжки. Впрочем, не слишком надеялся услышать согласие.
Лонли-Локли какое-то время хранил молчание и озабоченно хмурился, прикрыв глаза. Потом наконец сказал:
— Не думаю, что этот сон нужно понимать так буквально. А если и так, твоё описание вовсе не похоже на места, где я привык отдыхать. Ни разу не встречал в Мире никакую перламутровую воду. Меня беспокоит кое-что другое… — он пристально посмотрел мне в глаза, — раз ты чувствовал холод, следовательно, и сам был участником событий, а не просто наблюдателем. И твоя беспомощность в этих обстоятельствах кажется мне веским поводом для тревоги.
Я уже открыл было рот, чтобы уверенно возразить по поводу расстановки приоритетов, но тут же захлопнул. Мои заполненные ледяным жаром лёгкие действительно не были в восторге от происходящего после пробуждения. Горло до сих пор фантомно саднило. И самое главное — я не знал, чем кончилась моя борьба с неумолимой стихией, так вовремя проснулся. Я вспомнил, что действительно тонул, только вот все мысли в тот момент полностью занимало другое зрелище. Ну вот, пришёл, понимаете ли, предостеречь друга, а в итоге опять заставил беспокоиться о себе, любимом.
— Знаешь, на этот счёт я ничего…
— Зато я чего! — неожиданно резко прервал меня Шурф. — Если у тебя есть повод считать, что это не обычный кошмар, нельзя пренебречь предупреждением. Если тебе так будет спокойнее, я приму дополнительные меры предосторожности. Но мне бы хотелось, чтобы и ты был осмотрительнее. Ты ведь суешься в первый попавшийся омут, рискуя жизнью, даже если в этом нет необходимости.
Строгий взгляд заставил меня сдаться и примирительно поднять руки. Сложно спорить с человеком, который может предсказать твои поступки за неделю до появления намерения их совершить, да ещё и готов предъявить на полусотне страниц полный список тех самых омутов, в которых ты уже побывал. Меня всё ещё не отпускали сомнения по поводу содержания сна, но облечь смутные ощущения в слова было сложно. В конце концов я решил удовлетвориться полученным обещанием.
— Договорились, Шурф. Никаких авантюр. Ограничусь подрывом твоей преподавательской деятельности. Мне, кажется, понравилось. — Я постарался улыбнуться как можно искреннее.
Мой друг, конечно, сделал вид, что мне верит.
* * *
Какое-то время я действительно старался сдержать обещание и к каждому делу Тайного Сыска приступал максимально собранным и готовым ко всему.
Однако забавные случаи нарушений столичного спокойствия разгулявшимися колдунами не тянули даже на мало-мальски серьёзную проблему. Скорее, были поводом искренне порадоваться магическим успехам наших горожан. Мы для виду запугивали «нарушителей» последним предупреждением и строили зверские рожи. А как только за очередным героем дня закрывалась дверь, по часу не могли отсмеяться, всем составом смакуя подробности его бессмертного подвига.
Абсолютно мирные и безопасные сновидцы вносили в столичную жизнь долю безумия и первозданных чудес. На цветные огни столицы Соединённого Королевства не переставая слетались путешественники из самых разных уголков вселенной. Завелось даже несколько завсегдатаев, раз за разом намеренно возвращающихся на Гребень Ехо пройтись по полюбившимся трактирам и рассказать желающим парочку невероятных историй. Под них даже отдельную колонку в «Суете Ехо» завели.
Весна, прогулки, счастливые улыбки незнакомцев постепенно притупляли моё беспокойство. Дружеские посиделки на крыше и вечеринки в Мохнатом Доме заставляли поверить, что никаких неприятностей и кошмаров наяву просто не может случиться в этом прекрасном Мире. Я очень этого хотел. Неудержимо. Всем сердцем. Неудивительно, что странный сон стал постепенно стираться из моей памяти.
Я больше не просыпался три раза за утро с целью как бы невзначай послать зов своему другу и поинтересоваться его делами. Не врывался на занятия и совещания невидимым свидетелем, чтобы просто удостовериться, что Шурф жив и здоров. Перестал ограничивать объемы выпитой перед сном камры, злоупотребление которой могло спровоцировать сновидения о водоёмах… Приступ паранойи таял, как редкий залежавшийся снег под теплыми лучами солнца, а её следы бесследно впитывались в почву моего сознания.
В конце концов, я настолько проникся лиричным весенним настроением Ехо, что дни стали пролетать как в тумане. Волшебные ароматы мёда и пряностей, тонны еды в разнообразных трактирах, возможность разделить умиротворённое настроение с друзьями — всё это иногда заставляло сомневаться в реальности происходящего. Да что там! Во сне я раз за разом возвращался бродить по знакомым улицам, не насытившись за долгие часы прогулок наяву. В этих снах из любой точки города, где бы я ни находился, видел, как над островом Холоми устремляется ввысь ставшее зримым Сердце Мира. Огромный сияющий столп мягкого янтарного света, струящийся бесконечным потоком…
— Эй, сэр Макс! — отвлёк меня от размышлений голос шефа. — Долго ты ещё собираешься грезить наяву?
Я отвернулся от окна, в которое пялился добрых две дюжины минут, мысленно совмещая пейзаж за окном с тем, что постоянно снился мне в последнее время по ночам. Тряхнул головой, отставил полную кружку нетронутой остывшей камры, и с удивлением обнаружил, что за время моего отсутствия в реальном мире кабинет начальства, где совсем недавно заседал Тайный Сыск в полном составе, заметно опустел.
— А где все?
— Сочли попытки привлечь твоё внимание бесполезными и с горя побежали топиться в Хуроне, — серьёзным тоном сообщил Джуффин и откинулся в своем кресле, внимательно вглядываясь в мою растерянную рожу.
— У нас что-то случилось? — осторожно поинтересовался я. Кажется, на этот раз я умудрился пропустить на совещании что-то действительно важное.
— Случилось… Ты у нас случился, горе моё.
Пока я судорожно пытался вспомнить, какие глупости успел совершить за последнее время, Джуффин великодушно пояснил:
— Я о том, что ты решил присоединиться к весёлой компании своих подопечных сновидцев, гуляешь во сне по трактирам и чужим крышам... Ага, по глазам вижу, что для тебя это новость. А ведь сэр Кофа уже не первый день рассказывает об этом в твоём присутствии!
На лице шефа была привычная насмешливая маска, призванная убедить меня, что он считает происходящее забавным, но взгляд был пристальным и внимательным, без единой искорки веселья. Скорее даже с лёгким оттенком озабоченности.
Мне же отчего-то новость показалась совершенно нейтральной. Честно говоря, я догадывался, что не просто наблюдаю по ночам за отголосками событий минувшего дня.
— Думаю, в глубине души мне не хочется терять ни единой секунды этого безмятежного счастья, с головой накрывшего Ехо… Эта весна просто невыносимо прекрасна, тебе не кажется?
Джуффин сделал вид, что принюхивается. Не обнаружив же исходящего от меня запаха безумия, только покачал головой.
— Мне кажется, что тебе стоит пореже наведываться в «Трёхрогую Луну»... — проворчал он, а потом добавил уже серьёзнее: — Знаешь что? Составь-ка сегодня компанию сэру Мелифаро в Портовом Квартале для разнообразия. Местная атмосфера, а особенно запахи должны более-менее привести тебя в чувство. Сдаётся мне, слишком тесные контакты с чужими сновидениями влияют на твоё ощущение реальности немного больше, чем следует.
— В Портовом Квартале? — глупо переспросил я, пытаясь припомнить, что там понадобилось моему коллеге.
— Полагаю, эту информацию ты так же пропустил мимо ушей, любуясь видом из окна, — ехидно отозвался Джуффин. — Куруш, милый, поведай-ка Максу всё, что мы знаем по делу о контрабанде редких магических растений.
Буривух, заскучавший было на шкафу, оживился, распушил перья и деловито уточнил:
— Должен ли я процитировать ранние отчеты городской полиции, начиная с тридцать седьмого дня сто двадцать третьего года Эпохи Кодекса?
— Непременно процитируй. Разве не видно, что сэр Макс жаждет подробностей? Вон даже аппетит потерял, так извелся бедняга.
— Эээ… — сделал я слабую попытку взбунтоваться. Никто не обратил на моё невнятное мычание никакого внимания.
Куруш уже начал излагать огромное количество цифр, фактов, имён и названий, мешанину из которых мне никак не удавалось сложить в связное повествование. Через полчаса я был бесцеремонно выдворен Джуффином за порог кабинета. С головой, под завязку набитой неудобоваримой информацией об очередном нелепом деле, перекочевавшем к нам из рук Городской Полиции, зато с пирожком в руке. И в таком вот виде, глядя на свою добычу, я и присоединился к своему коллеге, уже вовсю суетившемуся на месте событий. Не владей я искусством Тёмного Пути, ни за что не застал бы его за работой, попросту не успел…
Собственно, моё участие в расследовании нашего неутомимого сэра Мелифаро ограничилось стремительной погоней за краем его ядовито-зелёного лоохи. Это всё, что я успевал увидеть в толпе разномастной публики Портового Квартала. Пока я просто пытался не упускать коллегу из виду, тот уже успел оббежать практически все интересовавшие его места, опросить свидетелей, вычислить виноватых и провести задержание. И вот после всей проделанной работы и я наконец смог внести свой важный вклад в работу Тайного Сыска — составить довольному товарищу компанию за обедом в ближайшем трактире.
И мы действительно выбрали первый попавшийся трактир, поскольку оба ощутили острую потребность немедленно восполнить недостаток еды в организме.
— Нет, это же надо! Так нагло оставлять контрабанду на виду у таможни! И ведь за столько лет никто ни разу не обратил внимания на пыльные полупустые мешки…
Мелифаро с аппетитом разделался с двумя порциями незамысловатых мясных шариков и принялся за десерт. Набитый рот вовсе не мешал ему без перерыва делиться подробностями расследования. Уж не знаю, какую магию он применял, но ему удавалось довольно внятно высказываться и жевать одновременно.
— И до сих пор не обратили бы. Просто беднягам очень не повезло, что дело попало в твои загребущие лапы! Я бы сам на месте таможенников ни за что не догадался.
— А вот это сейчас было обидное для ребят сравнение! Хорошо, что они тебя не слышат, — хохотнул мой собеседник. Содержимое его тарелок наконец-то иссякло. — Хвала Магистрам, таких чудовищно рассеянных служащих ни на таможне, ни в полиции не водится! Да и если честно, возьмись наши полицейские за дело всерьёз, за день распутали бы эту задачку как миленькие. Но сам знаешь, у них просто не хватает людей. На беднягу Трикки уже жалко смотреть.
— Жалко ему! Так и скажи, заскучал на рабочем месте и отобрал работу у честных тружеников!
— И между прочим, для себя старался! Но при этом — оцени мою щедрость — позволил тебе составить мне компанию и немного развеяться! — Мелифаро разве что в грудь себя не бил, так театрально размахивал руками. Потом подозрительно прищурился и спросил. — А кстати, чего это ты вдруг вспомнил о существовании службы и своих коллег?
Взгляд моего собеседника стал вдруг серьезным, несмотря на полушутливый обиженный тон. Хотя обида могла быть вполне оправдана всеми недооцененными мной в последние дни шутками и оставленными без внимания остротами. Как-никак эта взаимная пикировка была важной частью нашей странной дружбы с самого первого дня знакомства. И моего проницательного друга нарушение привычного порядка вещей явно настораживало. Кажется, из моего окружения только меня самого не волновало происходящее. Наверное, где-то в глубине души я полностью понимал, что творю. Так глубоко, что даже размышлять об этом не пытался.
— Вообще-то, — честно признался я, — это исключительно заслуга шефа. Джуффин считает, что атмосфера и амбре Портового Квартала должны привести меня в чувство…
— И как? Помогает?
Я прислушался к собственным ощущениям. Оглядел зал трактира, в котором мы обосновались. Не самый чистый, с посредственной едой, под завязку набитый публикой разной степени трезвости. Кухонные запахи не вызывали особого аппетита, а из окна явно тянуло рыбой, несмотря на навешанные хозяином изолирующие неприятные запахи заклинания. Хотя, что это я? Может, владелец трактира, напротив, считает этот запах самым приятным и правильным для своего заведения… Но, в общем и целом, я не испытывал ни неприязни, ни брезгливости. Даже толпа не нервировала меня, как это обычно бывало в людных и шумных местах. Атмосфера вполне вписывалась в картину моего Ехо, прекрасного в своем разнообразии.
— Знаешь… По-моему, совсем не помогает.
Мелифаро только покачал головой в ответ.
* * *
Эксперимент Джуффина можно было считать провалившимся. Мою обострившуюся нежность к столице Соединённого Королевства не охладило бы и принудительное купание в Хуроне в середине зимы. Визит в Портовый Квартал никак не помешал мне снова увидеть во сне улицы Ехо. Напротив, на этот раз происходило нечто большее, я чувствовал более тесную связь с городом. Само Сердце Мира говорило со мной.
«Ты можешь разделить мою радость…» — не голос, шелест ветра в деревьях.
«Открой своё сердце, ты ведь знаешь как» — ненавязчиво предлагали воды Хурона мелодичным плеском.
«Почувствуй, как прекрасна жизнь!» — низко и настойчиво гудели мостовые под ногами.
Как можно отказать Миру, когда он предлагает тебе такое? И я, конечно, не смог. Благодарил его радостным смехом и собственными чувствами и принимал в ответ его. Никогда ещё я не ощущал себя настолько открытым и вывернутым наизнанку. Да и не было другого способа, никаких слов, чтобы выразить мою признательность за этот бесценный дар.
Я переживал невероятное воодушевление от осознания, что всё вокруг бурлит жизнью, интересом, жаждой чудес… Удовольствие Сердца Мира было и моим, и я вместе с ним обволакивал, обнимал весь Мир, источая тепло, благодарность и силу. Солнцем, ветром, лёгким свежим дождём...
Моя душа вибрировала в унисон этим ощущениям, словно мурча от удовольствия. Это было настолько правильно и прекрасно, что хотелось кричать. Казалось, я сейчас лопну от переизбытка счастья.
На пике этих восхитительных эмоций я и проснулся. Полный энергии и с улыбкой счастливого идиота на лице.
Судя по мягкому солнечному свету, просочившемуся в зазор между занавесками, подскочил я опять безобразно рано. И что удивительно, без принуждения, сам! И даже обругать никого не хотелось. Напротив, во мне всё ещё плескалась безграничная радость и предвкушение удовольствия от каждой минуты грядущего дня. И что самое чудесное — моё раннее пробуждение сулило на несколько часов наслаждений больше!
Не расставаясь с улыбкой, я выпутался из одеяла и распахнул окно. Лёгкий ветерок тут же по-хозяйски занял спальню, наполнил лёгкие запахами весны, весёлым смехом прохожих сообщил, какое прекрасное выдалось утро. А значит, и посвятить его стоило исключительно приятным занятиям. Для начала — неторопливому умыванию, чашечке кофе с сигаретой и, конечно, прогулке по разноцветным мостовым. Ну, а какой ещё у меня мог быть план?
Непривычные ощущения настигли меня уже в гостиной, где я баловал себя уже второй кружкой капучино.
Во-первых, я понял, что в доме стало подозрительно тихо. Ни слоновьего топота Друппи, так и не выбежавшего мне навстречу, ни единого заумного высказывания Дримарондо, ни жизнерадостных приветствий Базилио… Это всё, конечно, не показатель: в Мохнатом Доме при желании месяцами можно жить, не встречаясь ни с кем из его обитателей. Благо, помещений, где можно уединиться, более чем достаточно. Но, по моим ощущениям, дом вообще был пуст. Только кошки, вполне довольные жизнью, возлежали на мягком ковре пузом кверху.
Во-вторых, словно для контраста с тишиной моего жилища, на улице, наоборот, нарастал какой-то радостный гул. Смех, топот, разговоры. Можно было подумать, что под моими окнами развернули филиал нумбанской ярмарки. Конечно, если так — неудивительно, что мои домочадцы ломанулись поглазеть на этакое городское событие.
Одолеваемый больше любопытством, нежели беспокойством, я всё-таки закончил с утренними ритуалами и, как и собирался, отправился на прогулку.
Посмотреть действительно было на что! Больше всего происходящее на улицах было похоже на карнавальное шествие. Вдоль улицы тянулась не слишком плотная, но постоянно пополняющаяся толпа горожан (а это были именно наши горожане, не заезжие гастролёры, я даже заметил несколько знакомых лиц). Впрочем, это была не агрессивная рыночная толпа, где каждый спешит по своим делам, активно орудуя локтями, нет. Ступившего в гущу событий принимали радостными приветствиями, за руки, но не слишком настойчиво, втягивали в общее веселье. Где-то в стороне мне послышались звуки игры Маленького оркестра, однако разглядеть ни Таниту, ни других ребят мне так и не удалось.
Костюмером мероприятия явно выступил сэр Мелифаро собственной персоной — настолько яркие и контрастные сочетания тканей мелькали вокруг. У кого-то я заметил и вовсе невообразимое лоохи, в складках которого прятались знакомые муримахские радуги, а из рукавов вылетали золотистые бабочки. Вообще-то странно, что столичные портные до этого дня не использовали наваждения, чтобы расписывать ткани. Желающие могли бы завернуться в кусочек ночного неба, чтобы иметь возможность почаще загадывать желание на падающую звезду, или пустить по подолу стаю грозовых облаков, чтобы дать понять окружающим о своём скверном настроении… В общем, такую моду и я бы поддержал. Но даже не это больше всего впечатляло в происходящем.
Опытные и не очень колдуны разошлись на славу, создавая одно наваждение за другим. Над моей головой курсировали драконы, огненные птицы и обычные разноцветные ленты. А само небо плавно меняло цвет, словно город накрыла одна гигантская радуга. И эти метаморфозы явно никому больше не напоминали о Смутных Временах, а вызывали лишь одобрительные и восхищённые возгласы.
Задрав голову вверх, я перестал сопротивляться течению толпы и двигался вместе с ней в сторону площади Побед Гурига VII. И настолько увлёкся зрелищем, что налетел на такого же зазевавшегося зрителя.
— Ох, прошу прощения! Я совсем не смотрю под ноги… — поспешил извиниться я и помог пожилому господину подняться.
Впрочем, пострадавший вовсе не выглядел огорчённым. Напротив, смотрел на меня с нескрываемым восхищением. И оказалось, что он вовсе не так стар, как мне сперва показалось. Всё дело было в волосах, густо тронутых сединой. Но обрамляли они вполне молодое лицо. Тюрбан то ли слетел с него при столкновении, то ли жертва моей невнимательности и вовсе пренебрегала этой деталью гардероба.
— Я в полном порядке, вам не стоит переживать. Мне следовало самому быть внимательнее… Но я рад нашей встрече… сэр Макс. — Имя моё он произнёс нараспев, словно смакуя, и лучезарно улыбнулся.
Вообще-то в Ехо меня всегда легко узнавали на улицах, даже когда я перестал носить зловещую Мантию Смерти, но тут я даже вздрогнул от неожиданности. Не от того факта, что меня узнали, а от голоса, которым было произнесено моё имя. Звенящий ледяной ветер так задувает в уши в особо морозные дни, пронзая затылок насквозь. И остаётся там до тех пор, пока не скроешься от него за толстыми стенами и не растопишь его осколки горячим чаем с лимоном.
— А вы… — я попытался выговорить хоть что-то онемевшим языком, но в этот момент за моей спиной раздался громкий хлопок. Я машинально обернулся.
В гуще толпы сверкало облако серебристого дыма, судя по всему, вполне безобидного. Дети, собравшиеся вокруг, взвизгивали от удовольствия и пытались поймать плавающих в тумане прозрачных рыб, медуз и морских коньков.
Когда я вновь обратил взгляд к своему собеседнику, его уже нигде не было. И это вызвало у меня лишь чувство облегчения.
Восторженное настроение моё улетучилось. В толпе стало как всегда неуютно, новые резкие звуки вызывали приступы настороженности, к тому же только у меня одного. Я начал гадать, что за радостное (и радостное ли?) событие могло выгнать на улицы чуть ли не всё население Ехо в приступе бурного веселья. Куманский халиф присягнул в верности Его Величеству? Винные погреба Иафаха стали достоянием общественности? Вернулся король Мёнин и даровал всем столичным жителям вечную жизнь? Версии были одна другой невероятнее, зато я знал, где можно разжиться последними новостями. Есть такой специальный господин, который знает обо всём, что творится в городе.
«Сэр Кофа, вы сейчас случайно не в Доме у Моста?» — послал я зов нашему Мастеру Слышащему.
«Представь себе, именно здесь. И именно что случайно» — отозвался тот.
«Тогда никуда не уходите, я сейчас буду!»
Я купил с так удачно подвернувшегося лотка дюжину парящих пирожных и вынырнул, наконец, из людского потока на улицу Медных Горшков. До Управления тут было рукой подать.
В Доме у Моста я застал ту же картину, что у себя дома. В коридорах — ни единой живой души. Даже дежурного на месте не оказалось. Я, совсем уже сбитый с толку, ввалился в кабинет почтеннейшего начальника, где поджидал меня сэр Кофа Йох. Самого Джуффина на месте не было, что меня несколько раздосадовало. Мастер Слышащий же восседал в нашем с ним любимом кресле и вид имел такой умиротворённый, будто только что из куманского притона вернулся. Неужели в Ехо решили всё-таки открыть парочку? Я бы не удивился.
— Хороший день, сэр Макс! — поприветствовали меня с энтузиазмом, достойным толпы детей на утреннике, когда Снегурочка наконец соизволила явиться на зов.
Ну положим, Куруш углядел в моих руках подношения в виде пирожных, но у сэра Кофы вроде бы не было повода так бурно реагировать на моё появление. Впрочем, буривух великодушно разделил с ним угощение. Поровну. Ещё и мне предложил попробовать. Это меня тоже изрядно удивило.
— Смотрю, ты сегодня в хорошем настроении, умник.
— Да, — подтвердил Куруш. — Как и девяносто восемь тысяч семьсот тридцать четыре жителя столицы. А ещё множество приезжих и других живых существ, учёт которых не ведётся в Большом Архиве.
Я не нашелся с ответом и какое-то время беспомощно переводил взгляд с клюющего сладости Куруша на Кофу. Тот, наконец, додумался прийти мне на помощь наводящим вопросом.
— У тебя какое-то дело? Что-то случилось или просто соскучился? Я, конечно, ничего не имею против твоего общества, но сегодняшний день собирался посвятить прогулкам с дамой.
— У меня что-то случилось? — опешил я. И тут меня прорвало. — По-моему случилось как раз у нас! Вы вообще видели, что на улицах творится? Праздник или всеобщее безумие? И где все сотрудники Управления? Неужели всем составом отправились разбираться? А руководит всем, небось, Джуффин? Но почему не позвали меня?..
Кофа недовольно поморщился.
— Ох, да не тараторь ты так! На улицах ничего криминального не происходит, напротив, как уже заметил Куруш, сегодня у всех прекрасное настроение… — он бросил на меня оценивающий взгляд. — Ну, кроме тебя, пожалуй… Не знаю уж, поколдовал кто или это естественное явление, но результат меня вполне устраивает. А интуиция, которой я привык доверять, подсказывает, что на службе сегодня делать совершенно нечего. И не я один придерживаюсь такого мнения.
Чуть ли не впервые за время нашего знакомства с сэром Кофой Йохом я вдруг усомнился в его здравом уме. Такие бредовые объяснения, да ещё и от такого практичного и опытного стража порядка, как он, никак не желали укладываться в моей голове. Или это я начал сходить с ума? Такое положение дел многое бы объяснило.
— А от меня случайно безумием не пахнет? — осторожно поинтересовался я, отчаявшись разобраться в происходящем.
— Сам удивляюсь, но нет, — усмехнулся Мастер Слышащий. — Впрочем, если тебе недостаточно моего свидетельства, можешь спросить Нумминориха, он тоже с утра бегает где-то по Управлению. А, вот и он!
И действительно — в дверях появилась знакомая улыбка, а за ней и весь Нумминорих Кута, наш штатный нюхач. Увидев меня, он просиял так радостно, что меня опять накрыл приступ подозрительности. Но, к счастью, я с ним быстро справился, рассудив, что вообще-то этот парень всегда так на меня реагирует. Да и не только на меня.
После очередной порции приветствий сэр Кофа заявил, что мы, молодые энтузиасты, можем без толку торчать на службе хоть весь день, а он намерен провести время с пользой. И удалился. Ни внешность не изменил, ни плащ свой укумбийский с собой не взял. Надо думать, и правда решил устроить свидание.
Нумминорих занял освободившееся кресло и преданно уставился на меня, явно ожидая инструкций. Какой это был знакомый взгляд! Сколько раз я сам так пялился на сэра Джуффина Халли, который, в моём представлении, всегда знает, как поступить в любой непонятной ситуации. Где его, кстати, носит?
Попытавшись послать шефу зов, я понял, что хитрец скрылся то ли в Холоми, то ли на Тёмной Стороне, то ли вовсе где-то в других Мирах. По всему выходило, некому мне адресовать беспомощные взгляды…
— Ну, а ты что скажешь? — поинтересовался я у своего подопечного, когда тянуть паузу дальше стало уже невозможно. — На тебя тоже напало хорошее настроение и не терпится отправиться навстречу развлечениям?
— Вовсе нет, — улыбнулся тот. — То есть, настроение-то у меня хорошее, как и всегда. А вот все остальные действительно ведут себя… необычно. Даже Хенна с утра закрыла лавку впервые за много лет и отправилась с детьми во Дворец Ста Чудес. Ну, так ей это только на пользу, она слишком много работает. Да и за горожан наших я рад. Видел, как народ на улице развлекается. Только когда пришел утром на службу, то очень удивился, что никого нет. Кажется, один Трикки остался на рабочем месте. Говорит, боится снова развоплотиться от избытка счастья, а работа с отчетами помогает ему сосредоточиться. Я, собственно, только что от него. Думаешь, есть повод для беспокойства?
— Я вообще не знаю, что и думать…
Мой скорбный вздох можно было консервировать для особо трагических случаев. Но никто этого делать не спешил. Тогда я обратился к буривуху:
— Куруш, милый, может ты знаешь, куда запропастился шеф?
— Сэр Халли не появлялся в Управлении Полного Порядка со вчерашнего дня.
— А Мелифаро? Кекки?
— Сэр Мелифаро заходил утром и просил передать почтеннейшему начальнику, что этот прекрасный день он может посвятить только своей столь же прекрасной жене. А леди Кекки Туотли вовсе сегодня не появлялась, но со слов сэра Кофы Йоха, намерена провести весь день на специальном королевском приёме.
— Вот значит как… — я снова вздохнул и потянулся к кувшину на столе. Тот оказался пуст. — Знаешь что, Нумминорих… Мне будет немного спокойнее, если ты, как самый трез… эээ… здравомыслящий сегодня человек… побудешь здесь. А я собираюсь лично разведать обстановку в Ордене Семилистника. И заодно выпить у Великого Магистра всю имеющуюся камру. Если узнаю что-то новое, сразу пришлю тебе зов. Договорились?
Возражений не последовало. Поэтому я с чистой совестью отправился в последнее место, где всё ещё надеялся получить внятные объяснения происходящему, к оплоту стабильности всего Мира в целом и столицы в частности, Шурфу Лонли-Локли. И опять без предупреждения.
Я ожидал застать в кабинете Шурфа что угодно: паникующих Магистров, бурную деятельность в связи с чрезвычайной ситуацией в городе, разгульную вечеринку с развеселившимися подопечными или, что вероятнее и желаннее — привычную строгую тишину и порядок. Поначалу мне так и показалось — всё на своих местах, никаких панических воплей и пьяных песнопений, Мир стоит дальше, можно выдыхать. Но, присмотревшись, я понял, что атмосфера неуловимо изменилась. Стопки несомненно важных самопишущих табличек с отчетами, прошениями и доносами были самым непочтительным образом спихнуты на край стола и частично перемешались между собой. Их почетное место теперь занимала наполовину пустая бутылка вина, явно добытая из недр легендарных орденских погребов. Рядом лежала курительная трубка, источая какой-то умопомрачительный запах неизвестных мне трав. Кое-кто явно минуту назад курил. И явно не простой угуландский табак. И этого кое-кого я почему-то не наблюдал на своем месте за столом. Зато на спинке кресла висел размотанный знакомый тюрбан. Подозрительно небрежно так висел.
Пока я в оцепенении соображал, как на это отреагировать, откуда-то сверху раздался голос:
— Хорошее утро, Макс.
Подняв взгляд, я наконец обнаружил пропажу.
— Эмм. Привет, дружище. Смотрю, ты ушел в отрыв.
Шурф парил под потолком с раскрытой книгой в руках и снисходительно взирал на обалдевшего меня укоризненным и одновременно радостным взглядом, словно я без приглашения явился на его приватную вечеринку, но при этом он настолько воодушевлён моим приходом, что готов всё простить и продолжить начатое веселье в моём обществе.
Кроме Лонли-Локли под потолком подобно кучевым облакам теснились сотканные из дыма строчки стихотворений, чтением и визуализацией которых очевидно и занимался мой друг под действием всеобщего благостного настроения. Ну, помимо распития спиртных напитков и воскурения… эээ… подозрительных веществ растительного происхождения.
— Вовсе нет, я вполне держу себя в руках, ожидая тебя. Правда, не думал, что ты придешь так рано.
— Мм-да?
Я с сомнением посмотрел в окно. Солнце подбиралось к своему зениту, что никоим образом не могло соответствовать понятиям Шурфа о раннем визите. Даже если дело касалось меня. Уж к полудню даже я мог бы выспаться! Хотя я догадывался, что этот любитель поэзии просто-напросто увлёкся и потерял счёт времени, поэтому не стал обращать его внимание на такие мелочи и вместо этого спросил:
— Так ты меня ждал?
— Само собой, — утвердительно кивнул мой друг, плавно опускаясь на пол и с лёгким сожалением откладывая книгу.
— Оно и видно, как ты подготовился: ни еды, ни камры... Или твой повар тоже устроил себе спонтанный день свободы от забот?
— Вообще-то действительно устроил. Но голодным тебя никто не оставит, не переживай. Нас ждёт в саду леди Сотофа со своим лучшим пирогом. Она тоже не сомневалась, что ты появишься. Идём.
Он кивнул, призывая следовать за ним, и исчез. Я тоже шагнул Тёмным Путём и оказался среди цветущих кустов сада орденской резиденции. В отличие от меня, Шурф был человеком деликатным и предпочитал не врываться непосредственно в личное пространство дамы. А может, просто решил немного прогуляться в приятной обстановке перед обедом. Пока я старательно выбирался из кустов, он не спеша вышагивал по аккуратной дорожке и даже не обращал внимания на моё нецензурное бормотание.
— Ну слушай, неужели вас ни капли не беспокоит происходящее? Я чего-то не знаю и подобное помрачение… осветление… в общем, массовое хорошее настроение — обычное дело? — задал я свой главный вопрос, поравнявшись с Шурфом.
— Не обычное, конечно… Но я не думаю, что у нас есть повод для беспокойства, — безмятежно сообщил мой друг. Сад он пересекал, буквально не касаясь земли, — сегодня просто не может случиться ничего плохого. — Он вдруг остановился, глядя за моё плечо, и просиял так, будто после долгих лет ожидания вдруг увидел перед собой свою Тень.
Я медленно развернулся в направлении его взгляда.
— Леди Сотофа! — изумился я, увидев обожаемую мной ведьму, накрывающую стол в уютной беседке.
Не то чтобы я не ожидал застать хозяйку в её же собственном саду, но дело было в том, что вопреки обыкновению сегодня она была в облике сногсшибательной молодой красавицы, а не седой милой старушки. Пока мы приближались, я не переставал на неё удивлённо таращиться.
— Мы разве успели очутиться на Тёмной Стороне?
— Ты такой рассеянный, что действительно мог бы не заметить, как пересёк границу, Макс, — лукаво прищурилась та. — Но нет, мы, как ни странно, не на Тёмной Стороне. Просто у Мира сегодня необычайно хорошее настроение. Настолько хорошее, что оставаться пожилой леди решительно невозможно. Пришлось, правда, отменить все свои встречи с мужчинами Ордена, чтобы не вводить несчастных мальчишек в искушение.
— А для нас вы сделали исключение? — расплылся я в широкой улыбке.
— Можно подумать, что есть способ не пустить тебя в гости, когда ты уже учуял запах моей стряпни!
— Да, пожалуй, ваши пироги — его главное искушение, — усмехнулся Шурф, снисходительно наблюдая, как я заинтересованно принюхиваюсь к содержимому тарелок.
Звонкий смех леди Сотофы расшевелил стайку пичужек на ветке, но они, как ни странно, не стали спасаться бегством, а напротив, подтянулись поближе к нам. Любопытные крохи поворачивали свои шейки, разглядывая нас то одним, то другим глазом, и наперебой пытались сообщить некую радостную новость своим мелодичным щебетом. Мы понимающе покивали им в ответ и расселись вокруг стола. Разве можно вести серьёзные разговоры без пирога и кружки камры?
— Так что сегодня за особенный день, господа? Население столицы поголовно пребывает в состоянии эйфории. Включая Управление Полного Порядка в полном составе! По моему скромному мнению, такое положение дел с соблюдением этого самого порядка совершенно не совместимо. А Джуффин вообще куда-то пропал и не отвечает на зов.
— Уж за него не беспокойся! — махнула рукой давняя подружка моего шефа. — Этот проказник наверняка провалился на Тёмную Сторону. От полноты чувств. Вернётся, никуда не денется. Не переживай о всякой ерунде, Макс! Наслаждайся этим прекрасным днём.
Леди Сотофа подлила Шурфу камры и отметила, насколько свежим и отдохнувшим он в кои-то веки выглядит. Уж кто бы говорил! Впрочем, мой друг, до сих пор хранивший безмятежное молчание буддийского монаха, разулыбался и отвесил даме в ответ таких проникновенных комплиментов, что я почувствовал себя лишним в этой тесной компании. Грешные Магистры! Они же просто откровенно и с удовольствием флиртовали!
Чрезмерная любвеобильность и беспечность окружающих продолжали меня глубоко шокировать, и это, очевидно, отразилось на моей вытянувшейся физиономии. Мои собеседники взорвались дружным хохотом.
— Какое серьёзное у тебя лицо! — вовсю веселился Шурф, не в силах успокоиться.
— Да что с тобой, Макс? — простонала Сотофа, вытирая выступившие слёзы. — Тебя так впечатлила наша невинная игра? Раньше ты лучше понимал шутки.
Я недовольно дернул плечом.
— Ладно, сегодня я Мистер Зануда. Но объясните уже, Магистров ради, что за чертовщина творится?
— Всё как я и сказала, — подмигнула мне шимарская красотка. — Мир сегодня в хорошем настроении. Один безобразно счастливый Вершитель разделил с ним радость, да ещё и своей сверху добавил.
— Подождите… Вы хотите сказать… — я не мог уложить в голове, что приснившийся мне очередной приятный сон имел такие последствия для целого города.
— Не хочу, а уже сказала. Так что приливом хорошего настроения мы обязаны именно тебе, мальчик. Уж не знаю, как тебе это удалось.
— Это всё ваши любимые слияния энергий! — простонал я, уткнувшись лбом в поверхность стола.
Мой друг застонал и буквально согнулся пополам от смеха.
— Ты просто невероятное существо, Макс! Применить полное разделение чувств к целому Миру, надо же!
Я постарался не обращать внимания на неугомонного Шурфа и высказал свои опасения относительно происходящего:
— Отлично. Значит, благодаря моим ночным приключениям, у нас весь город под кайфом, а случись что, беспорядки разруливать некому! Что делать-то?
— В том-то и прелесть, Макс, — успокоил меня Шурф, вмиг справившийся со своим безудержным весельем. — Как я уже сказал, никаких беспорядков не может возникнуть в принципе. Разве счастливый человек, которого переполняет радость и любовь к окружающему миру, способен совершить что-то дурное?
— Пожалуй, нет… — вынужден был согласиться я.
— Ладно, это, конечно, был бесценный опыт, но постарайся больше так не делать, — добавила леди Сотофа уже серьёзным тоном. — Что, если в следующий раз тобой будут владеть другие чувства? Это во-первых. А во-вторых, когда схлынет эта радостная волна, нам нужно быть внимательнее обычного. После таких сильных всплесков эмоций может случиться всё, что угодно.
— Ага. Массовое похмелье… — буркнул я, вспоминая свои «прекрасные» ощущения, навещавшие меня после особо острых приступов эйфории. Опустошение и апатия. Я очень надеялся, что наших горожан минует эта печальная участь.
Общими усилиями — не без помощи пирога и камры, конечно — эти два ужасных человека быстро успокоили и мою совесть. В конце концов, я проникся расслабленной атмосферой настолько, что послал зов Нумминориху и великодушно отпустил его отдыхать. И мысль о том, что наша половина Управления Полного Порядка осталась без малейшего присмотра, покинула мою голову. На её место после сытной трапезы пришло терпкое вино, стихи и задушевные разговоры с Шурфом… Потом привычные посиделки на крыше плавно перетекли сначала в прогулки по бурлящим восторженными горожанами улицами, а затем и в спонтанную экскурсию по другим Мирам.
Яркие краски сменялись тусклыми, затем и вовсе пропадали. Звёзды кружили в странном хороводе, пели мелодичные песни полые деревья, пропуская сквозь себя потоки жидкого ветра… В одном мире местные жители угощали нас горькими, но безумно вкусными настойками лунного света, в другом — учили танцу единения мыслей, после которого языковой барьер перестал быть преградой в общении… Всё это чем-то напоминало путешествие по Лабиринту Мёнина, только гораздо приятнее, поскольку места сменялись исключительно по нашему желанию, и мы могли в любой момент отправиться обратно домой.
Сложно сказать, сколько мы развлекались вдали от Мира. Часы? Дни? Меня это не слишком волновало, поскольку рядом был человек с идеальным чувством времени. Ответственный Шурф точно знал, что вернётся к своим великомагистерским обязанностям к утру следующего дня, потому и я ни капли в этом не сомневался. Возможно, успех своевременного возвращения крылся как раз в этой моей уверенности, но это не столь важно. Главное, что порог своей гостиной я переступил аккурат на рассвете после Дня спонтанной радости. Так впоследствии увековечили эту мою выходку в официальном Календаре Ежегодных Празднеств.
Я сразу ощутил, что атмосфера в городе вернулась в прежнее состояние. Улеглись восторги и всеобщее возбуждение. Кончилась весна.