don’t call me angel

для кого-то быть обнаженным было бы слишком смущающе. быть открытым, уязвимым, один на один с комплексами и отвращением к телу. 

мэн яо перерос это. он больше не смотрит на свое тело как на одну сплошную проблему. 

сейчас ему гораздо сложнее обнажиться душой. быть искренним. говорить честно. сложно не юлить, сложно не отводить глаза или не набрасывать на те тщательное выстроенную эмоцию, чтобы обмануть кого-то и защититься таким образом. 

человек, в чьи глаза он смотрит, его пара, и мэн яо более чем уверен, что выбрал бы убить себя вместо того, чтобы хотя бы раз соврать ему. 

но также он не может тому позволить обманывать себя или жить во лжи, и, как бы это ни было тяжело или сложно, мэн яо должен остановить того, не допустить разрушения, не дать самому важному человеку в его жизни навредить самому себе, даже если он шепчет самозабвенно, страстно убежденный в этом. 

— так прекрасен, ангелок… я люблю тебя, о, боже, а-яо, как я люблю тебя. 

фрикции глубокие, но не быстрые, такие, в перерывах между которыми лань сичэнь может говорить, осыпая свою пару поцелуями и удовлетворяя того, позволяя раствориться в его тепле. 

продемонстрировать ему то, каким может быть проявление любви и как оно может взаимодействовать с их телами, было сложным процессом, напряженной работой, но не было ни одной секунды, когда сичэнь сожалел об этом, потому что вместо этого он наслаждался. получал удовольствие каждое мгновение, держа свою пару в своих руках, целуя того, деля с ним постель, находясь в нем, чувствуя, как тот рассыпается под ним, отпуская контроль, позволяя себе находиться вне него. 

на шее мэн яо практически нет следов, только редкие покраснения, нет отметин зубов или чего-то, что потемнело бы в будущем, даже если лань сичэнь жаждет видеть это. он прижимается губами к нежной коже снова, целуя ту, и мэн яо дрожит под ним, шумно выдыхая. 

— я люблю тебя, ангелок, так сильно люблю.

— н-не смей, — тихо возражает мэн яо, пытаясь совладать с собственным языком, — прошу тебя, не надо. 

— что такое? а-яо, что не так? 

— не называй меня так. я не… я не ангел, сичэнь. ты это знаешь. 

— ты заблуждаешься, а-яо. 

— это ты заблуждаешься. я не свят. я грешен. боги, я… 

— великолепен, — заканчивает его пара за него, приподнимаясь и глядя ему в глаза. — ты великолепен, а-яо, прекрасен во всем своем проявлении. подобен ангелу. 

— я грешен. 

— ты признаешь себя грешником, а-яо. такой, какой ты есть, чист перед взором богов. ты раскаиваешься. нет ни одной причины, по которой ты не мог бы быть прощен. 

— я не… это работает не так. 

— именно так, — сичэнь склоняется над ним, и он не останавливается, не останавливался ни разу, все это время находясь в нем, двигаясь в нем, перемежая фрикции со словами. — нет ни одной причины, по которой воля господней не может не удостоить тебя. ты знаешь это, а-яо. 

— я грешен, сичэнь, прошу-

— прощен, ангел мой.