Кит сморгнул воспоминания многолетней давности. И если для Крылатых семь лет — срок небольшой, то для него, как для Лишенного, это было слишком много, слишком долго, слишком мучительно.

      Он отложил просмотренный и подписанный документ слуге на поднос, веля выйти. В очередной раз оставшись в одиночестве, юноша поднялся со своего кресла и раскрыл настежь шторы, глядя на то, чего ему сильно не хватало. Столица, полная света, богатая, цветущая, была наполнена Крылатыми, а он, ее король, не мог даже взлететь. Все процветание, все блага их общества — все было благодаря его силе. От его крыльев осталось лишь воспоминание в виде перышек, вечно покоившихся в его темных как смоль волосах.

      Кит с тихим, почти жалобным выдохом отвернулся от окна, не желая и дальше терзать самого себя. Сев в кресло, он вновь подтянул к себе многочисленные свитки — времени поработать у него ровно до момента, пока не придет его Хранитель.

      Широ был с ним с самого детства. Кит, в принципе, относился к нему нейтрально. Однако отношения их были основательно подпорчены долгом обоих по отношению друг к другу. Кит знал, что это ждало его, как наследника. Широ знал, что это его долг, как Капитана стражи. И надежды на спасение не было совсем.

      Правда, сейчас он почти смирился со своей судьбой, как смирились и их предшественники.

      Кит просто плыл по течению, бесконечно проводя свое время или в работе, или в учебе. Отдых он получил только сейчас, и то это время обещало быть довольно трудным. С часу на час он должен был дождаться своего Капитана и вместе с ним отправиться в небольшое путешествие. Естественно, лететь он не мог, поэтому нести на себе его будет королевский орел. Величественную птицу уже готовили к полету, начищая клюв и коготки да откармливая лучшим скотом. Кит видел его во внутреннем дворе сегодня.

      Ощущения полета снова ему больше не познать. Настоящего, выбивающего из легких воздух свободного падения. Выписываемых в небесах фигур высшего пилотажа. Парень мечтал об этом с раннего детства. А взлетев лишь раз, лишился этого навсегда. После первого же полета более опытный Широ приволок его в то самое место, где вырвал крылья.

      Тронув ладонью шрамы, Кит горестно вздохнул, опуская глаза. Его крылья все еще могли вернуться к нему. Но видеть их не было дозволено никому, кроме Хранителя. Хранителя, который поставил долг выше всего на свете. Хранителя, который был готов умереть сначала за страну, а уже потом — за него. Что он и доказал семь лет назад.

      Короткий стук — и принцу пришлось гордо вздернуть лицо и сесть ровно, уткнувшись взглядом в документы, с великой скорбью начать ставить подписи в донесениях и приказах. Лишь спустя несколько минут он позволил войти своему Хранителю и, накинув плащ с такой же прорезью на спине, встал, холодно произнося:

      — Все готово?

      — Да, Ваше Величество, — прижав ладонь к груди, Капитан согнулся в поклоне и по кивку головы монарха выпрямился. — Через двадцать минут ваши вещи полностью погрузят на орлов, и мы сможем выступать. Путь до летнего дворца не самый близкий в этот раз — грядет буря, я хотел бы предложить вам прежде всего пообедать, потом переодеться в вещи, более подходящие для путешествия.

      Мужчина следил за возящимся с плащом королем, тихонько вздыхал, разглядывая открытую спину. Там, где он вырвал крылья, шрамы не побледнели, словно только вчера он заживлял их. Это место было по-прежнему самым чувствительным на теле монарха, хотя он и не ждал, что будет иначе. Его предшественник достаточно рассказал ему о своем подопечном, об отце Принца — а теперь Короля — Кита.

      Это был их общий груз. Широ было тяжело день за днем проверять отчаянно мечущиеся в барьере крылья, живые, даже спустя семь лет. Киту было тяжело даже стоять прямо, не ощущая привычный вес за спиной. Юноша мог сколько угодно думать, что никто не замечал его бессознательных прикосновений к спине, поникшей головы. Каждый год, когда проводились соревнования, на принце не было лица. Иной раз Широ выносил его на руках из спальни и давал приказ слугам, чтобы просто делали все, как надо, без лишних вопросов переодевали и кормили.

      Но путешествия Кит ждал — там глаза не мозолили тысячи крылатых фигур в воздухе, архитектура не давала понять, что взрослым жителям города не нужны лестницы, и потом, все действительно важные места построены высоко над землей, и тонкие плетеные лесенки действительно были тонкими.

      Широ по-прежнему ждал ответа, хотя он и привык, что ему парень отвечал не столь охотно, как мог бы. Они оба знали, что Кит, если бы не знал о правилах и своем долге, уже бы заколол Широ, лишь бы вернуть свои крылья. Он бы и от трона отказался, он бы лучше умер, чем ходил бы без крыльев хотя бы час с момента лишения.

      А Широ с радостью позволил бы им воссоединиться, не будь связывающей его клятвы и долга.

      Но они слишком дорогую цену заплатят, отступившись.

      — Прекрасно, — сухо кинул парень, закончив с застежкой у горла. Он не стал собирать бумаги, зная, что за него их уберут и отложат с собой. Вся важная почта будет приходить во дворец, а это он возьмет с собой, разберется по приезду.

      Обед уже ждал их, и Кит, окинув глазами стол, быстро выбрал желаемое. Минуты ожидания — и вот изящный нож резал нежнейшую птицу. Вилка проткнула сочное мясо, в середине которого находилась нежная кровяная прослойка. Укус, полить соусом. Кит всегда ел быстро, немного нервно, но в то же время аккуратно. При дворе, как любит водиться, сплетничали, что в отношении к еде можно узнать характер будущего правителя. Кит по их критериям был тираном.

      Естественно, на деле парень был аккуратнее и вел государство к процветанию без лишней крови. Его тирания распространялась на одного-единственного Крылатого.

      Кит использовал Широ. Несмотря на предупреждения отца о том, что после него Такаши — двигатель экономики.

      Киту было, откровенно говоря, плевать на это. Впрочем, и его Хранитель был не против. Словно искупал свою вину за ритуальное лишение его свободы.

      Кит оставил блюдо в сторону, беря бокал в руки. Одной из любимых игр была игра в отраву. Принц поднял бокал и требовательно процедил:

      — Проверь.

      Периодически, чтобы его Хранитель не расслаблялся, Кит заставлял прислугу подсыпать различные яды в вино. Дело это было достаточно опасным. Несколько раз Хранитель чуть не погиб. Однако Кит не навещал его при таких случаях, утверждая, что вина тут — мастерство его Хранителя в разборе ядов.

      Кит и сейчас ждал от него того же, готовясь или убедиться в безопасности вина, или получить новую бутыль.

      Широ подавил желание закатить глаза и принял бокал. Резкий запах заставил его брезгливо сморщиться и посерьезнеть на глазах.

      — Принесите Его Величеству новое вино, — негромко приказал Широ, забирая бутылку со стола, опуская кончик носа к узкому горлышку. Резкий запах здесь был сильнее, и дело было вовсе не в сорте винограда.

      Мужчина закрыл бутылку пробкой, запечатал и отстранил одного из слуг, чуть прищурившись, глянул на замершего без движения монарха. В этот раз проверка явно была настоящей, проведенной не с его легкой руки, потому как тот и сам сбледнул с лица. Широгане выдохнул.

      — В этот раз яд как минимум из восточных провинций, если не из-за границы. Шутки кончились, Ваше Величество, первое настоящее покушение — очень глупое, но не реши вы сегодня устроить мне очередную проверку, и это могло очень грустно закончиться. От золотолистого туманника противоядия не существует даже в наше время, — Широ обернулся и махнул рукой стоящим у стены стражам. — Арестовать и допросить всех слуг, так или иначе связанных с востоком, всех поставщиков вина найти и тоже допросить. Докладывать мне о каждом подозреваемом подробно. Я лично отрублю голову тому, кто посмеет скрыть виновника или подозреваемого, — перья на крыльях мужчины гневно вспушились, от чего крылья увеличились в объеме раза в два.

      — Поручи проследить за этим на время твоего отсутствия кого-нибудь. Вина не нужно. Принесите воды. Хорошая работа, Хранитель. — Кит поднялся со своего места и вышел из-за стола. Развернувшись к Широ, он, поджав губы, подошел ближе и, прежде чем Хранитель удивился, оправил край его воротника, тихо предупреждая:

      — Следи за своим внешним видом. Ты такое же лицо королевства, как и я. Словно неоперившийся птенец, разве отец не учил тебя?

      Опустив руки, как только он услышал шаги слуг, Кит опять принял бокал, теперь уже с чистой водой, и вновь протянул его Широ. В этот раз вода проверку прошла, и парень с удовольствием выпил ее, смачивая пересохшее горло.

      Кит шумно выдохнул и поручил подготовить к отлету и его документы, с которыми еще не разобрался. А потом пришлось идти переодеваться. Эту часть он ненавидел больше всего.

      Гардероб был забит зеркалами, и он прекрасно видел свою спину с уродливыми розовыми полосами шрамов. Сбросив на пол плащ, он позволил Широ помочь со шнуровкой одежды на спине. Кусая губу, смотрел, как слишком уж сосредоточенно Хранитель старался лишний раз не трогать его.

      Из одежды выскользнул клинок, который Кит подхватил и прижал к себе. Это его защита и подарок от отца. Он не давал Широ к нему прикасаться.

      Последняя часть раздевания самая неприятная. С него сдернули даже штаны, оставляя в одном лишь белье. Он чувствовал себя незащищенным и, чтобы не видеть этого, развернулся лицом к Хранителю, хмуро отмечая его усиленно блуждающий взгляд:

      — Все еще нравится? Прости, но эту часть уговора я не выполню никогда. Не с тобой.

      Широ очень старался не показывать, какую боль ему причиняли эти слова. Он с самого раннего детства готовился однажды занять место в королевской страже. С шестнадцати его тренировал лично его предшественник, отметив среди всего набора кадетов, как достойную замену себе.

      Когда-то он имел возможность играть с маленьким принцем, хранил его во время игр и приемов, был его тенью. Он любил его всего — от капризных выходок до торчащих перышек в волосах, он знал, что защитит его даже ценой своей жизни.

      Но еще был долг. Долг Хранителя, долг Капитана королевской стражи.

      Когда-то он сшиб его прямо во время первого полета. Это было уже после его назначения. Тогда он навсегда был связан клятвой исполнить свой долг — хотя предшественник и смеялся, говоря, что только его чувства и дадут ему возможность подобраться к принцу. Но они же его убьют.

      Когда умер Король, предшественник принял яд спустя полчаса после известия о его смерти. Эти полчаса он провел, рассказывая Широ последние подробности работы. И до последнего глотка отравленного вина Такаши был вынужден быть рядом.

      Когда-то он целовал принцу спину и плечи. Без спроса, но это было единственной возможностью прикоснуться к нему до того, как он лишится крыльев, и после того, как он своими руками лишил его их.

      В тот день они в первый и последний раз встретились в воздухе, пусть и на столь короткий срок. В тот день Широ выбрал долг и счастье страны вместо своего счастья.

      Но по сию пору прикасаться к принцу ему не позволял лишь сам принц. И чувство вины.

      Отчаянное желание, грызущее Широ изо дня в день, не могли удовлетворить ни умелые любовники, ни робкие признания младших офицеров, которых он успел получить достаточно за время пребывания на своем посту.

      По негласной традиции Король и Хранитель были любовниками. Так было до них, по крайней мере — Хранитель всегда был крыльями своего Короля.

      Но Кит не захотел даже чувствовать прикосновения рук своего мучителя.

      Это откладывало появление на свет наследника — у Крылатых была своя особая магия, позволявшая выживать их народу вопреки тому, что все среди них были мужчинами. Но они были не одинаковы. Кто-то, как Широ, был крупнее и сильнее, с большими выносливыми крыльями, позволяющими разгоняться. А кто-то был, как Кит — хрупкий, гибкий, и крылья у него были скорее для быстрых полетов где-то высоко. Идеальный боец на дуэли, юркий и проворный.

      Такие пары, как они, были желанным идеалом многих. Появившийся из яйца ребенок наследовал крылья либо одного родителя, либо второго — зависело от того, чьи гены окажутся сильнее.

      Но принц не хотел. Не хотел его, его ласки. И уж тем более не был согласен на то, чтобы однажды завести от него ребенка.

      Широ старался не прикасаться к нему, не дразнить себя, боролся с искушением. Быстро переодеть, быстро затянуть завязки.

      На короткий стук в дверь мужчина отреагировал облегченным вздохом.

      — Мне придется ненадолго потеснить вас в ваших покоях, мой король. Мне тоже нужно переодеться, — комплект вещей специально для этого путешествия был подготовлен заранее, и теперь оставалось только облачиться.

      Вместо мундира — тесно прилегающая кофта с открытой спиной, чтобы не стесняла крыльев. Сверху еще одна, для тепла и красоты. Парадные брюки он сменил на облегающие ноги штаны, которые обрисовали его мышцы до неудобного хорошо.

      На портупею, скрытую второй кофтой, он прикрепил ножны и аптечку. Затянув на бедрах ремни и закрепив оружие везде, где только можно на виду, последним он закрепил меч.

      Сапоги до колен из мягкой черной кожи, черный плащ — набросить капюшон, и различить его среди его людей станет возможным лишь благодаря крыльям, но сейчас, после того, как он поменял перья в очередной раз, основные опознавательные знаки пропали, и он был этому рад.

      — Можем идти, — выпрямившись, мужчина обернулся к своему королю.

      Кит за это время успел одеться и скрыл символ своей власти — открытую спину — под темными одеждами. Всякий раз, когда попадалась возможность, он носил темные одежды с фиолетовыми вставками, приятно оттеняющие бархатную черноту. Темные волосы вновь улеглись под золотым венцом, а сверху он накинул капюшон. Ему не нравились королевские вещи. Вычурная ткань, расшитая так, что хоть глаза вырви. Слишком тяжелая, неудобная, словно он был не более чем украшением для этой одежды, а не наоборот, как должно было быть. И золото, которое ему не нравилось, так же тяготило пальцы рук. Последним был темный шарф, который Кит заправил в капюшон, оставив лицо видимым ровно настолько, насколько считал нужным сам.

      Оставались лишь затяжки на его талии, которые он быстро и без труда затянул и зашнуровал. Лезвие любимого кинжала он спрятал в ножнах да закрепил под полой плаща, так, чтобы было удобно выхватить.

      Они вышли на крыльцо и, отдав последнее распоряжение, Кит с готовностью подошел к краю, закутываясь в плащ как следует. Выжидающе глянув на Хранителя, Когане кивнул. Кажется, он был куда более легким, чем ожидал Широ. Слетев с крыльца во внутренний двор, он потрепал орла по крупному крылу, огладил острый клюв. Это был один из его любимых орлов. Он порывался несколько раз выпустить его на свободу, но достойной замены не было. Просто Кит ощущал, что такое жить в неволе и не иметь возможности летать. У орла, как и у него, отняли возможность летать свободно — и это было фатально.

      Отдав сигнал, он взял металлические поводья и вспрыгнул на спину птице, садясь в теплых перьях и готовясь к отлету. Три последовательных сигнала, и стража клином взлетела впереди него. Он ощутил, как сзади него еще кто-то сел. Не стоило никакого труда догадаться о том, кто это был. Кит лишь повел плечом, да сел ближе, чтобы не касаться чужого крыла никакой частью своего тела. Даже сейчас это казалось диким.

      Молодой человек дернул орла за уздцы — и в ушках тихонько засвистел ветер. Ему пришлось выровнять птицу и не смотреть на исчезающий город внизу, стараясь глядеть только вперед и следовать за стражей. Ему предстояло пару летних месяцев провести в резиденции, попутно завершая свое обучение. И этого он в принципе ждал. Правда, некоторые предметы придется сдавать с Широ, так как в том же фехтовании пригодится партнер.

      Кит лишь вновь горестно выдохнул себе в шарф, опуская глаза на серо-белую спину орла и поглаживая одной рукой длинные перья.

      Сейчас он особенно сильно ощущал, как основательно прикован к земле, даже находясь в воздухе.