«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»

Варфоломей с досадой нажал отбой и сунул мобильник в карман. Его мучила тревога. Саша куда-то пропал, как раз после того, как Варфоломей увидел истинное лицо его обожаемого Суара. Увидел и рассказал Саше.

Наверное, Суар понял, что не сможет больше притворяться и обманывать, и сделал что-то с Сашей. То, для чего ему Саша с самого начала был нужен. Вот только Варфоломей никак не мог предположить, для чего именно. Не на органы же! Помимо всего прочего, для этого не надо было так долго тянуть, морочить Саше голову и учить разным непонятным, а порой и страшным вещам.

На третий день Варфоломей даже встретился с Сашиной мамой. Во сколько она приходит с работы, он не знал. Сразу после школы пришел к Сашиному дому, встал у подъезда и ждал до упора. Та слегка удивилась:

— А что, Саша тебе не позвонил? Ему путевку в лагерь дали. От собеса, как малообеспеченному.

Какой лагерь посреди последней четверти? Какая путевка без заявления, без справки из поликлиники? Женщина смотрела куда-то мимо, безмятежно улыбаясь. Со слов Саши Варфоломей кое-что о его маме знал. И понял, что она не в себе. Наверное, под гипнозом этого чертова Суара. И не стал дольше расспрашивать. Зачем? Если даже он сумеет пробиться через ее спокойствие, то все равно ничего не узнает, только напугает раньше времени.

Варфоломей жалел, что так и не расспросил Суара ни о чем. Хоть какие-то зацепки были… Где искать, к кому обращаться…

Конец света, о котором говорил Саша, Варфоломея не очень пугал. Вернее, он как-то не очень в это верил. Не может такого быть. Ну и что, что раньше Саша не ошибался — а теперь вот ошибся!

А вот то, что опасность угрожает самому Саше — это было страшнее.

Негромко пискнул мобильник, сообщая об СМС-ке. «Абонент доступен для звонка». Варфоломей посмотрел на экран почти с недоумением. Потом спохватился, позвонил.

— Саша?! Ты куда пропал? Что с тобой?

Голос у Саши был спокойным и каким-то усталым.

— Варфоломей! А я и забыл тебя предупредить, извини… Все нормально!

— Да что нормально-то? Где ты был?

Рассказывать по телефону Саша ничего не стал. Договорились встретиться вечером.

Они сидели на скамеечке во дворе, и Саша рассказывал, а Варфоломей не знал, верить или нет. То есть Саша, конечно, не стал бы врать, но вот правду ли сказали ему самому? Если Суар так прочно задурил голову Сашиной маме… кто знает, на что ещё они способны?

— Я сам все это видел, — возражал Саша, — меня нельзя обмануть!

— Угу, — мрачно проворчал Варфоломей, — а твоя мама сама видела путевку в лагерь. Да не может быть такого! Ну вот скажи, на каком языке вы все разговаривали? Ладно атланты, а другие люди? По-английски, скажешь? Так твой английский только наша Людмила Степановна понимает!

— Я даже не знаю, на каком языке они разговаривали, — пожал плечами Саша. — Ну, Рой точно по-английски, он из Австралии. Айла, наверное, по-испански. А про Бабикера я вообще не знаю. Только нам и не надо было на одном языке говорить. Потому что пятая из нас, людей, Ингер — она Понимающая… ну, типа переводчица. И сама на любом языке может говорить, и рядом с ней, если она захочет, все друг друга понимают.

Саша изменился. Загорел, похудел. И как-то посерьезнел, что ли… Повзрослел — если только можно повзрослеть меньше, чем за неделю.

— До сизигийного прилива осталось шестнадцать дней, — говорил Саша. — Это ещё не крайний срок, но прилив увеличивает наши силы, так что мы не будем откладывать до последнего.

Переспрашивать про приливы Варфоломей не стал. Платон писал, что царями Атлантиды были сыновья Посейдона, что же удивляться их связи с морем?

— А до тех пор мы будем тренироваться, — Саша сказал это так буднично, словно про соревнования по карате. — Сначала я один, ну в смысле с Гадиром, а потом вместе.

— А как вы это собираетесь делать? Как вообще можно остановить потоп?

— Остановить нельзя, — серьёзно поправил его Саша. — Предотвратить можно. Ну, понимаешь, цунами ведь от землетрясения, а землетрясение — от сдвига тектонических плит. А плиты двигают потоки магмы, когда циркулируют от ядра к поверхности… Ну, ты это лучше меня понимаешь! Я это вижу, а умных слов не знаю. Ну вот, и надо перенаправить потоки. Где-то создать препятствие, где-то наоборот. Передвинуть, а может, нагреть или охладить, чтобы текучесть изменилась. Ну вот, телекинетик будет двигать, пирокинетик нагревать, а я — смотреть, где именно надо вмешаться.

— А мне можно будет посмотреть, как вы тренируетесь? — спросил Варфоломей. Саша пожал плечами.

— Наверное. Я спрошу.

Они помолчали. Варфоломей чувствовал, что Саша сказал не все, и это тяготило обоих. Но что тут поделаешь? Если Саша не может или не хочет довериться ему…

— Я зайду за тобой утром? — спросил Варфоломей.

Саша покачал головой.

— Я не пойду в школу. Некогда. Тренироваться буду. Элассип меня вообще отпускать не хотел, хотел, чтобы я там и остался… Чтобы не отвлекался ни на что. А Гадир сказал, что в привычной обстановке мне будет легче. А я… Я с мамой хочу побыть, перед…

Он зажмурился и отвернулся. Тогда Варфоломей взял его за руку и настойчиво спросил:

 — Перед чем, Саш?

Саша снова повернулся к нему. Из-под закрытых век по щекам текли слезы. И, не открывая глаз, Саша заговорил — очень быстро, словно боясь передумать:

— Перед смертью. Потому что я не выживу. Они сказали — шансов практически нет. Я не умею концентрироваться и растрачу зря энергию. Мы справимся, я знаю. Только я растрачу всю энергию и не выживу.

Вот теперь Варфоломей поверил сразу.

— Сволочи, — прошипел он с ненавистью. — И Суар твой, и остальные тоже. Откажись! Откажись, они не могут тебя заставить.

Саша невесело рассмеялся.

— Тогда я все равно погибну. Только не один, а со всем миром за компанию.

Варфоломей задумался.

— А тогда давай ты научишься этой самой концентрации! Шестнадцать дней — это ещё куча времени.

— Не поможет, — покачал головой Саша. — Я проверял. Я пробовал… хотел увидеть себя в будущем. И ничего. Меня там нет.

 — Ты и про потоп говорил, что нельзя ничего сделать, а теперь говоришь, что вы сделаете, — возразил Варфоломей. — Наверняка есть какие-то способы концентрации, про которые твои атланты не знают. Я придумаю. Найду.

***

Полночи Варфоломей просидел в интернете. А после школы пошел в тот самый скверик недалеко от канала, куда приводил его Саша совсем недавно, чуть больше недели назад.

Все было как будто так же, как и тогда. Атлант все в том же синем плаще и Саша в школьной форме сидели на скамеечке, и Гадир доставал из карманов плаща то колоду карт, то книгу…

Нет, кое-что все же изменилось. Лица их изменились, взгляды. Саша смотрел на Гадира без прежнего восторженного обожания, и в глазах Гадира не было насмешки и высокомерия. Они смотрели друг на друга, как равные. Как товарищи, занятые общим делом.

Варфоломей подошёл тихонько, чтобы не отвлекать. Оба прервались на мгновение, коротко поздоровались. И Гадир, казалось, обрадовался Варфоломею не меньше, чем Саша, как будто и не заметил его враждебности.

Варфоломей пристроился в сторонке, наблюдал, пытался понять, в чем суть. Гадир и Саша как-то странно манипулировали то картами, то спичками. Атлант высыпал спички кучкой на скамейку, Саша выхватывал из кучки одну… Гадир то и дело хмурился, что-то объяснял… Наверное, он всё-таки хоть немного жалел Сашу. И хотел, чтобы у Саши были шансы выжить.

Чем дольше Варфоломей смотрел на эту странную тренировку, тем яснее ему становилось, что его вчерашнее обещание было несколько опрометчивым. И в самом деле — за целые века атланты, наверное, перепробовали всякие способы обучения. Смешно надеяться, что он вот так возьмёт и придумает что-то новое.

Вот только Саше не до смеха.

Потом Гадир скомандовал:

— Все, хватит на сегодня.

Саша встал со скамейки, пошатнулся. Атлант поддержал его, повернулся к Варфоломею, спросил:

— Проводишь?

Полдороги Саша молчал. И вообще выглядел усталым до полусмерти. Потом немного оживился, стал расспрашивать, что в школе было, хотя вроде мог бы и сам посмотреть. То ли не хотел силы тратить, то ли просто болтал о чем попало.

О том, смог ли Варфоломей что-нибудь придумать, Саша не спрашивал. Варфоломей сам заговорил.

— Саша, а в чем смысл… На чем ты должен концентрироваться? При чем здесь энергия?

Саша ответил не сразу, словно не хотел говорить на эту тему.

— Ну я сказал, что должен указать Рою и Мнесею, куда надо воздействовать. Только это ведь очень трудоемко. Это далеко, черти на какой глубине, и там такие размеры… Ну, ты представляешь, чтобы повернуть такой поток, который целую материковую плиту может сдвинуть. И если бы я был опытным и умелым, я бы видел вот прям маленькие точки, на которые надо воздействовать. Знаешь, как в мультиках — песчинку сдвинешь, и все сразу обрушится. А я так не смогу. Не смогу видеть эти конкретные точки, и нам придется работать с большими участками, и я потрачу зря кучу энергии.

Недолгое оживление прошло бесследно, Саша снова казался усталым до безразличия. Но Варфоломей не стал его подбадривать или отвлекать. Потому что у него появилась мысль, которую надо было обдумать.

На другой день, провожая Сашу до дома, Варфоломей вдруг спросил:

— Саша, а помнишь, я в прошлом году воспалением легких болел? Вот скажи, ты смог бы увидеть по снимку, где там воспаление?

— Конечно, — чуть удивился Саша, — мы с Гадиром это делали. Он мне показывал… и воспаление, и туберкулез.

Варфоломей кивнул.

— Ага, и ты это видишь своим ясновидением, да? А врач никакая не особенная, не ясновидящая. А она тоже видит, где воспаление.

— Ну да, она училась, она знает, как это должно выглядеть, — согласился Саша. — А ты это к чему?

— К тому, что в этих твоих точках, которые ты должен суметь увидеть, нет никакой мистики. Это все реальность. Это все можно просчитать, если хорошо знать физику. Ну, законы Бернулли, Паскаля, что еще? Сопромат, наверное… Наверное, любой гидростроитель эти твои точки сможет увидеть.

Саша посмотрел на друга с легкой тревогой.

— Варфоломей, ты путаешь, — сказал он очень серьезно. — Нам четырнадцать дней осталось. Четырнадцать дней, а не лет. Я не успею закончить школу и институт и выучиться на гидростроителя.

Варфоломей спокойно продолжал:

— А еще, знаешь, воспаление на снимке видит лаборантка, хоть она и не училась. Она просто много снимков видела, у нее глаз наметанный.

— И что? — по-прежнему недоумевал Саша. Варфоломей похлопал по карману с телефоном.

— В общем, я тебе ссылок на ролики там накидал, как вода плотины сносит, насыпи размывает, и все такое. Сейчас придешь домой, садись и смотри. Пусть глаз привыкает. Да, а лекции по гидродинамике я на всякий случай тоже скачал. Ты там, конечно, ничего не поймешь, но, может, в голове что-нибудь останется. Может, потом всплывет. Так что смотреть будешь в наушниках. Сразу и смотреть, и слушать.

— Не поможет, — устало возразил Саша. — Если бы это могло помочь, атланты бы сами таким пользовались.

— Да они просто слишком привыкли к своим способностям, — уверенно ответил Варфоломей. — Им и в голову не приходит такое! Это все равно как если бы твоя норвежка, которая понимающая, стала бы пользоваться разговорником для туристов. И вообще, сказать, что ничего не поможет, мы всегда успеем. Давай сначала попробуем!

— Давай попробуем, — согласился Саша и еле заметно улыбнулся. В первый раз после возвращения.

Варфоломей видел, что Саша не очень-то поверил в его идею. Честно говоря, он и сам не очень верил, что она сработает. Но с другой стороны — надо же что-то делать? И Варфоломей каждый день добросовестно копался, подбирая ролики с потоками воды, размывающими насыпи, и с лавой, изливающейся из жерла вулкана, и даже с гудроном, кипящим в котле на стройке…

А через четыре дня Саша вдруг сказал каким-то странным голосом, словно сам себе не веря:

— Знаешь, Варфоломей, я когда смотрю видео, я стараюсь угадывать… ну, куда пойдет поток, откуда начнет разрушаться берег, и все такое.

— И что? — насторожился Варфоломей.

Саша помолчал.

— Я не знаю. Может, мне кажется… Проверить-то некому. Но мне кажется, что я все лучше угадываю.

— Ура? — переспросил Варфоломей почему-то шепотом.

— Не знаю. Я смотрю в будущее, и себя я там все равно не вижу. Но ведь еще десять дней впереди! Десять дней — это много, правда?

— Много, — согласился Варфоломей. — Может, расскажем твоему Гадиру? Может, тебе и не надо заниматься так, как он с тобой занимается?

— Нет, — решительно отказался Саша. — Он столько веков новеньких учит, у него уже все отработано. А твои ролики я и без него могу смотреть.

Про себя Варфоломей подумал, что оно и к лучшему. Не надо рассказывать. Если Гадир выскажет сомнения в этом способе, а то еще и высмеет… у Саши тогда вовсе руки опустятся.

Через три дня Гадир вдруг обратился к Варфоломею:

— Завтра утром прилетают Рой и Ингер, можешь их встретить? Чтобы нам не отвлекаться?

До сих пор они только здоровались. Варфоломей хоть и понимал умом, что злиться на Гадира не за что, но все равно смотрел неприязненно. Нет, оно понятно, что если случится потоп и весь мир погибнет, то и Саша погибнет тоже. Но все равно… нельзя так.

Впрочем, отвлекаться лишний раз им действительно не стоит.

Непонятно, правда, почему эти самые Рой и Ингер сами добраться не могут. Ну, мало ли… Может, их надо встретить вроде как из вежливости. А может, Гадир просто хочет чем-нибудь занять Варфоломея.

Школу придется прогулять, но это не страшно. Тем более что у Варфоломея одни «пятерки». Интересно, а как Гадир собирается решать вопрос с Сашиной учебой? Он ведь почти месяц пропустит, может остаться неаттестованным за четверть. Или Гадир заморочит голову директору школы, как Сашиной маме? Он вообще, интересно, об этом думает? Хотя да, он ведь думает, что Саше это уже не понадобится…

Гадир сказал Варфоломею номер и время рейса, дал денег на такси и адрес, куда их надо отвезти. Варфоломей хотел гордо отказаться от денег, потом раздумал. Если бы он сам зарабатывал — другое дело, а так ведь пришлось бы у родителей просить…

— А Мнесей и Бабикер что, не прилетят? — спросил Саша. — Почему только Рой и Ингер?

— Мнесей сегодня прилетел, — пояснил Гадир. — Его встречать не надо, он сам разберется. А Бабикер завтра вечером. Его Рой встретит. Там видно будет.

Сашины «родственники» Варфоломею, к его же удивлению, понравились. Что спокойный сдержанный Рой, что старенькая Ингер. С другой стороны, они-то не атланты, а такие же люди…

Странно было слышать от них русскую речь и понимать, что это иллюзия. Просто в голове не укладывалось. После того, как Варфоломей в третий раз переспросил у Роя, точно ли тот по-английски говорит, Ингер спросила:

— Почему ты так удивляешься? Ты ведь друг Зрячего! Разве один дар удивительнее другого?

— К нему я привык, — проворчал Варфоломей.

В такси Рой сразу прилип к окну. Смотрел не отрываясь, то и дело спрашивал, что это такое, фотографировал все подряд. Пока стояли на перекрестке, он чуть смущенно пояснил:

— Я мало видел больших городов. Вырос в глуши, а потом меня нашел Элассип… Ну, а он меня вовсе в лес увез.

А старушка, наоборот, не обращала никакого внимания на происходящее. Как только сели в такси, она сразу достала из сумочки пяльцы с натянутой тканью и стала вышивать. Кажется, крестиком. Впрочем, Варфоломей не присматривался.

По указанному Гадиром адресу оказалась трехкомнатная квартира окнами на канал. Их здесь явно ждали — на кухне были и продукты в холодильнике, и чай, и сахар, и хлеб в хлебнице. Рой сноровисто заварил чай, нарезал бутерброды, между делом пояснил:

— Мы с Элассипом вдвоем живем, ну, у него работы хватает, а хозяйство на мне.

Потом Ингер сказала с чуть виноватой улыбкой:

— Вы не обижайтесь, мальчики, а я немного вздремну. Тяжелы в моем возрасте такие перелеты.

Варфоломей сначала не понял, почему они должны обижаться. Им-то какое дело?

Потом понял. Потому что оказалось, что Рой действительно говорит по-английски. Беседа сразу замедлилась.

— Ну и ладно, зато язык подтяну, — вслух сказал Варфоломей.

Рой ответил:

— Если хочешь, мы можем попросить Ингер, чтобы она всегда так делала.

Они долго разговаривали. Рой расспрашивал обо всем подряд: замерзает ли зимой Нева, какие предметы они изучают в школе, любит ли Варфоломей бейсбол…

— Спасибо, что не спросил, ходят ли у нас по улицам медведи, — полушутя проворчал Варфоломей.

Рой ответил с той же интонацией:

— Хорошо, я не буду спрашивать. Если только ты первый не спросишь, прыгают ли у нас кенгуру.

Посреди кухни вдруг появился седой бородатый человек. Нет, не человек — только изображение, полупрозрачное и, кажется, плоское. Саша рассказывал об этом. Проекция.

Рой обрадовался, заговорил с бородачом. Варфоломей с трудом понимал отдельные слова. Но и так было понятно — наставник Роя волнуется. Как добрались, как устроились…

Разговор был недолгим, потом проекция исчезла. Варфоломей помотал головой. Рой засмеялся.

— Я тоже не сразу привык. А ты давно дружишь с Алексом?

— С Сашей, — поправил Варфоломей. — Всю жизнь.

— Это хорошо, когда есть такой друг, — серьезно сказал Рой. И повторил:

— Саша. Наверное, мне тоже лучше так его называть.

А потом раздался звонок в дверь. На пороге стояли Гадир и Саша.

Проснулась Ингер, вышла из своей комнаты. Гадир коротко поздоровался с обоими и ушел, Саша остался. Ингер обняла Сашу:

— Здравствуй, братец!

Рой обниматься не стал, вместо этого крепко пожал Саше руку, и они продолжили разговор, как будто и не прерывали, только теперь втроем. Ингер со своей вышивкой сидела у окна и молчала, а они разговаривали — про Россию и Австралию, про фильмы, про старую фантастику и новые компьютерные игры… И Саша, кажется, оттаял, повеселел, болтал почти как раньше.

А потом Рой сказал:

— Когда все закончится, покажешь мне ваш город, ладно? Тут так красиво!

Саша словно разом опомнился. Помрачнел. И сказал, глядя куда-то мимо:

— Варфоломей покажет.

— А почему не ты? — удивился Рой. — То есть можно и втроем, конечно, я не против Варфоломея, но и с тобой!

— А ты не знаешь? — спросил Саша тихим злым голосом. — Не знаешь, что я не выживу… скорее всего?

— Ты о чем? — испугался Рой.

Ингер отложила пяльцы, подошла ближе, положила ему сухую морщинистую ладошку на плечо, спросила:

— Саша, что ты имеешь в виду?

И Саша, глотая слезы, стал рассказывать о подслушанном разговоре.

— А почему ты решил, что это о тебе? — удивился Рой.

— При чем здесь твоя собственная энергия? — поддержала Ингер. — Ты ведь ее не тратишь! То есть тратишь, конечно, но тратишь просто на то, чтобы смотреть, что бы ты не увидел.

— А мы с Мнесеем будем тратить не твою энергию, — добавил Рой и вдруг замолк.

Они с Ингер переглянулись с одинаково встревоженными лицами.

— Да я ведь проверял! — не замечая этого, возмущенно воскликнул Саша. — Я ведь смотрел… пробовал посмотреть на себя через месяц. И ничего не увидел!

Рой вдруг вскочил, бросился в прихожую. Достал из кармана куртки мобильник, лихорадочно потыкал в кнопки. Саша проводил его удивленным взглядом.

— Себя нельзя увидеть, — напряженно сказала Ингер, не спуская глаз с Роя. — Я помню того, прошлого Зрячего. Можно увидеть все, но самого себя — нельзя. Если бы он видел себя, то не погиб бы.

Варфоломей хотел было спросить Роя, что с ним происходит, но тут лицо Саши стало отрешенным. Потом он мотнул головой, прошептал:

— Не вижу. Ни через полчаса, ни полчаса назад себя не вижу!

— Черт! — выругался Рой. — Не отвечает!

Ингер поджала сухие губы, покачала головой. Саша встал и вышел из комнаты. Было слышно, как в ванной зашумела вода.

— Что случилось? — наконец, спросил Варфоломей. — Если речь шла не о Саше, то о ком? Чью энергию вы будете тратить?

Рой бросил сквозь зубы:

— Гадира… Он же Направляющий.

— Что?! — в проеме двери появился Саша с мокрой головой.

Варфоломей хотел было что-то сказать, но только открыл и закрыл рот. Саша медленно подошел к столу и сел.

— Значит, это у Гадира шансов выжить… нет, — тихо проговорил он. — Я думал, ему меня не жаль. А оказывается, себя самого.

Рой вдруг издал восклицание, все головы повернулись к нему. Он включил громкую связь.

— Элассип!

— Рой? Мы ведь только что разговаривали. У тебя что-то срочное? Я свяжусь позже…

— Срочное! — перебил его Рой. — Это правда, что Гадир погибнет?

Элассип ответил не сразу.

— Мы надеемся, что этого не случится, — сказал он наконец. — Александр быстро учится, и…

К телефону подошла Ингер. И заговорила резко, почти зло.

— Элассип, имей в виду, что мы все слышим! Не надо врать, а то потом стыдно будет. Мы тут не дети!

На этот раз Элассип молчал ещё дольше. А когда заговорил, то как-то сразу стало слышно, какой он старый. Утомленный. И одинокий.

— Я говорю правду, Ингер, дочь Азеса. Мы действительно надеемся. Три недели назад никто не верил и в то, что состоится инициация. И теперь мы можем только надеяться. Мы не от вас скрываем, мы просто не говорим… не хотим говорить, — он вздохнул и договорил:

— Нам потерять Гадира будет больнее, чем вам.

— Но раз он заранее знает, что я растрачу много энергии, так можно побольше запасти, — вступил в разговор Саша. — Можно и у людей брать, я видел, как он это делал! — с отчаянием выпалил он. — Если понемножку, то можно же!

— Не в этом дело, сын Амферея, — возразил Элассип. — Энергии в мире много, но Направляющий не может удержать сверх определенного количества.

— А подзарядка в воздухе? — спросил Варфоломей. — В смысле, на ходу?

— Невозможно, — коротко ответил атлант. — Энергию можно или брать, или отдавать, но не то и другое одновременно. Все выяснили? — устало спросил он.

Рой отложил телефон.

— Он не лгал, — подтвердила Ингер.

— А вы разве мысли читаете? — удивился Варфоломей.

— Нет, только понимаю, ложь или правда.

— А что я тут время теряю? — вдруг спросил Саша словно самого себя. И повернулся к Варфоломею:

— Ты ролики подготовил? Мне заниматься надо.

— Подготовил, ага. Подожди, вместе пойдем, — Варфоломей тоже заторопился уходить.

— Какие ролики? Чем заниматься? — переспросил Рой.

Варфоломей объяснил торопливо, натягивая куртку.

— Это может сработать, — задумчиво сказала Ингер. И вдруг опять обняла Сашу и шепнула ему:

— Мы не можем тебе помочь, к сожалению. Так что и нам остается только надеяться!

Почти всю дорогу Саша и Варфоломей молчали. Слишком многое надо было осознать. Все вдруг оказалось совсем по-другому, не так, как они привыкли думать.

— Какие же мы дураки, оказывается, — вдруг сказал Саша.

— Особенно я, — подхватил Варфоломей. — Мне ведь первому он не понравился.

— Нет, я, — возразил Саша, — я ведь его лучше знал, я не должен был в такое поверить!

— Сейчас подеремся, выясняя, кто из нас первый дурак, — предложил Варфоломей.

Саша опять посерьезнел, спросил негромко:

— Как ты думаешь, у меня получится?

— А ты попробуй посмотреть! Его-то ты можешь увидеть?

— Не хочу, — Саша замотал головой. — Лучше я тоже буду просто надеяться.

На следующий день Варфоломей опять прогулял. Не до школы! До конца света, может, неделя осталась. С утра надел школьную форму, взял портфель и пошел в ту квартиру.

Ему обрадовались, познакомили с Бабикером — высоким, под два метра, совершенно черным, с неподвижными белыми глазами. Тот крепко пожал мальчику руку и сказал так спокойно, словно Варфоломей вслух спросил:

— Я слепой, когда один. Если кто-то рядом, я вижу его глазами. Элассип предлагал вылечить. Не хочу. Путаться буду, что сам вижу, что не сам.

Помолчал и добавил:

— Я к тебе в голову не лезу. Ты это громко подумал.

Подошли Гадир и Мнесей, потом Саша. Варфоломей напряженно присматривался к Гадиру, пытался понять, что он чувствует, пытался заметить признаки тревоги или сожаления… Атлант казался совершенно спокойным, как всегда.

Началась тренировка. На клочках бумаги Варфоломей ставил крестики и нолики, потом он вместе с Гадиром раскладывал листочки — и меченые, и чистые — по полу. Саша, Бабикер, Мнесей и Рой на мгновенье замирали неподвижно. Варфоломей знал, что Саша должен был увидеть метки, а Бабикер — передать картинку из Сашиной головы их товарищам. Потом почти одновременно Рой делал странное движение, словно муху пытался поймать, а Мнесей просто взмахивал рукой. Листки, помеченные крестиками, вспыхивали бледно-желтым пламенем, листки с ноликами оказывались у Роя в ладони. Потом Гадир и Варфоломей проверяли, не осталось ли пропущенных меток, нет ли ошибок. И раскладывали по-новому.

Через час Гадир вдруг заявил, что они могут и без него обойтись. И ушел, провожаемый тревожными взглядами.

На следующий день Ингер сама предложила Гадиру:

— Если у тебя дела, так мы и правда сами справляемся…

Они и правда справлялись. Ингер ставила метки, Варфоломей раскладывал, чего тут не справиться?

Через два дня Саша пришел бледный, с кругами под глазами.

— Что случилось? — встревожилась Ингер. — Ты выглядишь больным!

— У вас тут комп есть? Откройте карту полушарий! — вместо ответа потребовал Саша.

Рой включил ноутбук. Саша склонился над экраном, несколько раз ткнул пальцем:

— В этих местах завтра будет землетрясение.

Все переглянулись.

— Как раз по границам плит. Первая волна, — встревоженно сказал Мнесей. — Времени мало.

— До прилива успеем, — возразил Гадир.

— Будет землетрясение, — повторил Саша. — Люди погибнут.

— Саша, мы не можем отслеживать каждую подвижку, — мягко сказал Мнесей. — Мы не можем сейчас все бросить и пытаться предотвратить этот толчок. И вообще… Люди погибают каждый день. И ты тоже не можешь помочь всем!

— Я понимаю, — согласился Саша. — Но раз уж я это уже увидел… Я ведь не старался, не высматривал.

— Вот и плохо, что увидел, когда не высматривал, — хмуро бросил Гадир. — Видеть научился, осталось научиться не видеть!

— Но предупредить-то мы можем? Здесь, — Саша ткнул куда-то в берег Средиземного моря, — разрушится детская больница. Первым же толчком, никто не выбежит. Здесь — он показал на Новую Зеландию, — обвал будет в шахте. Здесь — в третий раз он указал на побережье Южной Америки — будет праздник… в торговом центре.

Варфоломей заметил, как Мнесей и Гадир обменялись понимающими взглядами. Мнесей пожал плечами, Гадир кивнул. Странный молчаливый диалог… интересно, поняла ли его Ингер.

— Предупредить? — переспросил Рой. — Как? Позвонить и сказать, что у нас тут ясновидящий есть?

— Я один раз звонил, — ответил Саша, — позвонил в полицию и сказал, будто на корабле бомба заложена.

— Точно! — обрадовался Рой. — Только не звонить. Я сейчас по электронке… Давай только с местом определимся!

Несколько минут он подбирал карты все крупного масштаба, пока они не определили точные места.

— Сейчас все сделаем, — бормотал Рой, склоняясь над клавиатурой. — Сейчас скинем письмо в больницу… Они поверят, выведут людей. Это же Израиль… — А с шахтами что делать? — поднял он глаза. — Там только центральный офис, наверное, далеко от места.

— Я их обесточу. — вмешался Гадир. — В темноту не полезут.

— Автора письма вычислят, — с тревогой сказала Ингер.

— Я что, дурак? — обиделся Рой. — Я с левой почты!

— Все равно рискованно.

Гадир вдруг сделал какой-то странный жест, и перед ним появилось словно его отражение. Проекция.

— Эвемон, — Гадир говорил быстро, словно не хотел дать брату возможность возразить, — Сообщи, что по этому адресу заложена бомба. Без шума, а то нам сейчас только разборок с Мосадом не хватает.

На минуту Варфоломею показалось, что близнец Гадира выругается и исчезнет. Но тот усмехнулся и проворчал:

— Ну ты нахал…

Когда проекция исчезла, Саша досадливо поморщился:

— Надо было ему два адреса дать! Праздник как же?

— Не надо, — неожиданно заговорил Бабикер. — Я там был. Видел людей. Не будет праздника. Я смогу.

— Так далеко? — удивился Варфоломей.

Бабикер пояснил:

— Я их видел. Это легче. Сделаю. Занимаемся?

Варфоломей кинулся к листочкам…