кёджуро громкая, неугомонная, в ней энергии столько, что на маленькую атомную станцию потянет.

хакуджи довольно прикрывает глаза, когда кёджуро снова что-то говорит.

да, совёнок, я тебя слушаю.

да, совёнок, это очень интересно.

кёджуро на дне самоуправления так объясняет детям историю, что те потом не хотят слушать своего прежнего учителя.

кёджуро достаёт на обеденной перемене большой контейнер и обязательно с кем-нибудь делится.

кёджуро идеальная.

хакуджи, ну, тут всё немного иначе.

у хакуджи семья неблагополучная, хакуджи дерётся с семью разными людьми семь раз на дню, в кабинете директора бывая чаще, чем у себя дома, и всё такое прочее.

единственное, что хакуджи в этой шаражкиной конторе, гордо именующейся школой, ещё держит - мозги, которые, как известно, не пропьёшь, ну и не отшибёшь - проверено.

учителя на хакуджи смотрят, как на самое главное проклятие всей своей жизни - хакуджи подпирает щёку кулаком и фыркает, сверля взглядом задание в учебнике.

хакуджи привычно быть изгоем, привычно ловить косые взгляды в спину.

какая из тебя девушка? ругаешься, дерёшься, волосы короткие.

хакуджи сжимает зубы и жмурится до пятен.

а потом рядом с ней садится кёджуро и предлагает свой бенто.

и хакуджи даже забывает, что, вообще-то, для поддержания жизни нужно дышать.

хакуджи забывает обо всём на свете и так тупо пялится на собранные в пучок светлые волосы, на значок на форменной жилетке и кивает, даже не слыша, что говорит кёджуро - на губах красиво переливается блеск.

кёджуро ходит с ней по школе под ручку, говорит без умолку, а хакуджи думает, кому та проиграла в карты, потому что, ну, давайте честно - будь хакуджи кем-то другим - общаться с собой просто так вряд ли бы стала.

кёджуро, всё-таки, не хакуджи.

кёджуро просто странная, не от мира сего, но не как парень из параллельного класса, а, типа, ну, просто не вписывается в "нормально".

осознание, что это действительно ренгоку кёджуро и что ренгоку кёджуро действительно с ней общается, просто так, потому что интересно, к хакуджи приходит только через месяц, когда кёджуро подсаживается к ней на обеденной перемене и спрашивает помощи с математикой.

кёджуро, оказывается, вообще не понимает технические науки.

а ещё кёджуро обожает косметику, и мечтает купить байк, и открыть свою кофейню, и собрать коллекцию баночек из-под энергетиков, и с последним хакуджи ей помогает.

хакуджи делает большие глотки из алюминиевой баночки, пока кёджуро листает журналы и красит ей ногти.

хакуджи закатывает глаза - лаком несёт на всю комнату.

когда хакуджи исписывает стены - граффити, концептуальный вандализм, зовите, как хотите - кёджуро смотрит с искренним восхищением.

когда хакуджи объясняет математику, или физику, или химию, или биологию - кёджуро, которая нихуя не понимает на уроках, пялит своими большими-большими глазами в тетрадку и пишет решение.

когда хакуджи приходит в школу, выкрасив волосы в розовый - кёджуро осторожно их трогает и придумывает красивое прозвище:

- закатное солнце.

и хакуджи усмехается, потому что это так длинно, так странно, но так в духе кёджуро.

и кёджуро лежит головой на её коленях, смотрит на закат и говорит, что хакуджи всё равно красивее.

и хакуджи перебирает светлые волосы, зарываясь в них пальцами, и прикрывает глаза.

пусть даже если неправильная - она точно самая счастливая девчонка - и больше ей ничего не нужно.