Улыбнуться.

Отбросить лишние мысли, казаться естественной, убедительной, уверенной. Люди должны верить в то, что видят, даже если на самом деле по жилам Энни растекается яд.

В это мгновение ей больше всего на свете хотелось ослепить Хоумлендера. Заставить его почувствовать себя слабым и беспомощным, дабы он узнал, каково же это — находиться в её шкуре.

В голове всё ещё звенело, а злость, яростная, обжигающая, просилась наружу.

Энни не позволяла себе дрожать, улыбаясь в камеру: она выдержит этот фарс, как бы неприятно и унизительно ни было.

Боль в руке отрезвляла, а мысли об уходе из Семёрки казались всё соблазнительнее, даже несмотря на просьбы Хьюи.

Собственные слова о любви к Хоумлендеру тонули в окружающих звуках: в его голосе, во вспышках камеры, в чужих взглядах и улыбках.

Стоило свету прожекторов погаснуть, как Энни сразу же отодвинулась от Хоумлендера, взглянув на него с еле сдерживаемым отвращением:

— Вне публики держись от меня подальше!

Её голос звенел, переполненный эмоциями. Хоумлендер же лишь сыто усмехался — он явно был доволен фокусом, который проделал.

У них самые высокие рейтинги в Семёрке. Он — непобедимая твердыня, яростная машина для убийств, развращённая, медленно едущая крышей; и она — звезда, поднявшася высоко в небеса и светящаяся нестерпимо ярко.

Настолько ярко, что её хочется поглотить и сделать своей.

Для многих людей она путеводная звезда, а в Семёрке ещё и пример высокоморального человека.

Зайдя в гримёрку, Энни с остервенением сняла с себя костюм, быстро переодевшись в обычную одежду. Она собиралась сбежать отсюда хотя бы на день. Уйти домой, успокоиться, потонуть в объятиях Хьюи...

Впрочем, мысли о Хьюи не были особо утешающими. На самом деле и его она не особо хотела видеть, ведь он обрекал её на дальнейшее нахождение в Семёрке. На Хоумлендера. Конечно, Хьюи пока не знал об этом, но в Воут сделают всё достаточно быстро для того, чтобы вечером люди поверили в любовь самых популярных суперов в Семёрке.

На улице Энни подняла голову, посмотрев в небеса — ей хотелось взлететь и превратиться в свободную птицу. Никаких родственников, суперов и друзей. Просто свободный полёт вместе с простыми, примитивными заботами.

Однако стать свободной она не могла, пока Хоумлендер был жив.

* * *

Очередное выступление на публику: Энни в объятиях Хоумлендера, а люди вокруг улыбаются и шутят, в восхищении глядя на их пару.

Хоумлендер целует её. Опять, и снова. Улыбается, хотя глаза его, как и её, остаются холодными.

Смотреть в глаза Хоумлендеру Энни было неприятно, ведь там таилась леденящая безуминка и ещё что-то, названия чему она не могла подобрать.

Энни знала, что в любой момент он мог раздавить её одной рукой или же уничтожить лазерами. Хоумлендер мог сбросить её с огромной высоты и подхватывать раз за разом, упиваясь её ужасом. А ещё он мог убить её немногочисленных близких — Хьюи, Алекса и маму.

Если бы Хоумлендер только знал о том, что Энни предложила Алексу...

Наверное, он сделал бы всё для того, чтобы уничтожить её морально, ведь ему нравилось прогибать людей под себя. И не факт, что в таком случае он бы убил её. Скорее она сама бы пошла на грех, навсегда закрыв для себя дорогу в рай.

В этот раз объятия Хоумлендера длились дольше даже после того, как они закончили выступление.

Энни хотела отстраниться, но он крепко держал её, обсуждая их общее выступление, — показуху, которую они устроили.

Эшли как всегда лизала зад Хоумлендера, улыбаясь. Подводный до омерзительного доволен, а Поезд-А поддерживает каждое его слово.

Лишь Королева Мэйв наблюдала за всем будто со стороны, но Энни знала, на что та готова пойти ради цели — уничтожения врага.

Алексу же было неудобно. Он не мог поддержать её напрямую или что-либо сказать Хоумлендеру против. У него не было ультимативных способностей, хотя он, по факту, являлся примером хорошего человека. Сила Хоумлендера должна была достаться ему. Или ей.

Попытавшись опять вызволиться из объятий Хоумлендера, Энни добилась лишь того, что он поднёс её руку к губам и поцеловал, внимательно глядя ей в глаза.

В следующее мгновение он отпустил её и как ни в чём ни бывало улыбнулся. Его расслабленное выражение лица говорило об удовольствии и чувстве собственного превосходства.

Нахмуренная, озадаченная Энни его забавляла.