Этот тёплый день месяца Последнего Зерна ознаменовался моим отъездом из Ривервуда. Я ждал этого дня долгие пять лет – с тех пор, как мой прадядя Стэн вдохновил меня на поступление на службу Имперскому Легиону. Я был счастлив. В сотый раз я проверял дорожную сумку, надеясь, что ничего не забыл. Путь мне предстоял неблизкий: сначала дорога лежала на север, к Вайтрану, затем на запад – к Рорикстеду, через горы в Картвастен и, наконец, в Маркарт. Путь должен был занять, по меньшей мере, пять дней, и это без учёта вынужденных остановок в Рорикстеде и Картвастене.

Я уже давно всё распланировал, вдоль и поперёк изучив карту и отметив на ней возможные опасности в виде некромантов или бандитов. Но я знал, что поеду не один – со мной уезжают ещё, по меньшей мере, трое новобранцев. Кроме того, до Вайтрана меня сопроводит дядя Стэн, а оттуда, вполне возможно, нас до Рорикстеда будет сопровождать конвой из Легионеров. Я знал, что путешествие не будет простым, но был настолько очарован открывшейся возможностью испытать себя, что практически не чувствовал страха.

Я ещё раз, наверное, в сто первый проверил вещи, а затем спустился из своей комнаты вместе с ними. Домик у нас был небольшой – две спальни, одна из которых была на чердаке, где ночевали мы с сестрой. Стэнли обычно торговал привозимыми Стэнфордом овощами и мясом в Вайтране, где и жил практически весь год, поэтому в этом доме он спал на кипе шкур, постеленных одна на другую, о чём много и упорно ворчал. У его импровизированной кровати, которая являлась также и скамьёй, и креслом, и ковром, стоял стол, а чуть дальше, у стены – камин. В углах валялись пустые или набитые яблоками и другими фруктами корзины, на полках лежала пшеница, в бочках можно было найти соль. Дом всегда казался мне намного уютнее самой лучшей таверны.

Несмотря на всю мою радость, мне было немного жаль оставлять его. Тут я жил с пяти лет, после смерти родителей. Дядья стали мне очень близки, я привык к своему простому образу жизни, но знал, что это не для меня. Я рвался на поиски приключений, окрестности изучил вдоль и поперёк – нужно идти дальше.

Разумеется, военная служба будет опасной. На востоке ещё теплятся очаги сопротивления под предводительством старых вояк Братьев Бури, и, хоть они не представляют непосредственной угрозы, я думал, что меня могут отправить на поле военных действий. И я не был против биться на мечах или стрелять из лука. В первый раз на коня меня посадили в шесть лет, в девять я уже крепко держался в седле; меч мне дали в десять, в двенадцать я смог победить дядю Стэна. И с того времени я продолжал совершенствоваться. Не знаю, хватит ли моего мастерства против соперников сильнее дяди, но к встрече с бойцом своего ранга я был готов, а там – потренируюсь и сражу кого посильнее. Я полон боевого духа!

Хотя я не думаю, что война – это для меня. Но это была прекрасная возможность ступить на опасную дорогу путешествий, которая открывалась передо мной.

Вдохновлённый и наполненный приятной тоской, в последний раз окинув взглядом комнату на чердаке и всю домашнюю обстановку, я вышел из дома. Я глубоко вдохнул слегка прохладный воздух – даже летом в нём чувствовалась подступающая зима. Родственники и друзья уже ждали меня.

Мэйбл, увидев меня с мешком вещей, бросилась ко мне первая, повисла на шее и крепко зажмурилась. Она не плакала – знала, что это для меня важно, что я не смогу усидеть на одном месте, что мне нужно уехать дальше Вайтрана. Мэйбл всегда была понимающей, за что я её и так любил.

Если вес сестры на мне почти не чувствовался, то вот прадядя Форд, обнявший меня следом, существенно отяжелил мою сыромятую броню. Я невольно закряхтел, стараясь обнять их обоих в ответ и не уронить свой мешок.

– Удачи тебе в дальних странствиях, племянник, – произнёс дядя Форд, отстраняясь и трепля меня по волосам, не прикрытым шлемом. – Береги себя.

После этих слов Мэйбл только крепче меня обняла. Я знал, глубоко в душе она не хочет меня отпускать, а потому ласково погладил её по спине и отстранил от себя.

– Обещаю писать раз в месяц. Не поскуплюсь на гонца, если будут деньги.

– У тебя всё получится, бро-бро, – Мэйбл отошла к подругам, Кэнди и Гренде, которые тут же хором пожелали мне удачи.

Всю трогательную сцену прервало ворчание дяди Стэна, который уже оседлал двух лошадей и теперь подгонял меня – пора было отправляться в путь, если мы хотели успеть к отъезду повозки из Вайтрана. Я огляделся и увидел, что другие мои знакомые моего возраста, которым предстоит путешествовать со мной до Маркарта, уже оседлали лошадей и неспешно тронулись в путь, наверное, ожидая, пока мы их догоним.

Я закинул мешок на свою лошадь и вскочил в седло. Я не удержался от взгляда сверху вниз на семью, которую снова увижу теперь уже нескоро. Они выглядели и грустными, и счастливыми одновременно. Даже несмотря на то, что я могу не вернуться больше никогда, они были рады за меня сейчас – а все переживания, слёзы и письма с просьбами беречь себя и навестить их как-нибудь будут потом.

– До встречи, Диппер! Удачи! – раздался звонкий голос сестры, стоило мне пришпорить коня.

Я обернулся и помахал им – семье, которая являлась для меня всем долгих восемнадцать лет.

Я надеялся, что смогу сдержаться и сразу отвернусь, но продолжал наблюдать, как их фигурки постепенно уменьшались, а затем и вовсе пропали из виду. Только в этот момент я осознал, что буду по ним очень скучать.

Конь мой направился по знакомой дороге за лошадью Стэнли. Я мог теперь опустить поводья, давая жеребцу волю идти самому, и взглянуть на трёх юношей, которым было со мной по пути. Одного из них я знал – это был Робби, ему двадцать. Он пел песни о романтике дорог и мечтал стать бардом, но его отец считал, что для мужчины самое главное – быть солдатом и получить парочку шрамов от меча на теле.

Ещё одного звали Тэд Стрэндж, и он мне не нравился. На вид он был абсолютно нормальным, настолько нормальным, что даже скучным. Его семья перебралась в Ривервуд совсем недавно. Его дед видал ещё не разрушенный Хелген и, говорят, самого Алдуина, но я в эти байки не верил. Я лишь подозревал Тэда в колдовстве. Нет, не в той магии, которой учат в Коллегии Магов – в некромантии и призыве существ из Обливиона. Впрочем, если кто ещё и сходился со мной во мнении, то лишь тайно, ведь доказательств ни у кого не было, а больше всех в такой маленькой деревне, как наша, боялись оклеветать своих же.

Третьим же, как ни странно, был лесной эльф с коротким именем Мермандо. Сестра в нём когда-то души не чаяла. Красивый, высокий, с никогда не сходящим загаром, лучистыми голубыми глазами и чарующим голосом, он был мечтой любой девушки. К несчастью для них всех, Мермандо был нелюдим, предпочитал держаться особняком, редко говорил, а уж тем более – пел. Шанс хоть как-то подружиться у меня оставался только с ним: это только в кругу близких знакомых я кажусь себе смелым и решительно настроенным, среди незнакомцев же совершенно теряюсь.

Я посмотрел на родные места, взглянул вверх, на Высокий Хротгар. У вершины его, как всегда, клубилась метель. Я знал, что ещё не раз увижу высокую гору, видную из многих уголков провинции Скайрим. Но вряд ли у меня будет время смотреть на неё вот так – с лёгкой задумчивостью и грустью. Я прижал руку к груди, где под бронёй был спрятан «амулет на удачу» - небольшая ёлочка, выполненная коряво моей сестрой из серебра и кусочка зелёного стекла.

Впереди на горизонте, заволоченный утренней дымкой, виднелся Драконий Предел.