— Куда собрался, мелочь? — раздался голос Скуалло. 

Тсунаёши, пытавшийся бесшумно натянуть кроссовок, застыл, затем тяжело вздохнул. Вот же ж чёрт. Никак нельзя было пойти и поговорить с Мукуро с глазу на глаз. Почему он не мог спокойно выйти из собственного дома в час ночи? Он был взрослым сильным мужчиной- ах, да. Он был мелкой хилой лапшой прямо сейчас. Без отсутствия мотивации в виде смерти для достаточно эффективных тренировок.

— На пробежку, — вкинул заранее заготовленную отмазку Тсунаёши. — Не спится, решил никого не будить. 

Скуалло задумчиво промычал, словно не поверил ему ни на йоту, затем тоже сунул ноги в кроссовки.

— Отлично, пошли побегаем вместе. У меня тоже бессонница из-за этого ублюдка.

Даже уточнять не нужно было что за ублюдок — так трепетно Скуалло относился только к своему будущему начальнику. К Реборну, на удивление, Супербия испытывал только глубокое уважение. Возможно, из-за того что не был его учеником? Потому что, чтобы отыскать уважение к этому садисту в себе, Тсунаёши пришлось заглянуть за всю ту гору страха, накопившуюся за годы ученичества. 

В итоге всё-таки пришлось идти на пробежку, а не в Кокуе. Тсунаёши даже направление выбрал противоположное, чувствуя, как возмущение закипало внутри. Там ведь… Кёя мог пострадать. 

Скорее всего, действительно страдал, но поделать Тсунаёши, увы, ничего не мог. Из-под внимательного надзора Скуалло не так просто было вырваться, так ещё и, — Тсунаёши скрипнул зубами, — Реборн кружил как ворон над трупом. Повторный обыск Аркобалено тоже ничего не дал, Леон продолжал игнорировать свою прямую обязанность.

С поцелуя прошло четыре дня. Мукуро больше не появлялся в зоне видимости, но точно присматривал не только за Занзасом, но и за Тсунаёши. Несколько раз на кузена уже нападали наёмники, один раз даже пытались проникнуть через комнату Тсунаёши. Если бы не Леон, дёрнувший Реборна ворваться в комнату Савады посреди ночи, то пришлось бы или кричать, или убирать незадачливого убийцу самому. Аркобалено тогда лишь хлопнул окном и сказал, что это воры, вероятно, пытались прокрасться внутрь. Даже если Тсунаёши сделал вид, что не заметил пистолета в руке репетитора, тот всё равно поставил заметку об этом случае в своей прогрессирующей паранойе. Казалось, мужчина начинал постепенно закипать, и времени до того, как эта бомба замедленного действия собиралась рвануть, оставалось всё меньше.

Тсунаёши бы по-хорошему было успеть за оставшиеся ментальные капли терпения Аркобалено вывести из-под удара Мукуро и снова залечь на дно. А тот пусть объясняет Виндиче и Бермуде лично почему Рокудо Мукуро, за которым стражи мафии так долго охотились, исчез. Как раз, когда рядом был Аркобалено.

Пробежка со Скуалло оказалась очень успокаивающей. Вероятно, из-за его типа пламени, вероятно, из-за того, что подростком Скуалло был таким же надёжным, как и взрослым. Оба варианта имели место быть.

— Я видел у тебя меч, — мягко начал Тсунаёши, — если тебе нужно место для тренировок, я могу попросить друга. У его отца есть семейное додзё, которым они не пользуются.

Скуалло, внимательно сканирующий территорию, перевёл взгляд на подростка, чей темп бега держал, затем снова на кусты. Больно уж подозрительной казалась расползающаяся чернильная темнота. Ну-ну. Чуйка у Скуалло была отменной. В кустах точно был кто-то из миньонов Мукуро.

— Не хочу обременять. Я итак нахлебник, не платящий ни копейки за проживание в вашем доме. 

Тсунаёши пожал плечами. В любом случае, даже если Скуалло считал себя нахлебником, Девятый уже, вероятно, оплатил и стоимость его проживания, и даже подкинул с лихвой сверху за инвестицию в своего потенциального преемника. Деньги не были проблемой, особенно для Вонголы. 

— Не думаю, что ты обременяешь. Мама счастлива, ей нравится, когда дома шумно и её кулинарные способности хвалят по пять раз на дню. А я… да и мне не сложно. 

Тсунаёши делал это только потому, что Ямамото всё-таки начал свои тренировки отцом. Он рассказал, что тот уже даже пару раз вышел из себя за то, что у сына не было достаточно мотивации, но Такеши всё равно было любопытно. И, если друг так или иначе пришёл к пути меча, Тсунаёши очень хотел поддержать. Возможно, если бы тот увидел мастерство Скуалло, то решил что-нибудь для себя. 

— Спасибо, — Скуалло едва улыбнулся. — Я буду должен тебе. 

Итак. 

Мукуро начал нападать на людей ещё пять дней спустя. Возможно, у него был список, но как он мог получить список, не взяв под контроль Фууту, Тсунаёши понять не мог. Может, попросту выкрал. Может, ещё как-нибудь. По крайней мере, Тсунаёши надеялся, что Рокудо выкрал только список, а не целого ребёнка. 

Конечно, это известие не могло не насторожить Реборна, а, соответственно, и Занзаса. И, возможно, если бы не то ночное нападение, то кузен бы и не стал шевелиться по приказу садиста. Занзас питал к Саваде какую-то особенную привязанность — Тсунаëши подозревал, что это либо из-за того, что он латал своего кузена ночами после садистских тренировок Реборна, либо из-за того, что иногда подделывал чужой подчерк, чтобы решить домашку от все того же ублюдочного Реборна. Это было просто элементарной жалостью и сочувствием. Тсунаëши как никто другой знал, насколько этот чокнутый репетитор на самом деле был оторван от реальности. Школьники были тупыми, это нормально.

Ставки были сделаны, Мукуро уже наверняка собрал свой отряд шакалов, так что, когда Леон одним прекрасным утром выблевал на кровать перчатки, а не пули, и ушёл вразвалку, светясь как новогодняя гирлянда, Тсунаёши понял, что время пришло.

Он собрался, чмокнул мать в щёку, но до школы так и не дошёл. Путь до Кокуе был долгим, Занзас и этот чокнутый садист отбыли на рассвете, а это означало, что времени на то, чтобы прогулочным шагом добираться до места назначения, у Тсунаёши не было. Он натянул перчатки Леона, чувствуя, как волна ностальгии накрыла с головой. Серая металлическая десятка на тыльной стороне ладоней была без гербов и надписей, как в самом начале пути. Тогда Тсунаёши так рьяно не желал становиться частью мафии, что и его оружие оказалось как можно более безликим. Может, лишь небольшие заклепки выдавали в нём то, к чему он был привязан, и что было его судьбой. 

Мягкое пламя вырвалось из рук, без проблем подняло в воздух. У Тсунаёши были некоторые проблемы с координацией, но только потому что это тело ещё не знало тренировок. Ещё неделю назад он убедился, что и мягкое, и жёсткое пламя были при нём. Он мог наугад стрелять Х-баннером, полагаясь на воспоминания и интуицию, но только в крайнем случае. Техника была несовершенна без линз Спаннера. Он мог быстро перемещаться и атаковать. Без перчаток было больно — руки щипало, словно по глупости сунул их в крапиву. Сейчас же, благодаря Леону, пламя не вызывало никаких побочных эффектов. Горело мягко и ровно, подчинялось и плескалось так, как нужно. Оно наполняло его до отказа — так сильно, как только могло вместить это тело. Тсунаёши понял, что ему нужны были тренировки. Все лимиты по выбросу пламени сдерживало только его собственное тело. Может, стоило поискать учителя? 

Кого-нибудь? 

Возможно. 

Он остановился в середине леса, заметив, как неподалёку громыхнуло пламя Ярости Занзаса. Битвы уже шли, и Тсунаëши определённо нельзя было показываться перед Реборном с перчатками и пламенем. Поэтому до Кокуе пришлось бы идти своим ходом, полагаясь только на интуицию. 

Тсунаёши пробрался в кусты. Лес, по которому он брёл, вызывал чувство дежавю, но, вероятно, так делал любой лес. Мукуро всё равно сидел в своём драном Кокуе и ждал прихода Занзаса, выставив своих шакалят, чтобы избавиться от спутников будущего Десятого и немного ослабить его самого. Тсунаёши тяжело вздохнул, забрался на холм, чтобы осмотреться и понять, куда вообще шёл, но как только поднял глаза, натолкнулся на человека. 

Худой бледный подросток в униформе Кокуе сначала удивлённо замер, пялясь на него добрые полминуты, затем просиял и кинулся ближе.

— Ох? Ты здесь чтобы помочь нам? — В два шага, тот преодолел расстояние, схватил Тсунаёши за руку. — Мы спасены! Я и не думал, что смогу выбраться отсюда живым! 

Тсунаёши бы поверил и в слёзы, и в дрожание рук, если бы не одно громадное «НО». Он знал в лицо этого засранца, и знал, что Мукуро был осведомлён о нынешнем статусе младшего Савады. 

Он вывернул запястье, чтобы схватить подростка за руку, перехватил свободной чужое предплечье. 

— Я здесь, чтобы ни Вонгола, ни Виндиче не напинали твою задницу, Рокудо Мукуро.

Слёзы мгновенно кончились, улыбка сползла с лица. Мукуро дёрнул руку из захвата, но Тсунаёши не отпустил, лишь наоборот придвинулся ближе. 

— Как ты- Кто ты, чёрт побери? — прошипел будущий-но-пока-что-нет-союзник. 

— Я твой пропуск в будущее.

Мукуро замер. Та связь, которую они оба почувствовали во время первой встречи, росла и множилась. Тсунаёши целенаправленно толкал своё пламя к пламени Тумана, дрожащему внутри тела Мукуро, чтобы питать его новыми неизведанными чувствами. Принятие. Понимание. Забота. Дом. 

Но раны Мукуро были ещё совсем свежи.

— Ты ошибся, — Чикуса встал из своего укрытия в кустах, — этот парень не Рокудо Мукуро. Это всего лишь сбежавший пленник.

Если бы Чикуса не сражался сейчас где-то там на передовой, Тсунаёши бы даже поверил. Звук разворачиваемой нити йо-йо прожужжал в воздухе, и Тсунаёши сделал подсечку, роняя Мукуро на землю, и падая сверху сам. Не очень хотелось случайно напороться на камень. 

Мукуро смотрел на него так, словно пытался разгадать загадку человечества. Тсунаёши кинул короткий взгляд на дерево в которое впились иглы. Пришлось прищуриться — глаза ещё не слишком хорошо различали иллюзии Тумана, но всё же разум мог распознать. Синее пламя имитировало иглы. 

Тсунаёши отпустил одну руку, чтобы смахнуть дурацкую чёлку с глаза Мукуро. Как он и думал, зрачок превратился в горизонтальный. 

— Ты ещё змей призови, — раздражённо прошипел Савада, — они не водятся в Намимори. И лотосов твоих любимых тоже нет.

Удивление, проступившее на лице Мукуро отвлекло Тсунаёши достаточно, чтобы пропустить замах трезубцем и еле-еле успеть перехватить его у своего бока. Тсунаёши сжал в кулаке гладкое тело центрального острия, чувствуя, как дрожала от прикладываемого напряжения чужая рука. Свои руки, впрочем, тоже дрожали. 

— И что, что за клинок ты тоже знаешь? — зло прошипел подросток, резко вырывая наконечник трезубца в попытке оцарапать хоть так. Не получилось, перчатки были слишком плотными.

Тсунаёши ударил в запястье со всей силы, заставив выронить оружие, затем снова пихнул Мукуро в землю и быстро обшарил чужое тело. Насколько он помнил своё сражение с этим хитрожопым ублюдком, у него была… 

Вот она. Тсунаёши вырвал револьвер, вытряхнул из него пулю и отбросил оружие подальше. 

— И зачем тебе эта маленькая гадость тоже, — Савада сжал её в кулаке, заставил пламя наброситься на проклятое изобретение Эстранео. О, сколько времени они положили, чтобы в будущем избавиться от любого упоминания этой семьи! Такие пули не должны были существовать, такие опыты не должны были проводиться. Даже пришлось поругаться с Верде об этике ученых, лишь бы полностью стереть всё, что могло остаться от записей или разработок. 

— Кто ты? — снова спросил Мукуро. 

Тсунаёши устало выдохнул, заметив, что подросток больше не кидался на него, но всё ещё был насторожен. Конечно, почти все карты были рассекречены, так еще и неожиданной личностью. Растерянность на лице Рокудо польстила. Тот замер, игнорируя, что листья и лесной мусор цеплялись к волосам и одежде. Весь его план рушился буквально на глазах, и Тсунаеши не собирался останавливаться. Яркое пламя вспыхнуло во лбу сильнее, гордо распушаясь и приосаниваясь, голос взял ещё один тон ниже, звуча уверенно и убеждающе.

— Моё имя Савада Тсунаёши, — он наклонил голову, опуская горящую от взрыва пули Эстранео ладонь. — И я твоё Небо, Мукуро Рокудо.