Мукуро: "У тебя проблемы." 15:12

Мукуро: "Уже три, а мама всё еще дома" 15:12

"И что?" 15:29

Мукуро: "А то, что у тебя родительское собрание в четыре." 15:29

Мукуро: "Я не проверял, но, судя по супружеской перебранке твоего кузена с его благоверным, Реборна дома нет" 15:29

"Мама всё ещё дома?" 15:43

Мукуро: "Ага" 15:44

Тсунаёши выключил экран телефона и тяжело уронил голову на плечо Ямамото. Тот даже не сбился, продолжая заверять отца по телефону, что гневаться из-за промежуточных оценок было ни к чему. Подготавливал почву, молодец, стратег.

Вот кто не был молодцом, так это Реборн. Как этот садюга сумел уговорить маму сходить вместо неё на собрание? Вряд ли она так быстро простила домогательства до сына. Значит, что-то назревало, раз мама не смогла пойти. Даже если на Тсунаёши особо не давили с учёбой в детстве, это не означало, что мама относилась к ней спустя рукава. Просто была очень понимающей. Даже если бы её сын работал на самой низкооплачиваемой работе, то не остался бы без гроша в кармане в любом случае. Отец всегда бы-

Отец.

Мама должно было быть готовилась к его приезду. Вот почему вместо неё на собрание пошёл другой взрослый. Отец был единственной причиной, по которой Нана могла выбрать дом, а не учёбу сына.

Дева Мария, неужели отец собирался привезти плохие вести?

— Думаю, я буду какое-то время под домашним арестом, — Такеши неловко почесал затылок. — Прости, я обещал тебе сходить в кино.

— Ничего, — утешил его Тсунаёши, — скорее всего, я тоже.

Такеши неловко покрутил телефон в руках, глядя с крыши вниз на школьные ворота. Родители учеников уже стекались, но они выжидали своих. Точнее, Ямамото ждал, Тсунаёши же просто молился, что Реборн перепутает школы и не явится.

— Может, я мог бы сказать, что твои оценки в последнее время растут, поставить в пример и попросить позаниматься с тобой? У тебя или у меня, — Такеши редко был таким смущённым. Видимо, хотел проводить с новым другом больше времени, а, может, чуял, что кто-то ещё крадет внимание Савады. Но его предложение было прекрасным способом провести вечер без удушливого внимания Реборна.

— У меня дома кузен и его репетитор, не хотел бы мешать, — Тсунаёши постарался выглядеть достаточно жалко, чтобы захотелось приютить. — А у тебя мы могли бы попросить Скуалло подтянуть иностранный. Или ещё что-нибудь? Он старше нас, должен знать больше.

Такеши буквально расцвёл от этой идеи. Видимо, со Скуалло у него действительно образовалась крепкая связь, а отец мог запретить её на время. Как хорошо, что Супербия прилично владел английским.

Реборн собрал всё внимание женской половины родителей даже не переступив ворота. Тсунаёши прищурился на него, гадая, делал ли тот это специально, или привлекательный итальянский мужчина был диковинкой даже для состоятельных дам. Судя по тому, как Аркобалено ухмыльнулся, когда Тсунаёши спустился его встретить, первое.

— Не хочешь спросить, почему я пришёл вместо Наны? — поинтересовался Реборн, пока Тсунаёши вёл его до класса.

— Не хочу. Если мама решила, значит так надо.

Аркобалено цыкнул, но больше вопросов не задавал, даже спокойно простоял всё родительское собрание, на котором хвалили практически всех, кроме Тсунаёши, Такеши и ещё парочки бедолаг. В защиту старшего Ямамото, он, пришедший мрачнее тучи, буквально просиял, когда сказали, что средний балл его сына пятьдесят четыре.

— Больше половины! Я так тобой горжусь! — он обнял Такеши и взлохматил ему волосы под неодобрительный ропот других родителей.

Тсунаёши посмотрел на Реборна, когда объявили его средний балл. Тот недовольно вскинул бровь.

— Серьёзно? Пятьдесят семь?

— На пятнадцать больше, чем в прошлый раз, — пояснил тот. — Ты должен похвалить меня.

— Я уверен, что математику за тебя делал Занзас, так что никакой похвалы.

Тсунаёши глубоко вздохнул и отвернулся от мужчины. Что ж, говорить, что это он иногда делал за кузена математику, было бы предательством. Тем более, доброжелательные отношения с Занзасом портить не хотелось.

— Ага, а английский Скуалло, — буркнул мальчишка, чувствуя зудящее желание хоть что-то сказать против.

Вроде было можно давно привыкнуть к сухому отношению Реборна, — тем более, когда Савада не являлся его непосредственным подопечным, — но всё равно было обидно. Не переломится ведь, если скажет хоть одно доброе слово.

Как хорошо, что в его жизни существовал позитивный и умеющий радоваться за других Такеши.

— Пятьдесят семь! — восторженным шёпотом отозвался парень на слова учителя. — Это же целых пятьдесят семь! Если я покажу папе, насколько вырос твой балл, он согласится даже на то, чтобы усыновить тебя, не то что на совместную учебу!

Тсунаёши тихо рассмеялся, а затем случайно зацепился взглядом за Киоко, сидящую чуть впереди. Она украдкой наблюдала, но как только поняла, что поймали, сначала быстро опустила взгляд, но затем повернулась чуть сильнее и очень тихо что-то произнесла. Но даже по движению её губ Тсунаёши понял. «Поздравляю».

Киоко наблюдала за ним. Она бы не поздравляла, если бы не знала, что его средний балл находился в самом конце. Она бы не краснела так восхитительно невинно, если бы не была воодушевлена его успехом. Тсунаёши замер. Он хотел было обернуться, чтобы удостовериться, что Реборн не видел, но не мог позволить привлечь к себе внимание сразу же.

Нет. Не обращай внимание на Киоко. Не смотри на Такеши. Не пытайся копаться в личной жизни сына консильери. Не смей, Реборн.

К счастью, когда Тсунаёши всё же решился, Аркобалено отстранённо пялился в окно. Можно было бы считать собрание прошедшим вполне себе успешно, — Реборн вопросов не задавал, за планируемую поездку с классом заплатил, и даже спокойно выслушал претензии учителей, которые пытались влиять на Тсунаёши через него, — но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Точнее от того, о ком забыли.

— Савада Тсунаёши.

Тсунаёши замер. Хоть голос Кёи звучал моложе и звонче, чем он привык, этот не предвещающий ничего хорошего тон остался тем же. Он обернулся, чтобы увидеть, как неумолимо приближался всё ещё ожидающий ответов на свои вопросы Хибари. Никакой изящной грации умелого убийцы, только жажда крови и разрушений.

— На минутку.

Ни на какую минутку Савада оставаться не собирался. В конце концов, самоубийство не было в числе его хобби, он даже боль-то и не любил. Тсунаёши быстрым движением снял рюкзак, кинул его удивлённому Такеши. Тот, хоть и не ожидал, но поймал.

— Отдай Реборну, скажи, что я буду ждать дома!

— Савада, — взревел Кёя, понимая, что добровольно с ним идти не собирались. Что ж, он был прав, Тсунаёши дал дёру. Может, Хибари и знал эту школу как свои пять пальцев, но у него не было восьмилетнего опыта игры в салки и прятки с тремя очень гипперактивными детьми.

— Это распечатки Тсунаёши-куна, — перед Ямамото, раздумывающим, а не броситься ли бежать следом спасать друга от гнева главы дисциплинарного комитета, появились листы. — Не мог бы ты сложить их в его сумку? Чтобы не забыть.

Такеши перевёл взгляд на одноклассницу, на секунду подвис. Кажется, сестра старшего из секции бокса действительно наблюдала за его другом.

— Спасибо, Сасагава. Минутку.

***

Итак, Тсунаёши взломал аккаунт отца, чтобы выяснить, что вообще происходило в семье. Как и ожидалось, два претендента на кресло босса были так или иначе устранены. В живых оставался бедняга Энрико, но и то потому что находился под опекой в личной больнице Девятого после пережитого покушения. Тсунаёши ещё в прошлой жизни догадывался, что Занзас не прикладывал руку к смертям своих сводных братьев, но теперь никто кроме союзных группировок, пытающихся пропихнуть каждая своего фаворита, не могли иметь отношение к гибели наследников. Девятый очень хитро спрятал своего младшенького, отослав в семью внешнего советника, так ещё и приставил Реборна для охраны.

Жаль, что другие Аркобалено не так рьяно опекали своих подопечных. Череп, Верде и Вайпер не были лучшим выбором для охраны. Почему Девятому не пришла в голову идея позвать остальных, Тсунаёши не понимал. Та же Лар работала на консильери Вонголы. Если дело касалось безопасности семьи, без особых проблем можно было нанять её. Хоть Аркобалено и твердили о своём невмешательстве, они оставались по большей части всего лишь наёмниками.

— Я точно не делаю ничего преступного? — тихо пробормотал Шоичи, на секунду перестав следить за открытым экраном ноутбука.

Тсунаёши перевёл взгляд с открытой вкладки на бледное лицо мальчишки. Ну, да, куча разных счетов и несколько просмотренных сводок убийств не вызывали доверия. Хотя, вероятно, большее подозрение внушало то, как ловко какой-то тринадцатилетний японский школьник сортировал документацию на итальянском языке. Мог ли Тсунаёши сказать, что его покойный троюродный дедушка по папиной линий был в пятом поколении итальянцем, и поэтому они всей семьей доблестно чтят его память и учат итальянский в качестве второго родного языка? Это ведь было практически правдой.

— Я плачу тебе четыреста долларов, давай уже. Просто сделай так, чтобы тебя не заметили. Скоро закончим.

Кольца Вонголы, так как все наследники оказались выбывшими из гонки за право наследования, должны были быть, во имя сохранности Девятого, направлены последнему оставшемуся в целости претенденту. Занзасу. Это означало, что местоположение будущего наследника станет известно достаточно скоро. Сначала страна, потом город, а потом и, непосредственно, дом. Удивительно, что отец вообще согласился рассекретить свою семью ради кого-то вроде Занзаса. Может, надеялся, что волнения утихомирятся и репутация Аркобалено отгонит большую часть желающих заполучить кресло босса? Тсунаёши не слишком понимал. С другой стороны, Базилю можно было доверять, да и опыта в управлении подпольным миром у отца всё ещё было больше, чем у Тсунаёши. Иемитсу был действительно гениальным стратегом.

Шоичи нервно потёр живот, прежде чем его пальцы снова запорхали над клавиатурой. Тсунаёши ему немного подсказывал, но, на самом деле, понятия не имел, где могли храниться нужные документы. Вот если бы Кёя, его Кёя, тоже переместился, то быстро бы нашёл всё необходимое без взламывания базы данных. Эх, Кёя. Каким же буйным подростком он, однако, был. Тсунаёши потер синяк на плече, который посадил, пытаясь как можно быстрее спрятаться под стеллажом в библиотеке. Слава Господу, его не нашли, но, возможно, стоило прикинуться больным на следующие пару недель?

—Я- Я думаю, это то самое?

Савада напел себе под нос, пробегаясь глазами по тексту. Действительно. Оно. Приказ о командировке в Японию для установления дружественных отношений с местными группировками якудза. Даже план переговоров составили, надо же.

— Да, хорошо постарался. Заканчивай, и, пожалуйста, будь аккуратнее, — он хлопнул мальчишку по плечу, тот испуганно икнул. — Если хочешь, можешь остаться на ужин.

— Даже я не остаюсь на ужин, — драматичным тоном отозвался с кровати Мукуро, лениво листая страницы манги. — Так что я на твоём месте воспользовался бы предложением.

Шоичи кинул на него, затем снова на Саваду затравленный беглый взгляд, словно боялся открывать рот в их присутствии. Тсунаёши приготовился услышать вежливый отказ, однако, тот действительно удивил:

— Хорошо. Я бы хотел. Остаться, — подросток секунду пожевал губу, прежде чем добавить. — И, если понадобится ещё моя помощь, зови. Меня вполне устраивает твоя оплата за работу и молчание. Можем даже договориться о скидках в дальнейшем.

Вот почему этого парня так обожал Бьякуран. Даже если Ирие казался робким запуганным человеком, у него была потрясающая чуйка на выгоду.

Реборн фыркнул на нового гостя, а вот мама просияла. Её сын привёл домой кого-то ещё! Шоичи старался показать себя очень воспитанным ребёнком, хотя всё равно перепутал в какой руке стоит держать вилку, в какой нож, и не очень хорошо справился с настороженными взглядами Занзаса и Скуалло. Однако, даже если они решат копать, никакого криминального сродства не найдут. Шоичи и его родня были простой среднестатистической семьёй, живущей за пределами элитного района Намимори. Его ничто не связывало хоть как-то с миром мафии, ведь до Бьякурана было достаточно времени.

Базиль собирался отправиться в Японию в следующую среду, и это означало, что Тсунаёши стоило за ближайший месяц собрать пусть и не полный, но сквад шакалят Занзаса. Пригласить Леви, найти Бельфегора и Лусса.

У него всё ещё не было идеи, кого попросить поискать чокнутого ребёнка и подпольного бойца. Мукуро глянул на него как на идиота, когда Тсунаёши рассказал ему о дилемме.

Конечно.

Хаято.

Вот только Тсунаёши не мог просто взять и позвонить. В приказном тоне требовать пойти неизвестно куда, искать не пойми что. Имел ли он право в принципе пытаться связаться с Хаято? Может, его любовь была слишком удушливой? Может, он не ценил Хранителя так, как Хаято того заслуживал? Может, как-то обидел? Может, и не нужен был вовсе? Но разве не был Гокудера с ним счастлив? Разве вся эта любовь и ласка были всего лишь игрой?

Тогда почему он выстрелил?

Почему не мог просто сказать, что устал притворяться? Что, может, работал на другую семью? Что что-то было не так? Конечно, это все было какими-то нелепыми домыслами, но ведь должна же была быть причина. Никто так просто не стреляет в человека. Тем более, Хаято в него.

Тсунаёши стёр уже набранный номер, уронил лицо в ладони.

Почему после перемещения самой сложной вещью оказалась не попытка всё исправить, а простой разговор с самым близким человеком? Какой-то театр абсурда. Он потянулся в разуме к чужому пламени, бросился со своей тоской и болью в обволакивающее понимание Урагана. Даже понятия не имея кто источник, Хаято пытался утешить и поддержать.

Почему же тогда выстрелил?

«—мне так жаль, мне так ужасно жаль, прости меня, прости—»

— Ты знаешь, у меня есть его номер телефона, я бы мог сам попросить найти нужных тебе людей, — предложил Мукуро. Тсунаёши лишь отмахнулся. У Рокудо полно собственных проблем, чтобы думать о каких-то ещё.

— Лучше попроси Кена не высовываться. Я знаю, что он вчера пугал прохожих в парке.

Юноша поморщился, но достал телефон. На самом деле, Тсунаёши просто услышал от одноклассников, про извращенца, лающего на прохожих. Никаких доказательств тому, что это на самом деле был Кен, не было, но ничто не мешало Тсунаёши обвинить миньонов Рокудо. Судя по тяжёлому вздоху со стороны кушетки, Кену собирались урезать деньги на карманные расходы.

Тсунаёши бы тоже хотелось, чтобы его карманные расходы не подсасывали люди, на которых он не должен был их тратить. Четыре сотни долларов были незначительной суммой для него, как для бывшего дона, но очень весомой для него, как для просто иждивенца. Даже пришлось залезть в копилку.

— Просто купи им игровую приставку и фрисби, — посоветовал Савада. — Поверь мне, они будут вспоминать о тебе, только когда закончатся деньги на еду.

В заботе о своих подопечных, Мукуро позабыл о страданиях своего благодетеля, и Тсунаёши провел вечер в душевных терзаниях о Хаято. Домашка по математике очень удачно прикрывала его горестные вздохи.

Однако, ночь не принесла облегчения. Было не то чтобы жарко, не то чтобы холодно, просто сон всё не шёл. Словно Тсунаёши забыл о чём-то важном. Снова. Придумать отмазку для Хибари не было таким уж жизненно необходимым, чтобы игнорировать желание сна. Но интуиция всё зудела и зудела. Если бы она могла давать ему подсказки как в видеоиграх, цены бы ей не было. Мукуро тоже не спал. Просто лежал и смотрел в потолок, о чём-то напряженно думая. Что-то происходило. Что-то не очень хорошее.

— Я сейчас... должен был быть в водяной тюрьме, так?

Тсунаёши перевернулся к нему лицом. Лунный свет падал на чуть подрагивающие руки Мукуро. Как странно.

— Да. Нижний этаж. Ты особо опасный преступник.

— Но, если я был в тюрьме, то как я смог помочь тебе во время Конфликта колец?

Тсунаёши замер. Что? Он помог благодаря Хром, разве он не-

Хром.

Хром была медиумом для Мукуро.

Хром сражалась вместо него.

Хром оказывала посильную поддержку и всегда была рядом.

Маленькая девочка с сильной волей.

Маленькая девочка, которая прямо сейчас умирала где-то на больничной койке.

Мукуро не нашёл её.

Мукуро не спас её.

Она была одна.

Это всё из-за того, что Тсунаёши решил вмешаться и вытащил Рокудо из лап Виндиче. Если бы он не трогал его, если бы позволил, то тогда Хром бы не-

Тсунаёши вскочил с кровати. Чёрт побери, как он мог забыть позаботиться о Хром?! Он всегда, абсолютно всегда, опекал её чуть ли не больше всех остальных хранителей! Слишком расслабился! Забил и на неё, и на остальных! Как он вообще позволил себе не думать о том, как складывалась жизнь его подопечных без его покровительства?!

Мукуро, тоже заразившийся паникой, схватил мальчишку за плечи и несколько раз встряхнул.

— Послушай. Всё в порядке, — его голос на удивление прозвучал собранно и спокойно. Тсунаёши как-то подзабыл, что Мукуро всё ещё оставался лидером целой шайки неуравновешенных подростков, склонных к паническим атакам из-за своего ПТРС. — Она будет в порядке. У нас есть время.

— Прямо сейчас она-

— Я знаю. Я помню. Ты рассказывал, — Мукуро взял его лицо в свои ладони, заставил сфокусироваться на себе. — Паника ничего не решит. Нам нужно придумать план. Возьми себя в руки.

Тсунаёши застыл, вглядываясь в лицо Мукуро несколько секунд, затем глубоко вдохнул и качнулся, прижимаясь щеками к рукам. Пламя внутри взвилось, потянулось к крошечному синему огоньку, располагающемуся прямо под боком у огня Мукуро. Оно дрожало и болело, но было стабильно. Хром была стабильна. Он влил в неё свои заверения и просьбы держаться. Крошечное пламя лизнуло в ответ — «жду».

— Ты прав, — согласился Тсунаёши, отстраняясь. — Я запаниковал.

— Вау, как приятно слышать, что я в чём-то прав. Говори мне это почаще, — фыркнул Мукуро.

— Я не знаю, как ты её нашёл, или в какой больнице она лежала, или даже её полного имени, так что, будем работать с тем, что имеем.

Тсунаёши открыл шкаф, потянулся за толстовкой, пока Мукуро задумчиво копался в телефоне. Была уже глубокая ночь, в доме достаточно тихо, а их взрыв паники мог посеять семена сомнения не только у Занзаса, но и у Реборна. Любое привлечение внимания со стороны Аркобалено было опасным шагом.

— Пойдём, выйдем на улицу, нужно позвонить нескольким людям, — Тсунаёши кинул Мукуро одну из своих самых больших толстовок, распахнул окно, и примерился к водосточной трубе. Прыгать с его-то неподготовленным телом было таким себе удовольствием, но вот съехать вниз не должно было стать проблемой. Он натянул перчатки на руки, понадеявшись, что супер прочный материал спасет его ладони, оттолкнулся, и, конечно же врезался коленом прямиком в трубу. Она загудела металлом на всю округу, и Тсунаёши сжался, пережидая боль и костеря себя за опрометчивый поступок.

— Ты же сказал не шуметь! — шёпотом сокрушился Мукуро, и быстро отпрянул в тень комнаты, когда окно рядом вдруг распахнулось.

— Блять, мелкий, если ты собрался свалить ночью из дома, делай это тихо. Тихо! Нахера ты всех будишь-то? — Занзас рявкнул на него так громко, что Тсунаёши с писком свалился на землю. Не скатился даже.

— Хер ли ты горланишь на всю округу, уёбок?! Час ночи, спи, блять! — ещё одно окно распахнулось и очень недовольный Скуалло с повязкой для сна на макушке, высунулся почти на половину, чтобы попытаться пихнуть Занзаса в плечо. Не получилось.

— Тебя не спросил, селёдка лохматая. Хочу и ору, хули ты мне сделаешь? Пожалуешься моему папаше? Так он болт на меня клал.

— Папашке, может, и не пожалуюсь, но пропиздона тебе такого пропишу!

Тсунаёши был готов поклясться, что Скуалло собирался прыгнуть в окно Занзаса, чего бы это ему ни стоило, и завязать драку. Интуиция предупредительно звякнула, и Савада, отскребя себя от газона, быстро поспешил шмыгнуть за ворота. Мукуро буквально через секунду плюхнулся рядом. Пробрался через заднюю дверь?

— Ну всё, считай, что выбрались без происшествий. Теперь можем идти-, — в чужих глазах плясали бесенята. Тсунаёши схватил его за руку, заставляя пригнуться и замереть. — Чего?

Он прижал палец к чужим губам, понукая замолчать. И, к удивлению, Мукуро действительно замолчал. Только драматично закатил глаза. Тсунаёши пообещал себе обязательно подумать на тему того, почему этот Мукуро был меньшей занозой в заднице, чем предыдущий.

Пока Скуалло и Занзас переругивались, они не услышали, как медленно распахнулось окно рядом с ними.

— Вы в курсе который час? — холодным тоном спросил Реборн.

Мукуро буквально посерел от звука голоса Аркобалено, медленно пригнулся ещё ближе к земле, хотя итак знал, что за забором их невозможно было увидеть. Волна страха на мгновение затопила и Тсунаёши. Нервный смешок вырвался из его сомкнутых губ.

— Оба живо по кроватям. Если вы такие активные в три ночи, то сегодня вас ждут удвоенные тренировки, маленькие засранцы.

Ни Занзас, ни Скуалло ничего не ответили, но все три окна последовательно закрылись одно за другим. Реборн был таким недостижимо сильным, что даже помыслить драться было сродни самоубийству. Чувство паники вызывало лишь разочарование в себе и своих возможностях. Как, черт побери, в будущем Тсунаёши дрался на равных с этим монстром? Он тоже был ведь сильным, почему сейчас это хлипкое слабое тело-

Мукуро пихнул локтем в бок, вырывая из приступа самобичевания. Они крадучись прошли несколько домов, прячась в тенях невысоких заборчиков, пока наконец не смогли спокойно вздохнуть.

— Как думаешь, если бы нас застукали, Реборн бы поверил в то, что мы просто друзья по переписке?

— Только если ты смог бы дописаться в тюрьмы Виндиче, то да, конечно. Раньше я содержался на надземном этаже, так что чисто теоретически...

Они прикинули примерный план маршрута и действий, и, пока Мукуро настойчиво пытался кому-то дозвониться, Тсунаёши делал самую опасную для его жизни вещь. Вероятно, даже опаснее признания Реборну о том, что в прошлой жизни был доном мафии и имел право отдавать приказы Аркобалено.

— Подожди меня здесь, — тихо попросил Тсунаёши, указывая на скамейку прямиком под раскидистым деревом в крошечном парке. Хоть это и был частный парк, деревья могли отлично укрыть Рокудо от людских глаз.

— Мне кажется, ты планируешь пойти и умереть, — отозвался тот, заметив фамилию на табличке дома, к которому собирался Савада. — Ты только сегодня убегал от него, а теперь пойдёшь посреди ночи просить о помощи? Ты вообще здоров? Психически, я имею ввиду.

Тсунаёши горестно вздохнул. Если бы он был психом, было бы куда проще. Но увы, увы. Отчаянные времена требуют отчаянных решений, а Хибари Кёя был единственным человеком, у которого была машина. Пусть и без водительских прав, но, по крайней мере, тот уже готовился к сдаче экзамена на них и умел водить. Савада, в теории, тоже, но воровать чужую машину было как-то совсем грустно.

— Если что, сделай какую-нибудь неприятную штуку с моим пламенем, — Мукуро схватил за руку прежде, чем Тсунаёши ушёл. — Только прям сильно, чтобы я точно знал, что мне нужно идти спасать тебя.

— Ты слишком волнуешься. И это я обещал защищать тебя.

Мукуро смотрел на него в упор целую минуту, прежде чем вскинуть руки и отступить.

— Ладно! Мне-то ни тепло, ни холодно от того, что ты там скопытишься. Подумаешь, просто нужно будет убежать от Виндиче. Как будто, я не делал этого раньше.

— Но, спасибо, мне приятна твоя забота, — Тсунаёши ласково погладил его по плечу, прежде чем наконец начать взбираться по дереву, растущему очень удачно ветвями к окну Хибари.

Интересно, в прошлой реальности Кёя спилил вишню, или оставил в качестве напоминания о своём проигрыше? О, было бы достаточно комично, если бы он сам, своими руками, вырубил бедное деревце. Комнату своего будущего хранителя, Тсунаёши нашел достаточно быстро, — спасибо навигатору в лице потомственной интуиции, — но окно было плотно закрыто. Он устроился поудобнее на ветвях, чувствуя некое злорадство, что не к одному ему теперь лазают ночами, и тихонько постучался раз, затем другой. Очень-очень тихо, боясь, что мог разбудить не только самого Кёю, но и всю семью. Тот открыл всего лишь на седьмой раз. О, его юный Хранитель был таким слабым к внешним раздражителям.

— Что тебе здесь надо? — тот зло распахнул окно, но говорил тихо. Видимо по той же причине, что и Тсунаёши не стучался так громко, как мог. — Три ночи.

— Твоя помощь, — неловко улыбнулся подросток, почесал затылок. Ветвь дерева вдруг дрогнула под ним, и он опасно покачнулся, но сбалансировал и выровнялся. Были ситуации и поопаснее, чем просто упасть с дерева.

— Ты где-то увидел табличку «благотворительность» на моём доме?

Тсунаёши постарался не слишком сильно закатывать глаза. Иногда окружающие игнорировали, что Хибари мог быть таким же язвительным, как и Рокудо? Они одного поля ягоды, просто Кёя менее общительный.

— Нам нужно попасть кое-куда. В другой город. И сделать это очень быстро. Так, чтобы успеть к рассвету.

Хибари окинул его внимательным взглядом, затем всё же любопытство пересилило желание отказать сразу.

— Ты сказал «нам»?

— Ну, допустим, Мукуро ждёт меня внизу.

Хибари потянулся закрыть окно, но Тсунаёши вцепился в раму. Чёрт, он не мог позволить себе проебать жизнь Хром. Не важно, чего бы стоила эта поездка, даже с Кёей можно было сторговаться.

— Нет, пожалуйста, послушай! Ты правда единственный человек, к которому я могу обратиться за помощью!

— Не волнует. Я не собираюсь помогать тебе.

— Боже мой, Кёя! Я не виноват, что ты дуешься из-за моего побега! Ты выглядел слишком злым!

Хибари замер, затем тихо-тихо процедил, закипая от злости:

— Не смей называть меня по имени.

— Хорошо, Хибари-са- А, нет, знаешь что? Кёя. Кёя. Кёя. Кёя.

— Заткнись.

— Кёя.

— Я сказал тебе заткнуться! — подросток схватил его за толстовку, швырнул внутрь комнаты. Тсунаёши больно проехался коленями и ладонями по жёсткому ковру. Вот жеж. Если бы не перчатки, с руками можно было бы распрощаться. А ещё было очень обидно, насколько легко его можно было бросить. Спальное место Мукуро и то весило больше.

Тсунаёши обернулся, потирая запястья, и столкнулся со злым холодным мудаком, в лице Хибари Кёи.

— Я не давал тебе право звать меня по имени.

Сонный женский голос раздался из коридора, затем послышались шаги, и в дверь в комнату постучались.

— Всё в порядке, — ответил на вопрос, видимо, матери, Кёя. — Соседские псы спать мешают.

Этот ответ устроил женщину, она так же сонно шаркающе отошла от двери. И этого времени хватило Хибари, чтобы остыть. По крайней мере, он больше не сжимал кулаки так сильно, словно собирался избить Тсунаёши на месте. Вместо этого Кёя подтянул ближе стул и медленно сел, опираясь на спинку локтями. Савада выдохнул — хотя бы не будут избивать этим самым стулом. Мальчишка медленно принял удобное сидячее положение под внимательным взглядом, подтянул ноги под себя.

— Кое-кому очень нужна твоя помощь. Это маленькая девочка, и прямо сейчас её может спасти только Мукуро, — Тсунаёши попытался зайти с другой стороны. Кёя был слаб к маленьким животным и детям, так что, может, могло прокатить? — Она попала в аварию, донора для её органов нет, но Мукуро... Ты сам видел его силу иллюзии. Просто помоги нам, пожалуйста.

— Ты начал не с того, — раздался голос Кёи после затянувшейся паузы. — Для начала, я очень хочу услышать, почему ты и этот отброс вместе. Расскажи мне, как ты очутился в Кокуе.

Тсунаёши поморщился. Итак. Может, всё же прокатит?