— Папа, я понимаю, что это безумие, но я серьёзно.

      Леви полулежал на кровати, прокручивая фотографии на своём ноутбуке. Несмотря на то, что c недавних пор он стал самопровозглашённым охотником за привидениями, у него всё ещё была работа, за которую ему платили деньги. Так что теперь он занимался редактированием студийных снимков, хотя его мысли продолжали быть где-то далеко.

      — Леви, ты устал, — со стоном ответил Кенни. — Что мне теперь, заказывать билеты на утренний рейс, чтобы убедиться, что ты не сходишь с ума? Или ты опять нажрался?

      — Нет, — отрезал Леви. Он выложил из наспех собранной сумки папку на кровать, вытащив оттуда фотографию своего отца, Эрена и, по-видимому, Доктора Йегера. — У меня вопрос.

      — Возможно, у меня есть ответ.

      — Когда ты работал в исследовательском центре… ты знал мальчика по имени Эрен?

      Наступила минута тишины и серия раздражающих щелчков пальцами. Кенни явно что-то пытался вспомнить.

      — Нет. Ну, не лично. Но он был там. Видел пару раз, не более.

      — М-м… По словам его сестры, он был хорошо знаком со всеми в офисе, ладил и…

      — Ты всё ещё продолжаешь об этом? — огрызнулся Кенни. — Ребёнок мёртв, Леви, перестань волочить повсюду его труп.

      — Я перестану «волочить его труп», когда мой муж перестанет бояться спать в твоём доме, — парировал Леви. — Мы в блядской гостинице.

      — Потому что твой муж — параноик.

      — Пиздец, а ты можешь его винить? — удивился Леви. — Он чуть не утонул.

      — Он всегда был неуклюжим.

      — Он, может, и неуклюжий, но это не мешает ему, сука, плавать. Эрвин беспокоится по другой причине. В доме… что-то не так.

      Душ выключился, и Леви услышал, как Эрвин шлёпает по мокрой плитке.

      — Может, ты всё-таки выпил? Или пробку понюхал, и тебя унесло; мелкий совсем, откуда ж я знаю, сколько тебе там надо. Наверное, поэтому и сходишь с ума.

      — Да ёбаный твой рот, не схожу я с ума, — прошипел Леви, закатывая глаза. — И просто чтобы ты, блядь, знал, я ничего не пил… некоторое время.

      — «Некоторое время», — его голос сочился явной насмешкой. Леви фыркнул. Возможно, он немного выпил после переезда в их временное жилище, но Леви, честно говоря, чувствовал, что имеет на это полное право: его выгнала из собственного дома какая-то чертовщина.

      — Неважно. Утром я собираюсь навестить доктора Йегера и разобраться в этом дерьме, — решительно заявил Леви. Они попрощались, и он уставился на вошедшего Эрвина, занятого вытиранием полотенцем спутанных мокрых волос. Капли воды красиво очерчивали изгибы сильного тела.

      — Твой отец?

      — И что меня выдало?

      — Количество ругани, — сказал Эрвин с лёгкой улыбкой. Леви убрал фотографии и свой телефон на тумбочку, прежде чем снова посмотреть на мужа. Он протянул руки, и Эрвин подошёл ближе, обняв Леви за талию, когда тот удобнее уселся на кровати.

      Они прижались лбами друг к другу, вдыхая родной запах.

      — Ты удивительный человек, — прошептал Леви, проводя рукой по мокрым волосам Эрвина. — И пахнешь чистотой. Это мило.

      — Разве я раньше вонял?

      — Ну, ты определённо не пах так хорошо тридцать минут назад.

      Эрвин показательно закатил глаза, и они оба рассмеялись. Леви убрал ноутбук на стол и устроился на кровати рядом с Эрвином. Они обменялись несколькими поцелуями, прежде чем медленно погрузились в сон.

      По крайней мере, в разгар странных преследований они всё ещё могли любить друг друга.

***

      Леви проснулся будто от толчка и оглядел комнату. Он потянулся, пытаясь нащупать телефон в кромешной тьме, и увидел, как где-то рядом с окном шевельнулась фигура, на мгновение заслонив свет. Он шумно зевнул.

      — Эрвин, что ты делаешь? — промурлыкал он хриплым ото сна голосом, опуская руку обратно на кровать, как тут же почувствовал рывок за талию и тепло, обволакивающее сзади.

      Эрвин был слишком занят, уткнувшись носом в его макушку, чтобы бродить ночью по их номеру.

      — Эрвин…

      — М-м-м?

      Леви зажмурился, дрожа так сильно, что Эрвин недовольно пошевелился и сел. Включился свет, и Леви всё же пришлось медленно открыть глаза. Комната была пуста. Совершенно пуста, если не считать их двоих.

      — Плохой сон?

      Леви неопределённо пожал плечами, и Эрвин успокаивающее обнял его, ложась обратно. Леви закрыл глаза, удобно устроив голову на его плече. Он правда хотел, чтобы это был дурной сон. Всего лишь сон, о котором можно забыть.

      И об Эрене наконец тоже.

      Его сердце бешено колотилось, потому что Эрвин всё это время был рядом с ним. Никак не у окна.

***

      Леви несколько раз спрашивал Эрвина, не хочет ли он пойти с ним в дом Йегеров, но Эрвин не хотел иметь ничего общего с его расследованием. Леви и сам бы предпочёл провести весь день в офисе, чем расспрашивать безутешных родителей об их мёртвом сыне. Но кому сейчас легко?

      Итак, Леви раньше положенного покинул рабочее место и направился в район, на который ему указала Микаса.

      Он уставился на мятую бумажку с выцарапанным на ней адресом и посмотрел на красивый дом перед собой. С трудом сглотнув неприятный ком в горле, он поднялся по аккуратным деревянным ступенькам, сунув папку с фотографиями под мышку, постучал в дверь и стал ждать.

      Ждать.

      И ждать…

      Он оглянулся в сторону чужой припаркованной машины на подъездной дорожке; кто-то должен быть дома. Леви уже было заглянул в окно, когда услышал, как щёлкнула дверная ручка. Он быстро встал на место и дежурно улыбнулся.

      В дверях стоял измождённый, растрёпанный мужчина, но по его цвету волос и потускневшим глазам Леви понял, что перед ним доктор Йегер.

      — Здравствуйте, — сказал Леви, — надеюсь, я вам не помешал, но у меня есть несколько вопросов касательно Эрена.

      Мужчина, не говоря ни слова, захлопнул дверь прямо перед его носом.

      — Чёрт… — простонал Леви. Он должен был потащить Эрвина с собой. В конце концов, его муж был красноречивее прочих и мог найти общий язык, кажется, вообще с любым человеком. Леви постучал снова. — Эй! Откройте!

      — Пошёл нахуй!

      — У меня есть всего пара вопросов, — крикнул Леви. — Я не хочу вас задеть, пожалуйста…

      Дверь снова открылась, но на этот раз на пороге появилась милая женщина средних лет. Она улыбнулась Леви так широко, как только могла. Но он видел, как подрагивали её губы.

      — Я прошу прощения за грубость моего мужа, — сказала она. — Но разговоры о нашем сыне стали весьма выматывающими за последний год. Он предпочёл бы больше не отвечать ни на чьи на вопросы.

      — Я понимаю, — кивнул Леви. — Но я… Я в некотором роде следователь и хотел бы, чтобы это преступление было раскрыто.

      — Разве мы не всё для этого сделали… — она обречённо вздохнула и попятилась назад. — Пожалуйста, уважайте наше решение отказаться от дальнейших расспросов. Мы действительно… больше не можем их терпеть, — миссис Йегер задыхалась от собственных слов, и её глаза становились стеклянными. Она была всего в нескольких шагах от того, чтобы сломаться.

      — Меня зовут Леви Смит. Прошлая фамилия — Аккерман. Мой отец, Кенни, работал с доктором Йегером и…

      — Что?!

      Женщина подскочила, когда доктор Йегер рванул обратно к двери. Он распахнул её сильнее, свирепо глядя на Леви. Его мёртвые глаза горели таким сильным гневом, что Леви слегка подпрыгнул.

      — Аккерман? — огрызнулся мужчина. Леви вернул невозмутимое выражение лица и вытащил папку, листая принесённые фотографии.

      — Аккерман, — повторил Леви. — Не так давно я переехал сюда, в старый дом Кенни. После некоторого… инцидента я заметил, что у него висят эти фотографии. Поэтому я хотел бы узнать, кем был Эрен.

      Доктор Йегер пристально, чуть сощурившись, смотрел на Леви, а его жена была близка к слезам. Он уже было открыл рот, чтобы высказать всё, что думает по этому поводу, но она заговорила раньше:

      — Могу я… посмотреть? Пожалуйста…

      Леви неуверенно кивнул и протянул ей фотографию. Она осторожно взяла её, но по тому, как дрожали её руки, Леви понял, что ей хочется схватить снимок и убежать, заперев двери на замок. Она уставилась вниз, и слёзы начали скатываться по её щекам.

      — Мой малыш… — пробормотала миссис Йегер, прижимая фотографию к груди. — Мой маленький мальчик…

      — Карла, — позвал Гриша, изо всех сил стараясь, чтобы слова звучали не слишком жёстко. Было очевидно, что его голос был груб сам по себе, и сейчас он мало что мог сделать, чтобы успокоить жену. Он мягко притянул её в свои объятия.

      — Зайдите внутрь, мистер Смит, пожалуйста, — сказала Карла, шмыгая носом на плече мужа. — Я пойду… заварю чай…

      Леви сел в гостиной, напротив мистера Йегера. Гриша хмурился, уставившись на подрагивающие руки. Леви оглядел комнату. На стенах, на каминной полке, на столе — везде висели фотографии Эрена. Яркие зелёные пятна затопили всё пространство, мелькали отовсюду, смотрели внимательно, выжидающе.

      Он тонул в этом море изумрудов.

      — Твой отец действительно Кенни Аккерман? — спросил Гриша. Леви утвердительно кивнул.

      — Да, сэр. Я бы показал вам своё удостоверение личности, но на нём написано «Смит». Я состою в браке.

      — Я догадался по кольцу на твоём костлявом пальце.

      — Гриша, будь любезнее, — упрекнула Карла, возвращаясь в комнату. Она поставила на стол поднос с чашками дымящегося чая. — Мистер Смит, какой вы предпочитаете?

      — Чёрный — было бы прекрасно, миссис Йегер.

      Карла улыбнулась, как могла, сквозь покрасневшие глаза и протянула чашку Леви.

      — Пожалуйста, зовите меня просто Карла.

      — Тогда и я просто Леви, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Спасибо.

      Гриша закатил глаза, раздражённый их светской беседой. Леви сделал глоток.

      — Недавно я встретил девушку по имени Микаса, она работает в том же агентстве, что и я. Я спросил её об Эрене и… не получил никакой информации. Она сказала, что никто в школе не мог совершить подобное. И что люди на вашей работе — в исследовательском центре — были добры к нему…

      Гриша недовольно фыркнул.

      — Конечно, были. Эрен работал у меня неполный рабочий день, любил почесать языком, подбадривал, помогал активно. Милый, отзывчивый мальчик… Но единственный человек, который отвлекал его внимание, был твой отец.

      Желудок Леви сжался.

      — Чёрт…

      — «Чёрт», ага, в точку, — огрызнулся Гриша, беря предложенную кружку с чаем, принюхался и сделал большой глоток. Карла молчала, уставившись на фотографию у себя на коленях.

      — Что он сделал?

      — Да много чего… Он приходил и просто… занимал слишком много времени Эрена. Постоянно вёл с ним светские беседы. Приносил подарки. Это было… это выглядело чертовски неправильно.

      Лицо Леви побелело. Он залпом осушил свою чашку. Гриша взял одну, к которой так и не притронулась Карла, и поставил её на стол перед Леви в молчаливом подношении.

      — Не могу поверить, что мой отец… и маленький мальчик…

      — Я не обвиняю его и не показываю пальцем, — огрызнулся Гриша. — Но Эрен любил внимание, и твой старый хрыч ежедневно кормил его этим, а Эрен с радостью всё принимал, пока я не попросил его завязывать. Я знал, что Эрен упёртый, не послушается, и пригрозил лишить его работы. Поэтому он остановился… на какое-то время. По крайней мере, для вида, но я всегда чувствовал, что я чего-то упускаю, — голос Гриши дрогнул, и он закрыл лицо руками. — Я облажался, позволив Эрену делать, что вздумается, и теперь он…

      — Ты не мог знать наверняка! — крикнула Карла. — Это не твоя вина!

      — Я должен был, чёрт побери, знать, Карла, я его отец! — Гриша плакал. — Я должен знать эти вещи! Я должен был… должен…

      Гриша покачал головой, всхлипывая в ладони. Леви откинулся на спинку дивана, опустив глаза и пытаясь сдержать собственные слёзы. Они хорошие люди. А он пришёл бередить их старые, едва зажившие раны и чувствовал себя ужасно виноватым за это.

      Они молчали до тех пор, пока Гриша, не сказав ни слова, не встал и не вышел из комнаты, не в силах продолжать разговор. Карла вздохнула и посмотрела на Леви, и по её взгляду он понял, что пора уходить.

      — Я приношу извинения за принесённые вам неудобства, — сказал Леви. Карла покачала головой.

      — Вообще никаких. Спасибо вам за… разговор, — она оглянулась на фотографию.

      Леви подошёл к ней и протянул руку. Она медленно и явно неохотно вернула снимок. Леви взял его и осторожно разорвал, отделив отца. Карла подняла удивлённые глаза, когда он протянул ей его обратно.

      — Мой отец, вероятно, последний человек, которого хотел бы видеть ваш муж, но сохраните фотографию Эрена. Пожалуйста.

      Глаза Карлы вновь наполнились слезами, и она кивнула, прижимая её к груди.

      — С-спасибо…

      Леви вышел из дома и направился по дорожке к своей машине. До счастья и лёгкости тут было далеко, но он смог почувствовать некоторое облегчение. Он вытащил свой телефон и включил, просто чтобы увидеть несколько пропущенных сообщений и звонков, и тут же перезвонил Эрвину.

      — Алло?

      — Так приятно слышать твой голос, боже, блядь, — выдохнул в трубку Леви.

      — И тебе того же, — засмеялся Эрвин. — Кстати, ты в курсе, что Кенни приехал? Он позвонил мне, пришлось раньше вернуться с работы, у него не было ключей.

      — Что?

      — Мы на кухне, пьём чай.

***

      На этот раз Леви потребовалось больше времени, чтобы добраться домой; он сидел в машине, тупо уставившись на свои же окна. Этот старый, жуткий дом… Леви не мог поверить, что спустя всего несколько недель после переезда будет бояться места, в котором собирался построить уютное гнёздышко с любимым. Он сглотнул и наконец вышел из машины, на ходу замечая ещё одну с немецкими номера — видимо, арендованная Кенни. Он открыл входную дверь, снял верхнюю одежду и сразу пошёл в гостиную, минуя ванную.

      Эрвин и Кенни сидели на диване с чаем в руках и вели непринуждённую беседу.

      — Ну наконец-то. Тебе, блядь, самое время появиться, — проворчал Кенни, откидывая голову на спинку дивана и вытягивая худую шею. — Мы оставили тебе немного чая, но, если этого недостаточно, на кухне есть вино.

      — Давайте всё же оставим эту бутылку на ужин, — с тихим смешком произнёс Эрвин. — Я думаю, так будет лучше.

      — Согласен, — кивнул Леви, садясь рядом с мужем и устраиваясь под тёплым боком. — И с чего ты вдруг решил нас навестить?

      — Вообще-то, ты мой сын, хоть временами я об этом жалею. Я хотел прийти проведать вас и убедиться, что вы не разрушили дом, — ответил Кенни, шумно отпивая из чашки. Леви закатил глаза.

      — О, да. Мы с Эрвином настолько безответственные. Расхерачили здесь всё. Трахаем друг друга на любой поверхности.

      Эрвин застонал, смущённо закрыв ладонями пылающее лицо: «Леви…»

      — Я ценю твою честность.

      Они ещё немного поболтали, прежде чем Леви предложил приготовить что-нибудь к ужину. Кенни присоединился к нему на кухне, а Эрвин забегал по дому. Их не было тут несколько дней; в доме было немного пыльно, вещи находились не на своих местах, что-то было хаотично разбросано по полу, как будто у кого-то после их ухода случилась истерика…

      Леви предположил, что Эрвин пошёл разбираться с беспорядком, устроенным в их отсутствие.

      Но всего через несколько мгновений после того, как Эрвин исчез, Леви услышал, как тот стучит по лестнице, половицам. Что-то не так. Он отложил лопатку и посмотрел на отца.

      — Извини. Пойду посмотрю, над чем коммандер Кок там так долго застрял.

      — Ага, валяй.

      Леви оставил его следить за ароматными грибами на сковородке и быстро поднялся по лестнице, чтобы найти Эрвина в спальне. Он сидел на полу, половица, которую тот так старательно прибивал, была полностью оторвана.

      — Что ты… — начал Леви, но слова застряли в глотке. Дышать становилось труднее по мере такого, как близко он подходил.

      Перед Эрвином стояла коробка, заполненная бумагой. Фотографиями. Снимками красивого зеленоглазого мальчика. Леви сел на кровать и уставился на ноги Эрвина, не в силах смотреть на снимки, потому что они разительно отличались от фотографий в доме Йегеров, — все они были намного извращённее, чем он хотел видеть.

      Эрвин, однако, просматривал каждую из них, его лицо было мертвецки бледным. Всё стало на свои места: пропавший мальчик, истеричный безутешный отец, фотографии чего-то ужасного…

      — Чёрт… — Леви прикрыл рот ладонью. — Всё это время… Прямо у нас под носом…

      — Леви… Мы должны сдать его полиции, — прошептал Эрвин. — Мы должны…

      Раздался щелчок, и Леви поднял глаза, когда Эрвин испуганно обернулся на звук. Кенни стоял в дверях, держа в руке пистолет, по-видимому, уже взведённый. Леви застонал.

      — Ты, блядь, серьёзно?

      — Вы двое слишком много вмешивались, чтобы быть простой тихой супружеской парой, — сказал Кенни, проходя в комнату и разглядывая их обоих. — Тебе следовало заниматься своими делами.

      — Это стало моим делом, когда мой муж почувствовал себя неуютно, просто спя в твоём сраном доме, — прошипел Леви. — Папа… что за хрень? Почему там… Почему ты… И ты? Ты не… — но Леви уже знал, что если старик мог наставить пистолет на своего сына, то он был способен наставить пистолет (или нож) на невинного мальчика.

      — Эрен Йегер был не более чем сопляком, который сам на это напросился, — прорычал Кенни.

      Эрвин покачал головой.

      — Эти фотографии рассказывают другую историю. Совершенно другую историю.

      — Он был хитрым мальчишкой…

      — У него были завязаны глаза!

      — Он был шлюхой…

      — Смотри! — крикнул Эрвин, швыряя фотографии через всю комнату. — Он был привязан к этой кровати! — Эрвин указал на мебель, на которой сидел Леви. Леви не мог даже пошевелиться; у него скрутило живот. — И пятна на полу… Пятна крови…

      — Заткни свой поганый рот, — прошипел Кенни, направляя дуло пистолета на Эрвина.

      Леви посмотрел на фотографии, разбросанные по полу. Большинство из них были эротического содержания: фотографии на диване, кровати, даже в душе. Но некоторые куда более… жестокими: повязка на глазах, связанные запястья, синяки, следы борьбы по всему телу…

      Выстрел заставил его оторваться от созерцания. Эрвин с сердитым рыком набросился на Кенни, схватившись за пистолет, но тот успел выстрелить. Руку пронзила острая боль, и Эрвин упал на пол, успев выбить пистолет. Леви как водой окатило, все чувства мигом вернулись в его тело, и он бросился в бой, схватив оружие прежде, чем Кенни успел его поднять.

      — Леви… отдай это мне…

      — Ты разрушил жизнь, — сказал Леви и направил дуло на Кенни, загородив отползающего Эрвина. — Ты разрушил грёбаную семью! И из-за чего?! Потому что какой-то школьник обманул тебя? Ты, блядь, лучше этого! Ты взрослый мужик, и ты… Ты не мог себя контролировать?

      В комнате воцарилась тишина. Леви обречённо покачал головой.

      — Эта семья заслуживает того, чтобы знать. Им нужно поставить точку в этой истории. И нам всем наконец обрести покой.

      — Леви, ты не сдашь собственного отца…

      — Да, чёрт возьми, я бы не сдал. Но ты выстрелил в моего мужа. Ты убил невинного ребёнка и наделал фотографий… того, что ты с ним творил. Так что да. Да, я сдам своего отца, потому что ты болен. И ты выстрелил… господи…

***

      Месяц спустя…

      Самое трудное, что пришлось пережить Леви, — это позволить чувству вины за то, что он выдал своего отца, поселиться у него в животе. Конечно, он любил старика, но это не оправдывало его за совершённые преступления. Убийство и педофилия.

      Тайный роман с сыном босса, оборвавшийся из-за нежелания мальчика продолжать. Озлобленный старик, который отказался принять «нет» в качестве ответа, решил, что раз Эрен не может быть с ним, то не сможет быть уже ни с кем. Поэтому он обманом заставил Эрена прийти в этот дом и завладел его телом.

      Кенни разрушил семью.

      Леви сидел на диване, прокручивая в уме события прошедшего месяца. Он не хотел, но как-то сам постоянно зацикливался на этом. На вине в том, что он отправил свою семью в тюрьму. Человека, который вырастил его, оберегал и стоял за него горой. По большей части.

      Леви фыркнул и оторвал взгляд от своего чая.

      Эрвин нёс коробку через открытую дверь. После всего, что произошло, Леви и Эрвин решили, что лучше оставить этот дом позади и начать всё заново. Новое начало в новом доме. Им даже потребовалось некоторое время, чтобы купить новые предметы мебели. Рана Эрвина на руке оказалась не такой серьёзной: двух выстрелов, задевших кожу, было достаточно, чтобы вызвать кровотечение, но недостаточно, чтобы помешать ему работать или (по крайней мере) носить коробки.

      Он улыбнулся, наблюдая, как Эрвин ставит коробку на стол. Это его семья. Он больше не Аккерман, он — Смит. Эрвин был рядом, всегда поддерживающий и любящий. И они должны оберегать друг друга.

      — Вы пялитесь, мистер Смит, — промурлыкал Эрвин, откидывая волосы назад.

      — Ну, вы очень привлекательны, мистер Смит, — с той же интонацией ответил Леви. Эрвин подошёл к дивану, сел и позволил Леви свернуться калачиком рядом с собой. От Эрвина пахло солнцем, потом и улицей.

      Мгновение они молча любовались своим новым домом, переплетя пальцы, сжимая тёплые ладони друг друга.

      — Кстати, миссис Йегер пригласила нас на ужин, — вспомнил Эрвин.

      — Когда ты успел с ней поговорить?

      — Относительно недавно, — Эрвин пожал плечами. — Я рассказал, что мы переезжаем, и она предложила приготовить что-нибудь праздничное и посидеть всем вместе.

      — Очень мило с её стороны.

      — Она добрая леди.

      Леви промычал в знак согласия, и Эрвин встал.

      — Надо закончить с коробками.

      Леви следом соскользнул с дивана.

      — Я помогу.

      — Уверен, что готов к этому? — осторожно спросил Эрвин. Учитывая нынешнее положение Леви, он не совсем справлялся со своими обычными повседневными задачами. И Эрвин позаботился о том, чтобы не давить на него слишком сильно.

      — Да, — уверенно кивнул Леви. — Чёрт возьми, пора бы уже. Мне нужно чем-то заняться, кроме того, чтобы, блядь, сидеть и дуться.

      Эрвин улыбнулся и поцеловал Леви в макушку, затем отвернуться и вышел на улицу, направляясь к арендованному грузовику. Леви вздохнул и огляделся в поисках кроссовок. Он нашёл их возле одной из коробок, которые Эрвин успел занести внутрь, и опустился на колени.

      И когда он закончил завязывать шнурки, то ощутил озноб, впервые за месяц. Он замер, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. К его уху прикоснулись холодные губы, и он услышал тихие слова, обращённые к нему, и только к нему.

      Леви улыбнулся.

      — Не за что. Надеюсь, теперь ты сможешь спать спокойно.

      И так же быстро, как холод скользнул по коже, он растворился в прохладном осеннем воздухе. Это был последний раз, когда Леви чувствовал присутствие Эрена Йегера.

Конец