Немного по-детски пляша перед зеркалом в одном прекрасном платье, я кривлялась, пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы спасти от пожирающей пустоты внутри, которая снова настигала меня, как в прошлой жизни. Мне не хочется больше чувствовать то самое чувство, когда ты находишься среди толпы людей, но никто из них тебя не замечает. Однако, почему-то всегда складывается всё так, что я остаюсь одна.

Палец оттягивает одно глазное веко, пока я думаю над тем, что мне… Скучно? Нет, нельзя так называть это чувство. Чувство, будто бы ты знаешь, что скоро потеряешь важную для себя вещь, и это знание вытягивает все радостные эмоции. А ты и сделать ничего не можешь, ведь… Ведь ты просто бессильное существо, бьющееся в агонии, что надеется спастись, не имея на то никаких шансов. Спасти себя самому невозможно.

Это как с раком на последней стадии, который медленно убивает тебя без надежды на спасение. Там ты не просто сам не сможешь ничего сделать, даже доктор покачает головой, отводя глаза, в голове думая, что ты покойник. Ему уже всё равно на тебя, ведь ты просто очередной труп на его кладбище, который тот закопал, чувствуя себя никчёмный доктором, но не сожалея о твоей утрате.

Сделав реверанс, я завертелась водоворотом, наблюдая за тем, как моя юбка красиво расправляет складки, блестя золотыми узорами в свете солнца. Плюхнувшись на кровать, я расслабилась, чувствуя напряжённые мышцы спины. Выдохнув, я повернулась и со всей силы заорала в подушку, стискивая в пальцах ткань, до того момента, пока та не рвётся. Высвободив весь гнев, я несколько раз вздохнула-выдохнула, а потом, некоторое время спустя, снова встала и присела за свой кабинетный стол.

Открыв ящик стола, я достала около двадцати писем-приглашений на различные балы. Этот от барона Леруа, этот от маркизы Паннелье, которая до сих пор не знает о нашем конфликте с её дочерью, этот… Сбившись, я отложила письмо с королевской печатью, после чего продолжила разбирать письма. Стоящая в комнате давящая тишина, заполнялась моими напевами и чириканьем птиц.

Что же стоит написать маркизе?.. «Простите, у меня закончились светлые платья, что вы так желаете видеть на мне, каждый раз истеря, если я надеваю, что-то что темнее неба»? Глупость. Разорвав черновик, который я начала писать, я кинула его через левое плечо на пол. Может «Извиняюсь за своё отсутствие, мои родственники купили билет на новый паром, который только-только запустят»? Ха, это всё бред! Думала я, сжимая в руке перьевую ручку, которая сломалась под тяжестью моих раздумий, разбрызгав по всему пространству чернила. В том числе, и на моё платье попало несколько капель.

В раздрае, стукнув легонько по столу, я открыла последний ящик, копаясь там в поисках ещё пишущей канцелярии. Доставая одну за другой, в какой-то момент, я сломала все пять ручек, после того, как каждый раз думала о причине, почему же Ария так отдалилась. Может ли быть, что… Она меня использовала? Да нет… Такого не может быть! Это же Ария, та, что осталась единственной из моих близких, рядом находящихся, людей. Она не предаст меня.

Скорее… Может эта Крис всё испортила? Точно! Как только она появилась всё пошло под откос! И Ария стала отдаляться, и слуги стали чаще шептаться за моей спиной. Замерев в одном положении, я почувствовала, как во мне начала медленно плавится та стенка, которая скрывала все мои отрицательные эмоции, после того, как появилась Ария, из-за огня гнева, который вырывался с бешенством, достойным адских гончих.

Не боясь, что меня увидит Ария, ведь та была сегодня в городе, я стукнула легонько по столу, потом ещё раз, но уже с большей силой. Я повторяла это в нервозном припадке, надеясь таким образом вернуть себе контроль над собой. После очередного раза, стол прогнулся и, с громким стуком, сломался под треск моих усилий у меня в голове.

— Спокойно, спокойно, споко-о-ойно, фух… — вздыхала и выдыхала я, повторяя одно и то же слово. Только вот ничерта это не помогало! Я только сильнее злилась и кусала свои пальцы. В конце концов, я не выдержала и вскинулась, отбросив кресло в сторону, и крикнув: — Да нихуя не спокойно!

Гортанно рыча, я скидывала все вещи со стола в порыве непонятной мне ярости. Кинув один из цветков в окно, я спровоцировала обрушение двух стен и потолка, состоящих из стекла. Не обращая внимания на огромные осколки, которые падали дождём, я ломала кровать, шкафы с книгами и всё что попадалось под руку. Было такое чувство, будто бы во мне две части, одна из которых не понимает ничего из того, что происходит, пока другая, в беспомощности, показывает свой протест миру.

И первая, более спокойная, никак не может повлиять на тот ураган, что устраивает другая под водопадом стекла, который режет мою бледную, прозрачную, кожу, впиваясь маленькими кусочками по всему телу.

***

— Так как ты смогла сломать всю комнату за всего… Сколько ты пробыла одна в замке, пока мы были в поездке? А, точно, за всего полтора часа? — спрашивал Карл, держа в руках ромашковый чай и отпивая оттуда потихоньку, маленькими глотками. Я же, как маленькая девочка перед учителем, сидела, сжав в руках ткань платья, что в некоторых местах зияло дырками.

Мой опекун, когда он приехал в Эдем, после того, как посетил свой семейный королевский особняк для какого-то собрания, хотел позвать меня на очередное обследование, а потому пошёл ко мне в комнату, чтобы сообщить об этом. Но, как только он заметил меня, сидящую в углу комнаты, что блестела в лучах закатного солнца, у него выветрились всякие мысли об обследовании. Вообще, если смотреть на моё проживание у него в замке, он довольно терпелив. Нет, непросто терпелив, он ангел в вампирском обличии. Ещё ни разу он не накричал на меня, за все выверты моего сознания, но в этот раз… В этот раз я своими глазами заметила, как по его лицу ходили желваки, которые не очень сочетались с его извечной милой ухмылочкой в повседневности, что было странно. Бывали проступки и похуже обычного разгромления комнаты, но сегодня он был, отчего-то, более гневен.

— Н-ну, в общем-то… — сбилась я с мысли, начиная судорожно соображать, что сказать, ведь как оправдание то, что я просто вспылила, не подходит. Да ничего, как оправдание, не подходит, тем более, что обычная детская ревность слишком малая причина для того, чтобы разломать одну из комнат, что находятся в собственности самого Короля-всея-Вампиров. — Просто вспылила? — спросила я скорее у себя, ощущая задницей, что ещё пожалею о таком ответе.

— Ах, вспылила, — сказал он, с таким лицом, будто бы ему пришло просвещение от самого старого в мире мудреца. Только вот Карл старше всех в этом мире, так что сложно такого найти. — Интересно-интересно! — он хлопнул два раза, невербально приказывая наполнить чашки чаем, хотя скорее только его чашку, ведь я не могла и глотка выпить под внимательным змеиным взором самого Дьявола. — Кто же смог так разозлить нашу пр-ринцессу? — прокотал он на языке это прозвище, которым иногда окрещивал меня, сверяя мою историю с золушкиной. У него, в целом, была какая-то страсть к тому, чтобы поводить параллели чьих-то историй с книгами, даже будь те совсем невозможными. То же название замка или его плана по созданию новой расы.

Отведя глаза, я чувствовала как моё сердце колотится глубоко под рубашкой, и он, скорее всего, слышал это. Он чувствовал, куда надо надавить, чтобы повлиять на существо, сидящее перед ним. Я не могла никак агрессировать на очередную кличку, которую мне присвоили, как какой-то любимой животинке, ведь аура монстра, стоящего передо мной, подавляла. Делала невыносимой эту напряжённую пытку, что пусть и длилась недолго, но уже успела вымотать меня. Сколько бы я не позволяла себе вольностей в отношении Короля, но не могла я забыть о криках предателей-слуг, что как-либо прогневили его Величество.

— Что же, Юмико, пожалуй, тебе стоит на себе понять, чем может закончится твоя излишняя вспыльчивость. — поняв, что от меня он не дождётся ничего внятного, он укоряюще вздохнул и покачал головой. Я вскинулась, желая оправдаться, но у меня не вышло и открыть рта, поэтому я начала трогать рот и тревожно посмотрела на него. Он усмехнулся и взглянул на дворецкого. Проскочившая осознанность во взгляде слуги меня испугала, а моё сердце уже готово было остановится, чтобы я смогла его выплюнуть.

Тот открыл шкаф, начав в нём что-то перекладывать. Каждая секунда ожидания сопровождалась миллионами матов в моей голове, которые я не могла высказать в слух. Через минуту, он уже держал в руке шприц и какую-то склянку, в которой находилось странное вещество мутно-розового цвета. Подойдя к Карлхайнцу, он передал её, поклонившись и держась на почтительном расстоянии. Тот закатал рукава, взяв в руки всё, что ему передал дворецкий. Заметив то, с каким исследовательским взглядом он наполняет этот шприц жидкостью, я сглотнула и напрягла ноги, чтобы, если что, предпринять попытку побега, пусть это и крайне самонадеянно, ведь чистокровные намного лучше полукровок. Попытавшись встать, я столкнулась с тяжёлой аурой Карлхайнца, что давила на всё моё тело тяжёлым грузом.

— Что ты хочешь сделать? — послышался неожиданным холодный голос, лишённый всякой насмешки. Вздрогнув, я во все глаза уставилась на подходящего ко мне вампира, что держал в руках шприц. — Неужто сбежать? Глупая-глупая принцесса, что сидит в клетке с драконом. Ах, меня в самом деле забавляет эта анология. — он пожал плечами, вмиг оказавшись около меня и схватив моё запястье. Став вырываться, я, мыча, с отчаянием смотрела на приближающийся шприц.

И вот, игла пронзила мою руку, вводя мутную жижу в мою вену, после чего Король, наконец, расслабил руку, и дал мне встать, чтобы отойти на несколько метров подальше для собственного спокойствия. Я смотрела на него с возмущением, страхом и… Слабостью? Ощущая, как онемевают ноги, я упала на руки, чтобы присесть на пол и дотронуться до голых ног руками. Только вот, спустя секунду, я перестала ощущать то, как трогаю ноги, а также всё тело. Сильно стукнувшись головой о пол, я скривила лицо в непонимании, слыша стук чашки, которую взял в руки Карл.

— Не стоит так пугаться! — поспешил заверить меня он, пока я пыталась открыть рот. — Это просто новое лекарство от эндцайта. Ах, точно, ты же не знаешь, о чём я говорю. Бедняжка, — услышала я сочувствие в его голосе и не поверила своим ушам. — Эндцайт — это гемоконтактная инфекция, которая сопровождается такими симптомами, как кровяной кашель, слабость или чёрные синяки, встречающиеся по всему телу. Первыми, кого поразила эта инфекция, были Первородные. Сильнейшая раса из всех, но, как жаль, именно её поразила такая беда. — начал он очередную лекцию, о которой говорил, скорее не с сочувствием, а с манией учёного.

Стоп, что? То есть эти синяки, а также слабость к солнечному свету, появились, из-за его лечения, а не реакции организма на сердце? Ощущая помутнение сознания, я метнула последний яростный и полный непонимания взгляд, после чего ощутила огромную слабость. Прикрыв глаза на секунду, я позволила себе непозволительную вольность, оттого и поплатилась тем, что в итоге оказалась в полной темноте, которая отрывала по кусочку от моего сознания.

***

— …Будет лучше выкинуть этот мусор, если, конечно, не хочешь его съесть сам… — послышалось среди шума, пока я дремала. Однако, вспомнив о том, что произошло до того как я отключилась, я почувствовала как моё сердцебиение ускорилось, а я сама вскочила, едва не вскрикнув от боли, столь не привычной, во всём теле. Я не чувствовала столь резкой боли уже почти год, а потому это было для меня неожиданно.

— А-а-а-а! — закричал кто-то, пока я пыталась открыть глаза и драла их руками. Насильно открыв глаза руками, я выпучила их в сторону существа, что посмело помешать госпоже Юмико спать. Прямо передо мной стоял мужчина, не очень приятной наружности, но такое впечатление создавалось скорее за счёт того, что он был одет в грязную одежду, не брит, а также от него воняло странным сочетанием мёда и испорченной рыбы. — Чёрт! Парень, какого хуя ты здесь лежишь?! Я думал ты уже труп! — он хлопнул меня по спине, из-за чего я почувствовала волну отвращения, что меня прошибла от кончиков волос до самых пяток.

Находясь в недоумении, я встала с земли, на которой лежала пластом, до того как проснулась. Оглядевшись, я поняла, что смрад исходил не только от этого мужчины, но и от мусорки, что буквально, стояла в нескольких шагах от меня. Отойдя на пару шагов, я поняла, что именно мне казалось странным. Да всё! Всё, что происходило сейчас было странным! И то, что я находилась в городе, рядом с… Человеком? Как человек мог оказаться в мире демонов?! Как я могу чувствовать слабость своего тела, если я уже давно вампир?! И почему я чувствую своё тело, как слона, которого я должна тащить в гору, и почему, что у меня не такое острое зрение, как обычно? Попытавшись вглядеться в дальние постройки, я увидела только расплывающуюся картину.

Тут меня прошибла догадка. А если… Если эта сыворотка не просто лекарство? Если она должна запечатать мои способности? Тогда понятно, о каком наказании он говорил. Но почему я здесь? Что за?..

***

Согласно журналу исследований Карлхайнца:

1.Эндцайт передаётся через кровь заболевшего;

2.Для заражения достаточно и малейшей капли заражённой крови;

3.Другие расы, кроме прародителей, не подвержены Эндцайту;

4.Первые симптомы болезни (синяки) проявляются в первый месяц после заражения;

5.Были зафиксированы и некоторые индивидуальные различия между заболевшими, но в целом симптомы были у всех одинаковыми.

Заражённые вирусом бессмертные прародители ослабевали, тело покрывалось разрастающимися синяками (странными пятнами), у больных наблюдались симптомы, похожие на туберкулез: кашель кровью, потеря сознания. Далее тело подвергалось некрозу, после чего больные — и взрослые, и дети — умирали. Гисбах после заражения довольно быстро и с поразительной лёгкостью скончался.