Даже в самых точных словах и высокопарных выражениях Амфион Брэкет не смог бы передать, что значит для него море. Он мог написать о чем угодно: слезоточивые баллады о любви и расставании, смешные песенки про людей и их проблемы, грустные философские тексты о смысле жизни и поиске себя. Но море... Оно упорно отказывалось поддаваться объяснению.

Глядя на волны, Амфион чувствовал в тревожной своей душе умиротворение. Все бесконечные вопросы вселенной таяли в набегающей пене и оседали в крупинках песка, становясь абсолютно незначительными. Голубая водная гладь отражала в себе чистое, без единого облачка, небо, сливаясь воедино с ним где-то вдали на горизонте.

Расположившись недалеко от воды, Амфион убрал свои длинные волосы в высокий хвост и достал из чехла гитару. Чёрное лакированное дерево словно впитывало весь свет вокруг себя, только серебристые нити пересекали гриф вдоль. Длинные паучьи пальцы аккуратно коснулись струн, проверяя, настроена ли гитара. Осторожно подкрутив колки, Амфион ещё раз проверил звук. Аккуратно зажал пальцами два аккорда и закрыл глаза.

Он осторожно пробовал ноты на слух, менял положение пальцев. Из под его рук лились чудесные мелодичные звуки, но Амфион всё равно был недоволен. Раздражённо ударив по странам так, что те жалобно взвизгнули, он отложил гитару в сторону. Всё не то. Море звучит не так. Жаль, он не мог взять с собой хотя бы лиру. Но даже она совершенно не хотела звучать как нужно.

Ещё некоторое время Амфион вглядывался в далёкий горизонт, где солнце начинало потихоньку опускаться в воду, окрашивая её в закатные цвета. Неспешно убрал гитару в чехол и поднялся. Грустно взмахнул рукой, и пейзаж подернулся дымкой. Ещё мгновение море висело где-то за туманной пеленой, а затем растворилось в воздухе. И перед глазами Амфиона вновь был лес, окружавший академию.

Нет, иллюзорное море его совершенно не удовлетворяло. Красивая картинка без звуков, запахов и чувств. Не более чем красивый бантик на пустой коробке. Море, настоящее море по-прежнему безудержно тянуло его душу к себе.