Это было чистилище. Никто ей этого не сказал, но она отчего-то знала это сама. И отчего-то не считала, что она умерла. 

Майя не верила в жизнь после смерти. Майя верила в любовь и удачу, а и то, и другое смерти всегда противоречило. 

Как и все, свой путь она начала с кают, и ей было донельзя весело. Она знакомилась с множеством людей, тоже не считавших, что они умерли, они все вместе шли сквозь торговые ряды, коими эти каюты и являлись, и их веселье больше напоминало адреналиновую эйфорию. 

Это был паром, и куда он плыл было известно, вероятно, действительно одному только богу. 

К середине рядов опьянелая толпа порядела, люди разбрелись по своим делам. Кто-то так и остался глазеть на полки диковинных магазинов, которые по непонятным причинам все оказывались супермаркетами с пачками макарон, газировками и зажигалками на полках; те, чьё приподнятое настроение спало раньше, чем у остальных, судорожно ощупывали свои карманы в надежде выудить из них хоть монету, потому что в бесплатное верят лишь дети; некоторые, расхрабрившись и придя в себя, бросились искать выход, только чтобы обнаружить вокруг себя бесконечное море под тёмным звёздным небом. 

Майя тоже заскочила в какой-то из магазинов, и за прилавком сидело что-то, что невозможно было описать никакими словами. Даже потом, попривыкнув, Майя просто не могла воспроизвести в голове этот образ. Он не был чудовищным, и к продавцам всегда на каком-то совсем подсознательном уровне обращались, как обращались к любой продавщице местного магазина рядом с домом, и даже страха они не вызывали, но каждый понимал, что, запомнив этот вид, будет видеть его в кошмарах ещё целую вечность. 

Бирки с ценами были пусты, но за продукты требовали плату. Карманы Майи, конечно же, так же, как и у всех, были пусты. 

Почему-то она знала, что местная валюта чёрного цвета. 

Нечто, называемое столовой, находилось прямо под открытым небом. Крупные столы из тёмного дерева с широкими лавками стояли вплотную к краю палубы. Над ними, как в какой-нибудь кафешке, были повешены гирлянды из жёлтых лампочек. Каждый стол был пустой, не считая подставок с салфетками на некоторых из них. Сидя за ними Майе снова было весело. Приятная ночь с видом на море — во всём же надо видеть плюсы? Впрочем, Майе было достаточно просто того, что всем здесь было целиком и полностью наплевать, кто и кем является. Майя смеялась во весь голос, и на стол, за которым она сидела, порой непонимающе оборачивались. 

Но Майе тоже было наплевать. 

Девушка с чёрно-зелёными волосами объяснила Майе и ещё нескольким за столом, что деньги можно было заработать только двумя способами, и ни один из них Майя не могла назвать для себя подходящим. Первым и наиболее популярным был кабалет — местная карточная игра. Угроза потерять всё или удвоить свой капитал — заманчиво для чересчур многих на палубе, заманчиво, потому что азартны и потому что попросту начинало хотеться есть. Майе тоже хотелось есть, но проигрыши она переносила слишком тяжело. 

Второй способ не подразумевал азартности, но элемент удачи в нём был неоспоримо важен. Можно было попроситься на дежурство в одну из Комнат. Но далеко не все Комнаты были простыми. 

— Проклятые они, что ли? — Спрашивает Майя, представляя себе полтергейстов из дешёвых ужастиков, которых она посмотрела намеренное количество, и едва не смеясь. 

— Можно и так сказать. — Пожимает плечами девушка. — В любом случае, острые ощущения обеспечены. 

И говорит она это так серьёзно и так небрежно, что Майя понимает — не врёт. 

После долгих раздумий Майя всё же выбирает дежурства в Комнатах. Платили за это немного, но ей хватало, чтобы не голодать. Первое время было страшно, потому что никто не предупреждал, будет ли Комната проклятой. Майя тряслась от ужаса и ждала, когда на неё нападёт монстр из ужастиков уже высокобюджетных. Справедливости ради, пару раз они и правда нападали. 

У Майи на переносице белел шрам, и страх спустя пару десятков дежурств сошёл на нет. 

Она не видела в дежурствах никакого смысла. Но никто, в общем-то, его в них и не закладывал. 

Некоторые топились. Выбрасывались за ограждения на палубе, сходили с ума, пытались утащить кого-то за собой.

Саму Майю тоже пытались сбросить в воду. Она удержалась на пароме. 

Проклятых Комнат становилось больше. Майя начинала понимать, в чём их смысл. Комнаты были для тех, кто останется в чистилище навсегда. Временным гостям вроде Майи было положено ночевать на лавках. 

Ночь не проходила. Некоторые перебирались в самое начало необъятных размера парома, чтобы первыми заметить на горизонте землю. Земли там, однако, никогда не оказывалось. 

Майя не теряла надежды, потому что никогда её не имела. Майя верила в любовь и удачу. Возможность находится на пароме, по её мнению, удачей была величайшей. 

Майя сделала много дурных вещей, и паром и правда был для неё величайшей удачей. Здесь каждый её поступок, хороший или плохой, был аннулирован, а от сна на лавках неумолимо болела спина. 

Майя прыгнула в воду именно поэтому — потому что она простой человек, а любой простой человек верит в любовь и желает жить в комфорте. 

И теперь одна из уютно обставленных полусвещённых Комнат наконец-то могла принадлежать ей.