Стоило ему подойти к входной двери, как Тим почувствовал легкое напряжение, словно за дверью кто-то был — но Дэмиен проходил стажировку в WE и до его возвращения было еще минимум полчаса, а никто из семьи к ним сегодня не собирался, (хотя учитывая их любовь к внезапным визитам — кто знает?) — и парень с тревогой потянулся за ключами.

      Учитывая то, что его датчики безопасности не маякнули ему ни о чем, то в квартире, по сути, никто и не должен был быть.

      От чего вообще возникло это чувство беспокойства?

      Стоило ему открыть дверь, Тим понял, от чего — слабый, не до конца исчезнувший, запах, чуть терпкий и древесный; он его знал — лишь отдаленно, — потому как никто в его окружении не пах так; одеколоны его семьи и друзей, даже соседей, не были настолько…

      — Тимоти, — донеслось прямо по коридору, и в ту секунду парень громко фыркнул и бросил пакет с продуктами на пол, чуть расслабляя напряженные мышцы.

      — Нет.

      Ра’с улыбнулся ему почти дружелюбно, уютно устроившись в кресле в гостиной. То, с каким спокойствием он там восседал, заставило парня неосознанно расслабиться. Не в стиле Ра’са было притворяться невинной овечкой, чтобы потом напасть, о нет; если старик хотел конфликта, он плел многоходовки и, как правило, давал понять, к чему он стремился. И, к тому же, дрался он практически исключительно на своей территории. То, что он у них в квартире сейчас сидел, вообще было нонсенсом.

      — Нет, — повторил Тим, бросая на пол сумку, — я защиту поставил специально от всяких мудаков вроде тебя.

      — Не будь грубым, Тимоти, — увещевал старик, впрочем, насмешливо. Он сложил руки на груди — на манер диснеевских злодеев, — и Красный Робин нахмурился сильнее.

      — Дэмиен придёт через полчаса, уставший, голодный и раздраженный, и тебе лучше не мешать мне, иначе я взорву ещё парочку твоих баз, — предупредил он, стаскивая обувь, подхватывая пакеты и уходя на кухню. Старик хмыкнул, плавно поднялся и последовал за ним.

      — Твоё стремление ублажить моего внука…

      — Я знать ничего не хочу о том, что ты думаешь об ублажении, и что это в твоих глазах такое, — передернулся Тим, ставя бутылку шампанского на стол показательно слишком громко. — Если я найду хоть одну камеру или микрофон, твоим базам полная задница. Я дикий и голодный, и тебе лучше не стоять на моем пути. Сматывайся отсюда.

      Ра’с устало — однозначно фальшиво — выдохнул за его спиной.

      — Я надеялся встретиться с тобой прежде, чем придет мой внук, — заметил он уже серьезнее, — боюсь, после нескольких последних событий он… не будет рад меня видеть.

      Тим вскинул бровь, поворачиваясь.

      — Ты думаешь, — вкрадчиво начал он, — я рад тебя видеть?

      Ра’с величественно махнул рукой.

      — Во всяком случае, пока ты только словесно негодуешь, а не стараешься пронзить меня мечом, который я сам тебе подарил.

      — Ты не дарил мне мечи, — и, прежде чем старик успел ответить, Тим добавил, — и боже упаси. Я знаю, что ты о Дэмиене, но, в его защиту, у меня есть дела интереснее, чем оттирать твою кровь от пола.

      — И именно по этой причине я здесь, — добродушно оскалился мужчина, и, пока парень отошел к холодильнику и запихивал в него еду, он легко подхватил со стола бутылку с шампанским. — Это пойло, Тимоти? Я мог бы презентовать вам раритетное вино выдержкой в несколько десятков лет.

      — Чтобы мы потом с Дэмиеном дружно сидели на антидотах? — фыркнул Красный Робин, захлопывая холодильник, — Нет, спасибо. К тому же, ни один из нас не любит крепкой выпивки.

      — Это многое говорит о твоем вкусе…

      — Ближе к делу, Ра’с. У меня нет целого дня.

      Старик закатил глаза, явно сетуя на безнравственную молодежь, но, на удивление, подчинился.

      — Моя дочь хотела передать моему внуку это, — мужчина положил на кухонную стойку круглый сверток из пергаментной бумаги, — и ее искренние поздравления ему. А тебе — совет держать ухо востро.

      — Узнаю Талию, — проворчал Тим.

      — Зная ее нрав, — старик сощурился, явно вспоминая нрав своей дочери, обращенный против него самого, — я решил нанести вам визит вместо нее. Так, во всяком случае, никто не пострадает.

      — То есть — подожди, — ты хочешь сказать, ты в моих интересах сюда пришел?

      Ра’с усмехнулся.

      — В каком-то смысле.

      — Дэмиен был бы рад ее увидеть, — сухо заметил Тим, — так что не-спасибо. Мы с Талией вполне можем ужиться пару часов без конфликтов.

      Мужчина вздернул бровь.

      — Вспомни об этих словах, когда она до тебя доберется, — посулил он, — впрочем, дело ваше. Тебя, моего внука и дочь мало что может остановить.

      — Рад, что ты наконец это выучил.

      — Что поделать, — наигранно печально произнес старик, — старость придает некоторой сентиментальности каждому из нас.

      — Ой, вот только не надо тут, — начал было Тим, но мужчина поднял руку, прося тишины, и парень недовольно смолк.

      — Также искренние поздравления от меня, — с едва заметной, чуть насмешливой улыбкой сказал Ра’с; искренность в его голосе Тим все же услышал. — В качестве подарка тебе, — он запустил руку под подол одежды и достал небольшой бутылек, благо, не выглядящий как то, что было древнее хотя бы половины срока жизни Ра’са, — зная твою манеру излишне тревожиться…

      — …к которой ты, в том числе, приложил руку, — проворчал парень, но старик сделал вид что не услышал его.

      — …я презентую тебе древнее средство, которое помогало и мне, и помогает до сих пор, — Ра’с стал серьезнее, и его голос потерял некоторую напыщенность, — это лекарство, которое спасало меня после многих моих встреч с Ямой, Тимоти. Я прошу тебя понять, насколько я серьезен. Мне не хотелось бы потерять настолько могущественных людей, как ты, мой внук, и детектив.

      — Только не говори, что ты Брюсу такое же задарил, — пробормотал Тим, уже спокойнее, принимая бутылочку и разглядывая. Керамика — с орнаментом и, зная Ра’са, очевидно арабским, — и действительно не настолько древняя, насколько парень страшился.

      — Твоя манера речи, — вздохнул старик, снова возвращаясь к чуть насмешливому тону, — оставляет желать лучшего. Боюсь, твой наставник несколько недооценил силу этого средства, когда выпил почти все в один раз. Настоятельно не рекомендую так делать. Пары капель должно быть достаточно.

      — О боже, Брюс, — фыркнул Тим, — в его стиле. Что ж, — он чуть нахмурился, переводя на Ра’са взгляд. — Спасибо. Я это ценю. И, надеюсь, — спохватился он, — что оно не отравлено.

      — Умный уповает на свой труд, глупец — на свои надежды, — заметил мужчина, — впрочем, этим подарком у меня не было цели навредить, так что нет нужды беспокоиться. Пользуйся им охотно.

      — Спасибо, — еще раз произнес Тим, убирая бутылек в карман, не зная, что сказать еще. Раздавшийся в стороне двери звук вставляющихся в замочную скважину ключей, тут же их обоих отвлек, и Красный Робин, бросив на Ра’са последний, предупреждающий взгляд, направился к ней. Он догадывался, что старик уже исчез из их квартиры, как будто его и не было.

      Дэмиен аккуратно — не смотря на видимую усталость — вешал свою сумку на вешалку как раз когда Тим к нему подошел. Старший потянулся его обнять, и юноша уткнулся носом ему в грудь и выдохнул. Послышалось его приглушенное ворчание.

      — Я ненавижу этих… — пробормотал он, и, за неимением лучшего слова, продолжил, — старперов.

      Жиза, подумал Тим, жиза.

      Они постояли еще немного, пока Дэмиен не принялся снимать кроссовки, наступая на их задники — чего он не делал почти никогда, — и тогда старший мягко потянул его в кухню.

      — Погреть тебе еды?

      — Я был бы благодарен, — устало выдохнул юноша, и, пока Тим принялся копаться в холодильнике, зашумел водой. — Кстати, — начал он уже чуть живее и в его голос закрались насмешливые нотки, — я догадывался что так и будет, но сколько в компании отца неотесанных плебеев…

      Тим засмеялся, закрывая микроволновку и выставляя таймер. Дэмиен повернулся к нему, комкая в руках полотенце, и в его глазах Тим без труда разглядел сверкнувшую огоньком чертовщинку.

      — За этот день я поймал на себе скептичных и презрительных взглядов столько, что в их яде можно утопить еще одну Атлантиду.

      — О, я догадываюсь, — мрачно предположил старший, вновь протягивая к юноше руки, и Дэмиен к нему прильнул, зарываясь носом в его шею. — А также я в точности представляю все комментарии о твоем возрасте, происхождении, опыте и прочая, и прочая.

      — Про кольцо не забудь.

      — О, и об этом тоже, — согласился Тим, — кстати, Тэм не заметила?

      — Фокс сказала мне, цитирую: «От всей души и со всем сочувствием, надеюсь, что выдержки тебе хватит, раз у вас так далеко зашло». И попросила дать тебе в лоб, если мы будем с этим медлить больше года.

      — Чувствую, что завтра она мне сама в лоб пропишет, — фыркнул парень, и Дэмиен потерся щекой о его плечо.

      — Когда ты говорил, что она чем-то напоминает тебе Кассандру, ты не преувеличивал, как я увидел.

      — Никогда с ней не спорь, — наигранно серьезно попросил Тим, — она хороший секретарь, но когда в ярости, она мстит хуже Стеф, я клянусь. К тому же, если я хорошо ее знаю, завтра она принесет все новости о реакции офиса на нашу с тобой помолвку.

      — Расскажи мне потом, — попросил Дэмиен, — потому что столько взглядов на своих руках я не ловил никогда.

      — Неотесанные чурбаны, — подытожил Тим, — могу сказать сразу. Впрочем, черт бы с ними, — он выпустил юношу из рук, и тот направился к микроволновке. Старший сгреб с кухонной стойки свои бумажки в общую кучу и вспомнил о свертке что передал ему Ра’с — пергаментный кулек спокойно лежал между папок, спрятанный от их глаз. — Кстати, — начал Тим, поворачиваясь. Дэмиен уже сидел за столом и от звука его голоса поднял на него взгляд, — на счет помолвки. М-м-м, к нам зашел в гости твой дед.

      Робин дернулся и выпрямился так быстро, словно кто-то щелкнул переключателем, и Тим поспешил его успокоить:

      — Он попросил передать тебе это от Талии, — парень протянул сверток, и Дэмиен чуть расслабил спину, протягивая за ним руку, — с ее поздравлениями.

      — Хм, — откликнулся юноша, — что ж, — он нахмурился на секунду, а затем расслабился окончательно, — тогда есть логика, почему пришел именно дедушка. Полагаю, тебя тоже не обделили?

      — О нет, — фыркнул Тим, — когда мне от Ра’са было мало внимания? Вот, — он достал из кармана пузырек и поставил его перед юношей, и тот тут же его взял и, бросив на Тима вопрошающий взгляд, с разрешения открыл и принюхался.

      — Не ожидал от него такой щедрости, — заметил Дэмиен, чуть нахмурившись — не от опасения, как старший сначала подумал, а от удивления, — но это имеет смысл. Это действительно хорошая настойка, — заметил он, — насколько я помню, он мешал ее с чаем.

      — Сказал, не больше двух капель.

      Робин кивнул, закрыл бутылочку и отдал ее обратно Тиму.

      — Я не знаю этого рецепта, но от безумия Ям она помогает. Насколько я знаю, даже Тодда этим поили.

      — Но до конца не лечит?

      Дэмиен качнул головой.

      — Для перешедших эту черту нет панацеи. Это, скорее, временное средство. Хотя от стресса должно помогать великолепно. Это, — он на мгновение задумался, — действительно хороший подарок. Я имею ввиду. На самом деле.

      — Он был до непривычного… искренен, если о Ра’се вообще так можно сказать, — признался Тим, — хотя пока ты не подтвердил, опасения у меня все же, были.

      Робин понимающе кивнул и снова взял в руки подарок Талии, осторожно его прощупывая. На лице его появилось мягкое выражение, словно он уже знал, что там.

      — Полагаю, — пробормотал он, осторожно его разворачивая, снимая аккуратно слои бумаги, один за другим, — о да, — выдохнул он, — мабкхара.

      Юноша аккуратно выложил из свертка керамическую небольшую, но глубокую чашку на ножке; в ней лежало несколько кусочков угля. Из слоев бумаг он достал еще один маленький сверток — а оттуда маленькие брикетики чего-то, чего Тим опознать не смог.

      — Это бахýр, — пробормотал Дэмиен, передавая один кусочек парню, — полагаю, ты уже чувствуешь его запах.

      Тим действительно чувствовал — слабый, но, тем не менее, выразительный, терпкий, словно ставящий точку в дневной суете одним своим присутствием.

      — Это благовоние, древнее и дорогое, особенно если оно не просто куплено в магазине.

      — Зная Талию, это не так.

      — Конечно нет, — мягко улыбнулся уголком губ Дэмиен, — в древних арабских семьях свои рецепты для разных случаев. Это, — он задумался, — стружки дерева, пропитанные эфирными маслами с добавлением других элементов. И это благовоние воскуряют, — он кивнул в сторону чаши, — с помощью мабкхара.

      Тим понимающе кивнул, впрочем, не зная, что сказать. Отголосок этого запаха, как он только сейчас понял, исходил от Ра’са, когда он зашел домой — и был ли он от свертка или от самого мужчины, парень не мог сказать.

      — Я хотел бы… — замялся вдруг Дэмиен, возвращаясь из мягкого своего состояния, — если ты не против…

      Тим мягко накрыл его руку.

      — Я не против, — улыбнулся он, — к тому же, это приятный запах.

      — Он стойкий, — предупредил юноша; впрочем, глаза его уже загорелись, — и довольно терпкий. Он будет в комнате долгое время, не день и не два.

      Старший пожал плечами.

      — Я не против, — повторил он, — ты знаешь, я спокойно отношусь к запахам, а это хороший опыт. И, — он легонько сжал чужую ладонь, — это рассказывает мне о тебе еще больше, так что — вперед.

      — Не в кухне, — засмеялся Дэмиен; теперь его глаза действительно сияли, словно все звезды млечного пути нашли в них свой дом, — спальня? Или гостиная.

      — Спальня, — предложил Тим, — если запах не будоражащий.

      — Наоборот, — качнул головой юноша. — Хочешь посмотреть? Ему нужно будет время, чтобы пропитать комнату, а мы как раз успеем поесть. Только отключи, пожалуйста, пожарные датчики, — попросил он, — а то мы переполошим всех соседей.

      Тим сделал то, о чем его попросили; Дэмиен уже успел закрыть окна в комнате и теперь, глядя на то, как он укладывал в чаше древесный уголь, а поверх него бахур, старшему его движения казались церемониальными, ритуальными. Мягкое выражение его лица столько нежности и обожания поднимали в Тиме, что он едва мог дышать; атмосфера медленно поднимающегося от курильницы дыма, Дэмиена, склонившегося над ней и того, как свет уличных фонарей в уже наступившем вечере делает медово-бронзовую кожу юноши словно еще более нереальной и сказочной — все это так сильно мягким восторгом сдавливало его голову и грудь, что, чтобы скрыть слабость в коленях, ему пришлось опереться о комод, все еще не открывая от Дэмиена взгляда.

      Юноша разогнулся и повернулся к Тиму — и старший отчетливо увидел, как вспыхнули от смущения его уши; это, впрочем, не помешало ему расплыться в маленькой улыбке.

      — Возлюбленный, — прошептал он, подходя ближе и обвивая лицо Тима ладонями, чуть наклоняя к себе, — где бы ты сейчас не витал, возвращайся ко мне.

      Парень тихо засмеялся, рвано вдыхая — от обожания в его сердце, казалось, даже воздуху не было места в его груди, — и выдохнул, чувствуя, как дрожат его пальцы.

      — Я люблю тебя, — прошептал он, — я люблю тебя, Дэми.

      — И я люблю тебя, — улыбнулся ему юноша, мягко большим пальцем очерчивая его скулы. Тим сейчас только ощутил прижатое к коже его лица кольцо; металл был теплый, но все равно, по сравнению с ладонями Дэмиена, выделяющийся, и это заставило его сердце подскочить еще сильнее, — пойдем. Нам нужно поужинать.

      Тим послушно перенес вес своего тела на ноги — и тут же, стоило ему это сделать, наклонился к чужим губам, легко их целуя, счастливо прикрывая глаза. Дэмиен едва слышно засмеялся, и, если честно, это было лучшим чувством, что у Тима когда либо было.