Несмотря на прошедшие годы, он казался вполне… крепким. Безумно маленьким только, но, по крайней мере, не прогнившим.

      Как он туда умещался, в свои-то тринадцать? А Дик? Джейсон?

      Тим фыркнул, проверяя на прочность веревочную лесенку — она вряд ли бы выдержала его теперешний вес взрослого человека, но, во всяком случае, висела и не отваливалась. Что удивительно, учитывая, что она со времен Дика была приколочена, и он с нее, судя по рассказам, не слезал.

      Он нашел ступеньки, крепко устроившиеся на стволе и отрубленных ветках, на достаточно большом расстоянии даже для него сейчас, не говоря уж о ребенке; парочка была заменена не так давно — по краске и не слезшему лаку это было заметно, и он осторожно наступил на первую, пробуя на устойчивость. Почему было не приделать обычную деревянную лестницу как у рабочих, он не понимал. Это было бы гораздо проще, разве нет? Да и наверняка крепче.

      Надо было принести ее с собой, запоздало понял парень, переступая с синей деревяшки на ветку — боже, какой тонкой и хрупкой она ему теперь казалась — и проверяя на крепкость порожек. На его памяти он отваливался не раз и не два, и им с Альфредом больших трудов стоило его заново прикреплять.

      Домик на дереве в принципе был несколько хлопотным занятием, но зато он мог — и очень хорошо это делал! — увлечь мальчишек с батарейками в задницах, так, чтобы они подолгу занимались делом, а не геройствами.

      Он раньше принадлежал Брюсу, вообще-то, но тот домик на самом деле плохо сохранился и его пришлось полностью переделывать к появлению Дика, чтобы вертлявый ребенок не попал ногой в прогнившие доски и не собрал все занозы, какие только можно.

      Тим скрючился, пролезая во входную арку — дверь была бестолковым делом, потому что как раз на петлях она гнила очень быстро, да и, если честно, отваливалась по неизвестным никому причинам тоже моментально, — и попытался выпрямиться. Вышло не очень.

      Как он только умещался тут? Не мог же он быть настолько маленьким?

      Пришлось найти стоявшую в углу табуретку и устроиться на ней, чтобы не попирать головой потолок; Тим оглядел кажущуюся теперь невероятно крошечной комнатушку.

      Вместо двери раньше была занавеска — вон и гардина от нее, заботливо приделанная Альфредом; самой ткани не было давно, и, должно быть, дворецкий ее и снял, когда Дэмиен перестал сюда приходить.

      Маленькие окна в каждой стене тоже ничем занавешены не были, хотя Тим точно помнил, что по крайней мере два из них он пытался закрывать сам, потому что солнце по утрам светило прямо ему в глаза, когда он тут спал. Вон стол, еще один табурет; несмотря на свою заброшенность, здесь было на удивление чисто и это, наверняка, тоже заслуга Альфреда.

      Тим нагнулся, подбирая пару залетевших листьев, и выкидывая в дверной проем, и поднимаясь, пробираясь глубже.

      Этот стол сколотил Брюс — разумеется, не без Дика. Один из табуретов тоже был их совместным творением, второй — уже собственной попыткой Найтвинга, пусть и немного кривоногой.

      Сам Дик не особо интересовался домиком изнутри, сколько снаружи — на ветвях до сих пор висели канаты, лесенки и абсолютно случайно приколоченные к дереву ступени везде, где, поначалу, смог добраться Брюс, а затем и Найтвинг.

      Для Дика дерево было очередной площадкой для оттачивания своих навыков и, безусловно, для игр и детских бунтов — и для небольших ночевок, когда поместье ему надоедало.

      Большую часть внутреннего антуража обставил не он — а Джейсон; второй Робин приколотил несколько полок, где разместил свои любимые книги, принес и повесил часы. Тим скосил на них взгляд — они до сих пор висели, хоть и не ходили; выцветший мультяшный крокодил все также весело подмигивал ему с циферблата.

      Во время ночевок Дик довольствовался спальным мешком и категорически отказывался от альтернатив, Джейсон же с грехом пополам и множественными переделками подвесил гамак, притащил пуф — потому что были, конечно, еще табуретки, но все они разваливались под парнями, и одна из них — конкретно под Тимом; устроил у стены с полками пару ящиков, в одном из которых хранил подушку с пледом и заначку чипсов (Альфред о ней безусловно знал, но никогда не конфисковал). Были, кажется, еще вещи, по крайней мере Тим помнил о косеньком комоде, но время его, кажется, сразило.

      Парень выдвинул из-под стола пуф — тоже выцветший, но до сих пор вполне себе живой; в одном из закрытых брезентом ящике действительно лежали аккуратно свернутый плед и подушка. Он пошарил в нем рукой — чипсов там не оказалось.

      Он сам не особо много в этот домик привнес новшеств; попытка провести сюда электричество безопасной не была, так что в остальном он занимался декором и разваливанием оставшихся табуретов. Когда-то под потолком висели его бумажные журавлики, но время и погодные условия их не пощадили.

      Тут еще были сделанные им фотографии — пара штук, он забрал их потом, когда отделился от семьи, еще в шестнадцать, — и газетные вырезки о Бэтмене и Робине, которые он прямо к стенам и клеил. Не все сохранились, но…

      Тим провел по хрустящей бумаге ладонью, и один ее уголок тут же отклеился, боже, какой это был год? Попытка вернуть дряхлый скотч на место ни к чему не привела, так что он оставил все как есть.

      Гамак был тут же, пожелтевший от времени и висящий сморщенной тряпкой, хоть и чистой. Он точно помнил, что Альфред заставлял их его снимать и сдавать в стирку — и на стене у него все еще красовались, такие же выцветшие как пуф и газеты, наклейки, частично им, частично старшими наклеенные.

      Кто-то сколупнул Бэтмена, его любимчика — и это наверняка был Дэмиен. Потому что он тоже проводил здесь время, хоть и меньше, чем остальные.

      Гирлянды тоже сняли, понял Тим, оглядевшись еще раз. Под потолком сиротливо висел непонятно как сохранившийся бумажный фонарик, и паутина.

      Во время дождя здесь было уютно, хоть и сыро, вспомнил он. Во время гроз им запрещено было в домике находиться, конечно, но просто в дождь…

      — Тим?

      Парень дернулся, зацепив макушкой одну из книжных полок Джея, ругнулся и высунулся в крошечное окошко. Голова пролезла с трудом.

      Вид был… довольно заросший, понял он. В детстве они обламывали мешающиеся ветки, чтобы легче было видеть, что происходит снаружи и снизу, но теперь они разрослись и как следует перекрывали вид яркой зеленью.

      Кое-как их раздвинув, Тим увидел мелькающего сквозь листья Дэмиена. Тот стоял задрав голову и вглядываясь в него в ответ.

      — Приступ ностальгии? — доброжелательно поинтересовался юноша, все еще наполовину скрытый от чужого взгляда.

      — Вроде того, — усмехнулся старший, — залезешь?

      — А он нас выдержит? — с сомнением уточнил Робин, впрочем, все равно направляясь к лестнице.

      — Вот и выясним! — фыркнул Тим. Он был вполне уверен, что домик их выдержит. Вдвоем — точно.

      В дверной арке показалась фигура, Дэмиен пригнулся — тоже — и задумчиво остановился, осторожно выпрямляясь. Он головой в крышу все же упирался, но не так, как Тим; Джейсон вообще бы тут только в полуприсядь уместился бы, подумал старший. Забавное было бы зрелище.

      — В детстве казалось, что здесь было больше места, — пожаловался младший, цепляя плечом косяк, и почти тут же натыкаясь на табуретку.

      — Ты самым маленьким из нас был, — усмехнулся Тим, замечая в чужих руках бумажный пакет и термос. — Что это у тебя?

      — Чай со льдом и гранаты, — проворчал юноша, пододвигая к себе пуф и осторожно толкая старшему в руки пакет, — и вспомни о моем росте еще раз, и я выкину тебя в окно.

      — Не получится, — засмеялся Тим, — я туда голову с трудом засунул, а ты всего меня хочешь пропихнуть. Придется терпеть.

      — В дверь тогда.

      — Но ты правда был крохой, — улыбнулся парень и, прежде чем Робин успел выполнить свою угрозу, вскинул ладонь, — я тоже! И Джей, кстати. Когда Би его только подобрал, он немногим выше тебя был.

      Дэмиен скосил на него взгляд.

      — Я видел фотографии. Он казался… не таким маленьким.

      — Потому что их делали позже. Он как раз начал восстанавливаться после улицы и случился скачок роста, но Альф говорил, что он был какой-то, — Тим показал примерный рост, — такой вот. Где-то тут, кстати, может быть что-то вроде ростомера?

      — Засечки там, — младший кивнул головой на дверную арку, — но это от Ричарда.

      Парень фыркнул, показывая, что понял, и вытащил из пакета гранат, и отдал его Дэмиену, доставая второй себе. Кто-то благоразумно их уже разрезал, чтобы облегчить чистку, но они все равно наверняка перемажутся в соке с ног до головы. Как в старые добрые.

      — И не думай есть прямо вместе с семечками, — пробормотал Дэмиен, устраивая термос на столе, — у тебя нет селезенки, а не аппендикса.

      Губы Тима растянулись в мальчишеской ухмылке.

      — А это был мой план.

      Юноша фыркнул, и окинул взглядом домик. Он потемнел со временем, лак пожелтел — где-то отвалилась и стерлась краска, но он все равно был красивым, несмотря ни на что. Запустелым немного, но хорошим.

      Сам юноша не так много сюда привнес — он не знал, что от него требовалось и требовалось ли, когда старшие до него уже все устроили, так что он больше занимался наведением чистоты и сохранением порядка, чем украшением, хотя пару своих рисунков он сюда по предложению Ричарда повесил. Потом забрал, потому что они слетали из-за порывов ветра, но какое-то время стену у гамака они украшали.

      Он крепил вечно отваливающиеся газетные вывески Тима и его же бумажные фонарики, и регулярно менял в часах и гирлянде батарейки; он же отцеплял гамак для стирки и поправлял покосившуюся книжную полку.

      Наклейку Бэтмена со стены тоже снял он. На память.

      — А когда-то мы в этом гамаке даже умещались, — усмехнулся старший.

      — Я почти уверен, что он порвется, если в него попробовать сейчас лечь. Он ветхий.

      — И Джей будет страшно ругаться, если мы это сделаем.

      — Да, — согласился Дэмиен. — Я до сих пор не понимаю, как здесь ночевал Ричард, если гамак — дело рук Тодда.

      — В спальном мешке, — пробулькал Тим, прикладываясь к чаю, — хотя с него станется, если и без мешка, просто на полу с одеялом.

      — Ты так обычно спишь, — поддразнил его Дэмиен, перехватывая термос из чужих рук, — когда не доходишь до кровати.

      — Не всем нам быть принцами, которые под балдахином спят, — со вздохом ответил старший, и юноша вскинул бровь и назло Тиму отставил мизинец. До приторности манерно и до игривого отблеска в глазах издевательски.

      Балдахин был, пожалуй, единственным, что младший устроил в этом домике — потому что комары его донимали просто ужасно. С переброшенной через натянутую веревку шторой было легче хотя бы потому что он на нее капал эфирными маслами гвоздики или лаванды, и так себя от кровососов защищал, когда по вечерам оставался в домике. Так что да, когда Тим эту конструкцию увидел, шутки про принца и начались, хотя идею он одобрил. Его собственная затея сделать занавески на окнах каждый раз проваливалась, а так даже они были не нужны.

      — Сейчас ты только на полу уместишься, — проворчал юноша, — ногами в дверях.

      — Не правда! Наверное, — засмеялся старший, — давай проверим.

      Он принялся двигать стулья, освобождая себе клочок пустого пола, и плюхнулся на него, со вкусом вытягиваясь.

      — А ты говорил, — фыркнул он на скептично смотрящего на него Дэмиена. — Даже ноги не на улице. Хотя Джей, мне кажется, не уместится.

      — Уместится, — возразил младший, завинчивая пустой термос, — просто впритык. Подвинься.

      — Самое удобное — ох! — место для валяний на свете, — проворчал Тим, когда Робин сел рядом и случайно задел его локтем, — кажется, все-таки стоит принести гамак по-крепче.

      — Как будто мы тут часто время проводим.

      — Можно сделать это традицией?

      — Можно, — пробормотал Дэмиен, пытаясь лечь так, чтобы не упираться боком в одну из ножек стола, — ты хотел мне какой-то фильм показать.

      — Предлагаешь сейчас? — получив согласный кивок, Тим завозился, — тогда дай секунду, тут есть подушка и плед, так будет удобнее.

      Им пришлось немного подвинуть стол, чтобы действительно уместиться вдвоем более или менее комфортно, и то оба головой и подушкой упирались в стену, и пытаясь улечься снова Тим отдавил Дэмиену руку.

      — Ты меня своим локтем, коленом… Что это у тебя? Плечом. Двигайся, — проворчал юноша, сам отодвигаясь подальше, пока не задел ногой табуретку. — Возможно, нам дважды стоит подумать о том, делать это традицией или нет.

      — Если мы — ай! — как-то решим тут вопрос с пространством, то можно.

      — Вопрос с пространством мы решим, только если внезапно уменьшимся, — Дэмиен обхватил Тима за шею, чтобы они не столкнулись и не расшибли друг другу челюсть и макушку, и проворчал: — чтобы лишний раз не дергался.

      Тим делано мертвецки захрипел, но телефон достал и фильм, все же, запустил.

      Они его так и не досмотрели, если честно. Опустились сумерки, а вместе с ними пришли и комары, и старший предложил перебраться в особняк, и непонятно, насекомые были этому причиной, или его затекшая от неудобного положения нога.

      — Хоть и неудобно, — заметил Тим, ударяясь лбом о дверную арку и шипя, — зато какие воспоминания.

      — И одно будет у тебя на лице, — фыркнул Дэмиен; старший показал ему язык и присел, свешивая ноги с порога. — Что ты… есть лестница.

      — Так быстрее. И это не у меня здесь травмировано колено, — сказал Тим, цепляясь за деревяшку и свешиваясь на ней. Ногами он до земли, конечно, не доставал, но все равно примерно знал, сколько до нее лететь. Спасибо хоть у входа в домик не было никаких веток, подумал он на секунду.

      — Если ты свое травмируешь, когда спрыгнешь, я тебя домой не понесу, так и знай.

      Тим поднял голову — хотя Дэмиен со своего ракурса видел только его лоб с налипшей челкой — и насмешливо фыркнул:

      — Люблю тебя тоже, — и отцепился, впрочем, без труда приземляясь и мягко пружиня.

      — Не сомневаюсь, — в тон ему откликнулся младший, и предпочел, все же, ступеньки. Колено было ему еще дорого. Едва он спустился, Тим схватил его под руку, отнимая термос и свернутый пакет, и потянул в сторону особняка, посмеиваясь себе под нос.

      — А если я себе лоб занозил, тоже самому теперь?

      — У тебя и во лбу дуб, и лоб — дуб, вреда не будет никакого, — фыркнул Дэмиен, в противовес своим же словам останавливаясь и поворачивая лицо старшего к слабому свету неба. — Будешь Гарри… как его правильно?

      — Поттером.

      — Да, именно им.

      Тим снова засмеялся, удобнее перехватывая вещи и свободной рукой цепляясь за шлевку на чужих джинсах.

      — Умирать у меня не в планах.

      — Он умер? — вскинул брови юноша, все еще внимательно рассматривая его лоб. — Я думал, в книгах для детей главные герои никогда не умирают.

      — Как тебе… погоди. Ты же, вроде, смотрел фильмы, — нахмурился Тим, когда Дэмиен, довольный увиденным, отпустил его лицо и снова переплел их руки.

      — Только первые три.

      — И ты молчал! — возмущенно ахнул старший. — Срочно идем исправлять, — и потащил в особняк усерднее, не дав младшему даже глаз закатить.