После очередного сданного Улей экзамена безумно тянуло гулять. Пьянящая радость била в голову не хуже шампанского, так что хотелось хохотать, беззастенчиво целоваться прямо на улице и, идя куда глаза глядят, болтать с Юленькой о какой-нибудь незначительной чепухе. Да и летняя погода располагала. 

Подбежав к Юле со спины, Уля радостно воскликнула: “Сдала!”, и накинулась на повернувшуюся к ней девушку с объятиями. Юля улыбнулась своей тёплой улыбкой, отчего поцеловать её захотелось только больше. 

— Поздравляю, солнце! Видишь, я же говорила, что ты умничка!

— Ты всё ещё веришь в меня больше, чем я сама, — легонько усмехнувшись краешком рта, заметила Уля. — Пойдём прогуляемся куда-нибудь, пока погода хорошая?

— Конечно пойдём! У тебя есть какая-то конкретная цель или вновь куда глаза глядят?

— Куда глаза глядят, конечно. Так интересней!

Пожалуй, сложно было придумать место лучшее для того, чтобы случайно оказаться под двухчасовой прогулки, чем этот затерянный на петроградке то ли сад, то ли парк с какой-то усадьбой. Они специально не стали смотреть, какой — так и в правду интереснее. Впрочем, того, что они могли обнимать друг друга, сидя наедине в каком-то укромном местечке, было достаточно.

— Посмотри, сколько вокруг одуванчиков! — вдруг воскликнула Юля, оглядевшись по сторонам.

— Ага, — с хитрецой ответила Уля, срывая цветы, — и ты недооцениваешь меня, если думаешь, что я упущу возможность преподнести тебе букетик!

Договорив до конца, Уля ухмыльнулась ещё шире, и, заливисто хохотнув, преподнесла собранные цветы Юле. Та улыбнулась в ответ, а после вдруг шёпотом откликнулась:

— Я люблю тебя, ты ведь знаешь? А такой, такой радостной, такой летней — особенно люблю.

— Я тоже тебя очень люблю, Юль, — не задумываясь, ответила Уля, не ожидавшая этих слов и потому — слегка покрасневшая.

— Подожди, но что мне делать с этими цветами? — вдруг неожиданно переключилась на другую тему Юля, как раз вставившая один из одуванчиков в волосы.

С цветком в волосах Юля казалась ещё более неотразимой, Улю тянуло к ней ещё больше, чем всегда. Она не смогла удержаться от того, чтобы коснуться этого цветочка носом, вдохнуть вместе с запахом одуванчика запах Юлиных волос, а после - от того, чтобы поцеловать Юленьку в висок. Юля лишь усмехнулась, увидев Улин испачканный в жёлтой пыльце кончик носа.

— Что делать с цветами? — поглаживая волосы девушки, всё же ответила Уля. — Ты что, никогда не плевать венков?

— У меня никогда не получалось, да и не пробовала я лет с семи.

— О, ну что ж, у того, чтобы быть одинокой интроверткой определённо есть свои плюсы. Сейчас покажу, как это делается. Смотри!

С этими словами Уля выхватила пару цветов из букета, и, приговаривая: "Вот смотри. Это — сюда, а это — вот сюда", начала плести. Вряд ли они вообще поняли, как в руках оказалось уже два сплетённых одуванчиковых венка. Юлина голова была будто создана для того, чтобы украшать её цветами, так что Уля, не раздумывая, водрузила венок на законное место. В отместку второй венок сразу же оказался на её собственной голове.

Всё это казалось таким правильным. Вряд ли в мире есть что-то более правильное, чем вот так сидеть вместе с той, кого любишь, в одуванчиковых венках, и знать, что всё хорошо.