Антон никак не мог поверить в произошедшее.

Когда он решил прогуляться в Летнем саду, он даже представить не мог, к чему это приведет. Он и зашел-то туда практически наобум. Просто после первого дня практики в его душе царило какое-то легкое разочарование, идти домой не хотелось совершенно, лишних денег после поездки к маме, чтобы зайти в какую-нибудь кофейню, тоже не водилось. А в саду были люди, спасающие от ощущения одиночества, относительно свежий для города воздух и хоть какая-то смена обстановки.

И последней его мыслью было то, что он мог хотя бы теоретически встретить там Арсения. Он вообще сильно сомневался, что это когда-либо могло случиться. Поэтому поначалу, увидев его в паре шагов от себя, Антон даже подумал, что это был мираж, или он все же уснул на той скамейке. Однако стоило лишь услышать его голос, сомнений у Антона не осталось. Это действительно был Арсений. И ни современная одежда, ни обстановка вокруг не смогли сбить его с толку, потому что лицо Арсения до последней черточки выглядело один в один как в его снах.

Только когда впечатления чуть поутихли, Антон смог заметить небольшие изменения.

Все же во снах Арсений казался чуть выше, да и выглядел заметно бодрее. А тут у него залегли синяки под глазами, на лице отросла легкая щетина, да и губы выглядели изрядно покусанными. Однако несмотря на все это, он все равно казался Антону невероятно красивым и завораживал до затаенного дыхания. Его движения и голос стали размеренными, как только он смог отойти от переизбытка эмоций и взять себя в руки, и, вообще, держался Арсений совершенно не так, как было сейчас принято. Если сам Антон хотел скакать от радости и горбился, чтобы прижаться поближе, то Арсений все время сидел с идеальной осанкой и двигался с исключительной плавностью.

И Антон все смотрел на него и никак не мог налюбоваться.

Мир сузился до пределов их скамейки, и все остальное вокруг и его, и Арсения волновало мало. Они даже не обращали никакого внимания на бормочущих что-то людей, заглядывающих именно в их боскет. Антона гораздо больше цепляли неприкрытая нежность во взгляде Арсения и его негромкий голос, пока они беседовали о всякой ерунде. Важные и серьезные темы они, не сговариваясь, решили пока опустить, то ли, боясь, обсуждать их на людях, то ли, из желания, просто не отвлекаясь ни на что серьезное, чувствовать близость друг друга.

И только когда начался ливень, им все же пришлось покинуть насиженную лавочку. Впрочем, расставаться, очевидно, никто не спешил. Скорее, они оба стремились как можно скорее остаться наедине без посторонних глаз, но озвучить это предложение вслух почему-то никто из них не решался. И, лишь отклонив варианты с кафе и отелем, Антон решился предложить Арсению зайти к нему в гости. Парней дома не должно было быть до вечера, и идти далеко не надо было, ведь находились они буквально в паре сотен метров. Но Арсений даже не стал дожидаться его аргументов и сходу согласился.

— У меня тут правда немного не тот образ жизни, к которому ты привык, — немного сконфуженно спохватился Антон уже на пороге.

— Ты бы знал, насколько мне сейчас все равно, — улыбнулся Арсений, отпустив его руку впервые с самого сада, и протянул ему свой промокший кардиган, который Антон повесил на вешалку сохнуть рядом со своей рубашкой.

— Чай или кофе будешь? Или, может, поесть что найти? — засуетился он, стараясь отвлечься от внезапно настигнувшего смущения. Антон был рад, что дома они остались наедине, но вот как вести себя дальше пока не совсем понимал. — У нас там вроде пельмени оставались, но можем и заказать что-нибудь, если хочешь.

— Нет, спасибо, — Антон пожал плечами в ответ, но настаивать не стал и, отдав ему свои тапочки, поскольку мужских запасных у них как-то не водилось, приобнял его за плечи и повел его за собой по узкому коридору. Двери в комнаты парней были закрыты, и пока он краем глаза наблюдал за реакцией Арсения, он чуть не пропустил его вопрос. — И ты сказал у нас? Получается, ты не один здесь живешь?

— Я снимаю эту квартиру с двумя друзьями, — пояснил Антон, пропуская Арсения к себе первым, и мысленно похвалил себя за то, что он на днях как раз гору белья с дороги разобрал, которая почти неделю провалялась на столе после стирки. Благодаря чему, его спальня выглядела практически чистой. — Но это целиком и полностью моя комната, так что садись куда хочешь, и чувствуй себя как дома.

Арсений заозирался по сторонам, задумчиво хмыкнув при виде плакатов Роналду и Меркьюри, прячущих дырки в обоях, присмотрелся к полуживому кактусу на книжной полке, которым Антон хотел когда-то давно сделать комнату уютнее, скривился при виде книг, держащих диван, но все же аккуратно примостился на его край, не переставая при этом крутить головой. Антон в это время быстро подошел к шкафу, спрятав от него спиной полки с вещами, достал две чистых, а главное, сухих футболки, отдал одну Арсению, отвернувшись, переоделся и устроился рядом с ним.

Все-таки желание находиться как можно ближе друг к другу испытывал не только Арсений. Ведь несмотря на то, что Антон видел его в первый раз, он понимал, что в действительности это было не совсем так. И от того испытывал к нему полнейшее доверие и нежность, а от одного вида Арсения в его футболке, хотелось прижаться к его груди и вечность наслаждаться родным теплом.

— Я, честно говоря, все еще поверить не могу, что ты меня нашел, — признался Антон с неверящей улыбкой, все еще пытаясь осознать, что тот самый Арсений из снов сидел к нему вплотную. — И вообще, когда ко мне воспоминания вернулись, я начал было бояться, что ты за столько лет меня забыл уже.

— Я о тебе ни на секунду не забывал, но сам не понимаю, как мы встретились, — немного смущенно поделился Арсений, снова взяв его руку в свою. — Мы с Сержем столько всего перепробовали, чтобы тебя найти, но ничего не получалось. Даже колдовство его бессильно было. А в этот раз мы просто на прогулку вышли, и там ты сидишь.

— Вы вместе гуляли? Я что-то его совсем не заметил, — Антон почесал затылок свободной рукой, но решил не заострять внимание на своей внимательности и вместо этого живо поинтересовался. — И он все еще называет себя Сержем? Мода на Францию вроде давно прошла.

— Нет, он теперь Сережей зовет себя, это я никак не могу перестроиться. Да и не особо хочу, если честно. Серж звучит гораздо интереснее его Сережи.

— И ты все это годы, пока меня не было, так его и зовешь? Или это шуткой между вами какой-то стало?

Антон хотел знать о нем все.

— Антип… Антон, — исправился тотчас Арсений, чуть виновато дернув уголком губ, как будто Антон мог обидеться на такую мелочь. — Я когда сказал, что жить без тебя не смог, имел в виду это в буквальном смысле. И все эти сто шестьдесят четыре года пролежал мертвым сном под чарами. Ведь даже это было лучше, чем волочить дальше попросту жизнь в ожидании тебя.

И, не давая вставить слово, Арсений начал рассказывать ему о том, как он не смог тащить на себе бремя его смерти. Антон внимательно слушал и боролся с желанием крепко сжать Арсения в объятиях и больше никогда не отпускать. Сердце до боли сжималось в груди, и дышать было трудно при мысли о том, через что прошел Арсений после его гибели. И как он мирился с этим в одиночку, Антон боялся представить. Он помнил пожар, тот жуткий запах дыма и жар от огня, но для него все тогда закончилось довольно быстро. Впрочем, даже его доля казалась ему не такой страшной, как то, что пережил Арсений.

Он тихо дошел до момента, когда спустя какое-то время, сколько именно не знал сам Арсений, Серж предложил ему относительно легкий путь, на который он в итоге дал добро. А потом уже неожиданно очнулся в совершенно другом мире и в другой стране, с совершенно другими понятиями и жизнью. После этого Антон уткнулся лицом ему в шею, стараясь удержать до последнего нахлынувшие эмоции. Арсений не обратил на это внимание и продолжил делиться, как Серж встретил его в новом веке и забрал к себе. Как вместе они пытались найти его следы, и как они, оказывается, совсем немного разминулись в тот день, когда Антон с друзьями ездил в имение. А еще поделился тем, что за пару месяцев новой жизни, так и не смог пока к ней приспособиться, и то, как ему до сих пор тяжело давались технологии и прочие изменения.

Описывал свою жизнь после его гибели Арсений без всяких эмоций в голосе, и от того становилось только хуже. Раньше он всегда говорил с ним обо всем открыто, и даже сейчас, до этого рассказа, Антон все еще без усилий считывал эмоции Арсения по голосу. В голове не укладывалось, насколько Арсения сломила его смерть, если все его чувства после как отрезало. Тогда Антон смог взять себя в руки и сосредоточился целиком на Арсении, стараясь поддерживать его как мог физически — обнял за талию, медленно поглаживал его по волосам и, когда Арсений дошел до их встречи, постарался плавно перевести тему в другое русло, абсолютно уверенный в том, что Арсений не хотел видеть к себе жалости и копаться в этой теме.

— Хочешь, помогу разобраться со всем новым? — предложил Антон, ласково улыбнувшись, когда Арсений поднял на него взгляд. В какой-то момент они совершенно незаметно для Антона разлеглись на диване, и теперь Арсений лежал у него на плече и терся носом о его щеку. — Не знаю, чем там Сергуля нынче увлекается, но могу тебе музыки своей любимой скинуть и фильмов разных. Или можем даже вместе их посмотреть?

— Всенепременно, — кивнул Арсений и обнял его за талию. После столь долгого бесстрастного тона, Антон был безумно рад услышать нотку радости в его голосе, которую уже в следующий момент украсила еще и толика любопытства. — А ты как здесь живешь? У тебя же, считай, совсем новая жизнь началась.

— Ну новая, это да, но она пока не то, чтобы очень долго идет. Уж по сравнению с твоей точно. Это ты у нас еще при Рюриках родился, — фыркнул Антон. Кто бы мог подумать, что его любовь к парням постарше уходила корнями настолько глубоко. Хотя лучше бы так далеко заходили разные увлечения в новой жизни. — Так что мне пока и рассказывать-то толком не о чем. Родился я в Воронеже, как я недавно выяснил, на месте той самой деревни, где мы с тобой встретились. И я пока только школу, считай, закончить успел, а сейчас вот переехал сюда и в университете теперь учусь… Не знаю, что еще сказать.

— Я всегда знал, что ты у меня самый умный, — гордая улыбка украсила лицо Арсения, и Антон почувствовал, как заалели его уши. Не так часто ему делали искренние комплименты. — А что изучаешь?

— Менеджмент. Но если понятными тебе словами, то нас по идее учат управлять производством и вести торговлю.

— Решил к азам вернуться?

Антон сначала не понял, но потом ухмыльнулся и чуть пожал плечами, стараясь сильно не тормошить расслабившегося на нем Арсения.

— Не знаю, я тогда не помнил же ничего и вроде как наобум поступал, — смолкнув на пару секунд, Антон попытался вспомнить, что толкнуло его тогда подать документы на экономический, еще и в Петербурге, только на ум так ничего и не пришло. — Хотя кто его знает, может, я и помнил, что подсознательно.

— Repetitio est mater studiorum, — многозначительно выдал Арсений в ответ.

Антон по привычке, появившейся в универе, услышав что-то на незнакомом языке, недовольно простонал, но, заметив непонимание на его лице, поспешил объясниться.

— Я ничего сейчас не понял. Мне же старых знаний не передалось, и я только помню, как раньше знал все это. Так что придется мне теперь заново все учить.

— Я помогу, — пообещал Арсений и, отведя взгляд от него, на мгновение прикусил губу. Антон кивнул, побуждая спросить, что там вертелось у него в голове, после чего тот тихо выпалил. — А с личной жизнью у тебя как складывается? Серж просто говорил, сейчас проще к этому относятся…

— У меня было два партнера, и, наверное, с десяток первых свиданий за эту жизнь. Но еще до того, как я о тебе все вспомнил, — честно сказал Антон, спустя пару секунд, и, нащупав его ладонь, переплел их пальцы. Он не то, чтобы чувствовал себя виноватым за то, что у него кто-то был до их сегодняшней встречи. Однако теперь, когда он помнил прошлую жизнь, все его попытки завести серьезные отношения ему самому начали казаться смехотворными, и хотелось поделиться этим с Арсением. Ну и сразу остаться в этом вопросе максимально честным. — Но все отношения у меня не то, чтобы особо серьезные были, по нашим меркам уж точно. Первые так вообще для галочки больше были, еще и с девушкой. А вторые протянули дольше, но тоже не сказать, чтобы я в него прям влюблен был. Так что, если ты вдруг боишься, то конкурентов у тебя нет. Сколько бы не пытался кого-то найти, мне всегда казалось, что чего-то не хватало.

— L’amour véritable est si pure et si rare que cela n’arrive qu’une seule fois dans une vie, — улыбнулся Арсений, казалось ничуть не задетый его признаниями, и подняв на него взгляд, мягко поцеловал его в костяшки.

— Не умничай. Я все еще ничего не понимаю, — протянул Антон, немного смущенный такой неожиданной нежностью.

— Ты и французский не знаешь?

Удивление Арсения было настолько искренним, что Антон не удержался при виде его вытянутого лица и взлохматил ему волосы на затылке.

— Амур тужуры разве что всякие знаю, а остальное нет. Но мне нравится слушать, как ты на нем говоришь, так что надо будет поучить его на досуге.

Арсений вновь пообещал ему в этом помочь, и ненадолго разговор затих. В комнате уже начинало темнеть, и нужно было, наверное, подняться с дивана и включить свет, выпускать Арсения из объятий совсем не хотелось. Так что наощупь Антон вытянул руку и зажег небольшой светильник, стоявший на тумбочке. Света от него едва хватало разглядеть что-то помимо лица Арсения, но большего Антону и не было нужно. Все равно и мысли, и взгляды пока все сводились только к нему.

— А каково это, вообще, держать в голове две жизни сразу? — вдруг спросил Арсений, приподнявшись на локте, и внимательно вгляделся в его лицо.

— Сложно сказать, — Антон принялся рассеянно водить пальцем по тыльной стороне его руки, пытаясь сформулировать понятное описание того, что творилось в его голове последние месяцы. — Вот я вроде бы, с одной стороны, простой парень, который прогуливает пары и снимает с друзьями квартиру, а с другой, — прожил двести с лишним лет с тобой и владел землями и имениями, еще и графом был. Но при этом эти обе жизни абсолютно равноценны для меня, и обе чувствуются одинаково личными и естественными, что ли. Не знаю, как описать, — фыркнул Антон и покачал головой, прежде чем продолжить. — Они как будто параллельно идут в голове, но при этом у меня нет ощущения перегруза и переполненности. Скорее кажется, что это раньше мне чего-то не хватало, а с появлением всех воспоминаний все встало на свои места. Словно они всегда и должны были быть там, понимаешь?

— В какой-то мере. Но, говоря о том, что всегда должно быть на своем месте, — донельзя мягким голосом произнес Арсений и, сев на диване, не слушающимися руками потянулся к цепочке на шее, скрытую с глаз до этого момента, и снял с шеи медальон с перстнем, которые он бы узнал из тысячи даже с закрытыми глазами. — Они по праву твои.

Антон поднялся вслед за ним и протянул раскрытую ладонь, в которую Арсений аккуратно опустил украшения. Перстень выглядел почти как новый, несмотря на свой возраст, а вот кулон с тонким ободком выглядел на его фоне гораздо тусклее. Антон, затаив дыхание, провел пальцем по завиткам на ободке кольца, погладил гладкую поверхность поблескивающего даже при тусклом свете топазе и, отложив пока кольцо в сторону, аккуратно щелкнул застежкой и открыл кулон.

Пожелтевшая фотография Арсения все еще таилась внутри. В груди разлилось тепло при виде нее от воспоминаний о том, сколько времени они тогда потратили на съемку и каким чудом после считали эти портреты. Антон поднял взгляд на оригинал, который заметив его внимание на себе, мило улыбнулся, украсив свое лицо единственной деталью, недостающей на фото. Улыбнувшись в ответ, он закрыл кулон, повесил его и, хоть и не с первой попытки, но все же застегнув цепочку, и опустил его под футболку. В этой жизни, он на шее обычно ничего не носил, но держать этот кулон в каком-нибудь далеком ящике, Антон считал настоящим кощунством.

А о перстне и вовсе думать было нечего. После того, как к нему вернулись все воспоминания, пальцы вдруг начали казаться ему непривычно голыми. И Антону постоянно не хватало на них какой-то тяжести. Он даже купил себе одно кольцо, чтобы перестать думать об этом. Пусть оно было заметно легче и дешевле этого, но со своей задачей оно все же более-менее справлялось.  Но сейчас, когда Антон взял «то самое» кольцо в руки и покрутил его перед глазами, все еще не веря в то, что вновь держал его в своих руках, его замена стала похожа на обычный кусок железяки.

Однако, к его радости, все же добавилась небольшая ложка дегтя.

Стоило Антону только попытаться надеть кольцо на свой безымянный палец, на котором он всегда носил его раньше, и стало очевидно, что в новой жизни оно ему было немного мало. И то ли виной тому были частые вареники и макароны на ужин, то ли просто современная акселерация, но кроме как на мизинец, перстень, так и не смог налезть ни на один другой палец. Хотя в этот момент ему было вообще все равно, где его носить. А потому, чуть оттопырив палец, Антон гордо покрутил рукой между их с Арсением лицами, как вдруг заметил голые пальцы Арсения, и не сдержал своего недоумения.

— А твое где?

— На месте, — тут же успокоил его Арсений и, осторожно сняв свое кольцо с цепочки, надел на безымянный палец. — Не хотел его в одиночку носить.

Антон поймал его руку и переплел их пальцы. Перстни на первый взгляд были совершенно не похожи и никак не связаны друг с другом, однако если присмотреться повнимательнее, то можно было заметить, что завитки на кольцах были зеркальными, топаз с изумрудом были практически одинаковой формы и огранки, а на задней стороне ободка были выгравированы две переплетенные буквы «а», которые к их удаче подходили им и сейчас.

— Красиво они все-таки вместе смотрятся, — выдохнул Антон, не замечая, что Арсений не сводил с него глаз.

— Очень, — низким голосом протянул Арсений и, обхватив второй рукой его щеку, провел кончиком большого пальца по его скуле. — Позволишь поцеловать тебя?

— Конечно, — облизнув засохшие губы, закивал Антон, уже позабыв, о чем говорил до этого. — Я, может, и переродился, но мои чувства к тебе ничуть не изменились. Если это вдруг до сих пор не было понятно.

— Я тоже тебя люблю, — фыркнул Арсений, смотря на него с нескрываемой теплотой, и, наконец-то, прижался к его губам.

То, что не так давно снилось Антону по ночам, в жизни воспринималось в десятки раз сильнее, и он прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Никто никогда не целовал его с таким трепетом как Арсений. Нетерпеливость и отчаяние после долгой разлуки переплетались с нежностью и упоением от долгожданной встречи. В голове после долгих месяцев постоянных раздумий и забот было совершенно пусто, мир сузился до них двоих, и Антон весь потерялся в поцелуе, растворился в тонком запахе и вкусе Арсения, которые не могли полноценно передать ни одно воспоминание, и был не в силах остановиться, ведь в жизни его губы были гораздо горячее и мягче, чем в воспоминаниях.

Антон крепко прижимал Арсения к себе, обхватывая его за шею, и поглаживал кончиками пальцев загривок. Он понятия не имел, было ли это шестое чувство или остатки былого опыта в подсознании, но он точно знал, что нравилось Арсению. А когда Арсений на мгновение отстранился, выдохнув ему в губы, Антон еще и убедился, что его вкусы с прошлой жизни остались неизменны. Потому что ему стоило только недовольно простонать и заглянуть в потемневшие глаза, как Арсений в этот же миг проглотил его вздох и вновь нетерпеливо накрыл его губы своими, продолжив поцелуй.

Все же их души успели достаточно истосковаться друг по другу, чтобы остановиться так быстро.

┉┉∘┉┉

После этого, как и в своих старых воспоминаниях, Антон совсем перестал замечать ход времени. Общение с Арсением текло настолько гладко, что до всего остального ему вообще не было никакого дела. Они без умолку болтали обо всем на свете, то и дело прерываясь на поцелуи и не разрывая объятий. Они обсудили, как к нему возвращались воспоминания о старой жизни, Антон показал ему свою тетрадку с описанием всех снов. Арсений в ответ поделился впечатлениями о новом укладе жизни и попытках освоить последнюю технику, после чего они плавно перешли в дискуссию о взглядах на современную одежду и архитектуру.

Антон давно не чувствовал себя настолько комфортно в чьей-то компании. Его пленил голос Арсения, и, казалось, что с ним, он мог бы часами общаться друг с другом. Потому что Антону было одинаково интересно услышать мнение Арсения как о текущем уровне прогресса, так и о цвете его постельного белья. За окном давно стемнело, темы никак не заканчивались, и прервать их разговор смог только неожиданный стук в дверь.

— Антон, не отвлекаю? А то ты там вроде не один, — раздался неуверенный голос Димы из-за двери.

— Типа того, а что хотел? — крикнул Антон в ответ и, заметив, что Арсений напрягся, успокаивающе погладил его по коленке и попытался взглядом спросить, что было не так. Прежде чем понял, что они должны были быть в квартире одни. — И ты уже дома, что ли?

— Я еще час назад пришел, — он даже за дверью видел, как Дима закатил глаза, прежде чем продолжить. — Я, вообще, не хотел отвлекать, но у вас там вроде тихо все, поэтому вот спросить решил — вы есть будете, или вы поужинали?

— Секунду, — крикнул Антон и повернулся к Арсению. — Пойдем? Это друг мой и сосед, я вас познакомлю.

— А он знает о… — Арсений неопределенно помотал головой между ними, и Антон кивнул, хоть и толком не понял, о чем конкретно тот спрашивал. Но Дима все равно и о снах, и о его ориентации знал, а волновало Арсения точно что-то из этого. — Тогда пойдем. Я бы хотел познакомиться с твоими друзьями.

— Димка хороший парень, тебе понравится, — произнес с улыбкой Антон и уже громче крикнул. — Мы придем.

— Давайте, выходите тогда. Там, если что, готово почти все, — Дима хлопнул по двери напоследок и, судя по удаляющимся шагам, ушел обратно на кухню.

Антон тяжело вздохнул. Какая-то часть его все же надеялась, что Арсений откажется, и они еще немного посидят вдвоем в своем маленьком пузыре, позабыв об остальном мире. Но, опять-таки, для этого они еще найдут время, а вот столь удачный шанс начать знакомить два его мира друг с другом не факт, что еще когда-либо выдастся. Так что, смирившись, что лучшего времени, чем сейчас не будет, Антон поднялся с дивана вслед за Арсением и встал напротив него, оценивая его внешний вид. За ту пару часов, что они провели вместе, Арсений успел немного преобразиться. На его губах снова появилась улыбка, в глазах заблестела живая искра, даже морщинки в уголках глаз вновь стали больше похожи на признак частого смеха нежели давно замершего старения. И если днем Арсений выглядел больше помятым жизнью, то теперь, благодаря примятой его плечом щеке и припухшим губам, он скорее был помят уже Антоном.

И хоть самого Антона все более чем устраивало, вести знакомить Арсения в таком виде с другом было как-то неправильно. Поэтому он пригладил растрепавшуюся челку Арсения и провел рукой по своим волосам, подозревая, что выглядел он ничуть не лучше. Но почти что у дверей Антон вдруг заметил, что Арсений замешкался и спрятал руки за спиной, и, понимая, что тот начал волноваться о грядущем знакомстве еще сильнее него, развернулся и вернулся к нему.

— Не бойся, — подбодрил Антон и, взяв его за обе руки, сжал ладони. — В его присутствии можно вести себя так же, как раньше при Сергуле.

— Я не боюсь, просто хочу произвести хорошее впечатление, — нарочито спокойно произнес Арсений, словно искренне верил, что Антон разучился его читать с полувзгляда.

Фыркнув про себя, Антон опустил одну руку, но все равно еще раз сжал его ладонь и, пряча улыбку, когда Арсений сжал его ладонь в ответ, повел его за собой на кухню. И пришли они как раз вовремя. Правда, к удивлению Антона, там их ждал не только Дима, но и Макар, возвращение домой которого обычно было довольно трудно пропустить. А тут он уже стоял в домашнем и вовсю раскладывал макароны по тарелкам, в то время как Дима, развалившись на стуле, залипал в телефоне. Впрочем, стоило им только появиться на пороге, как он в этот же момент оторвался от экрана и, ничуть не стесняясь, принялся заглядывать ему за плечо, где остановился Арсений, который пристально изучал его в ответ, не проронив ни единого слова. И в этот момент Антон вспомнил, что Арсений, наверняка, все еще считал, что он не мог первым начинать разговор с незнакомыми людьми, и обратился к друзьям.

— Дима, Макар, знакомьтесь, это тот самый Арсений — граф российской империи, благотворитель театрал коллекционер и просто мой благоверный, — представил Антон, скосив на него взгляд, и улыбнулся, когда на последней фразе губы Арсения тронула улыбка. — Арсений, это Дима и Илья — мои близкие друзья.

— Рад знакомству, — вежливо произнес Арсений и пожал руки ошарашенным парням.

— В натуре, что ли?

— Тот самый? Или это прикол какой-то? — почти в один момент с Макаром отмер Дима, и они оба завертели головами между ним и Арсением.

— Да, это тот самый Арсений, — Антон с трудом давил смешки, глядя на их лица, и жалел, что оставил мобильный в комнате. — И нет я никого не подговорил разыграть вас. Мы просто с ним сегодня в летнем саду случайно встретились.

— Случайно встретились они, — пробубнил себе под нос Дима.

— Ну, в таком случае выглядит он тогда гораздо моложе своих лет, — все так же растерянно фыркнул Макар в ответ уже после того, как Антон сходил за запасной табуреткой в коридор, поставил ее возле своего места и, усадив на свой стул Арсения, возле ног которого начал крутиться кот, принялся помогать Диме раздавать тарелки с ужином.

— Уж простите за простолюдинские блюда, но осетрина у нас закончилась, — нарочито вычурно заявил Дима, когда перед Арсением опустилась его порция.

Антон тихо застонал, испытывая стыд за друга, но никто не обратил на это внимания.

— Ну и прекрасно, — как ни в чем не бывало ответил Арсений, но все же пододвинулся поближе к нему. — Рыбы мы наелись, еще живя в Москве.

— Ты до сих пор ее не ешь? — фыркнул Антон, тут же переключившись. Они действительно до «насаждения европейской жизни» питались по большей части рыбой, и пресытились ею настолько, что как только смогли позволить себе питаться мясом, на все рыбные деликатесы даже смотреть больше не могли. Хотя, если подумать, Антон к рыбе и в новой жизни особой любви не питал, так что чего еще можно было ждать от Арсения.

— Разумеется. Ныне столько новых блюд появилось, к чему на нее силы тратить? — серьезно ответил Арсений, но на фоне того, с каким пристальным вниманием он изучал сосиски в тарелке, выглядело это забавно.

— А я вот теперь каши есть вообще не могу. Меня сразу обсыпает всего, — поделился Антон, внезапно осознав, что причиной тому могло быть то же пресыщение из старой жизни. Крупы были единственным, что на столе появлялось чаще рыбы.

— Вы нам лучше расскажите-ка, как это вообще возможно, — перевел тему Макар. — Или ты, Арсений, тоже какая-то новая версия со встроенной памятью?

Антон переглянулся с Арсением, убедился, что тот был не против поделиться этой историей, и, проглотив макароны, принялся за рассказ. Парни слушали его, забыв про вилки в руках, кот успел перебраться под стол Макара и сидел, не теряя надежды, что тот, как и обычно, поделится с ним сосиской. Арсений периодически кивал и вставлял свои комментарии, дополняя пропущенные Антоном моменты. Многие вещи они опустили, те же способности Сергули и оставили максимально туманной часть о его колдовстве. Тот сам практически никогда не раскрывал перед людьми эту сторону его жизни, вероятность встречи Сержа с его друзьями была высока, они решили оставить это решение на его плечах.

Арсений на протяжении всей истории, то будто ненароком клал руку ему на плечо, то украдкой сжимал ладонь на его бедре под столом, из-за чего к моменту окончания рассказа на их сегодняшней встрече, Антон решил не заморачиваться и обнял Арсения за плечи, притягивая его к себе чуть ли не на колени. Обычно они не любили выставлять свои чувства напоказ, да и привычки такой браться было неоткуда, но в такой день хотелось позволить себе пару вольностей.

— Как-то так все, в общем, — заключил под конец Антон и выжидающе перевел взгляд на друзей.

— Я бы в жизни в это все не поверил, если бы своими глазами вас двоих не видел, — медленно заключил Макар, почесывая бороду.

— В смысле?

— Ну вы просто ведете себя так будто сто лет знакомы, — заметил Макар, помахав в их сторону вилкой.

— Двести тридцать четыре вообще-то, — тут же поправил его Арсений, чуть ли не перебив его.

— И это еще без учета тех лет, что с нашей последней встречи прошли, — добавил Антон с ухмылкой.

— Что с них взять, Илюх? Судя по их кольцам, они уже и жениться друг на друге успели, — подколол их Дима, дав пять Макару, но, заметив их недоумевающие взгляды, махнул на них рукой. — Антох, не думай, что ваши кольца незаметны. У тебя твоего утром точно не было.

— Поз, у нас души все еще связаны, — закатил глаза Антон, когда понял, к чему тот клонил. — Зачем нам свадьба?

— А мы сейчас можем свадьбу сыграть?.. — удивился Арсений, сбросив маску невозмутимости, словно забыл, что они были не одни.

— Я тебе попозже расскажу, — пообещал ему Антон, решив не переводить сейчас тему на бесчисленные нюансы.

— Видишь, человечек уже интересуется, — все гнул свое Дима. Антон тайком даже средний палец ему показывал, но его было не остановить. — Ты только учти, Шаст, мы с Катькой обидимся, если у вас свадьба раньше нашей будет.

— Ты сначала предложение ей хоть сделай, прежде чем грозить.

Дима открыл было рот поспорить, но, видимо, так и не нашел, чем крыть его аргумент. Вместо этого на его лице промелькнула знакомая задумчивость, и пока Антон взглядом объяснял, что не стоило начинать эту тему, иначе они до утра просидят на кухне, в очередной раз слушая рассуждения и давая одни и те же советы о том, как лучше это было сделать, Макар поспешил сменить курс беседы. За что Антон был ему искренне признателен.

— А ты, Арсений, ночевать сегодня у нас будешь?

— Я не знаю, — нахмурился тот и принялся растерянно переводить взгляд с парней на Антона. — Мне как-то неудобно навязываться к вам совсем без предупреждения. Да и Серж меня потеряет, наверное.

— Оставайся, что мы на ночь глядя к нему поедем, — упрашивал Антон. О том, что можно расстаться, речи даже не шло. — Мне все равно завтра вставать рано, так что смысл куда-то ехать? А так, я бы быстро на практику сгонял, и мы бы уже нормально с ним встретились и пообщались.

— Ну, если Дима с Ильей не против… — парни на удивление даже для вида не стали возражать и дружно завертели головами. Арсений выглядел искренне благодарным, и Антон разделял его чувства. — Тогда с превеликим удовольствием останусь, спасибо.

— Спасибо, пацаны. Я у вас в долгу.

— Да ладно тебе, — отмахнулся от Антона Макар и, склонив голову, нагнулся над столом. — Лучше расскажите, кто такой Серж? И почему ты, Антоха, его Сергулей зовешь?

— Это наш общий близкий друг, — лаконично ответил за него Арсений.

Но Антон не смог удержаться и добавил.

— Да, он еще старше Арсения, — ухмыльнулся он. Эта тема забавляла его даже в прошлой жизни, а теперь, когда его возраст пошел с нуля, она стала еще смешнее. — Ну и не Сергеем же мне его звать. Мы слишком долго знакомы для этого. А Сергулей он долго был, я как-то привык. Да и просто Сережей я его что-то пока не представляю.

— И это ты еще не видел, во что он себя превратил, — тихо добавил Арсений, видимо, надеясь, что парни его не услышат.

Антон хмыкнул в ответ, вспоминая, что, может, уже и видел его тогда из окон кафе, но рассказывать об этом случае пока не стал. Вот если завтра при встрече его догадки подтвердятся, тогда он поделится этой историей, и они все вместе посмеются над этим. А если тот тип был не Сергулей, лучше о том побеге со свидания было никому не знать. В особенности всем присутствующим за этим столом.

— Обещайте, что познакомите меня с ним, — демонстративно вздохнул Дима. — Мне точно нужно будет взять у него совет, как он вас двоих терпит столько лет.

Арсений без промедления принялся допытываться, зачем их нужно было терпеть, и с чего Дима взял, что этим страдал Серж, а Антон откинулся спиной на кухонную тумбу и улыбнулся, наблюдая за их перепалкой. Вся его жизнь теперь вроде бы изменилась до неузнаваемости, но в то же время и, наоборот, стала такой же, как прежде. Он снова сидел за столом в окружении близких друзей, Арсений снова был рядом с ним, а его от всего этого распирало от счастья. И почему-то именно в этот момент, Антон, наконец, осознал, что вновь находился именно там, где и должен был быть. И пусть, он не имел ни малейшего представления о том, что их с Арсением ждало дальше, и как вообще теперь сложится их новая жизнь, но в одном Антон был уже уверен точно — он сделает все, чтобы их пути с Арсением больше никогда не расходились.

Конец.