Многие люди, которым приходилось видеть самоубийц за несколько часов до их ужасной смерти, рассказывают, что в их облике в эти роковые предсмертные часы они замечали какую-то загадочную, таинственную, непостижимую прелесть.
© Александр Иванович Куприн. «Яма»
Тони Старк не любил его тогда, когда Питер Паркер пришёл в первый раз на стажировку, где они познакомились.
День тогда был дождливым, а Питер всё продолжал надеяться и мечтать, что однажды, лишь только одним глазком, сможет всё же разглядеть в этой сырости хоть что-то. Пустота заполняла его, как и всякого подростка в его возрасте. Казалось, будто весь мир повернулся к нему спиной, чтобы лишь унизить и выставить на посмешище.
Но в любом случае Паркер прятал странные мысли куда подальше, ведь сегодня он был уже на шаг ближе к мечте. Он был словно на иголках, когда перешагнул порог здания, в котором хотел оказаться, наверное, с самого рождения.
И, надо же, их, людей, что пришли на стажировку, встречал именно он… Нет, не так. Он тот, ради кого сердце ещё продолжает биться.
Тони Старк, можно сказать, был идеален. Даже нет, он был лучше.
Вновь в дорогом костюме, вновь притягателен, как никогда. Его кумир, живой и существующий, причина его плохих оценок и жарких снов, стоял совсем близко — вот он, лишь руку протяни.
Питер занял в группе людей, собравшихся вокруг Старка полукругом, самое лучшее место — не слишком близко, но в любой момент был готов подскочить к кумиру. В глазах парня блестели словно слёзы, но это скорее от счастья, чем от грусти.
— Не делайте ничего, что сделал бы я. И уж точно, чего я делать бы не стал. Вот где-то посерединке вы можете действовать. — Он улыбается, проводя кончиком языка по нижней губе.
Взгляд у него холодный, уставший и раздражённый. Паркеру остаётся лишь надеяться, что это от работы и ответственности, возложенной на его широкие плечи. У него карие глаза, такие яркие. Словно переполненные чистотой. По краям зрачки зелёные. «Земля и трава!» — думается Паркеру.
Он вдыхает аромат, исходящий от этого человека, когда пожимает ему руку. Тот пахнет чем-то дорогим, таким манящим. И… сталью. Он не понимает, почему именно так, но готов принять любую его тёмную сторону.
Голос у него был приятным. Раскатистым, словно гром. С хрипотцой, неким подобием властности. Но ему всё так удивительно шло, что представить Старка без этого было бы сложно.
Он смотрит на него так преданно и стоит только попросить, он уверен, он уже готов даже умереть ради него.
И подросток закрывал глаза, чтобы впитать в себя как можно больше Старка. Запомнить и словно ощутить глубоко внутри своего сердца. Там он и остаётся. И Паркер знал, что даже если захочет вычеркнуть этого удивительного мужчину из рассудка, уже никогда не сможет.
Все эти мелкие небрежные детали, словно шрамами по коже, сохраняются навечно в памяти.
Он любит всегда, даже когда сам ужасается собственному выбору.
Тони Старк не любил Питера Паркера тогда, когда неосознанно стал уделять ему больше внимания, чем остальным студентам.
Ему было одиннадцать, когда у него отняли тех, кем он дорожил. Их пытали, а их тела уродовали на его глазах. Психопата задержали, но ему, маленькому мальчику, это уже не помогло. С тех пор и всю жизнь, его преследует лишь одно желание — причинять боль.
Он отомстит ублюдку, даже если он будет лишь его видением.
После смерти родителей, Тони постоянно видит кровь. Буквально повсюду. Ошмётки разорванных тел, таких же синих и безжизненных, как и его родители, когда тех нашли в каком-то подвале. Безумие, творившееся там, он видел собственными глазами, полными детских слёз.
Тони пытался держать себя в руках. Так хотелось ударить каждого. Глаза метались из стороны в сторону и, внутренне, он кричал. Брови были нахмурены, а губы искривились в хищной ухмылке.
Он наблюдал за собственной аудиторией, которая так восторженно пялилась на него, даже не прислушиваясь к самой лекции. Девчонки строили глазки, а парни просто смотрели на него, как на божество. Он шутил и все смеялись, зачастую даже не понимая смысла его слов.
Тони окидывает аудиторию взглядом, полным ярости и скрытым желанием уже смотреть на чьи-то синяки, это было бы куда приятнее. Слушать стоны, но не удовольствия — боли. Хотелось наступить на чей-то тонкий череп, чтоб тот захрустел под ногами и треснул, не выдержав силы, ведь он так ничтожен.
По полу разбросаны кости, и он ходит по ним, а те трещат. Кровь, которую так старательно он ещё сегодня утром вытирал с ладоней, уже свернулась, теперь покрывая кожу тонкой корочкой.
Приятное чувство.
Стоит ему лишь моргнуть, и всё исчезает. Он снова смотрит на людей, окружающих его в этой бетонной коробке. В помещении всего десять человек, больше ему и не нужно. Вокруг тихо, словно никто даже не дышит.
И взгляд зацепляется только за одного мальчишку. Тот, так же как и остальные, смотрит на Старка с не скрытым восторгом, щенячьим доверием в зелёных глазах. Он выглядел словно живым. Будто лучик солнца, в мрачности остальных, он выглядел волшебно.
Худая фигура мелькает в глазах в виде очередной больной фантазии. Молодое, подтянутое тело. Лицо, словно совсем юнца, будто четырнадцатилетнего мальчишки. Хотя ему было не меньше восемнадцати, это точно. Он постоянно прикусывал и так искусанные губы, видимо, сильно нервничая.
Длинные пальцы выбивали определённый ритм какой-то знакомой песни, но он не мог вспомнить какой. Всё внимание теперь было обращено на этого юнца, милого и солнечного.
Такого непорочного, что Старк скрипнул зубами от зависти и желания приобрести этого мальчишку себе.
В глазах плескался огонь, чистый, невинный, ещё не испачканный кем-то другим. Тони был уверен, он горел только ради него. По позвоночнику пробежались знакомые мурашки, приятно было осознавать власть над кем-то, кого до этого никогда не встречал.
Так захотелось испачкать эту простоту своей смолью, показать, насколько мир жесток.
И насколько он сам бывает, бессердечен, предмет мальчишеского обожания.
И стоило только увидеть оголённые ключицы, уже так сильно захотелось их сломать. Протянуть руки и сжать горло, до синих следов на шее, до кровавых потёков разорвать кожу на спине. На полупрозрачной коже вырисовывать круги кровеносной системы. Обводить бледными карандашами каждую венку, пульсирующую, пока тот бы давился стонами.
Сломать невидимые крылья, чтоб тот больше не взлетел и был на земле. Распростёртый на асфальте. Хотелось искалечить это юное тело до неузнаваемости.
Последующие дни проходили словно в подобии наркотического сна. Нельзя было точно сказать, что именно зацепило в этом одиночке Старка, но он хотел его незамедлительно. Он уделял ему внимания даже больше, чем себе.
И, всецело погружаясь в этот заведомо наполненный чан с неизвестно чем, он был уже на пределе, готовый разорвать любое мясо, словно дикий голодный зверь.
Тони Старк не любил Питера Паркера тогда, когда заметил его неистовый интерес к себе.
Влюблённость весьма быстро перерастает в безумие, если себя не контролировать. Питер контролировать свою любовь не мог, не умел и не собирался учиться.
Удивительно, к чему иногда может привести желание получать тепло от кого-то. Он цеплялся за этого человека, словно за единственную соломинку в молочном коктейле, который он так любил.
И даже сейчас, сидя в каком-то милом семейном ресторанчике и попивая из прозрачного стакана любимый десерт, мысли всё так же возвращались к одному и тому же человеку. Питеру часто казалось, что у него слишком высокие цели в сфере личной жизни.
Встретившись со Старком однажды, лет в пять, он уже тогда понял, что этот человек удивительный. Питер тогда очень испугался, ведь в толпе потерял своих родителей. Старк, случайно столкнувшийся с плачущим мальчиком, отыскал его родню, оставив приятный осадок в маленьком сердце. И автограф.
Позже зародилось нечто похожее на восхищение. И, приблизительно к пятнадцати годам, он уже понял, что любит этого миллиардера всем сердцем. Не так как другие, любящие его только из-за денег или внешности. Он любил чисто, без пошлости. Искренне и верно.
Эта любовь хранилась в его душе так долго, что больше сдерживать его уже не могло ничто.
Одержимость сводила с ума, но, чёрт побери, Питеру было плевать на законы мироздания.
И вот он уже следит за ним в полной уверенности, что Старк это уже давно заметил. Конечно, сложно не заметить мальчишку, который слишком часто фотографирует и снимает его на телефон. Поэтому, было неудивительно, что Питер иногда в фокус ловил даже осуждающие взгляды.
Но, ах, эти шоколадные глаза, с зелёной мятой словно заставляли повторять «люблю» ночью и фотографировать, даже когда Старк попросил этого не делать лично.
Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Щёлк.
Тони Старк не любил Питера Паркера тогда, когда стал одержим им.
Старк смотрел на окружающий его мир словно через кровавую призму. И не то чтобы его что-то в этом не устраивало. Но с каждым вдохом где-то глубоко в груди неприятно ныло, словно все кишки достали через отверстие, где располагался реактор.
Сейчас он поблёскивал холодным светом, и стоило лишь поднести ладонь, как уже становилось чуточку прохладнее. Любой, кто хоть раз видел его, говорил, что это волшебное зрелище. Для Старка же — этот реактор был лишь бледным напоминанием о том, кем он был на самом деле.
Убийцей, который этого и не скрывает, но никто этого не знает.
Каждый, кто хоть раз слышал его историю, был уверен, что его пытали, когда он был похищен бандой «Десять колец». Собственно, так оно и было. Но они смогли прийти к взаимному согласию. И вот благодаря им, он, наконец, смог утолить свою жажду. Он искупался в крови. Почувствовал привкус наслаждения. Смертельного кайфа.
Только вот пришлось пожертвовать не только чьими-то жизнями, но и своей собственной. Осколки, попавшие в сердце, теперь застряли там до конца его бесполезного существования.
Перед глазами то и дело мелькали знакомые образы разлагающихся людей. Они смотрели на него своими пустыми глазами и махали в приветственном жесте костяными ладонями. Которые с отвратительным звуком отрывались от костей, пролетали над головой и падали коваными ошмётками, растекаясь уродливыми кляксами по полу.
Тони усмехнулся, обжигая глотком янтарного напитка горло. Он выводил круги по блестящему в темноте лаборатории реактору, царапая кожу, покрытую паутинками его скорой смерти. Палладий, так верно спасавший его, теперь превращал его и так не особенно счастливую жизнь в ещё более отвратительное нечто.
В последние дни он думал лишь об одном — мальчишке, который фотографировал его практически везде. В груди зародилось неясное чувство собственничества.
Когда кто-то, даже случайно, прикасался к Паркеру, его заполняла ненависть. Стоило только кому-то заговорить с Питером, это заставляло желать тому человеку смерти. Даже само присутствие кого-то рядом с Питером Паркером уже выводило из себя.
Тони хотел прекратить это, как можно скорее. Всеми любыми способами заставить мальчишку думать, видеть, слышать и любить только его.
И не был удивлён, когда совсем скоро получил желаемое.
Тони Старк не любил Питера Паркера тогда, когда начал пользоваться доверчивым мальчишкой.
Вся жизнь Питера не была похожа на сказку. Его лишили самого дорогого, родителей, когда он того сам не ожидал. Хотя, как много детей ожидает смерти родителей в автокатастрофе? Их отняли у него просто так, без предупреждения.
Ему было почти десять, а он уже был направлен в приёмную семью. Других родственников, согласных его забрать, не оказалось.
Борьба за выживание продолжалась и после того как у него появилась новая «семья». Его брат, Брайс, ненавидел его и всячески над ним издевался и пользовался им, как сам хотел.
И Питер даже пытался понять его, когда названный брат избивал его в саду за домом, когда родителей не было рядом. Он наносил удары аккуратно, но со всей силы. И стоило только попытаться рассказать об этом, его телу наносили ещё больший урон. Синяки покрывали всю кожу, но он боли не чувствовал. Казалось, словно весь мир пошёл против него. Он ощущал свою необъятную одинокость, дикость, ярость. И желание быть спасённым. Говорить было об этом кому-либо так стыдно, что Питер решил просто продолжать существовать, готовиться к лучшему.
И, попав на стажировку к самому мистеру Старку, он был так счастлив.
Утром, выходя из своей комнаты в общежитии, он словно блистал от счастья. На нем была футболка со значком Бэтмена и штаны, которые уже давно пора было бросить в стирку. Но, как и любой другой в его возрасте, он этого не делал. Зачем стирать одежду, которая потом опять будет грязной, верно?
На улице было слегка прохладно, но это его утренним пробежкам не помешало. Погода была отличной, он бежал со своей обычной скоростью. Машины уже носились по городу, хотя было только шесть утра.
Волосы его растрепались, а по телу стекал крупными каплями липкий пот. В голове — ни единой мысли. Ветер шептал ему что-то, но наушники мешали расслышать его слова. Так хотелось закрыть глаза и расслабиться.
Вдоволь он повеселился на выходных, собственно, в этот же день, но чуть позже.
Шумные вечеринки на то и шумные, что стонов не слышно.
Паркера сюда затащил один его «друг», уверяя, что будет весело.
Весело не было.
Конечно, он выпивал, не сказать что много, но и не сказать, что слишком мало. Но, таким уж его природа сотворила — он быстро пьянел. Теплота по телу разливалась после каждого глотка виски. Его клонило в сон, но его упрямо вытащили танцевать под до тошноты слащавую мелодию. В итоге, он не был особо удивлён, что, уже в уборной, пришлось отмывать лицо от рвоты.
Цепкие руки подхватили его дёргающееся под музыку тело, когда заиграл медляк.
И, да, он не сразу понял, кто и куда его уже тащит.
Но, в итоге, теперь, проснувшись с утра и не помня ничего из того, что произошло несколько часов назад, он понял, что вечеринка окончилась. Как и жизнь его, как порядочного гея-девственника.
Потому что Тони — Мистер Старк — лежал с ним рядом, крепко спящий и не желающий его отпускать даже во сне.