Неожиданно для себя Кейа проснулся отдохнувшим, даже голова не болела. Рядом сидел Альбедо, он выглядел так, будто только что одернул руку от горячей сковороды. Он молча разглядывал парня, а тот в свою очередь снова закрыл глаза и придвинулся ближе к батарее.

   — Холодно. — его голос почти сливался со звуками улицы. Ответа Кейа не получил.     

 В следующий раз, когда он открыл глаза, на кровати никого не было, как и в комнате в целом. Кухня пустовала, только на холодильнике со старым магнитом с надписью «Хабаровск 2009» была закреплена записка, которая гласила: «Ты снова уснул, будить я тебя не стал. Уже поздно, поэтому я ушел, чтобы не доставлять тебе более неудобств. Альбедо»

   Только перечитав записку раза три, Кейа смог смутно понять написанное. Взглянув на часы, он понял, что проспал весь день. Пустая упаковка антидепрессантов полетела в мусорку, а Кейа снова ушел в комнату, дабы зарыться в одеяло и не вылезать оттуда ещё пару тысячелетий. Записка Альбедо лежала рядом, от нее веяло странным теплом, несмотря на ту сухость, с которой написан был текст. Из трещины в деревянной раме окна дунул холодный ветерок.

Каждый, кто знает Кейу видит в нем плейбоя и в целом человека, которому только для счастья и надо, что потусоваться где-то с друзьями, да выпить побольше. Никто бы не поверил, что он живёт в грязной комнате без отопления и питается хлебом с дешевым чаем. Кейа и сам бы не поверил, если бы не видел это место каждый день. Все деньги уходили на психотерапевтов и антидепрессанты, а остатков не всегда хватало даже на молоко. Кейа любил красивое, он ценил искусство и мог бы все время проводить за книгами или в галереях, но финансы сказали: «Пошел нахуй со своими желаниями».

Не в силах уснуть, Кейа с трудом вылез из кровати и вышел на улицу. Морозный воздух покалывал кожу, ветер пробирал до костей. Он уже пожалел, что вообще вышел из дома. Но раз уж он на улице, то возвращаться поздно. Он поковылял куда глаза глядят. Наблюдал за пьяными людьми, выползающими как тараканы из баров и пабов, но желания пить не было совсем. Что-то въелось в мозг и не хотело уходить, отстраняя все остальное, но называть себя оно не собиралось. Голова была пуста, не в силах занять себя хоть какими-то мыслями, Кейа просто смотрел на небо, пытаясь разглядеть в нем созвездия.

Жёлтые фонари постепенно оказывались где-то позади. Свет совсем пропал. Звуки ушли на дальний план, будто находились за толстым слоем стекла. Тело двигалось само по себе. Глубокий вдох. Лёгкие будто рвет, не даром на улице очень холодно. Он идёт, сам не знает куда. О чем-то думал, то ли о прошлом, то ли о будущем. Мысли путались, взгляд был прикован к звездам. Звук колес вернул Кейу в реальность, он остановился в паре метров от проезжающей на высокой скорости машине.

  — Самоубийством делу не поможешь, знаешь ли. — знакомый голос послышался из-за спины, от чего дрожь прошлась по телу. Миллионы картинок возникли в голове. Альберих надеялся, что ему послышалось. Он неосознанно задержал дыхание.

 — Ты… — Кейа повернул голову к источнику звука и увидел уже знакомые почти красные локоны волос.

— Настолько отчаялся? — Ответа не последовало. Ему плохо стало от этого голоса, в голове загудели поезда, все нутро будто кричало «Уходи отсюда!». Глаза были широко раскрыты, он молча смотрел и начал пятиться. — Что ты делаешь?

Хотелось просто уйти от греха подальше, но в итоге получалось только наблюдать за блестящим под желтым светом снегом. Он тяжело дышал, в глазах двоилось. В голове загудело. Едва двинувшись он поскользнулся. Все-таки гололед — неприятное явление.

 — Черт. — с чужой помощью Кейа встал и сразу же отстранился. — Что тебе надо? Дилюк нахмурился и обеспокоенно осмотрел того с ног до головы.

 — С тобой что-то не так.

 — Ого! Правда, что ли? Какая, блять, неожиданность! — с явным недовольством отреагировал Кейа. Ощущение было такое, словно он резко протрезвел.   

   — Что с тобой стряслось за эти пять лет? — вопрос казался максимально тупым с точки зрения любого, кто знал детали их жизни.

     — Дилюк, ты идиот? Может тебе дать номер врача? У меня их много.  

    — Кейа. — этот тон не терпел возражений. Парень вздохнул и пошел в сторону дома.   

   — Не здесь. Холодно.

Дверь снова щёлкнула, уже второй раз за два дня впуская кого-то, кроме Кейи, в дом, что было редкостью. Альберих указал на стул, давая понять, чего он хочет от нежеланного гостя, а сам пошел в комнату. Он вернулся со стопкой бумаг и небрежно кинул их на стол. Дилюк аккуратно взял их и начал внимательно читать каждый документ.   

   — Справка, направление, куча рецептов… Что за черт?  

    — Ну, вот список: деперсонализация, посттравматическое стрессовое расстройство и ещё куча всяких мелочей в виде фобий. Так понятней? Или тебе симптомы расписать? 

     — В чем из этого нет моей вины или отца?   

   — Возможно, в ПТСР, оно у меня от кровных родителей. — Кейа отпил воды из мутного гранёного стакана, будто украденного из школьной столовой. Дилюк, который мало знал о жизни Кейи до его прихода в семью Рагнвиндр, пристально разглядывал повязку.

 — Ты здесь живёшь?  

    — Да. — сил язвить уже не было.   

   — А учишься?    

  — Химбио.   

   — Кем работать собираешься? Или уже работаешь?   

   — Книгу напишу и помру в тридцать. — в глазах Кейи не было ни тени сарказма.  

    — А если серьезно?   

   — Ну, может в двадцать девять. Как повезет. — зевнул, блин.  

    Дилюк раздражённо встал из-за стола, чуть не уронив несчастную тумбочку на трёх ножках, ее жизнь была тяжелее жизни любого в этой комнате.    

  — Ты идёшь со мной. — он глянул на Кейу, но в глазах не было ни капли злости именно на него. На жизнь, на себя, на отца, но не на Кейу.  

    — Зачем? — страх все ещё маячил перед глазами, но надежда, пусть и тусклая, зародилась глубоко в душе. Может, он все-таки изменился?   

   — Поживёшь у меня, пока не найдешь нормальную работу и не выберешься из этого дерьма. Так я хоть как-то смогу извиниться за все, что сделал. И не смотри на меня так. Я вырос и понял, что натворил, но ты оборвал все связи, даже номер сменил. И вот, я встречаю тебя на улице. Позволь мне помочь, пожалуйста. — надежда разбилась вдребезге. Нет, не изменился.   

   — Совесть проснулась? Вау. — эти слова как ядовитые шипы обвились вокруг шеи Дилюка — Если бы не ты и твой отец, я бы мог не страдать сейчас всей этой херней, знаешь? — они впиваются глубже, — И как ты планируешь мне помочь? Я не хочу быть нахлебником, особенно твоим. Лучшее, что ты можешь сделать — это уйти и больше не появляться в моей жизни, Дилюк. — шипы рвали кожу, яд растекался по венам, отдавая неприятным жжением. То, как Кейа произнес его имя, было хуже всего, что он слышал.    

  — Знаю. А ты знаешь, что я был под влиянием смерти отца, когда увидел тебя с вещами, собирающимся сбежать из дома. Чего ты вообще ожидал, вытворяя это тогда? Спокойной реакции? — под конец Дилюк начал повышать голос.   

   — Именно тогда я еще не знал. Пошевели мозгами. Позвонили тебе, а я достиг совершеннолетия и не хотел больше раздражать отц… Крепуса и тебя. — эта запинка даже кольнула сердца обоих — Сразу же было видно, что Крепус никогда не горел желанием меня растить, уж не знаю, чем я ему так не понравился. Поэтому решил уйти. Ты может забыл, но это был мой день рождения. — Кейа не смотрел в глаза, у него дрожал голос и руки. Дыхание сбивалось, закончить идею представлялось невозможным. Альберих еле встал и подошел в раковине. С трудом открыв раковину, он ополоснул лицо холодной водой. Дилюк молча наблюдал за этим. Тишина была долгой и мучительной. Оба хотели сказать так много всего, но думали, что второй не станет их слушать, что было правдой. Они были как малые дети, которым так сложно просто поговорить. «Что же тебе надо?»   

   — Но почему ты тогда ничего не объяснил?    

  — А ты собирался слушать? Вспомни, ты же сразу начал рвать и метать, пока я пытался объяснить, что делаю. Но ты даже не обращал внимания. — Дилюк потупил взгляд, ведь он правда не помнил. Тот день был как в тумане. Очередные мучительно долгие минуты тишины воцарились на кухне.   

   — Жить тут останешься? — раздраженно спросил хозяин квартиры, не глядя на Дилюка.    

  — Хотя бы дай свой номер. Так я смогу по крайней мере узнавать жив ли ты вообще. — Кейа вздохнул и небрежно написал на обрывке салфетки номер.    

  — А теперь проваливай. И не смей сюда больше приходить.   

   Дилюк громко хлопнул дверью, оставляя того наедине с мыслями.    

  Он тяжело упал на стул, оперся о стену и закрыл лицо рукой. Он был зол на свое решение выйти сегодня на улицу, был зол на мужчину, на себя и даже на Альбедо, за то, что тот слишком упорно залезал в личное пространство Кейи, которое он так бережно прятал.      Если бы не звонок телефона, парень бы так и сидел так до утра. На экране высветилось имя: «Альбедо». «Вспомнишь солнце — вот и лучик» — подумал он, пару минут просто смотря на телефон, будто забыв для чего он был создан. Звонок прекратился, но через полминуты снова раздался. Нехотя Кейа поднял трубку.   

   — Пожалуйста, не сей-    

  — Кейа! Моя сестра жива! — даже по телефону можно понять, что Альбедо широко улыбался. Сидя один на холодной кухне Кейа молча слушал счастливый голос знакомого, который рассказывал о том, где сейчас Кли, что Алису так и не нашли, что сам Альбедо сейчас сидит перед кабинетом врача и ждет результаты анализов. Слова были плохо связаны между собой, но это лишь показывало то, насколько Альбедо волновался за свою сестренку. Он тяжело дышал, будто пробежал перед этим марафон, а то и два. Достаточно было представить, что происходит там, и Альберих невольно улыбнулся. Он почувствовал теплые слезы на щеках. Вся эта ситуация до абсурдного не подходила по времени. Он хотел бы иметь семью или человека, которого сможет любить, но знал, что этого не случится. Он живым-то себя в будущем не видел, какая к черту семья… — Кейа? У тебя все хорошо? Я слышу, что ты плачешь.   

   — Нет, все хорошо. Я рад за тебя и твою сестру, познакомишь нас? Если я конечно достоин такой чести. — как обычно саркастичным тоном спросил Кейа. Альбедо нахмурился — ему не нравилось, когда ему врут.  

    — Да, ее как раз сейчас ведут ко мне, подожди минутку. — на другом конце провода послышался детский голос, что радостно кричал «Братик Альбедо!». В голове сразу возникала картина ребенка, который с разбегу накинулся с объятиями. Кейа даже завидовал этому счастью. Через несколько минут в трубке послышался голос маленькой девочки. — Вы друг братика? Кли, отдай телефон! Извини. Если хочешь, можешь прийти хоть завтра, у Кли простуда, так что из дома она выходить пока не будет. Ну Альбедо! — девочка растянула имя до невозможного, пытаясь вызвать жалость — Обещаю, потом мы вместе пойдем в парк и я куплю тебе все, что захочешь. В общем, адрес я отправлю тебе в сообщении, приходи когда захочешь, главное предупреди. А сейчас меня зовет врач, пока. — звонок был сброшен, а улыбка стала только шире. Кейа даже успел забыть о разговоре с братцем. Он серьезно задумался о том, чтобы действительно явиться завтра.      Настроение поднялось и Кейа решил посвятить эту ночь чему-то приятному. Из-за того, что он проспал весь день, сна ни в одном глазу не было. У него даже промелькнула мысль об уборке, что-то подсказывало, что в его квартиру будут заходить чаще. Он сразу же одернул себя. «Так, проснись, ты хоть понимаешь, о чем думаешь?»   

   До четырех утра он просто смотрел первый попавшийся сериал, который ему даже понравился. Поспав дополнительных пять часов, он написал Альбедо, что придет сегодня же. На всякий случай Кейа поставил будильник на четыре дня, зная, что иначе опоздает везде и сразу. По дороге он решил купить плитку шоколада для девочки, в надежде, что аллергии у нее нет. Хотя самым сложным было не настроиться морально на поход в гости и даже не выбрать шоколадку, а найти чистую одежду. Так как дело близилось к новому году, Кейа не был обязан ходить в университет, а значит и думать над внешним видом нужды тоже не было. Но сейчас он идет в гости к другу, а значит выглядеть надо как минимум прилично.   

   Правда, в итоге он нашел только джинсы и черную футболку.  

    Погода на улице была гораздо приятнее, чем вчера. Ветер уже не продувал насквозь, и хоть солнца видно не было, но воздух был относительно теплым, насколько это возможно в конце декабря, однако мороз все еще покалывал щеки. Кейа не очень хорошо ориентировался в городе, поэтому полностью надеялся на карту в телефоне. «А он не врал, когда говорил, что до дома отсюда далековато» — подумал парень, увидев в расчетах полчаса на автобусе и еще пятнадцать минут пешком. Наконец, приехав на нужную остановку, Кейа вышел из душного автобуса и увидел под дырявым карнизом блондина, с носом ушедшего в шарф.  

    — Ты чего тут мерзнешь стоишь?! Весь красный уж! Еще и без шапки, с расстегнутым пальто. Божечки… — Кейа как заботливая бабушка начал застегивать пуговицы на пальто. Альбедо все это время никак не реагировал и молча стоял, глядя на ворчащего парня, который сам то не особо волновался о своих растегнутых пуговицах, и вдруг улыбнулся.      — А я тебя ждал… — как-то даже блаженно протянул блондин. 

     — Это я уже понял, давай скорей домой, ты же весь промерз до косточек. — Альберих схватил друга за руку и потащил к дому, на который указывала карта. Только у подъезда он осознал, что ключами обладает не он. — Альбедо, ты можешь… Что? — он вытаращил глаза на парня, протянувшего ему связку ключей в покрасневших руках. — Хочешь, чтобы я открыл? — в ответ он получил ленивый кивок. Он пару секунд недоуменно смотрел на Альбедо и на его руки, а потом открыл железную дверь подъезда. Таким образом, задавая вопросы и получая немые ответы, Кейа кое-как дотащил Альбедо до квартиры, где у входа на брата сразу накинулась маленькая девочка в красном платьице. Кейа же осмотрелся, ища место, куда можно положить пальто.  

    — А ты братец Кейа? — девочка с любопытством разглядывала повязку на чужом глазу.    

  — Братец? — Альберих слегка удивился такому обращению.  

    — Конечно, ты близок братику Альбедо, а значит я буду называть тебя также! Он очень много говорил о тебе вчера вечером по телефону, например то, что ты-   

   — Кли! Неприлично слушать чужие разговоры! — Альбедо резко встрепенулся и будто ожил.   

   — О, проснулся. И что же такого наш гений говорил обо мне, чего мне нельзя знать? Хотя мне больше интересно, с кем ты меня обсуждал…   

   — Извини за такое приветствие, вещи можешь повесить на вешалку, она стоит прямо за тобой. Кли, можешь пока посмотреть мультики, а я разогрею обед. — совсем проигнорировав вопросы гостя, скомандовал Альбедо. Альберих только ошарашенно смотрел на это шоу, изумляясь такой быстрой сменой настроя у друга. На самом деле, он находил то состояние полу-амебы у блондина даже милым.   

   Но все все равно повиновались и через четверть часа они дружно сидели за столом в гостиной. Кли сортировала овощи, отбирая только самое вкусное, на что Альбедо недовольно смотрел, ведь потратил на тушение не так мало времени. Но раз это, можно сказать, первый день после возвращения домой, он не стал ее за это упрекать. Кейа мечтательно наблюдал за всем этим, и невольно улыбался. Девочка задавала странные вопросы, но на удивление не интересовалась повязкой, только сравнив Кейу с пиратом. Альбедо и Кли выглядели такими счастливыми, что было сложно не заразиться этим настроением.  

    Когда время подошло к десерту, Кейа даже постыдился вытаскивать свою несчастную шоколадку, при виде этого торта.   

   — Что-то случилось? У тебя же нет аллергии? — у Альбериха на лице было написано «Не в этой жизни.»   

   — Да нет, ничего. 

    — Врешь же. — Альбедо прищуренными глазами сверлил Кейу.   

   — Вру.  

    — Врать плохо! — Кли весело болтала ногами.  

    — Вот-вот, выкладывай. — Кейа вздохнул и пошел к куртке, чтобы принести сладость.  

    — Я хотел сделать небольшой подарок девочке, но при виде торта понял, что он выглядит жалко.  

    — И все что ли? — Альбедо необычно громко засмеялся. Кейа нахмурился, ему не нравилось, когда над ним смеются. — Кли, что скажешь?   

   Девочка подошла к Альбериху и стала критично рассматривать шоколадку, забавно приложив руку к подбордку. Она стояла так минут пять, чем создала небольшое напряжение в воздухе. Кейа был готов провалиться под землю, то ли от стыда, то ли от взгляда друга, который был готов снова засмеяться.  

    — Одобряю! — наконец произнесла девочка. Кейа облегченно выдохнул и сел на свое место. — Обожаю шоколадки с орешками!   

   — Тогда выбирай, либо торт, либо шоколадка. Если съешь обе, будут проблемы с зубами.  

    Кли серьезно задумалась над вопросом. Даже слишком серьезно, что выглядело комично, но в то же время мило.   

   — Торт завтра уже будет невкусным, а шоколадка останется такой же! Значит тортик!  

    — Твоя сестра умная для своего возраста. Вся в тебя. — «пират» улыбнулся, глядя на девочку, которой на вид было лет семь.    

  — Скорее в мать. Алиса защитила две докторские степени в двадцать и провела огромное количество исследований.  

    — Семья гениев, пугаете. — Альбедо снова засмеялся. Кейа был рад видеть счастливого друга, ведь обычно он был будто фарфоровый, если улыбался, то очень слабо, еле заметно. Он вообще напоминал куклу восемнадцатого века. Идеально чистая кожа, элегантный, страшно прикоснуться, ощущение, что сломается, если на него слишком сильно дунуть. 

     И тут Кли задала вопрос, которого кейа больше всего боялся.    

  — Покажешь, что у тебя под повязкой? — она в ожидании смотрела, держа свои маленькие ручки перед собой. Альбедо как назло тоже заинтересованно смотрел на Кейу.   

   — Это секрет. — Альбедо слегка нахмурился. Его не устраивал такой ответ. Девочку тоже.   

   — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Кли жалобно смотрела на Альбериха. тот вздохнул и снял повязку, открывая миру второй глаз. — Вау… — ребенок завороженно смотрел, не говоря ни слова.  

    Альбедо удивленно смотрел на желтую, отдающую золотом радужку и зрачок, напоминающий звезду. Глаза Кейи напоминали вселенную. Синее небо и сияющее солнце. Альберих слабо улыбался.  

    — Ну все-все, шоу окончено. — через пару минут тишины он надел повязку назад. По крайней мере, больше вопросов малышка не задавала, в отличии от остальных, значит можно жить спокойно.  

    — Ты словно Алькор*, незаметный, но невероятно красивый, если присмотреться. — Альбедо был заворожен глазами друга и не задумываясь ляпнул то, о чем думал, не предвидев двусмысленность этой фразы.    

  — Тогда ты Мицар. Гораздо ярче и заметнее, но мало кто обращает внимание. — а Кейа не хотел оставаться в долгу.    

  — Кли ничего не понимает! Хватит использовать эти странные названия! — Альбедо усмехнулся. Он не ожидал, что ему ответят на такой комплимент.  

    Кейа довольно начал есть свой кусочек ягодного торта. Вечер был на удивление спокойным. Семейная атмосфера грела душу, уходить не хотелось, но время неумолимо намекало, что уже пора домой.