Учитывая, что родители Джисона познакомились с родителями Минхо через церковь, ему действительно стоило ожидать, что он может встретиться с ним там в воскресенье. Тем не менее, это оказывается для него сюрпризом, причем не самым приятным. Минхо и все, что у Джисона ассоциируется с ним, становится беспокойным дополнением к его утренней службе на этой недели. И как бы далеко Джисон не пытался увести своих родителей от семьи Минхо, они все равно потянули его за собой, как только заметили семейство Ли.

Пока родители Минхо оживленно рассказывали об отпуске, на который они собирались отправиться утром следующего дня – на неделю к морю, потому что мать Минхо хочет подышать свежим воздухом, и разве это не мило со стороны Минхо, что он хочет остаться, чтобы продолжить заниматься с Джисоном – Джисон оказывается рядом со старшим парнем. Странно видеть Минхо вот так в общественном месте, хотя легкая улыбка, которую он бросает в сторону Джисона напоминает ему, что он не придумал себе их встречи. Минхо кажется идеальным сыном, но мягко произнесенные слова и внимание – лишь маска святоши, которая демонстрирует весомый актерский талант. Джисон знает, кто такой Минхо на самом деле, но старший уже покорил всех своим обаянием.

– Тебе следует поучиться у Минхо, Джисон-и, – воркует его мать, щипая Джисона за щеку и фыркая, когда тот корчится от дискомфорта. – Он уже вице-президент Христианского сообщества в своем колледже – такое достижение для кого-то настолько молодого!

Джисон неловко улыбается, кивая, чтобы усмирить мать, и обещая, что да, он будет стараться стать похожим на Минхо. И он, без сомнений, станет, хотя и не так, как желает его мать. Во всяком случае, Джисон был на пути к такой непорочности, пока не появился Минхо. Две недели назад он бы с радостью бросился в борьбу за высокое положение в Христианском сообществе. Теперь все кажется гораздо менее определенным. Потерянный в своих мыслях, Джисон оказывается в конце скамьи, с одной стороны от него стена, с другой – Минхо. Это с самого начала должно было стать тревожным звоночком, но Джисон наивен как никогда.

– Поделиться с тобой молитвенником, Джисон? – спрашивает Минхо, и взрослые по-доброму смеются между собой о том, как же хорошо ладят их сыновья. Джисон нервно кивает, и Минхо пододвигается ближе, прижимая бедро к бедру. Их положение знакомо Джисону, хотя до этого момента он никогда бы не проассоциировал его с церковью, и у его предательского тела выработался условный рефлекс – член слегка дергается в накрахмаленных слаксах.

– Не здесь, – уговаривает себя Джисон. – Подумай о чем-нибудь противном.

Пока он пытается придумать что-то достаточно отвратительное, все его мысли улетают из головы, когда Минхо подбирается еще ближе, невозмутимо кладя руку на стройное бедро Джисона, чтобы разместить молитвенник между ними. Слова расплываются по странице, когда Джисон пытается сфокусироваться на них, на чем угодно, на самом деле, лишь бы не думать о том, как его тело реагирует на близость Минхо. Он вздрагивает, и Минхо слегка трясется от мягкого смеха, явно вызванного им.

– Переста-а-ань, – хнычет Джисон, достаточно тихо, чтобы только Минхо мог его услышать.

– Я даже ничего не делаю, Сон-и, – указывает он, и эта жалкая правда еще сильнее заводит Джисона, его лицо покраснело от стыда. – Ты и в правду настолько отчаян? – мычит Минхо, слегка сжимая руку на бедре Джисона. Младший сдерживает стон. Повышая свой голос до нормального, Минхо передает ему свою куртку. – Можешь подержать ее? – спрашивает он, и младший не уверен стоит ли ему быть благодарным за прикрытие, учитывая, что оно понадобилось ему из-за самого Минхо. Джисон, как похотливый подросток, каким он и является, мучительно тверд в общественном месте, более того – в церкви. Теперь рука Минхо лежала на его бедре, скрытая под пальто, но не то, чтобы кто-то мог подумать о чем-то, если бы посмотрел в их сторону. Минхо все-таки идеальный сын. Он бы не стал доводить бедного сына семейства Хан до эрекции на публике, не стал бы периодически проводить по ней рукой, чтобы убедиться в ее дискомфортном присутствии. Такой ангел, разумеется, ни за что бы не подумал о том, чтобы сделать Джисона таким.

Ему следовало бы ненавидеть Минхо за это. Но он ненавидит то, что не ненавидит его.

Когда они стоят, у Джисона появляется короткая отсрочка, хотя рука Минхо появляется на его бедре каждый раз, когда они садятся. Джисон зажат между ним и концом скамьи. Он не может сбежать, но хуже всего то, что он и не хочет, если уж быть откровенным с самим собой. Минхо наклоняется, Джисон сжимается рядом с ним.

– Я могу остановиться, если ты хочешь, – предлагает он, как всегда, проверяя, что Джисону на самом деле не дискомфортно его внимание.

Джисон откидывается назад, чтобы ответить, при этом указывая на что-то в книжке, будто бы спрашивая об этом, а не…

– Я не хочу, чтобы ты останавливался, – шепчет он торопливо и стыдливо, но ясно как божий день. Минхо понимающе улыбается, явно ожидая такого ответа.

– Хороший мальчик, – мягко и сладко шепчет Минхо, когда они снова встают. – Служба почти окончена, и я вознагражу тебя после нее.

Джисон знает молитву «Отче наш» наизусть, но, когда он бездумно читает ее, его мысли вместо этого заполняются Минхо. Его вознаграждения всегда потрясающие, и с каждым разом становятся все грязнее. Минхо выглядит очень довольным тем, что Джисон позволил помучить себя на публике – хоть он и не был полностью тверд, как Джисон, младший заметил, что он незаметно поправил себя, должным образом держа под контролем небольшую припухлость. Должно быть это опыт.

Когда мать Джисона хвалит его вежливость за то, что донес пальто Минхо до машины за него, Джисон хочет провалиться сквозь землю. Мать напоминает ему вернуть пальто, и парень думает, что сейчас его раскроют, но затем Минхо спрашивает его родителей, может ли Джисон прийти к ним на воскресный обед. Разговор заканчивается тем, что младший оказывается на заднем сиденье смарт-кара родителей Минхо, неудобно ерзая на кожаных сиденьях, пока Минхо наблюдает за ним с едва скрываемым весельем. Родители заводят светскую беседу с классическими мы так рады, что вы, ребята, сдружились и ты этой осенью поступаешь в колледж, да, Джисон? Джисон отвечает настолько вежливо, насколько может, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, только не на темных глазах Минхо, который не сводил их с него всю поездку.

Добравшись до дома, родители старшего еле успевают сообщить, чтобы они спустились через полтора часа, прежде чем Минхо утаскивает Джисона наверх, чтобы, по-видимому, «показать свою комнату». Младший успевает сделать лишь шаг за ее порог, когда Минхо толкает его к двери, захлопывая ее, Джисон скулит от бедра старшего, оказавшегося между его собственными, трущегося о промежность, где стояк все еще болезненно ныл. Минхо стягивает свой элегантный черный галстук, за который мать Джисона сделала парню комплимент, и засовывает его в рот младшего на манер кляпа.

– Веди себя тихо, Сон-и, – приказывает Минхо, как будто у Джисона есть выбор с набитым дорогой тканью ртом, а затем зачем-то опускается перед ним на колени. Джисон не понимает для чего ему нужно быть снизу, когда он мог с легкостью стоя дотянуться до него. – Хочешь получить свою награду, малыш?

Все еще находясь в легком недоумении, но доверяя Минхо, когда дело касается таких вещей, Джисон кивает. Он знает, что тот обычно предпочитает словесные ответы, но лишенный данной возможности в этот раз, Джисон мычит в ткань, надеясь, что смысл все равно будет понятен. И действительно, вскоре после этого Минхо вытягивает ремень Джисона, расстегивая его слаксы. Родители старшего прямо внизу, шумят посудой на кухне и громко разговаривают, и хорошо, что Джисону заранее заткнули рот, потому что он откровенно стонет, как только Минхо касается его кожа к коже, нежная рука стягивает его трусы вниз, высвобождая эрекцию. Член, как Минхо предпочитает его называть. Джисон не может не думать об этом таким же образом, когда он так возбужден, слово звучит так пошло, что парню не должно это нравится.

Он все еще не понимает, почему Минхо стоит на коленях для этого… он просто работает рукой, как обычно (хотя тот факт, что это стало обычным, сам по себе поражает). Однако затем Минхо пододвигается ближе, как будто бы хочет получше разглядеть Джисона, так близко, что парень чувствует его дыхание на своем члене, теплое и приятно. Минхо останавливается.

– Можно, Сон-и? – снова зачем-то спрашивает он, и Джисон кивает, недоумевая, когда Минхо продолжает приближаться и-

Удерживая Джисона на месте одной рукой, Минхо облизывает головку его члена, как леденец. Неожиданно, ощущение оказывается гораздо приятнее, чем рука старшего, и глаза Джисона слегка закатываются. Он хочет бормотать, стонать имя Минхо. Вместо этого, с ртом, заткнутым его галстуком, парень может только мычать, наблюдая за работой Минхо. Если простые прикосновения к гениталиям другого парня казались развратными, то нет слов, чтобы описать, каково это – брать их в рот, и тем не менее, это невероятное чувство, так неужели оно действительно было настолько неправильно? Не похоже, что Минхо испытывал отвращение, будучи на коленях перед Джисоном, как если бы он молился ему. Минхо целует с раскрытыми губами истекающих кончик, проводя языком по влаге и проглатывая ее, словно мед. Бедра Джисона подрагивают, и Минхо плотно прижимает его обратно к двери, удерживая его свободной рукой на месте.

– Все еще не против, Джисон-и? – проверяет Минхо между нежными поцелуями, проводя губами вниз по всей длине и обратно к головке, где парень все еще истекал. – Кивни, если хочешь большего, милый.

Джисон не уверен, что может быть «большее» по сравнению с этим, но Минхо всегда удается превзойти себя. Он охотно кивает, и Минхо воркует, все еще прижимаясь губами к коже парня. Звук отдается вибрацией, и Джисон мычит от удовольствия. Минхо смотрит вверх на него сквозь пушистые ресницы, выглядя невинным несмотря на обстановку, он определенно собирается наблюдать за реакцией Джисона на то, что он собирался сделать с ним. С самодовольной улыбкой, которая наполняет Джисона немалой долей трепета, Минхо глубоко вздыхает. Глаза младшего расширяются за долю секунды до того, как он это делает. Минхо смыкает свои прекрасные губы вокруг его члена, опускаясь ниже до тех пор, пока Джисон не чувствует, как этот идеальный нос упирается в его живот. Минхо моргает ему один, два, три раза, а затем отстраняется. Теперь обе его руки удерживают Джисона, который чувствует, как подкашиваются его ноги. Проведя языком по всей длине подрагивающего члена, Минхо снова берет его, сдерживая себя, но на этот раз не отстраняясь полностью. Вместо этого, он продолжает качать головой, словно на пружине, вверх и вниз, мягко посасывая, от чего Джисону кружит голову.

Когда сознание начинает ускользать от него, Джисон, пытаясь удержаться в моменте, находит руками мягкость волос Минхо. Пропуская их между пальцами, он внезапно останавливается, но старший поднимает на него взгляд и мягко кивает в знак согласия, довольно мыча, когда Джисон слегка тянет за них. Вибрация ощущалась приятно, когда только губы Минхо были на коже парня, но сейчас она разносилась вокруг всего него, горячо, влажно и сокрущающе. Одна лишь рука вокруг него вынудила Джисона подвергнуть сомнению все его мировоззрение, но это? Это? Это что-то абсолютно иное, что-то, что Джисон никогда не рассматривал как вариант получения удовольствия, но это что-то было настолько приятным, что парень мог в самом деле заплакать.

Вероятно, это то, что имел в виду Минхо, когда говорил, что, возможно, позволит трахнуть себя… Почему-то Джисон сомневается в этом, хотя он не знает, что Минхо может иметь в виду, кроме этого. Старший проводит языком вокруг головки члена, и парень бросает свои философские рассуждения, фокусируясь на том, чтобы не дать своим ногам подогнуться под ним. Отстраняясь на мгновенье, Минхо ждет, когда Джисон посмотрит на него.

– Сон-и, – его голос помогает Джисону сосредоточиться. – Ты близок?

Джисон слабо кивает.

– Сильно потяни меня за волосы, когда соберешься, хорошо? – Минхо ждет подтверждающего кивка, прежде чем снова пододвинуться к нему. Мягко, словно для того, чтобы продлить ощущения, Минхо начинает заново, медленно ускоряя движения головой, пока Джисон не начинает тяжело дышать в импровизированный кляп, стонет и тянет Минхо за волосы, предупреждая. Быстрее молнии, Минхо отодвигается как раз перед тем, как волна удовольствия достигает своего пика, вытаскивая носовой платок из кармана своей лучшей воскресной рубашки и аккуратно ловя в нем эякулят Джисона. Дрожа, младший вынимает галстук изо рта, который кажется сухим.

– Воды? – спрашивает Минхо, поднимаясь с пола. Когда Джисон кивает, он наливает ему стакан.

На прикроватном столике старшего стоит кувшин, и Джисон задумывается, планировал ли он это – оставить воду перед тем, как уйти в церковь и совратить сына семейства Хан еще сильнее. Глупо, но Джисон надеется, что это так.

Он выпивает воду, она комнатной температуры, но все равно освежает, и снова смотрит на Минхо. Джисон и раньше чувствовал это, под одеялом, но видеть его таким – совершенно другое, очертания его стояка в брюках, только из-за… Этого.

– Что я могу сделать? – спрашивает он, его голос тихий и нервозный. Не то чтобы он не хотел этого, скорее он не знает, как делать то, что только что сделал Минхо. Тем не менее, он готов, если только старший покажет ему как. О Джисоне можно сказать многое, но он всегда готов учиться – по крайней мере, у Минхо. Мало кто так мотивирует, как его нынешний репетитор. – Можно я помогу? – дуется он, когда парень слишком долго не отвечает.

Минхо, который отчетливо чувствует волнение Джисона, отмахивается от предложения.

– Все в порядке, сладкий, – убеждает он. – Как насчет того, чтобы красивенько посидеть, пока я дрочу на твой растрепанный вид, м?

Перспектива расстраивает, но невероятно льстит, и Джисон с легкостью соглашается, позволяя Минхо усадить себя перед ним. У двери в его комнату есть замок, который он закрыл, как только встал, так что в одеяле нет никакой необходимости. Джисон садится в ногах кровати, а Минхо откидывается на ее изголовье, стягивая с себя штаны с явным отсутствием стыда. В этом есть смысл, учитывая, что ему нравится заставлять Джисона краснеть. Плюнув в ладонь, Минхо обхватывает ею член и начинает дрочить, все время удерживая зрительный контакт с Джисоном и улыбаясь, когда тот ерзает на месте. Ослабевший после разрядки и засунутый обратно в белье, член Джисона слегка подрагивает. Он пытается успокоить его, понимая, что у него не хватит сил на еще один раунд подчинения старшему. Минхо просто такой всепоглощающий.

Хотя это трудно, когда Минхо выглядит вот так. Впервые у Джисона есть возможность посмотреть на него таким, сравнить его член со своим собственным. И он был прав ранее. У Минхо в самом деле немного больше, чем у него, цвет тоже слегка темнее. Покрасневший и тяжелый в утонченной руке парня, член выглядит еще крупнее. Навязчивые мысли заполняют разум Джисона, в голове всплывают картинки с ним на коленях перед Минхо, отсасывающим старшему так, будто тот был создан для него. Возможно, он позволит ему в следующий раз. Джисон решает попросить об этом, когда у него выдастся возможность.

– Такой милый, – тяжело дышит Минхо, прикрывая глаза, когда Джисон закусывает нижнюю губу.

– Хочу отсосать тебе в следующий раз, – выдает Джисон, и, похоже, эти слова становятся переломным моментом для старшего, который матерится и изливается в руку.

– Ох, малыш, – выдыхает Минхо спустя мгновение, вытирая себя салфеткой из коробки рядом с кроватью. – Тебя так просто совратить, ты знаешь это?

Хоть Джисону и следовало бы, он не видит в этом ничего плохого.

– Можно? – спрашивает он, балансируя где-то между скромностью и жаждой.

– Конечно, малыш.

– И еще кое-что… – Джисон делает паузу, понижая голос до шепота. – Трахать? Что ты имел в виду? Ты говорил об этом в прошлый раз…

– Я так сказал, да?.. – мычит Минхо. – Ну, полагаю, моих родителей не будет всю неделю. Может, если ты будешь очень хорошим, я покажу тебе.

– Это еще приятнее, чем то, что ты только что сделал?

– Зависит от человека, – отвечает Минхо несколько загадочно. – Но да, думаю да. И это был минет, кстати говоря, милый.

Минет. Джисон видел граффити с этим словом на автобусной остановке, но никогда не осмеливался спросить у родителей, что это значит, когда они раздраженно смотрели в том направлении. Похоже, что то другое, что предлагает ему Минхо, еще лучше. Джисон поверит, когда увидит. Или почувствует.

– Минхо! – кто-то зовет снизу, и старший отвечает, что они спустятся через минуту.

– Давай-ка приведем тебя в порядок, пока у родителей не случился сердечный приступ, а? – бормочет Минхо, проводят пальцами по растрепанным волосам Джисона. Младший радостно выдыхает, ластясь к прикосновению. – Хватит вести себя так мило, ты можешь сделать это позже, когда у нас появится время.

Джисон хихикает, и Минхо шлепает его.

– Что? – спрашивает он, строя глазки. Джисон знает, что он милый, и, возможно, иногда пользуется этим. Может быть.

– Давай, все. Время сыграть в мы-абсолютно-точно-не-дрочили-друг-другу-только-что, когда они спросят, чем мы занимались.

– А это веселая игра? – спрашивает Джисон, поправляя взъерошенную челку Минхо в ответ. Губы старшего слегка припухли, но, кажется, это не слишком заметно. С ними все должно быть в порядке.

– Одна из моих любимых, сладкий.