Рэй уже пять минут стоит перед входной дверью дома Уэев, нервно теребя единственную чистую футболку с группой None, которую смог найти. Она тёмно-зелёная и немного чешет шею у воротника, но это всё, что у него есть.

Внезапно дверь распахивается, и на пороге стоит Джерард, с любопытством глядя на него.

— Ты в порядке, чувак? — спрашивает он, и Рэй кивает.

— Да-да. Просто, э-э-э...

— Чертовски нервничаешь? — Джерард перебивает, улыбаясь. Рэй нервно смеётся. 

— Да, что-то типа того.

Джерард открывает дверь шире. 

— Даже не волнуйся об этом, чувак. Я думаю, Майки нужно бояться больше, чем тебе. Клянусь, мама весь день искала детские альбомы.

Джерард удивлён, когда его отец встаёт со своего кресла и шагает через гостиную, выпятив грудь и протянув руку к Рэю. 

— Рад снова видеть тебя, Рэй, — говорит он, энергично пожимая Рэю руку.

— Эээ... Я тоже, — отвечает Рэй, как раз в тот момент, когда Майки спускается по лестнице. Он останавливается на полпути и переводит взгляд со своего парня на отца.

— Эм, что ты делаешь? — спрашивает он.

— Просто из вежливости, — отвечает Дон, невинно улыбаясь, прежде чем похлопать Рэя по плечу.

— Рэй! — Донна улыбается, выходя из кухни с кухонным полотенцем, заправленным в фартук. — Рада, что ты смог прийти, как ты?

— Хорошо, спасибо, миссис Уэй, — он вежливо улыбается. — А вы?

— Я? О, я в порядке. Майки, не стой столбом. Иди принеси своему парню выпить.

Уши Майки розовеют, когда он медленно спускается по последним нескольким ступенькам. 

— Да, мам, — тихо говорит он, и рука Рэя скользит по его пояснице, когда он проходит мимо.

Джерард не может перестать ухмыляться тому, как неловко выглядят Майки и Рэй, сидя рядом друг с другом, но всё же с добрыми несколькими дюймами между ними. Дон рассказывает им какую-то историю о своём последнем изобретении, а Рэй вежливо кивает, пытаясь сделать вид, что внимательно слушает всё, что тот говорит. Майки смотрит себе под ноги, его рука на ноге слегка подергивается.

— Мальчики, я думаю, ужин будет ещё через двадцать минут, — кричит она из кухни. — Почему бы вам всем не пойти потусоваться в комнату Джерарда, а я вас позову.

— Хорошо, мам, — отвечает Джерард, вскакивая с дивана, в то время как Майки и Рэй медленно встают, стараясь случайно не коснуться друг друга.

Внизу, в комнате Джерарда, они всё ещё стоят на расстоянии не менее фута и безнадежно друг на друга смотрят. Джерард закатывает глаза и падает спиной на кровать. 

— Господи, ребята. Может, вы уже просто поцелуетесь?

Майки хмурится и ругается на своего брата, но это похоже на вздох облегчения, что они больше не перед родителями. Он наклоняется и быстро целует Рэя. 

— Я думаю, ты им нравишься, — говорит он, и Рэй засовывает руки в карманы.

— Да? Я не знаю. Я никогда по-настоящему не ладил с родителями.

Майки хватает Рэя за футболку спереди и кладёт голову ему на плечо.

— Не волнуйся, моя мама любит тебя. Если бы не любила, она бы уже сожгла ужин и тебя бы уже не было здесь.

— Это правда, — комментирует Джерард с кровати, где он всё ещё лежит, уставившись в потолок.

— Может быть, она тратит лишние двадцать минут, чтобы всё сжечь? — говорит Рэй, наконец-то обнимая Майки за талию.

— Не-а, — говорит Джерард, когда Майки усмехается. — Она, наверное, всё ещё ищет детские фотографии Майки.

Ужин на самом деле не сгорел, а был подан вовремя и правильно сервирован на аккуратно выглядящем обеденном столе, когда Донна наконец позвала их. Джерард и Майки с любопытством смотрят друг на друга, потому что обычно с ними так не обращаются.

— Итак, Рэй, — начинает Донна, и Рэй внутренне сглатывает. — Майки говорит, ты работаешь в магазине комиксов в городе? Как долго ты там работаешь?

Майки хочется удариться головой об стол, потому что эти вежливые родительские вопросы — пытка для всех, и ему предстоит высидеть их целый вечер. Рэй тщательно проглатывает свою еду, прежде чем ответить.

— Да, я работаю там чуть больше года.

Вопрос первый – снят. Осталось всего девять тысяч. Рэй вежливо отвечает на каждый вопрос, убедившись, что во рту у него нет еды, прежде чем ответить. Донна, кажется, впечатлена всем, что он говорит, потому что она улыбается ему в ответ и кивает Майки, как будто это её собственный способ выразить своё одобрение. Когда Рэй говорил, что он плохо ладит с родителями, Майки думает, что он, должно быть, солгал, потому что он чертовски обаятелен. Под столом он кладет руку на ногу Рэя и гордо улыбается, когда Рэй рассказывает маме о гитаре своей мечты, на которую он копил со своей зарплаты, чтобы заплатить за неё полностью самостоятельно.

Ухмылка Майки дурацкая, и это делает Джерарда счастливым и грустным одновременно. Он никогда не видел своего младшего брата таким счастливым, но он бы солгал, если бы сказал, что не ревнует, потому что он бы убил за то, чтобы Фрэнк сидел здесь вот так, очаровывая его мать всеми правильными ответами на её бесконечный поток вопросов. Он хочет сжимать бедро Фрэнка под обеденным столом, приносить ему напитки по команде матери и слушать, как кто-то другой произносит вслух слово «парень». 

— Джерард, ты можешь помочь мне с посудой, — объявляет Донна. — Майки, ты можешь отвести Рэя в гостиную.

— Спасибо за прекрасный ужин, миссис Уэй, — говорит Рэй, и Донна улыбается и тянется, чтобы пожать его руку.

Джерард всё ещё думает, всё ещё полностью поглощён мыслями о Фрэнке, когда чувствует, как бедро его матери прижимается к его бедру.

— Почему такая кислая мина, мистер Уэй? — мягко спрашивает она, и Джерард вздыхает и качает головой.

— Ничего такого, мам. Правда.

Донна бросает на сына взгляд, типа «не вешай мне лапшу на уши», и опускает ещё одну тарелку в мыльную воду.

— Ты думаешь, я тоже не заметила перемен в твоём настроении, да? Не думай, что я не видела твоей мечтательной улыбки.

— Эээ... — Джерард не совсем знает, что и сказать.

— А потом сегодня вечером, — продолжает она, — Это потерянное выражение на твоём лице. Я знаю, у тебя тоже есть секрет, милый. Я просто хочу, чтобы ты посвятил меня в это.

Джерард пристально смотрит на свою мать, как будто пытается понять, ловушка это или нет. Нет, не ловушка. Донна никогда не была такой матерью. За всю свою жизнь он никогда не боялся ей что-либо сказать, потому что она не только его мать — она ещё и его друг.

— Есть один парень, — шепчет он.

— А, — улыбается Донна. — Я так и знала. Он тоже старше?

Джерард прикусывает губу и качает головой. 

— Ему семнадцать, в октябре исполнится восемнадцать.

Донна медленно кивает. 

— Хорошо. Так в чём же проблема?

Он не может смотреть на неё в течение этого времени. 

— Он из-за границы...

Тишина. Это всё, что получает Джерард, просто молчание, пока он смотрит на гору сухих тарелок и стаканов. Он всё ещё слышит её дыхание, но не чувствует, как она смотрит на него, поэтому воспринимает это как хороший знак. Когда он, наконец, поднимает взгляд, Донна смотрит на него растерянно. Джерард широко раскрывает глаза и пытается выглядеть как можно более невинным.

— Хорошо, тогда, — медленно говорит она, снова делая паузу, чтобы посмотреть в кухонное окно. — Этот мальчик, — наконец говорит она, — Это серьёзно? 

Джерард не может врать. Не сейчас. 

— Я люблю его, — быстро отвечает он, и Донна смотрит на него в ответ. Произнося это вслух самому себе, он чувствует, как будто с него свалился груз, но в то же время ему кажется, что он только что выстрелил себе в грудь, потому что теперь он знает, что у него есть — и от чего ему, вероятно, придётся отказаться.

Донна вздыхает и позволяет воде стечь из раковины. 

—Ты когда-нибудь слышал поговорку: «Рыба и птица могут полюбить друг друга, но где они построят гнездо?»? 

Джерард качает головой. 

— Нет, — шепчет он.

— Что я пытаюсь сказать, так это будь осторожен. Пожалуйста, детка, будь очень осторожен. Я всегда говорила вам, мальчики, следовать зову своего сердца, и я всегда буду это говорить, но сейчас такая щекотливая ситуация, и я не хочу, чтобы вы ввязывались во что-то, из чего не сможете выбраться.

Джерард кивает. Он понимает, он действительно понимает. Но он уже слишком глубоко увяз, чтобы когда-либо думать о том, чтобы повернуть назад.

***

Когда Джерард хватает свою куртку, готовый забрать Луи, Рэй объявляет, что собирается сводить Майки на мороженое. Донна улыбается и кладёт пять долларов в карман Майки, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его в щёку, и пожелать ему повеселиться. Она бросает на Джерарда более многозначительный взгляд, сжимает его плечо и проходит мимо него на кухню. Майки наклоняет голову, молча спрашивая, что это было. Джерард просто качает головой, показывая, что он поговорит об этом позже.

— Ты был очень тихим, — говорит Фрэнк рядом с Джерардом. — Всё в порядке? — спрашивает он, кладя руку на руку Джерарда.

Джерард наблюдает, как их пальцы естественным образом переплетаются друг с другом, и кивает. 

— Да, — говорит он, поднимая взгляд на Фрэнка и одаривая его улыбкой.

Фрэнк наклоняется и чмокает его в щёку, прежде чем заявить: 

— Мне не нравится, когда ты молчишь.

Рози подходит к ним и плюхается к ногам Фрэнка. Луи мгновенно перебирается от Джерарда к Рози, устраиваясь у её хвоста. Рози смотрит на него, медленно моргая, прежде чем снова положить голову на траву.

Джерард протягивает руку, и Фрэнк мгновенно придвигается ближе, наклоняясь к Джерарду с довольным вздохом. Джерард мягко постукивает пальцами по плечу Фрэнка, прежде чем скользнуть вниз по его обнаженной руке. 

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно... — Фрэнк кладёт голову на плечо Джерарда.

— Если рыба и птица полюбят друг друга, где они построят своё гнездо?

Фрэнк морщит нос и трётся щекой о толстовку Джерарда. 

— Какое-нибудь место, где часто идёт дождь? — и он смотрит с застенчивой улыбкой, ожидая, будет ли его ответ приемлемым.

Джерард хрипло смеётся и наклоняется, чтобы нежно поцеловать Фрэнка. Как только Фрэнк вцепляется зубами в нижнюю губу Джерарда, он не хочет отпускать её, и вскоре он запускает руку в волосы парня, скользя языком по его нёбу. Фрэнк опускается на колени и осторожно перемещается между ног Джерарда, отчаянно пытаясь не дать их ртам разойтись. Каким-то образом ему это удаётся, и когда Фрэнк зачёсывает волосы Джерарда назад, тот притягивает Фрэнка ближе, положив руку ему на поясницу.

Фрэнк чувствует себя так идеально рядом с Джерардом, так хорошо и так тепло, что он не может остановить своё сердце, соединяющееся с его ртом. 

— Я люблю тебя, — шепчет он во влажные губы Фрэнка.

Фрэнк быстро отстраняется, выражение его лица пораженное, а рот приоткрыт. Эти слова — совсем не то, чего ожидал Фрэнк. Это совсем не то, чего он когда-либо ожидал. Он смотрит Джерарду прямо в глаза, ища что-то другое, кроме полной правды. Когда он не находит ничего другого, он прижимается лбом ко лбу Джерарда и хнычет. 

— Я тоже тебя люблю.

Джерард проводит пальцами по щеке Фрэнка и снова чмокает его в губы. 

— Я не хочу, чтобы ты шёл домой.

Фрэнк снова всхлипывает, потому что он никогда не хочет покидать это место, просто хочет оставаться в этой самой позе, в этот самый момент, целуя Джерарда так, как будто это единственное, что им когда-либо придётся делать. Он медленно качает головой, закрыв глаза.

— Я тоже, — тихо отвечает Фрэнк, когда кончики пальцев Джерарда скользят по его подбородку. — Но я должен, — выдыхает он, снова открывая глаза. Он кладёт голову обратно на плечо Джерарда. — Но мы увидимся завтра.

Джерард гладит Фрэнка по спине, чувствуя, как его собственное сердце бьётся где-то в горле. 

— Да, — говорит он. — Завтра.

***

В ту ночь Джерард лежит в постели, прижав телефон к груди, потому что последние несколько часов безостановочно переписывался с Фрэнком. Фрэнк уже некоторое время спит; Джерард получил последнее сообщение около часа назад с большим количеством орфографических ошибок и поцелуев, так что он догадывается, что Фрэнк сейчас свернулся калачиком и спокойно сопит.

Джерард хотел бы убрать волосы Фрэнка с глаз, поцеловать его в щёку и заставить его лицо краснеть. Такое чувство, что Фрэнк за тысячу миль отсюда, и с приближением конца лета Нью-Йорк кажется совершенно другим миром. Всё тело Джерарда начинает болеть, когда он думает о расставании с Фрэнком, о том, что он не будет видеть его каждый день, не будет слышать его смех и не будет чувствовать его нежных поцелуев. Он буквально чувствует, как его глаза наливаются слезами ожидания, когда он думает о том, чтобы оставить Фрэнка одного в этом городе, с его властной матерью и ужасной бабушкой.

Прежде чем позволить себе закрыть глаза и уснуть, он отправляет Фрэнку еще одно текстовое сообщение.

Я хотел бы забрать тебя отсюда хо

***

— Я беспокоюсь о своём брате, — вздыхает Майки, свешивая ноги со стойки. Рэй отрывается от подсчёта денег в своей кассе в третий раз с момента открытия.

— Почему? — спрашивает он, и Майки смотрит на свои ботинки.

— Я знаю, что он любит Фрэнка, — Рэй приподнимает брови, — Но я знаю, что у них есть только лето.

Рэй кладёт руку на бедро Майки и мягко сжимает. 

— Они оба тоже это знают; они знали это, когда начинали всё это, — говорит он.

Майки кивает. 

— Да, я понимаю. Просто я знаю своего брата. Он плохо переносит расставания. Он такой, блять, чокнутый, и я просто в ужасе от того, что это может довести его до крайностей.

Рэй с беспокойством смотрит на растерянное личико Майки. Он кладёт руку на талию Майки и снова сжимает её. 

— У Джерарда есть ты, — тихо говорит Рэй. — Ты не позволишь ему чувствовать себя так, потому что ты его брат и потому что ты Майки грёбанный Уэй. Ты можешь сделать всё, что угодно.

Майки улыбается, слабо, но искренне, и обхватывает ногами бёдра Рэя, притягивая его ближе. 

— Почему ты всегда знаешь, что сказать?

Рэй наклоняется и трётся носом о нос Майки. 

— Потому что мне нравится заставлять тебя улыбаться. — Майки прикусывает губу, прежде чем быстро чмокнуть Рэя в губы. — В конце концов, с твоим братом всё будет в порядке, — заверяет он. — Он знает, что делает.

— Ты не можешь помочь тому, в кого влюбляешься, — быстро говорит Майки, и внезапно Рэй краснеет. Майки целует его в обе щеки, прежде чем снова соединить их губы.