Мальчик одиннадцати лет ворочался на кровати, мучаясь от ужасной боли. Русые волосы с каштановым оттенком слиплись от пота, у ребёнка был сильный жар. Стиснув зубы, он сдавленно стонал, всеми силами стараясь сдержать крик. Единственное, что не позволяло сдаться — мама, заботливо меняющая повязку на лбу, с ужасом и сочувствием смотрящая на сына. Врач обещал подъехать с минуты на минуту, но задерживался.

— Всё будет хорошо, — сквозь подступившие к глазам слёзы, постаралась улыбнуться женщина.

Мальчик приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть лицо матери, но было слишком темно: из-за давления он ничего не видел. В какой-то момент сквозь звон в ушах услышал, как мама куда-то отошла. Мальчик начал задыхаться. Не в силах позвать на помощь, взмолился всем святым. В глазах словно вспыхнуло пламя. На доли секунды всё прояснилось — он чётко увидел свою любимую маму, ведущую к нему доктора, но было уже поздно. По щекам мальчика текли слёзы, а сознание медленно угасало, вскоре исчезнув совсем.

* * *

— Кризис прошёл, его жизни ничего не угрожает, — завершив осмотр, заключил доктор. Мужчина так и не смог понять, куда делись все описанные симптомы. Склонялся к тому, что женщина просто переволновалась, потому приукрасила на словах.

— Спасибо! Спасибо вам! — Нана никогда раньше так не боялась. Всегда спокойная, она не позволяла никаким невзгодам омрачать настроение. Ради ребёнка, ради тех, кто её окружал. — Не знаю, как вас благодарить!

— Достаточно будет улыбнуться, — доброжелательно произнёс доктор. — К тому же мне не пришлось ничего делать. Ваш мальчик сам выкарабкался. Очень сильный малыш.

Мужчина ещё раз глянул на ребёнка, который благополучно посапывал, ровно дыша. От недавней агонии не осталось и следа.

Проводив доктора к выходу, Нана поспешила обратно в детскую. Савада уже лежал с открытыми глазами, рассматривая в задумчивости потолок. Заслышав шаги, он повернулся в их сторону. Вид матери не вызвал у него никаких эмоций. Савада настороженно наблюдал, как к нему приближалась женщина. Он дышал ровно, но глубоко, испытывая ужасную слабость. Всё тело ныло, а спутанные воспоминания мешали чётко мыслить.

— Тсу-кун, как ты себя чувствуешь?

Нана провела ладонью по лбу Савады, после взяла тряпку, смывая солёный пот.

— Я… не разумею, — еле слышно прошептал он. Громко говорить было слишком тяжело. — В глазах рябит.

— Ничего, уже хорошо, что не плохо, — заботливо улыбнулась Нана, сглотнув подступивший к горлу ком. Всего немного времени назад она была чуть ли не уверена, что потеряет сына. — Отдыхай, набирайся сил.

Ребёнок послушно закрыл глаза, но сон не шёл. Савада не понимал, почему эта женщина назвала его «Тсу-кун», кто она, где он находился, что происходило. Зато точно знал, что умирал однажды. Теперь же он словно очнулся после долго забытья. В другом мире. В другом теле.