Летние занятия закончились, и Савада проводил больше времени дома. В мастерскую время от времени заглядывал, благо дозволено было, но на свои деньги красок нормальных не купить было, потому он только делал наброски карандашом. Накопилось их приличное количество, потому Савада решил пока притормозить.

Спустившись к завтраку, сел за стол, не глядя ни на Реборна, ни на Бьянки, которая беспардонно поселилась в их доме. Так, невзначай переехала, а Нана и слова против не сказала. Одно радовало — Бьянки больше не предпринимала попыток его убить и в доме свою отраву не готовила.

На столе потихоньку остывала простенькая пшеничная лапша — признак бедности семьи. Уже не первый день ей питались. Савада поднимал вопрос о работе для себя, но ничего толкового не разузнал. Он — чужой сын — сидел на шее у прекрасной женщины, не имея возможности ей никак помочь. Можно было бы попробовать продавать картины через интернет, переводя деньги на счёт Наны, но женщина категорически отказалась от идеи.

«Должен ли я попросить Хаято о помощи? Уж он-то точно должен знать, как выживать в этом времени таким, как мы. Он ведь живёт один, свою семью не жалует. Откуда-то же он деньги получает», — размышлял за завтраком Савада, слабо надеясь, что способ заработка Хаято мог быть мало-мальски, но всё же законным.

— Бу-га-га-га! — внезапно раздался громкий детский голос. Нетрудно было догадаться, кому он принадлежал. Но никому и дела не было до ребячества пятилетнего дитя. — А вот и я! Ламбо-сан!

Увидев его у порога, Савада легонько улыбнулся. Вид у Ламбо был презабавнейшим из-за рогов, торчавшим где угодно, только не там, где надо. Убрав свою тарелку в раковину, подошёл к ребёнку и аккуратно поправил рога, не говоря ни слова. Ламбо зарделся и задрожал, а Савада ободряюще похлопал его по голове и пошёл в свою комнату. В последнее время ссоры с Реборном не приводили ни к чему опасному, потому Савада не переживал оставлять малолетнюю пару вместе без его присмотра. Одно не учёл: Ламбо и без ссор мог нарваться на неприятности.

Как Ламбо вылетел в окно, Савада так и не понял. Прибежал на взрыв, а ребёнка и след простыл. Реборн и Бьянки доедали лапшу с невозмутимым видом, а Нана с интересом смотрела куда-то вдаль.

— Что случилось?!

Крови нигде не было видно, да и Нана не выглядела напуганной. Впрочем, Нана — это был отдельный разговор.

Много времени не потребовалось, чтобы понять, что ждать ответа было не от кого. Предположив траекторию полёта, Савада выбежал на улицу. Пробитую крепким лбом дыру в стене на втором этаже заприметить оказалось легко, правда разок Савада всё же умудрился свернуть не туда: думал, что сумеет сократить путь. Высчитав квартиру, он постучал в дверь, на которой красовалось семейное имя «Ирие». Открыла девушка лет семнадцати. Она с удивлением смотрела на гостя.

— Здравствуйте, — начал Савада, не дожидаясь приветствия от девушки с двумя чёрными хвостиками. — К вам не прилетал, — только сейчас понял, насколько глупо звучала его фраза, — мальчик пяти лет? — краснея, всё же спросил он.

— О, так вы Савада-сан? — услышав его, вмешалась женщина средних лет. Судя по всему, мать девушки. — Мой сын только что понёс его к вам домой вместе с подарком. К сожалению, мы не можем его принять.

«Подарком?» — заподозрил неладное Савада, но говорить ничего не стал. Хватало того, что женщина вела себя излишне услужливо с каким-то подростком, чьё имя неизвестно каким образом узнала. Уж всяко не Ламбо ей сказал.

— Вы, должно быть, разминулись, — продолжала она.

— Я понял, — остановил её Савада. — Попробую нагнать, благодарю.

Савада чувствовал, что нужно было спешить. Да и женщине было уже не до него: зазвонил телефон.

Савада был почти у дома, когда раздались взрывы — Ламбо вернулся. А ведь так хотелось успеть до того, как невольный гость познает «счастье» знать семью последнего наследника Вонголы. Большую, неприглашённую семью…

Мимо пробежал пятнадцатилетний Ламбо, а за ним не отставала Бьянки. Почему-то в купальнике. За Ламбо Савада не переживал: в умении парня выживать он не сомневался. А вот позаботиться об осевшем на тротуар рыжем незнакомце интуиция так и кричала. Успел как раз вовремя, потому как за спиной раздалась автоматная очередь. Несмотря на то, что Бьянки стреляла совершенно в противоположную сторону, пули непонятным образом рикошетили в самые разнообразные места. Савада прикрыл собой напуганного мальчишку, заработав пару лёгких царапин, затем быстро утащил его в мало-мальски безопасное место у забора. Мальчику, правда, всё равно досталось — по щеке стекала капля крови из небольшого пореза от разбившегося стёклышка очков.

— Бьянки ужасно стреляет. Никогда не знаешь, куда она попадёт, — спокойно пояснил Реборн, хотя его никто об этом не просил.

«Нет чтобы остановить её, а не разглагольствовать попусту!» — выругался про себя Савада. Вылезать из укрытия не спешил, рассчитывая на скорое завершение действия базуки.

— Реборн, как давно Ламбо превратился?

— Бьянки успеет перестрелять полрайона, если ты об этом, — словно ничего не происходило перед его носом, ответил Реборн.

Савада чертыхнулся. Достав мастихин, он наказал рыжему парнишке:

— Сиди здесь и не высовывайся!

У Савады было большое преимущество: Бьянки абсолютно и полностью было не до него. Всё её сознание занимал образ Ромео, которого она видела в резко повзрослевшем Ламбо.

В два прыжка, ускоренных пламенем, Савада оказался за спиной девушки. Ребром ладони он резко ударил по сонной артерии и тут же перехватил руку с оружием, чтобы последние выстрелы пришлись в небо и никого не ранило больше. Только собирался оттащить Бьянки с дороги, как рядом упала подстреленная утка — без жертв не обошлось.

«Она-то откуда здесь?!» — удивился Савада, замешкавшись ненадолго.

— Молодец, Тсуна, — похвалил Реборн. — Теперь на обед у нас будет не только лапша.

— Давай обойдёмся без издёвок, — недовольно попросил Савада. Оставив Бьянки у забора, подошёл к запуганному мальчику и спросил, осматривая царапину:

— Ты Ирие-кун?

— Д-да… Отку… да?.. — заикаясь, заговорил мальчик, с ужасом косясь на почти не одетое женское тело.

— Она просто спит, — заметил взгляд Савада и продолжил: — Я искал Ламбо. Твоя матушка сказала, что ты повёл его домой. Извини, не успел перехватить по дороге.

Бледный Ирие интенсивно замотал головой, дрожащей рукой указывая на всеми забытую коробку на дороге. Пришлось подойти и заглянуть внутрь — теперь и у Савады руки дрогнули. Особенно от следов выстрелов рядом с «пороховой бочкой». Пять раз. Пять раз Бьянки едва не подорвала всех к чертям! В ящике было полно гранат и снарядов под итальянской пастой, оливковым маслом и вином.

Савада ещё раз посмотрел на мальчишку. Можно было и не глядя понять, что больше с этой коробкой он иметь дела не желает. Но вот встала беда: одновременно коробку и Бьянки Савада не потянет, а Ирие был явно для Бьянки слабоват. Оставлять его в таком состоянии без присмотра тоже не хотелось. Решение было одно.

— Ламбо!

— Да, молодой Вонгола? — вышел он из своего укрытия. Целый и невредимый.

«Да как она стреляет-то так?! — в очередной раз поразился способности Бьянки Савада. — Целится вперёд, а попадает в тех, кто сзади!»

— Помоги мне с Бьянки.

— Но!.. — попытался было возразить Ламбо.

— Не спорь! Она без сознания, а ты вот-вот вернёшься в будущее.

— Как скажете, молодой Вонгола, — без энтузиазма согласился Ламбо, опуская голову.

— Ирие-кун, следуй за мной, я обработаю твою щёку.

Раздав всем приказы, Савада пошёл к дому, благо было недалеко. Эмоционально измученный Ирие, толком не расслышав, что там насчёт щеки, послушно пошёл за Савадой, боясь, что с ним сделают что-то плохое, если попробует ослушаться.

Остановились на кухне, где маленького Ламбо едва не раздавила упавшая на него Бьянки, а Реборн положил Нане на стол уже ощипанную птицу. Не то чтобы у Савады не возникло вопросов, он просто привык, что рядом с Реборном лучше не вспоминать о существовании логики. Уже выкладывая продукты, уточнил у Ирие:

— Точно не возьмёте? Это, конечно, слабое утешение после того, что тебе пришлось пережить, но хоть что-то.

— Нет, спасибо, — выдавил из себя Ирие.

— Понимаю, — кивнул Савада.

— Ох, Тсу-кун! — отвлеклась, наконец, Нана от своих дел. Увидев полный стол, она вопросительно посмотрела на сына, восхищённо улыбаясь. — Что это?

— Подарок от покровителей Ламбо.

— Имеешь в виду от родителей?

Савада не ответил. Односложно отвечая на последующие вопросы о еде и новом мальчике, он положил аптечку на коробку и с ней повёл случайного гостя в свою комнату — самое спокойное место в доме. Сев напротив Ирие, Савада кивнул в сторону гостя.

— Щека.

— А? — не понял мальчик, всё это время словно в прострации находящийся. Коснувшись щеки, нащупав липкую, сохнущую дорожку, посмотрев на красный след, оставшийся на пальцах, Ирие медленно и тихо благополучно упал в обморок.

— Здрасьте, приехали, — только и смог прокомментировать Савада.

Посидев, поглядев на рыжего мальчишку, Савада встал, решив пока по-быстрому спрятать злополучную коробку от греха подальше. Открыв шкаф, встал на носки, пытаясь дотянуться до верхней полки. Отвлёкся всего на секунду на что-то промямлившего во сне Ирие — и всё изменилось за мгновение. Дом исчез, как все и всё, что было в нём. Теперь Савада стоял на улице. Проходившие мимо люди говорили на родном итальянском языке, но даже на секунду Саваде не удалось помыслить, что он вернулся в своё время, в свой ненавистный мир: он находился в не столь далёком будущем.

 «Так светло…»

Казалось, душа пела. Савада не мог объяснить своего состояния. Но этого и не требовалось. Он наслаждался моментом.

Погода выдалась погожая, солнце светило ярко, но не палило, лёгкий ветерок шелестел листвой. Улица была довольно зелёной, даже сложно было разглядеть, что находилось по ту сторону литого забора. На дорогу и автомобили не смотрел: его словно тянуло к тому зданию, крыша которого выглядывала за кронами деревьев.

«Это ли не иллюзия того мира, что я всегда желал?» — пронеслось в голове Савады. Но иллюзия тут же была разбита, стоило ему сделать шаг.

— Ох, простите! — извинился он по-японски по привычке, но тут же поправился, произнеся по-итальянски: — Прошу прощения!

— Ничего-ничего, я говорю по-японски, — сладко улыбнулся незнакомец с удивительно белыми волосами. Не только волосы его поражали неестественной красотой, но и необычный цвет глаз — светло-сиреневый.

Савада невольно засмотрелся, пока случайно не задел ногой что-то. Подобрав, понял, что то был пропуск в местный университет.

— Бьякуран, значит… — задумчиво произнёс он.

— Да, а ты?

— Савада Тсунаёши. Ты учишься здесь? — спросил, сравнив адреса на пропуске и указателе на заборе.

— Думаешь, куда поступать? — понимающе поинтересовался Бьякуран.

— А? Да.

Образование. А ведь он и не задумывался раньше, что мог сделать для Ламбо и Хаято, — дать образование, о котором они могли забыть, будучи членами мафиозной семьи. Им бы вбивали свои знания, не давая жить обычной жизнью. Но под крылом Савады их жизнь могла кардинально измениться.

— Как насчёт, ты потренируешь со мной японский — просто поболтаем о том о сём — а я расскажу тебе об универе?

Предложение было несказанно заманчивым, вот только у Савады не было времени. В душе похолодело: оставалось около минуты, а превратиться на глазах непосвящённого Бьякурана он позволить себе не мог. Положение спас смутно знакомый голос:

— Десятый!

Из машины, всё это время стоящей позади, вышел молодой человек презентабельного вида, уставший ждать босса.

— Хаято-кун?

Времени на расспросы не было, потому Савада буквально влетел в салон автомобиля и закрыл дверь.

— Базука? — поспешил сесть следом взрослый Гокудера. — Только не говорите, что этот кусок говядины…

— Нет, он не при чём, — замотал головой Савада. — Только скажи мне, пока ещё есть время, ты счастлив? Мы все счастливы?

Хаято непривычно добро улыбнулся. Больше не было его подростковой дикости и враждебности. Он был другим человеком, совсем не похожим на жестокого убийцу или плохого человека.

— Конечно. Вы же всё это время были с нами.

Савада вернулся в своё время так же быстро, как и переместился в будущее. На душе было тепло и пели птицы. Он даже не сразу заметил, что Ирие больше в доме не было.

«Оно и к лучшему, — подумал он. — Тех, кто далёк от нашего мира, не нужно спасать, достаточно оградить. Лишь надеюсь, что со временем ужасные воспоминания сегодняшнего дня сотрутся из его памяти, — хотелось в это верить. Но что больше всего радовало: — Будущее есть. Оно есть! — ликовала душа, а Савада с улыбкой рассматривал чужой пропуск, не сразу осознав: — Ох, забыл вернуть! Жаль, но не буду же я пересекать время только ради этого…»