Прислонившись боком к стене, Кёя смотрел в окно, где терпеливо ждал Савада, листая периодически книгу. Упрямый. Легко было понять, что, говоря те слова, он пытался спровоцировать Кёю, но сложно было представить, что он действительно будет упорно проводить каждую свободную минуту под опадающими розовыми листьями.

Загрызть его до смерти было бы слишком мягким наказанием за провокацию. Особенно за стену. Пусть Кёя сам её сломал, винил в этом он всё равно Саваду. Неоднократно Кёя порывался спуститься и воплотить кровавое желание в жизнь, однако головокружение и слабость в теле словно смеялись над ним. Так громко, что звенело в ушах. Один раз Кёя подобрался так близко — едва ноги держали. И не смог ничего, даже дотянуться до тонфа казалось деянием непосильным. С трудом ушёл, сохраняя остатки гордости.

Кёя патрулировал первый этаж, когда увидел Такеши. В тот день именно перед ним он коснулся коленями земли. Однако Такеши не выглядел довольным. Школьный доктор, Рёхей, Хаято — их Кёя победил в считанные секунды. Добить последнего помешал Такеши, вызвав немалый интерес. Редко кто мог так ловко блокировать тонфа грозного главы дисциплинарного комитета. Он уже успел отвыкнуть, что кто-то кроме Савады был способен на такое — добыча не на один укус.

Они начали битву. Савада и Такеши. На его глазах. Без возможности ни одного из них загрызть до смерти. Впиться зубами, порвать плоть когтями. Как предательство. Невыносимо.

— Когда кто-то болеет, он идёт к доктору, разве не так, Хибари? — стоя на подоконнике, наблюдая за битвой, спросил Реборн. Затем перевёл взгляд на Кёю. — Я думал, ты тоже так считаешь, когда увидел тебя в больнице в палате с Дино.

— Дино? — не понял, о ком говорил Реборн. В его палате в любом случае никто надолго не задерживался. Правда одного он так и не сумел загрызть до смерти.

— Шамал всё ещё здесь. — Реборн взглядом указал на открытую дальнюю дверь. — Он без вопросов вылечит, если ты зайдёшь к нему.

Кёя ещё раз посмотрел на сражающихся. Завидно. Было ужасно завидно и обидно. И страшно чесались… тонфа.

Шамалу хватило одного взгляда, чтобы понять, что от него требовалось.

— Долго же ты.

Шамал подкинул капсулу с «лекарством», а затем, вместо того, чтобы дать выпить её больному, раскрыл. На руку, на нежную кожу над венами, сел москит. Инстинкт убить насекомое пресёк доктор, вовремя поймав руку за запястье, давая москиту благополучно улететь. Обратно в капсулу.

— Как врач, на будущее не советую затягивать с лечением.

Две капсулы привлекли внимание Шамала. На одной приметил еле заметную царапину, а на другой — пятнышко. Нужно было поменять оболочку. Вот только пришлось убрать капсулы в карман, так как в кабинет, со слезами на глазах, вошла ученица. С указательного пальца капала кровь.

— Какая милашка, — оживился Шамал. — Как насчёт всеизлечивающего поцелуя?

Вот только поцеловать ему было суждено только тонфа: недисциплинированно доктору приставать к пациенткам, тем более школьницам.

«Ерунда какая», — посмотрел Кёя на мелкую для него ранку.

— Пластырь в нижнем ящике, — указал он на шкафчик у стенки. — Позаботишься о себе сама.

— Да, спасибо.

Впервые девушка испугалась больше не главу дисциплинарного комитета, а школьного врача.

Битва под сакурой продолжалась. Похоже было, что обоим соперникам она более чем была по нраву. Сражаясь с Кёей, Савада никогда так не улыбался.

— Похоже, мой глупый ученик, наконец, начал воспринимать Ямамото всерьёз. Ещё бы Гокудере внимание уделил — было бы замечательно. Похоже, им весело. Хочешь к ним присоединиться? — с лёгкой ухмылкой поинтересовался Реборн.

Кёя ничего не ответил. Сильно зачесалась шея и укушенная рука — пришлось ещё ненадолго задержаться, прежде чем отправиться наказывать нарушителей. Всего на несколько секунд, чтобы вдоволь почесаться.

Тем временем в медкабинете Шамал рассматривал мягкую игрушку, подарок от ученицы, возжелавшей взрослых приключений. Добротно сделанную. С оригиналом сравниться не могло, но в его случае могла сработать. Однако вовсе не игрушка его волновала, а две открытые капсулы в руке.

«А я ведь только одну открыть собирался, — с тоской думал он. — Ну, нестрашно, если никто не узнает».

Игрушку на всякий случай положил поближе, чтобы в случае необходимости можно было бы пустить её в ход. А то шибко больно бил его Хибари Кёя. Не хотелось получить от него в третий раз.