Первый месяц весны заканчивался прекрасным явлением — цветением сакуры. Савада влюбился в него с первого же взгляда, когда Нана впервые повела его в парк. Тогда ещё сложно было контактировать с миром и другими людьми, всё казалось чужим и нереальным, хотя Савада усердно учился на дому, восстанавливая чужие знания, смешивая со своими. В тот день он словно снова ожил. Вернулся в реальность.

Любил смотреть в одиночестве. Места такие было не найти, потому приходилось взбираться на ветви или наблюдать далеко со стороны. Теперь же Савада был окружён навязанными друзьями, к которым со временем сердцем прикипел сам. Испытывал тепло и желание позаботиться. Не хотел видеть их грустные лица. Савада пытался закрыться в себе много раз, тяготимый прошлым, словно якорем на дно чернейшего океана — не дали захлебнуться, окружив живым спасательным кругом. И всё же лишний раз Савада старался не собираться всей компанией: поодиночке общаться было интереснее, все вместе же создавали слишком много шума и беспокойства. Не зря Кёя не любил толпы.

В этот раз Савада вновь прятался среди укутанных розовым «пухом» ветвей, свесив одну ногу и прислонившись спиной к стволу. Реборн собирал всех вместе, как обычно по большим праздникам, чтобы устроить злосчастную вечеринку в стиле Вонголы, которые, кроме первой, Саваде обычно удавалось благополучно избежать. За ребят не переживал, подумаешь, «умрут» разок-другой. Рёхей вовсе находился в режиме предсмертной воли постоянно.

— Все уже собрались, — прыгнул к нему Реборн.

«Нашёл-таки».

— Я не хочу, Реборн. Знаешь же. Мне здесь спокойнее, а детские забавы меня не интересуют.

— Тогда стань для них отцом, — на полном серьёзе заявил Реборн, — объедини их.

Савада страдальчески улыбнулся. Даже зная, что все его слова будут исковерканы и использованы против него, всё равно то и дело говорил чего-нибудь лишнего.

— Можно, я сделаю вид, что я слишком мал для этой роли, и мне всего тринадцать лет? — устало произнёс он. Так хотелось в тишине и покое полюбоваться прекрасной сакурой. В полном одиночестве хотя бы мысленно.

— Четырнадцать, — напомнил Реборн. — В октябре исполнилось.

Благоговейно-мечтательное выражение лица Савады поменялось на озадаченно-раздосадованное.

— Меня даже Нана не поздравила.

Не то чтобы он был обижен, но явно никак не мог ожидать, что мать забудет такой важный день для сына. Осознание причины подобного недоразумения пришло быстро — смежный день рождения Реборна. Он перетянул на себя всё внимание.

— Идём, Гокудера занял для тебя лучшее место.

— Подожди, — попросил Савада. Реборн редко слушал, но когда речь шла о чём-то действительно важном, прислушивался. — Позволь мне ещё немного побыть одному. Этот день для меня важнее собственного, настоящего дня рождения.

«День перерождения».

— Хорошо. Но только если пообещаешь, что придёшь. Не подводи свою семью: между боссом и хранителями должна быть прочная связь.

— Я приду. Позже.

Савада спокойно выдохнул: Реборн понял. Реборн подтвердил, что Савада не навязал себе мысль, что она была настоящей. Можно было расслабиться, полностью отдаваясь умиротворяющему и в то же время вдохновляющему виду под щебетание птиц. Савада точно знал, где в следующий раз будет изображена девушка на его картине. Разглядывал её улыбку, словно бы уже нарисовал.

Прервал наслаждение Савада сам. Понимал, не сделай этого, пришёл бы Реборн, и все их договорённости и хрупкое взаимопонимание растворилось бы в небытии.

«И всё-таки я чувствую себя выдрессированным котёнком…»

— Хибари-кун? — удивился Савада, едва спрыгнув с дерева. — Что случилось? Ты еле на ногах стоишь.

Видеть Кёю в таком состоянии было равносильно приближающемуся концу света.

«Кто мог так его? Я не вижу крови. Что произошло?» — постарался он быстро оценить обстановку. Попытка помочь, подставив плечо, обернулась чрезмерно слабым ударом тонфа в нос — не составило труда перехватить.

— Ладно, ладно, я понял. Сам справишься. Хотя бы скажи, что с тобой? Тебя не лихорадит?

Кёя посмотрел взглядом, явно говорящим, скорее даже кричащим: «Отстань!»

— Разве ты не собираешься к своим?

— Ну, я думал спрятаться здесь от Реборна, — не стал уточнять Савада, что Реборн его уже нашёл, — дабы он не втянул меня ни во что в очередной раз. Зато, похоже, тебе этой участи избежать не удалось.

— Малыш устроил соревнование.

Ничего более не говоря, Кёя пошёл прочь, активно пошатываясь, так и норовя свалиться.

«Может, и правда заболел?»

Встретившись с компанией, Савада окончательно понял, что произошло.

«Он заболел!»

Он не мог вернуться и проверить, было ли покраснение на шее Кёи, увиденное мельком, укусом москита, но Савада почти в этом не сомневался: пьяный вдрызг Шамал лежал под деревом, пришибленный всевозможной кулинарией Бьянки.

Поблагодарив Хаято, чтобы он не впал в депрессию, поздоровавшись с Такеши и Рёхеем, Савада прямиком направился к доктору-убийце.

— Я знаю, ты в сознании. — Шамал картинно повернул на бок. — Чем ты заразил Хибари Кёю?

— А? — приоткрыл один глаз Шамал. — А, тот мальчишка. Сам виноват, что ушёл прежде, чем я его вылечил.

— Я не спрашиваю, почему ты его не вылечил. Я спрашиваю, чем.

— Сакуракура, — ответил за него Реборн. — Непереносимость Сакуры.

«Если пользоваться с умом, значит?»

— Ты использовал нечто столь опасное в такой незначительной битве, Шамал? — с презрением произнёс Савада. Ты бы ещё случайных прохожих начал заражать, косо на тебя глянувших.

Бесполезно было бороться. Не время и не место: Кёи всё равно не было поблизости, а сам виновник происшествия был мягко говоря в неадекватном состоянии. Если он не брезговал выпить в рабочий день, как он мог отказать себе в том, чтобы напиться, в праздничный?

«Эх, ну за что же мне всё это? Теперь надо как-то Хибари уломать. И с Шамалом договориться».

Тяжело было представлять, как он будет добиваться результата с такими тяжёлыми целями. Не знал, кто проще ему дастся. В конце концов оба были непроходимо упрямы: один принципиально не лечил парней, другой не признавал своих слабостей, даже если жизнь висела на волоске.

— Забудь! — резким ударом по голове зелёным пыльником вернул Саваду в настоящее Реборн. — Наслаждайся. Ребята отстояли для тебя лучшее место. А со всем остальным после разберёшься.

— Если разберусь.

Савада обречённо упал на ковёр из розовых лепестков, глядя, как остальные плавно опускались сверху, — губ коснулась улыбка.

«Как только каникулы закончатся, я всё решу. А пока…»

Закрыв глаза, обостряя другие ощущения, Савада наслаждался лёгким дуновением ветра, срывающим для него лепестки. Они медленно и очень красиво опускались на лицо. Стать единым целым с природой, с розовой мягкой могилой — вот к чему в тот момент стремился Савада.

* * *

— Тебе нужно подойти к Шамалу, чтобы он вылечил тебя.

— Я ничем не болен.

— Ну да, конечно, — вяло потрепал волосы на своей голове Савада, пытаясь себя успокоить и придумать хоть что-нибудь убедительное. — И вовсе не поэтому ты больше не патрулируешь двор у сакуры.

— Я патрулирую школу по желанию. Регулярно это делает только дисциплинарный комитет.

— Ага, — едва сдерживая сарказм, поддакнул Савада. — Тогда будь так добр, ради собственного блага, когда ты, по-своему желанию, будешь патрулировать недалеко от медкабинета, загляни внутрь. Это избавит тебя от дальнейших проблем и нелепых проигрышей.

Савада знал, что перегнул палку, но он совершенно не знал, как можно было достучаться до Кёи, потому бил по больному — гордости. За что едва не огрёб вполне ожидаемым, но чересчур быстрым и сильным ударом, окутанным пламенем. Уклониться удалось, пригнувшись. Перекатом Савада ушёл в сторону, к выходу.

«Кажется, я его совсем взбесил».

Никогда раньше пламя Кёи не горело так ярко — в стене красовалась дыра. Через неё Савада и смотрел в полные ярости серые глаза.

«Он так скоро металл пробивать научится», — про себя ужаснулся Савада.

— Я поверю, что с тобой всё в порядке, когда ты сразишься со мной там, — кивнул он в сторону школьного двора, — под сакурой. Не обязательно побеждать, как-никак я сильнее. Достаточно быть хотя бы близким к победе. Сражаться на равных, как когда-то. Сейчас, под сакурой, ты не более чем хрупкий котёнок. Я буду ждать.

Савада оставался ждать после уроков под сакурой дважды. Занять себя было нечем, кроме чтения и уроков. Сон — непозволительная роскошь, ведь из-за него можно было упустить косые взгляды Кёи, бросаемые то и дело из окон, когда совершался очередной обход. Один раз Кёя всё же посмел приблизиться. Отпивая сок через трубочку, ловя свободной рукой лепестки, Савада вопросительно глянул на Кёю, даже не подумывая встать.

— Я просто патрулирую территорию, — нахмурил он брови, резко разворачиваясь и уходя пошатываясь.

Савада ничего не сказал, допивая остатки сока, которого почти не оставалось, из-за чего вышло слишком шумно. Рискуя свалиться на полдороги, Кёя обернулся, чтобы смерить его злобным взглядом. Отчего-то стало ужасно совестливо и неловко, ведь Савада привлёк к себе лишнее внимание не специально.

— Сок кончился. Я не виноват, что так совпало.

«Попытаться сдвинуть с места Шамала, что ли?» — думал Савада, собираясь на следующий день в школу. Кёя даже не наказал Хаято за динамит, брошенный в Такеши, когда они затеяли спор под сакурой.

— Ещё чего! — получил он ожидаемый ответ, решившись наведаться в медкабинет на перемене. — Хочет вылечиться, пусть сам приходит. И пусть спасибо скажет, что я вообще за его лечение взялся: я парней не лечу.

— Но ты сам виноват в его недуге. Ты хоть понимаешь, что выпустил своё профессиональное оружие против школьника в глупой игре Реборна?

— Ничего не знаю.

«Хуже ребёнка, честное слово».

Савада рвался на подработку. Нет, он не подводил старика: на время каникул он взял отпуск, затрагивая начало нового учебного года. Сначала считал его слишком длинным, теперь же понимал, как удачно хотя бы в этом плане всё сложилось. А так можно было бы пораньше выйти.

«Будь я тогда там, смог бы я предотвратить это недоразумение?» — терзала мысль.

— Что-то случилось? — вывел из раздумий, обещающих перерасти в самобичевание, Такеши. — Ты в последнее время только здесь время и проводишь, будто ждёшь кого-то, — пояснил он на вопросительный взгляд.

«Слишком проницательный».

— Ты ведь на самом не считаешь, что мафия — это лишь игра? — наконец высказал свои подозрения Савада.

Он был согласен с Реборном, что Такеши обладал огромным потенциалом. Уже в столь юном возрасте его инстинкты поражали и шли вразрез с непробиваемой беззаботностью. Мальчик-парадокс.

— О чём ты? — рассмеялся привычным смехом Такеши, столь же привычно почёсывая затылок. Но тут же посерьёзнел, протягивая руку под падающие лепестки, сорванные лёгким порывом ветра. — Ты ведь пытаешься спровоцировать Хибари, верно? Я могу помочь.

«Слишком».

Савада шумно выдохнул, вставая и отряхиваясь.

— Ты ведь понимаешь, что тогда ты тоже станешь целью?

— Да, знаю. Но Хибари не тронет мою руку — это главное.

Реборн регулярно сталкивал Хаято и Такеши с Кёей — явно тренировал, — потому словам про руку Савада несомненно верил. И чётко понимал, что делал это Кёя не по доброте душевной, а ради репутации школы: все выигранные чемпионаты повышали её рейтинг.

— И как ты предлагаешь это сделать?

— Сразимся. — Положив вещи у дерева, Такеши вытащил биту, вызвав смесь удивления с интересом у Савады. — Ты ведь только с Хибари сражался всерьёз. Не окажешь ли и мне честь? — спросил он, трансформируя быстрым взмахом биту в меч.

— Это тебе Реборн дал? — нахмурился Савада. Слишком уж много всего он успевал сделать за спиной Савады.

— Да. Классно, правда? У малыша столько интересных игрушек. И таких реалистичных! Я этой битой даже сашими нарезать могу.

Савада схватился одной рукой за голову, стискивая зубы. Он чувствовал, как, порой, Такеши буквально ломал ему мозг.

— Пожалуйста, давай, когда ты несерьёзен, ты будешь подавать какой-нибудь знак.

Его слова только вызвали смех. На удивление, он никогда не раздражал. Наоборот, успокаивал.

— Что же, начнём, — встал в стойку Такеши.

Такеши оказался хорош. Гораздо лучше, чем Савада мог себе представить. До уровня Кёи не дотягивал, но, без пламени, Савада мог себя не сдерживать. Однако Такеши вёл себя странно. Он словно пытался чего-то сделать, крепко сжимая рукоять меча двумя руками, напрягаясь. Безуспешно. Он будто бы…

«Пытается зажечь пламя? Нет, глупости, быть не может».

Без пламени существенно падала манёвренность Савады, оттого Такеши слегка задел друга, оставив едва заметную царапину на руке.

— Упс, прости, — тут же извинился Такеши, привычно улыбаясь. — Я был уверен, ты увернёшься. Всё-таки удары Хибари быстрее и сильнее. Или ты всё ещё не готов воспринимать меня серьёзно?

Его взгляд изменился, чувствовалась угроза. Такеши готов был заставить Саваду стать серьёзным, следующим ударом рискуя ранить сильнее. Не со зла. Он и правда был уверен, что друг уклонится.

«Стоит ли мне показать ему? Сейчас в школе не так много народу оставалось, в основном в клубах в дальнем крыле заняты. Ему можно доверять».

Савада не собирался атаковать пламенем: защиты и ускорения было бы достаточно. Того, на чём Такеши сумел подловить. Следующую атаку Савада планировал блокировать пламенем, выпустив на мгновение, чтобы не столько защититься, сколько увидеть реакцию Такеши. Сбить с толку. В любой момент…

— Вы, двое, что вы здесь делаете? — развеял напряжение Кёя. — На территории школы оружие запрещено, — перевёл он хмурый взгляд на Такеши.

— Какое оружие? — невинно переспросил Такеши, трансформируя меч обратно в биту.

— Ты ведь понимаешь, что тебя это не спасёт? — глянул на него Савада.

— Да, знаю. К слову, — не сводя глаз с Кёи, немного серьёзнее заговорил Такеши, — хорошо выглядишь, Хибари. Похоже, тебе стало лучше.

«И правда не шатает. Неужели сработало, или сам осознал?»

— Тебя я загрызу до смерти первым, — пообещал Кёя.

— Вот и чудненько! — непонятно чему порадовался Такеши. — А, может, и не очень, — в тот же миг признал он, стоило Кёе атаковать. Пришлось вновь пустить в ход меч, защищая свою целостность и сохранность. — Тогда тебя одолел не я, а мне правда хотелось узнать, насколько я стал сильнее, — говорил, глядя прямо в глаза противника, чьи тонфа с трудом удалось блокировать мечом.

«Тогда? В День любования сакурой?»

— О, неплохо, — улыбнувшись, отметил Кёя. Однако злость была сильнее, отчего вспыхнуло пламя, а последующий удар отбросил Такеши на несколько метров. — Но всё ещё недостаточно.

— Ого, ты можешь использовать пламя! — Такеши испытывал искреннюю радость, будто он сам его зажёг.

— Ты-то откуда о нём знаешь? — вопрос сам вырвался наружу.

— Шнитт-сан рассказал.

«Шнитт? Так мне не показалось, он на самом деле пытался его зажечь!»

Отдышавшись, Такеши опёрся о землю, но Кёя вытянул тонфа, нацеливая на горло.

— Встанешь — сломаю руку, — честно предупредил он. — Сейчас я слишком зол.

— Понял, — поднял руки Такеши, — я в сторонке постою посмотрю.

Пока Кёя был занят Такеши, Савада переплетал растрепавшийся хвост — воспользовался случаем, а то выбравшиеся из-под резинки волосы стали в глаза лезть. Вытащив мастихин, готовясь к долгой и жестокой схватке, второй рукой поглаживал по голове, приминая неуклюжие петухи.

— Ты не переживай, Такеши, — стал он напротив Кёи, — практически никому не дано зажечь пламя предсмертной воли без усилителя.

— Усилителя?

— Кольца. Просто этот парень — гений. — Кёя атаковал, напоминая, что главный здесь он и важнее всего их битва. Савада парировал пламенем, без жалости контратакуя. — И ты долго не засиживайся, не заставляй отца волноваться: эта битва сегодня не закончится.

— Хватит болтать.

Кёя едва не подловил Саваду резким выпадом с пламенем.

«Так часто? — Кёя редко выпускал столько пламени за одну, пусть даже продолжительную битву. — Видать, не просто сильно разозлён».

— Не беспокойся, я уже сказал всё, что хотел. Теперь всё моё внимание принадлежит тебе. До тех пор, пока ты не упадёшь без сил! — во время очередной контратаки невольно повысил голос. Пламя подсветило покрасневшую шею с двумя неявными укусами.

«Справа? Разве укус был не на левой стороне? — предположил он, что один из укусов старый. Едва не напоровшись на тонфа, Саваде пришлось прервать свои размышления. — Неважно, наверное попутал. Сейчас главное — победить».