За право на первую полосу сражались сразу две головосносные новости.

Ушлые корреспонденты из «Готэм Газетт» успели до приезда детективов отснять труп зарезанного полицейского с маской из отсечённой и высколбленной изнутри свиной головы — по слухам, погибший был одним из четырёх доверенных лиц, приносивших взятки работающим на систему лицензий копам.

Титульную страницу «Готэм Тайм» венчала не менее дерзкая композиция, но уже из-под ножа другого убийцы — голову пропавшей без вести наследницы древнего готэмского рода, насаженной на ржавую арматуру, нашли в руинах её же взорванной квартиры спустя семьдесят один час после установки. Убийство Кэтрин не вызвало того общественного резонанса, на который рассчитывала Фриц, но она всё равно была уверена — наёмники в узорчатых мэмпо[144] поверх тканевых полумасок с укороченными катанами наперевес обязательно за ней придут.

Весь совместный завтрак Освальд молчал, демонстрируя недовольство, захлестнувшее его ещё с пробуждения. За полчаса перед тарелкой с картофельным гратеном он отъел не больше четверти порции, показательно-монотонно скрежетал вилкой во фарфору, вперившись во Фриц взглядом, и надеялся, что она наконец расспросит его о происходящем, а он честно признается, что сделал накануне не лучший выбор. Но киллер сосредоточенно читала утреннюю прессу, никак не реагируя. 

— Это для тебя, — наконец заговорила Фриц и, не глядя, метнула сложенный пополам «Готэм Газетт» на пустое место между тарелкой и опустевшим подносом перед Освальдом.

Бегло прочтя кричащий заголовок, затем текст под ним по диагонали, мафиози раздражённо отложил выпуск.

— По-вашему, я должен удивиться появлению очередного психа-убийцы? Нет, я не удивлён. Я забью тревогу только когда все маньяки в Готэме переведутся.

— Продажные свиньи должны умереть[145].

— Что?

— Сэр Фриц, — Ольга, появившаяся на пороге столовой, поставила на стол перед киллером сервированное содержимое пакета, доставленного Гейбом из бургерной. — Большой рыбный бургер с двойным сыром из «Толстяка»[147], как вы и заказывали. Мистер Кобблпот, вам не понравился завтрак? — кивнула женщина на почти полную тарелку.

— Как-то нет аппетита, — едко ответил Освальд, глядя на убийцу. 

Фриц поблагодарила горничную кратким молчаливым кивком, ловко подхватывая едва не разваливающийся от переизбытка ингредиентов и соусов бургер и вгрызаясь в ещё горячую булку. Ольга осуждающе помотала головой — в её представлении убийцу в противогазе ждала язва при подобном рационе, — а затем бегло прочла заголовок газеты, лежащей перед нервно тарабанящем подушечками пальцев по столешнице в ожидании ответа Кобблпотом, и поспешила бесшумно удалиться.

— Фриц, так вы соизволите объясниться? Если нет, мне пора. Меня ждут дела, — он запнулся, — в клубе. Сегодня у меня особенные гости. Контрабандисты из Атлантик-сити.

— Флэш Рояль[148]?

— И как вы догадались? Да.

Существующий более пяти лет преступный синдикат состоял из заменяемых в случае выхода из организации пятидесяти двух членов, иерархически относящихся к разным карточным мастям и ролям — от двойки до туза. За последний год, промышляя первоклассной, уникальной контрабандой, он обогнал по влиянию мексиканских Ла Эмэ. Несмотря на близость Атлантик-сити к Бладхейвену, Флэш Рояль работали в Старлинг-сити, Централ-сити или Кистоун-сити и не посягали на китобойный город со времён агрессивно настроенного дона Марони и не менее неадекватного Блокбастера. Предложение Филиппы, а следом Пингвина они рассмотрели охотно — мастерицу интересовали поставки редких военных разработок со складов Квин Индастриз и ЛексКорп, а Кобблпота — высококлассный краденый антиквариат.

Фриц ещё несколько раз откусила от бургера, демонстративно медленно двигая челюстью и, только доев до половины, закончила мысль.

— Тебе оставили послание. По-моему, очевидное. Почитай ниже. Говорят, парень работал на тебя, носил взятки копам. Всё ещё не понимаешь?

Помедлив, Освальд неуверенно ответил:

— Уверен, у мистера Пэнна найдётся разумное объяснение.

Мафиози предпочитал узнавать все новости от счетовода — мужчина всегда подбирал нейтральные, несколько приуменьшающие значимость событий выражения, сглаживая последствия эмоциональных вспышек Кобблпота.

Пэнн отличался ото всех людей в окружении Освальда. Слишком вышколенно, заискивающе вежливый, он был эрудирован, никогда не расставался с массивным собственноручно заполненным гроссбухом и помнил все согласованные преступления вплоть до мелких краж. Но настораживала убийцу в противогазе с самого начала, пусть она никогда не говорила об этом вслух, именно история его появления. Счетовод с неплохим послужным списком — Пэнн успел поработать на Уэйн Интерпрайзес, на дона Фальконе и уйти в частное предпринимательство, сопровождая криминальные бизнесы после первой отставки Кармайна — возник с началом строительства Айсберг Лаунж. Создав вместе с Пингвином за считанные недели действительно рабочую систему криминальных лицензий, он доказал свою преданность и приучил главу мафии ему доверять.

А убийца в противогазе за эти несколько лет застала уже двух помощников, которым Освальд доверял.

Нигма, предавший главу администрации ради мести за лже-Изабеллу, теперь прятался в трущобах неподконтрольного системе лицензий Нэрроуз. От ненавидящего мафиози ещё со времён убийства Фиш Бутча недобросовестные сотрудники муниципальной больницы избавились, утопив его тело в Слаутер-свамп, впадающем в болото Индиан Хилл. За без малого полгода с пулей во лбу мужчина так и не вышел из комы, потребляя ощутимый процент средств на содержание пациентов, отмываемых в обычное время руководством больницы — и тела безымянного гангстера, уплывшего «лечиться на водах», никто не хватился.

Фриц было интересно, какая участь ожидает Пэнна.

— Не найдётся, если это уже произошло. У тебя завелась крыса, — киллер доела бургер, запивая сырное послевкусие крепким кофе. Заметив, как начинает закипать мафиози, до которого наконец тоже дошёл смысл послания, она остановила его жестом. — Не психуй, пока не разберёшься.

— Да ладно, — выдавил Освальд. — Это не вас окружают враги, которые только и ждут, чтобы всадить нож в спину и разрушить всё, что вы строите день за днём.

Фриц приподняла бровь. Калибр таких, как Аманда Уоллер, существенно превосходил аналогичный у донны Фальконе, и в спину киллера с её отцом ежесекундно наводился незримый лазерный прицел — посерьёзнее подковёрных игр или обращённых в спину ножей.

— И недели не прошло без инцидентов! — продолжило нести Кобблпота. — Так что я имею полное право психовать столько, сколько захочу. И, вообще, раз взялись умничать, то, может, у вас ещё есть идеи, кто за этим стоит?

— Очевидно, тот, кому не нравится твоя система лицензий. Ты можешь устроить показуху со Светлячком и Фризом, но крыса заляжет на дно. Лучше подождать. Пусть сделает ещё один ход.

— Вы же знаете, как я ненавижу ждать.

— Проигрывать ты ненавидишь больше, — Фриц поднялась из-за стола. — Мне тоже не нравится ждать. Но сейчас у тебя есть время подготовиться к худшему. И у меня тоже.

— Погодите, — Пингвин наконец заметил, что киллер под завязку вооружена. — Уж не значит ли это, что скоро сюда заявятся гости?

Фриц промолчала, но по её взгляду Освальд понял — непременно заявятся. Но пока внимание азиатских наёмников было занято освобождением из Блэкгейт их идеологического лидера, о котором на предпоследней странице решилось написать только второсортное издательство «Готэм Глобал», киллеру приходилось вслушиваться в тишину, ежесекундно ожидая появления смертоносных гостей.

В редакции очень сжато упомянули о скандальном убийстве пожилого смотрителя музея естественной истории Готэма и его внука с последующим задержанием министра гималайской страны Нанда Парбат в качестве главного подозреваемого. Детали о совмещённом с убийством похищении ритуального ножа для бальзамирования, уведённого на аукционе Пингвина из-под самого носа Барбары Кин и переданного Брюсом Уэйном на изучение в музей, опустили.

Фриц подняла со стула бомбер, просовывая кисти в рукава — её тонкое туловище, под завязку опоясанное портупеями с ножевыми карманами, утонуло в безразмерности куртки, — и направилась к выходу, доставая из кармана мобильный. Во входящих лежало зашифрованное послание от Зеро о готовности поддельных пропусков в мэрилендскую лабораторию. Нехотя, но хакер всё же начала работать над их общим делом, и в совокупности с полученной накануне от Ричарда информацией, у Фриц стал вырисовываться вразумительный рабочий план. Она не знала, чем закончится афера с ограблением военных, насколько можно было доверять Десмонду даже после стольких перепроверок и внушительной предоплаты — оставалось надеяться на лучший исход.

Надежда, как поговаривала тремя годами ранее её ныне покойная нанимательница, Фиш Муни, была костью для отчаявшихся[149], а Фриц уже давно подошла к грани отчаянья — ещё когда впервые остановилась в метре от решётки одиночной камеры в Айрон Хайтс.

— Надеюсь, вы соблаговолите увести их подальше от моего дома? Знаете ли, мой отец очень расстроится, если узнает, что я позволил вам развалить особняк.

— А ты ему не говори. Как и во все прошлые разы.

— Фриц, вы… — поджал губы мафиози. — Это удар ниже пояса.

В основе отношений Освальда с Элайджей лежала переиначенная философия трёх обезьян — пока отец не видел, не слышал и не говорил о злодеяниях сына, тот оставался в его глазах честным, пусть и амбициозным предпринимателем, но никак не одержимым манией величия, строящим свою империю на крови и нарушении всех возможных морально-этических норм гангстером.

Гавайский климат изменил мужчину — он отрастил волосы, во всех круизах не расставался с оставшимся от предыдущего брака догом, обзавёлся молодой филиппинской любовницей и в общем-то неплохо ощущал себя вдали от жестоких готэмских реалий. Его порок сердца на качественных препаратах, выписанных Уайтхэдом и исправно мужчиной принимаемых, практически не давал о себе знать.

Пингвин был рад, что отца не коснулись перипетии последних дней, но, как и с Гертрудой, он испытывал глубочайшее чувство вины за ложь и страх относительно её раскрытия.

Правды о том, какое чудовище породил и которому поверил, Элайджа ван Даль точно бы не пережил.

Когда Фриц, никак не прокомментировав свой выпад, покинула столовую, Освальд выпустил из пальцев на столешницу приборы столь громко, что зазвенело серебро подносов и фарфор тарелок. С самого начала он хотел признаться, что согласился накануне на ланч с Софией в ресторане европейской кухни и что это вылилось — мафиози совершенно не понимал, союзник София ему, враг или просто гость в городе.

Убивая капо, всё ещё верных Кармайну, Кобблпот рассчитывал, что этого хватит для установки границ, за которые не стоит заходить, но София как ни в чём не бывало заявилась к нему спустя два дня после инцидента прямо в разгар напряженного обсуждения дел с Пэнном.

— …мистер Кобблпот, в этом месяце Виктор запрашивает ещё двадцать одну тысячу долларов на исследования, — перевернул лист гроссбуха мужчина. — Сказать, на что именно?

— А сколько вышло в прошлом месяце? — незаинтересованно переспросил Кобблпот, просматривая последнее входящее сообщение от Фриц на запароленном одноразовом мобильном, которым пользовался для связи с ней последние месяцы.

Слежка федералов накладывала свой отпечаток, и для связи с ним, заказчиками, Филиппой и рядом других людей киллер использовала сразу несколько номеров, физически хранящихся в разных сотах. Технология триангуляции была слишком затратной и работала не всегда, как нужно, потому обычная полиция никогда не вычисляла преступников по мобильным, но департамент Уоллер баснословно финансировался правительством, и женщине были доступны новейшие разработки для того, чтобы знать о Фриц не меньше, чем если бы ходила за ней по пятам.

— Тридцать семь тысяч, мистер Кобблпот. Если быть точнее, то тридцать семь тысяч, четыреста семьдесят три доллара. Именно столько запросили Корд Индастриз за производство деталей для его новой криоустановки, плюс адресная доставка из Чикаго.

Обещание Пингвину помочь Фризу «избавиться от ледяного плена» всё ещё оставалось в силе, за что Виктор устраивал периодические показательные расправы там, где обыкновенный налёт шестёрок с томми-ганами не помогал.

За три месяца войско уродов потеряло свой первоначальный смысл — если в те смутные времена, расправляясь с сторонниками режима Ким, управляемыми вирусом Тэтча горожанами и полицией разом, они были частью чего-то целого, то Айви, Светлячка или Фриза уже не так много держало вместе, кроме грязной работёнки от Пингвина, упивающегося успехом собственной империи.

Бриджит в свободное время устраивала файер-шоу разной степени разрушения. Виктор практически не покидал лаборатории, день за днём пытаясь найти способ вернуть собственному телу нормальную температуру. А Пеппер исчезла.

Хватилась девушки только Бриджит — они неплохо сдружились, но недостаточно, чтобы поджигательница бросилась её искать.

Причиной пропажи Пеппер была скука — для девушки у Пингвина не находилось вообще никакой работы, и мафиози нередко прогонял её, чтобы не мешалась под ногами, с оглядкой на её настоящий психологический возраст. Встретив Селину Кайл на открытии Айсберг Лаунж, Айви вспомнила все годы, когда они бродяжничали вместе, заботясь друг о друге, и предположила, что для неё найдётся какое-то нескучное занятие в оружейном бизнесе Кин, в который женщина пригласила Кошку. Получив грубоватый отказ от старой подруги, Айви, ощущая себя везде, куда бы не пришла слабой и бесполезной, прибегла к сомнительному решению, и её тело, напичканное шаманскими и украденными правительственными сыворотками из подпольной лавки торговца запрещёнными препаратами, впало в стазис, медленно эволюционируя во что-то новое — сильное и неукротимое.

Когда Джим Гордон застрелил отца Айви, она — маленькая, вечно голодная, растрёпанная сирота — была только зерном. Когда один из приспешников Муни состарил её тело, она стала ростком. Очнувшись месяцы спустя с полностью преобразованной клеточной структурой, сверхчеловеческими способностями, новой внешностью и деформированной психикой, она готовилась стать самым смертоносным из цветков в Готэме — Ядовитым Плющом.

— Пускай, — отмахнулся Освальд, откладывая мобильный. — Что по преступности?

— Восемьдесят шесть процентов преступности состоят на учёте вашего пингвиншейства, — как можно более услужливо сообщил счетовод, зная, что цифра Освальда не обрадует. Когда по лицу мафиози поползла тень негодования, Пэнн сбивчиво продолжил, — Мистер Кобблпот, это превосходный результат, как для…

— На прошлой неделе было восемьдесят три процента, это отвратительный результат! Знаешь, что? Пора Виктору со Светлячкам отработать должок.

Их дискуссию прервала София, вошедшая в кабинет Пингвина как ни в чём не бывало. За подобные вольности Кармайн не раз давал дочери — в раннем детстве и юношестве — пощечины, всегда указывая на её место. Дон Фальконе не был сентиментальным человеком, своих детей он никогда открыто не любил, а Софию и вовсе с ранних лет муштровал больше её братьев и сестёр. Девушка никогда не забывала, как отец, когда она сломала ногу, равнодушно посоветовал ей приложить к перелому лёд — именно тогда лёд слой за слоем начал нарастать у неё в межреберье.

Мафиози перед ним был стократ уязвимее дона Фальконе, и девушка хорошо чувствовала каждую трещину в его броне. Освальд Кобблпот не способен был ей навредить — по крайней мере, пока.

— Простите, босс, — неловко развёл руками появившийся за ней Виктор. София воспользовалась симпатией Зсасза, стоящего у входа в кабинет — наследнице дона Фальконе, на которого он столько лет работал, глава службы безопасности без прямого приказа не смог отказать.

— Я пришла пригласить тебя завтра на ланч, — сразу перешла к конкретике София. Мафиози возмущённо глотнул воздух, поднимаясь с кресла, и нервно поправил полы пиджака.

— Пригласить? После того, как я завалил последних верных твоему отцу людей? Кажется, ты переоцениваешь своё обаяние.

— Освальд, я всё думала над вечером, когда ты завалился в мой дом. Буду откровенна. Ты думаешь, что ты всесилен. Но одной вещи тебе недостаёт, — она сократила дистанцию между ними, остановившись у стола. — Фамилии Фальконе. Фамилии, которая контролировала всю преступность в Готэме. А это сто процентов, к которым ты так стремишься. Я предлагаю тебе выпить кофе у всех на виду, и этим ты покажешь Готэму, что семья Фальконе тебя поддерживает. И, поверь, этого будет достаточно, чтобы решить проблему без лишнего кровопролития. 

— Позволь полюбопытствовать, а какая тебе от этого выгода? 

— Ты наконец перестанешь меня подозревать. Я вернулась в Готэм не для того, чтобы с тобой воевать, и хочу это доказать, — девушка звучала непреклонно, и её открыто демонстрируемая воля в сочетании с внешней бесхитростностью и изысканностью заставили Кобблпота смягчиться.

Наступила затяжная пауза.

— Мистер Пэнн, номер четыре в моём списке дел на ближайшую неделю.

— Убить Софию Фальконе, — растерянно сообщил счетовод.

— Добавь вопросительный знак, будь добр.

Ресторан Яноша Сапо — венгерского иммигранта и бывшего капо дона Фальконе, беспрекословно работающего на нового готэмского короля — встретил Кобблпота полумраком, антикварной мебелью и старой школой европейского джаза из аппарата для музыкальных пластинок. София сидела за столиком, прикрытым клетчатой скатертью — антураж в ресторане походил скорее на видавшую виды забегаловку в европейской глубинке, чем высококлассное заведение.

— София, — по-джентельменски пожал мафиози кисть в длинной бархатной перчатке, протянутую девушкой.

— Освальд. Рада, что ты согласился приехать.

Мафиози отодвинул антикварный стул и сел напротив девушки, сжимая пальцами пингвиний череп на рукояти штейр-майнлихера. Оружейный рожок, отсоединённый от корпуса винтовки, лежал во внутреннем кармане его жакета — несмотря на не слишком мудрое решение согласиться на сделку с Фальконе, Кобблпот ни мгновения не переставал подсознательно готовиться к худшему исходу.

Пусть он бы вряд ли использовал зонт в качестве пулемёта, оставив грязную работу своим шестёркам, оружие под рукой придавало ему нужную для подобных переговоров уверенность.

— Не слишком ли интимная обстановка? — окинул кратким взмахом свободной ладони ресторан Кобблпот. — Я думал, что мы посветимся у всех на виду, но здесь не то чтобы много народа.

— Нужно начинать с малого. Первые переговоры никогда не проходят у всех на виду. Мой отец нередко встречался с будущими партнёрами во всяких мелких забегаловках. Но, на самом деле я выбрала это заведение из-за кухни, — противоестественно тепло, по-матерински улыбнулась девушка. У неё потрясающе получалось контролировать собственную мимику — ещё немного, и Кобблпот купился бы на идеально выдержанное дружелюбие, внимательные взгляды и вовремя изогнутые в улыбке губы. Освальд так не умел, на его лице всегда читались истинные эмоции, и от разоблачения его нередко спасало только умение ненадолго отсрочить реакцию — но та следовала непременно.

— Честно признаться, что-то нет аппетита. Впрочем, раз я здесь, то попробую, — смягчился мафиози, заметив расстроенное выражение на её лице.

Девушка щелкнула пальцами, и официант принёс тарелки с первым блюдом — Фальконе сделала заказ заблаговременно, и ждала во всеоружии появления Освальда. Полный контроль ситуации — достаточно было уже выбора места, не говоря о вольности в заказе блюд — с её стороны неприятно задел мафиози. Он подозвал сопровождающего его амбала, и тот попробовал первый кусок из блюда, в последующие полминуты не забившись в конвульсиях от воздействия нейротоксина или более классического яда.

— Освальд, полно вам. Я пригласила вас со мной перекусить, а не отравить у всех на виду, — потянулась к его руке София, чтобы накрыть ладонью, но Кобблпот вовремя невзначай одёрнул кисть и, поглядывая на реакцию всё ещё жующего амбала, нервно потёр пальцами подбородок.

Благодаря вытянутой из Гордона информации София знала о сложностях мафиози с личной жизнью. Дочь дона Фальконе весьма очевидно с ним флиртовала, не понимая, что Кобблпот видел подоплёку её реакций. 

— Всё в порядке, босс, — дожевав, сообщил амбал.

— Не хочу корчиться с пеной у рта, — пояснил своё недоверие Кобблпот и нерешительно попробовал блюдо, практически мгновенно скривившись — оно оказалось слишком острым. — Здесь вся еда такая? — потянувшись за стаканом с водой, предусмотрительно оставленным у тарелки, выдавил мафиози, подмечая, что девушка даже не притронулась к стоящей перед ней порции. — Или только для меня?

— Мистер Кобблпот, у них есть фирменный гуляш. Я слышала, что у вас венгерские корни по матери, и хотела предложить попробовать блюдо традиционной кухни. Подумала, это порадует вас.

Официант вынес следующую тарелку — вид содержимого, несколько непритязательного и скорее походящего на помои, крайне напоминал стряпню Гертруды.

— Сомневаюсь, что кому-то под силу повторить готовку моей матушки, — снисходительно усмехнувшись, Освальд попробовал первый кусок.

Поначалу он был готов раскритиковать мясо за недостаточно нежную текстуру или неправильный набор специй, но на втором укусе ощутил, как к глазам подступают слёзы.

Говяжий гуляш на его столе всегда был исключительным блюдом. Денег в семье Капельпут водилось немного, Гертруда перебивалась унизительными или малооплачиваемыми подработками и социальными пособиями, а потому первоклассная фермерская говяжья вырезка была им по карману только на праздники. У женщины всегда хватало смекалки и мастерства даже при отсутствии денег устроить для неё с маленьким Освальдом пир на весь мир — но фирменный гуляш олицетворял тот уровень, до которого Пингвин надеялся подняться. Гуляш фигурировал в лже-воспоминаниях мафиози о матери во времена пыток в Аркхэме, и грёбанная София Фальконе решила манипулировать вкусом, что мысленно возвращал его в тяжелые, но самые безмятежные годы жизни.

— Мисс Фальконе, — кратко констатировал Кобблпот, сделав третий укус. Слёзы отступили, в виски ударила кровь и руки дрогнули — но не от гнёта памяти, а недоброго азарта. Всего мгновение в мафиози боролось желание демонстративно уйти или остаться и открыто намекнуть, что прекрасно видит ход её игры. Он выбрал второй вариант. — Этот рецепт уже четыре сотни лет передаётся из поколения в поколение в моей семье. Более того, я уверен, что, когда ознакомлюсь с меню данного заведения, здесь не будет ни единого упоминания о гуляше, — Кобблпот сделал четвертый укус.

— Я не понимаю…

— О, ты всё прекрасно рассчитала. Не строй из себя дуру, тебе это не к лицу. Только я не понимаю, зачем? Ты правда думаешь, что я буду тебе после такого больше доверять? 

— Ладно, — поджала губы девушка. — Ты меня подловил. Я слышала, что королю Готэма крайне сложно угодить, и хотела справиться, только и всего.

Доев всего до половины, Освальд вновь отпил из стакана и поднёс к губам салфетку.

— Твой отец никогда не рассказывал про Фиш Муни? — по непонимающему взгляду девушки Кобблпот убедился, что нет. — Фиш была его подручной. Метила на место королевы Готэма много лет. И, когда Кармайн потерял бдительность, она решила подослать девушку, как две капли воды похожую на его мать. Девушку звали Лайза,— ненадолго затих Кобблпот, вспоминая те дни, переполненные унижениями, ложью и игрой, за ошибку в которой каждый раз рисковал лишиться головы. — Фиш манипулировала памятью твоего отца много месяцев. Он даже готов был оставить пост и вернуться в Майами, пока именно я ему не рассказал об этом коварном плане.

— И что произошло с ними? 

— А ты как думаешь? Мертвы. Обе. Не повторяй чужих ошибок, мисс Фальконе. Хорошего дня, — вложив в последнюю фразу всю скопившуюся в нём желчь, поднялся со стула Освальд и, заваливаясь всем телом на одну сторону — от падения из-за резкой прострелившей колено боли его удержал только крепкий металлический каркас зонта — вышел из ресторана.

Оглядываясь на все предыдущие случаи сотрудничества с врагами, Освальд видел, что ничего хорошего подобное сближение или уступки ему не сулят. Но Кобблпот не мог ни остановиться и передумать, ни признаться Фриц напрямую, как всегда, когда делал ошибочные выборы или ставил не на тех людей. Недосказанность постепенно переросла в раздражение, а из него в злость. Киллер должна была заметить, что с ним что-то не так — но вместо этого нахамила ему и поехала к бладхейвенским товарищам.

От неприятных размышлений Кобблпота отвлёк появившийся в дверях Гейб. Он более получаса ждал босса на воздухе, пока не увидел убийцу в противогазе, стаскивающую автомобильный чехол с влагооталкивающим покрытием с припаркованного «понтиака». Фриц стала использовать чехол с двумя целями — не привлекать к машине лишнего внимания и не ездить в мойку каждый день. Чёрный корпус маслкара отливал глянцем, и мужчина поморщился — ему даже манера Фриц ухаживать за транспортом казалась пидарской.

— Босс, пора. У вас осталось сорок минут до встречи.

Освальд сорвал с груди тканевую салфетку, небрежно откинул её на столешницу и прошипел:

— Нет, Гейб, это у тебя осталось сорок минут, чтобы отвезти меня вовремя.

Мужчина сопроводил его к «линкольну», предварительно, наклонившись и кряхтя от дискомфорта в суставах, показательно проверив днище и крылья машины на наличие взрывчатки — параноидальные привычки Фриц постепенно передались и Пингвину, — пускай считал это действо бесполезным.

— Всё чисто. Да никто не взорвёт вашу машину, — проворчал Гейб, открывая Кобблпоту дверь и, дождавшись, пока тот сядет на пассажирское место. — Ну и набрались вы от него… всякого ненужного, босс.

— Когда-нибудь ты поймёшь, — крепче сжал рукоять штейр-майнлихера Освальд. Он был достаточно знаком с Гейбом, чтобы не порицать здоровяка за редкую бесхитростную прямоту мысли в моменты, когда мужчина предпочитал держать рот на замке. — Фриц научил меня слушать голос интуиции, и сейчас она говорит, что мои враги не дремлют.

— Ваши враги боятся вас.

— Недостаточно. Всё ещё недостаточно.

Слова Фриц посадили зёрна тревоги в мятежном сердце Освальда, и те начали обильно прорастать, когда Пэнн так и не заикнулся о маньяке вплоть до появления Гордона — хотя должен был. Детектив приехал сразу по окончанию переговоров Кобблпота с представителями Флэш Рояля. Появившись в зале Айсберг Лаунж, он всем своим естеством высказывал брезгливое недовольство — Джиму не нравилось идти на сделку с принципами, но у всего полицейского департамента с его возможностями оставалось слишком мало времени на расследование традиционными методами. Гордон знал, что жертвы не закончатся на одном продажном подонке, найденном утром, и оставалось как минимум трое анонимных полицейских, с кем мог расправиться душегуб со свиными масками. Джим не надеялся, что Освальд выдаст их имена, но у него могла найтись хоть какая-то информация, способная предотвратить последующие смерти.

Счетовод практически сразу, словно готовился к этому вопросу, донёс на подставного вора, купившего лицензию на грабёж мясной лавки. Если детективов эта зацепка привела в очередной тупик — преступник действовал в интересах анонимного заказчика, слишком хорошо стирающего следы, — то Пингвин, холодея, осознал: Пэнн с самого начала всё понял, но выдавал неосведомлённость.

Сославшись на усталость, Кобблпот вернулся в особняк — чтобы не накинуться на счетовода если не с оружием, то с подозрениями, чего не рекомендовала делать Фриц. По дороге мимо «линкольна» пронеслось полдюжины полицейских машин и скорая — неподалёку от здания центрального суда нашли ещё двух зарезанных полицейских с масками из свиных морд, натянутых на головы. Вор, обнёсший мясника ради свиных голов для масок, дал потенциальному маньяку прозвище — Профессор — за его заумную речь.

Возвращение в особняк не дало Освальду желаемого облегчения — его довёл до точки кипения прямой эфир первого готэмского телеканала[149], где открыто показали трупы свиней-полицейских. Отчаявшись в достаточной степени, чтобы первым набрать Фриц и попросить о помощи, Кобблпот с трудом выдержал семь длинных гудков.

— Не кладите трубку, — заплетающимся языком обратился он к киллеру, надеясь, что сигнал не оборвётся — на территории трейлерного городка и в некоторых участках промзоны сотовая связь ловила плохо. — Уже слышали новости?

— Да. В Бладхейвене ловит радио, — киллер покосилась на Зеро, стоящую в метре от неё. Девушка куталась в потрёпанное пальто, обнимая хрупкие плечи. Хакера, не привыкшую к подобному климату, била мелкая дрожь — надвигалась гроза, с Атлантики веяло солёной ледяной сыростью. Чуть поодаль от них из минивэнов, один за другим прибывающих в доки, вышли полторы дюжины анархистов, готовящихся к принятию новой партии контрабанды с причаливающего сухогруза.

— Вы правы, Фриц. Насчёт крысы. Я думаю, в этом как-то замешан мистер Пэнн. Вы ведь помните, как действовал Нигма, когда ещё работал на меня? Кроме вас мне никто не сможет помочь разобраться.

— Пока не трогай Пэнна. Он может вести своё расследование, а тебе не сказал, потому что ты не всегда адекватно реагируешь на плохие новости. Я разузнаю о Профессоре. У него слишком узнаваемый почерк.

Следом за голосом Фриц раздался низкий гудок корабельного клаксона, а затем краткие гудки оборвавшегося соединения. Киллер, ругнувшись на пропавший сигнал сотового, спрятала телефон в карман чёрных джинсов.

— Это насчёт маньяка со свиными головами? — не удержалась от комментария Зеро. — Весело у вас.

— Бывало и веселее.

— Когда распылили вирус Тэтч? Или когда у вас по улицам ходило пару десятков жертв экспериментов над людьми? Я успела почитать о том, что творится в Готэме.

Не дождавшись никакого ответа, девушка наконец задала вопрос, волнующий её с самого приезда из коммуны в доки:

— Что мы вообще здесь делаем?

— Скоро поймёшь.

По мере приближения к причалу громоздкое, гулко скрипящее ржавым корпусом при швартовке судно отбросило на киллера и хакера длинную тень. Работники сухогруза в потёртой робе опустили трап и начали выгрузку внушительного вида деревянных ящиков под отборную брань на испанском. Анархисты засуетились, проверяя содержимое ящиков и поспешно погружая те в багажники минивэнов. Они работали быстро, пока в доки не успели нагрянуть жадные бладхейвенские полицейские — если сотрудничать с Десмондом Филиппа была согласна, то с копами — никогда.

Зеро пыталась охватить взглядом как можно больше деталей. Девушка понимала, что присутствует при передаче контрабанды, но не представляла, для чего ей это нужно, пока Фриц не подвела её к одному из ящиков, помеченного трафаретным рисунком пиковой масти рядом со стандартными пиктограммами, какими помечали грузы. Пики были только на трёх ящиках, на остальных чернели бубны — разные ветки Флэш Рояля отвечали за разный тип груза.

Если накануне Кобблпот договаривался с синдикатом о первой партии, то для Филиппы это была уже третья.

— Выбирай, — Фриц перехватила у одного из анархистов гвоздодёр, подцепляя двойными металлическими ножками крышку и рывком её снимая. — Только побыстрее.

Под слоем бурого риса на съемном поддоне, прикрывающем истинное содержание ящика, лежали несколько надежно упакованных военных ноутбуков, модернизированных гарнитур, приёмников и усилителей сигнала для раций, перехватчиков радиоволн, устройств для поиска скрытых видеокамер, «глушилок» мобильной связи вперемешку с детонаторами дальнего действия и другой электроникой. Для мэрилендской операции требовалось профессиональное, работающее на расстоянии оборудование; с техникой, продающейся в магазинах по всему Нью-Джерси или, даже проведи Зеро с паяльником несколько суток напролёт, пришлось бы придумывать более сложный план.

Когда неподалёку от доков послышался вой полицейских сирен, Фриц трапезничала в «Толстяке», не так давно открывшемся в китобойном городе. Качество готовки в нём было хуже готэмского, но «Толстяк» стал лучшей альтернативой помоечному фастфуду из местных забегаловок. Зеро, сидящая на красном кожаном диванчике напротив, жадно уплетала в одно лицо большую пепперони, запивая молочным коктейлем. Она наконец отстала от Фриц с дурацкими расспросами или разговорами, и киллер наслаждалась молчанием и уже вторым рыбным бургером.

Тревожное послевкусие — хотя среди посетителей бургерной никто не вызывал подозрение — догнало Фриц при взгляде на симметрично разметке на асфальте припаркованный в нескольких метрах «понтиак». Она слишком хорошо знала, к чему приводит обострившееся без предпосылок предчувствие, чтобы оставаться на месте и, второпях дожевав, поднялась с диванчика под недоумевающий взгляд хакера.

— Нам пора? — Зеро подхватила рюкзак с электроникой, намереваясь встать, но Фриц остановила её жестом.

— Только мне. Тебя заберут люди Фил.

Киллер сунула руку во внутренний карман бомбера, чтобы достать мобильный для связи с мастерицей, и замерла.

В следующее мгновение, уловив периферийным зрением разрастающуюся вспышку на паркинге, Фриц ринулась вперёд, увлекая Зеро за собой на пол под звон выбитых ударной волной ресторанных стёкол. За оглушительным хлопком мирный гул посетительских голосов перерос в истошные крики — менее удачливым посетителям раскроило стеклянными осколками лица.

Приподнимаясь из укрытия под столом и выглядывая на улицу, киллер увидела дымящуюся воронку взрыва на месте подарка Освальда на их годовщину, а поодаль — смазанное пятно уезжающего мотоцикла с двумя всадниками. Схожим образом не единожды покушались на дона Фальконе и его ныне покойного сына — такие разрушения мог оставить только классический ручной гранатомёт с самым крупнокалиберным противотанковым снарядом[150].

Киллер покосилась на россыпь крупных осколков стены и разбившийся стакан с молочным коктейлем на столешнице, надеясь, что полицейские не будут тщательно снимать с них биологические следы, затем рывком подняла Зеро с пола, подхватила её рюкзак и потянула девушку к выходу.

Звуки и отблески света долетали до Фриц с запозданием — она действовала исключительно на автоматизме. На паркинге наёмница выбила стекло чужого универсала, затолкала Зеро на заднее пассажирское сидение, вырвала провода из-под приборной панели у руля, соединила до искры и завела двигатель, угоняя чужой транспорт до того, как его хватились оглушённые взрывом владельцы. По дороге к выезду из города киллер набрала Филиппу. Когда женщина на третий раз не взяла трубку, Фриц предположила, что мирное соглашение анархистов с младшим Десмондом подошло к концу, а Бладхейвенскую мафию по обе стороны ждёт новое кровопролитие.

По крайней мере, это было самой стройной версией, хотя Фриц не отрицала ещё двух вариантов — кто-то оставил ей персональное предупреждение, иначе бы целились не в машину, а в ресторан. Или Квин Индастриз вышли на информационный след Зеро.

Не нянчись Фриц с девушкой, то направилась бы напрямую к мастерице, как во время любого вооружённого конфликта. Но в мясорубке из покушений, обстрелов и подрывов ближайшие несколько недель юная неопытная хакер наверняка погибла бы, потому убийца в противогазе планировала перевезти её в Готэм, передав под защиту Пингвина.

По дороге за машиной с разбитым стеклом над водительским сидением, получив сообщение об угоне, увязалось три патруля. Сбрасывая полицию с хвоста, Фриц свернула с центральной магистрали на бездорожье, ведущее к заброшенной промзоне, где в одном из полуобвалившихся тоннелей бросила универсал, увлекая за собой Зеро в зловонную сырость тёмных коллекторных коридоров неподалёку от муниципальной свалки.

В бладхейвенских коммуникациях она ещё ни разу не скрывалась, но их устройство в любом городе было за малым исключением одинаковым. Десятки миль выложенных кирпичом цилиндрических коридоров-рукавов сходились воедино в сферических залах, откуда более широкие ходы с техническими мостиками и винтовыми лестницами вели на поверхность — к проезжей части, тротуарам, побережью. С арочных сводов — выше человеческого роста на двадцать-сорок дюймов — свисали остроконечные сталактитовые наросты; затянутые многосантиметровым слоем телесного и засоленного пищевого жира у основания стены в некоторых местах были не шире локтя, и только за счёт худобы Фриц с Зеро смогли пробираться в них боком.

Сняв с пояса компактный фонарь — Зеро уже перестала удивляться содержимому одежды убийцы в противогазе, — Фриц подсвечивала тусклым желтым лучом путь. Несколько часов спустя они нашли выход, попав в десяток тупиков или заваренных, заваленных обвалами рукавов, наткнулись на гнездо летучих мышей, разложившийся труп с разнесённым из дробовика черепом и обглоданными крысами кистями, более старые человеческие останки, ржавые детали автомобилей, плавающих в мутной застоявшейся дождевой воде мёртвых кошек и енотов. Несколько раз Зеро вырвало от увиденного, сопровождающих разложение запахов и горячих, поднимающихся над слоем зловонной грязи под ногами аммиачных паров — второго противогаза для неё у Фриц не нашлось.

Когда киллер вывела их к идущему по диагонали вниз на побережье коллектору, хакер уже смирилась с мыслью, что они никогда не выберутся из тоннелей, составив компанию мертвецу с фаршем вместо лица.

— Стой, — подала у самой поверхности голос Зеро.

Всю дорогу она постоянно спотыкалась, запыхавшаяся и неуклюжая, в совершенно неподходящей для побега полубегом, прыжками, карабканьем, ползком и на четвереньках одежде, таща за собой тяжеловатый рюкзак с электроникой, но стоически преодолевающая препятствия. Вымазанная зловонной грязью вплоть до щиколоток, с запутавшейся паутиной и грибком в волосах, хакер чувствовала себя не лучше, чем с вывалившимися кишками на дорожке парка Бостон-Коммон напротив зарезанных и тоже выпотрошенных родителей, но в некотором извращённом смысле это даже ей понравилось. Только один раз, меньше, чем на середине пути Зеро пробормотала под нос: «Мы умрём здесь». Под нечитаемым взглядом Фриц из-под противогаза она заткнулась.

— Почему нас не убили? Они могли пальнуть по ресторану.

— Это было сообщение. О начале войны, — Фриц достала мобильный, поверяя сигнал. По-прежнему связь не ловила даже при близости от поверхности, — с Десмондом.

— Тем Десмондом, который судился с Уэйн…

— Нет. С его старшим братом. Он глава здешней мафии.

— А тот мужчина, которого я для тебя пробивала, Ричард. Они ведь не однофамильцы?

Фриц помедлила с ответом — Зеро была слишком умна, чтобы не сопоставить очевидные факты.

— Он их дядя, но к этим делам отношения не имеет. Ричард делает крупные ставки. Эта дыра не его уровень.

— Что со мной будет? — запнувшись, слишком осторожно на контрасте со своей манерой нагловато изъясняться и задавать не самые уместные вопросы, поинтересовалась Зеро. Фриц не придала значения подобной перемене в поведении — киллер считала, что у каждого свой порог принятия реальности, и после захода по канализации хакер могла наконец в полной мере осознать, во что ввязалась, а потому поумерила гонор.

— Отвезу тебя подальше, в Готэм, пока это всё не закончится.

— Снова поселишь меня в трейлер и посадишь на диету из консервов?

Фриц не стала отвечать, но из-под фильтра газовой маски донёсся краткий низкий вздох. Зеро по приезду в Готэм должен был ждать личный конвой в виде Фриза или Светлячка, первоклассное питание, скоростной интернет и другие преимущества покровительства Пингвина, которых, по мнению киллера, девушка пока не очень заслуживала.

Убийца в противогазе первой выбралась наружу из коллектора, открутив и сняв решётку люка, осмотрелась по сторонам, после чего подала руку, помогая Зеро подняться на поверхность — в переходящие в ночь плотные кобальтовые сумерки без единого огня в пределах пяти-десяти миль. Справа от них простирался бесконечный чёрный океан, слева — обветшалые, неразличимые здания недостроенной полувеком ранее верфи. Шагая по влажному песку побережья с выключенным фонарём, киллер вслушивалась в тишину.

В первые разы у побережья Фриц не понимала, что с Бладхейвеном не так — кроме очевидной экологической катастрофы или прямого олицетворения, что может произойти с Готэмом, если в городе разом исчезнет полиция, предприимчивая мафия, инвесторы и несколько миллионов человек населения, — а затем до неё дошло, что здешнее отсутствие звуков, дополняемое тихим биением маслянистых от сливаемых отходов волн о брекватер, не нарушали привычные для любого открытого водоёма голоса голодных чаек. Птицы следом за чахнущей зеленью, вероятно, все до единой вымерли, а механические отзвуки свалки, предприятий и кораблей были единственным подтверждением того, что это место ещё живо.

Потому, когда дюжина головорезов, прочёсывающих побережье в поисках Зеро и Фриц, приблизились к ней менее, чем на три десятка ярдов[151], она перешла на полушепот, всунув хакеру в замерзшую кисть фонарь и среднего размера технический клип-поинт, которым поддевала плотно взявшиеся с резьбой или заржавевшие шурупы и гайки прежде, чем открутить.

— Мы не одни. Лезь обратно.

Зеро, помедлив, побежала наугад в противоположном направлении, придерживая рюкзак за лямку, чтобы электроника внутри в движении не билась с треском внутри.

Киллер расстегнула бомбер, снимая с ремней за спиной продолговатые клинки, используемые для техники скрещенного броска. Во тьме, имея преимущество в виде абсолютной беззвучности и непредсказуемости, Фриц могла найти применение им самыми разными способами. Ряды головорезов Блокбастера вряд ли пополняли металюди, а обычные человеческие тела с легко прорезаемой кожей, с уязвимыми к остроте клинка артериями были так хрупки и предсказуемы — за период поимки уродов со сверхспособностями для федералов киллер несколько отвыкла от простых убийств.

Тридцать ярдов расстояния сократилось вдвое, и до слуха Фриц наконец донеслись мужские голоса. Они обсуждали перекрытие въезда и выезда из города и отсутствие связи с несколькими поисковыми командами, рыскающими близ подземных коммуникаций на других концах города. Забравшись на парапет второго этажа трёхэтажного здания — предпочитала в бою пользоваться преимуществами перепада высот, — Фриц дождалась, пока мимо неё пройдёт группа из двух мужчин и спрыгнула им за спины, чтобы синхронно перерезать глотки.

Суматоха началась не сразу, и, когда в сторону скользящей смертоносной тенью фигуры люди Десмонда направили лучи тактических фонарей, из них в живых осталась только половина. В рваных вспышках света и очередях пуль, металлическом свисте пробивающих глотки и глазницы метательных клинков, приглушенном падении мертвецов на асфальт слегла ещё четверть пришедших по душу Фриц. Когда оставалось трое самых физически выносливых головорезов, вооружившихся тактическими ножами, они попытались взять киллера в кольцо. По технике ведения боя киллер с неприятным уколом узнала морпехов — Тодд поначалу всегда одерживал верх над Фриц в боях на ножах за счёт многолетнего опыта в горячих точках, и со временем она научилась побеждать его не в честном поединке, а ловкостью, хитростью и скоростью. Когда из её руки выбили один из полукруглых клинков, она сняла с пояса боуи и, пользуясь скоростным с весовым преимуществами, асинхронно отбивая и нанося из-за активной защиты несмертельные, но сильные удары, наконец раскроила одному из выживших гортань, а второму вбила пятнадцатидюймовый клинок чуть выше солнечного сплетения, секундно обрывая жизнь. Последний оставшийся в живых получил рваную рану у печени и десять дюймов чернённой стали чуть выше сердца — с такими ранами он мог выжить, но требовался полный покой до приезда скорой.

— Когда я вытащу нож, у тебя будет примерно двадцать секунд. Потом ты умрёшь от потери крови, — Фриц оседлала опавшего мужчину, держа пальцы на рукояти ножа и готовясь вытащить.

— Нет, стой. Что… ты… хочешь, — прохрипел он, закашлявшись, и на его губах проступила алая пена.

— Кого вы ищете?

— Девушку. Её видели с белобрысым, который партнёр контрабандистки… — с трудом ответил мужчина. Головорез не узнал Фриц в газовой маске, которую она так и не сняла, чтобы не ощущать ни собственного зловония после посещения канализации, ни кровяного смрада трупов.

— Что с выездом из города?

— Копы и люди Блокбастера никого не выпускают. Город закр… — мужчина зашёлся в новом приступе кашля.

— С какой целью вы её искали?

— Я наёмник… не задаю вопросов, — его речь перешла в бессвязный хриплый шепот, и Фриц вытащила нож из раны. Из неё под напором вылетели струи горячей крови.

Смертник со слабнущей просьбой о помощи на устах затих.

На поясе одного из наёмников затрещала рация, и киллер подняла её. Соединение на таком расстоянии было слабым, слова долетали обрывками, но из них Фриц поняла, что, кого бы не искали люди Десмонда, у них это пока не получилось.

Запачканная чужой кровью от кроссовок до газовой маски, подсвечивая подхваченным с асфальта чужим, более мощным фонарём, киллер вытащила из опавших тел глубоко всаженные метательные ножи и подобрала опущенные во время поединков на песок полукруглые клинки, отерев о чужую одежду и сортируя по карманам с оружейными портупеями. Затем она обыскала покойников, забрала трое ключей от машин, мощный тактический фонарь и наличные. У неё зарождалась тревожная теория насчёт происходящего, но для её подтверждения или плана дальнейших действий требовалась информация. Забрав вместе с собой следы своего пребывания и оставляя среди руин мертвецов, Фриц направилась к Зеро, прячущейся в бетонном тоннеле коллектора, окликнув её и светя в лицо ярким лучом фонаря. Девушка выбралась наружу и рефлекторно прикрыла лицо предплечьем, щурясь. Киллер почти с ней заговорила, но в последний момент передумала. 

В полумиле от бойни Фриц обнаружила три припаркованных седана, выбрав тот, чей бак был почти полностью заправлен, и воспользовалась комплектом ключей, найденном на одном из убитых, заводя двигатель. Выехав из промзоны и по-прежнему держа на всякий случай чужую рацию с выключенным микрофоном при себе, Фриц попыталась дозвониться до Филиппы. Женщина взяла трубку, но на фоне у неё гремели канонады, заглушая чужие крики, а голос искажался из-за слабой связи.

— Живой? Девчонка с тобой?

— Да и да.

—…Я не знаю, зачем она Десмонду, но он взорвал тоннели… на воздух половину Милтайда. А ещё он как-то глушит вышки, — соединение пропало, — …надоумили копов поставить блокпосты. Это спланировали. 

Им обоим было известно, что даже мало-мальски продуманные конфликты — не почерк Блокбастера. Гангстер просто любил всё взрывать — зрелищные разрушения были его слабостью, — но никогда не ввязывал полицию.

— Я скоро.

— Нет, кретин!

Но убийца в противогазе уже свернула в сторону ведущей в Милтайд окружной автострады, отправив Пингвину краткое предупреждающее сообщение.

Увидев впереди первый полицейский патруль, перекрывающий выезд с автострады, Фриц намеренно снизила скорость езды и, подъехав достаточно близко, чтобы полицейские вышли из машин, направляя на неё табельный огнестрел, переключила передачу и зажала одновременно газ и тормоз, заставив седан задребезжать на максимальных оборотах двигателя. 

— Пригнись, — обратилась она к Зеро.

— Что? — спросила девушка, но съехала с сидения, насколько хватало места под ним, прикрывая рефлекторно голову руками.

Фриц отпустила педаль тормоза.

С диким рёвом резины по асфальту, под звон пуль о корпус и стекло седан ринулся вперед, пробивая сведенные бампер к бамперу полицейские автомобили — благо, те не поставили за ними металлических «ежей».

Вслед им открыли огонь, а, когда машина отъехала на порядочное расстояние, сообразили, включив сирены, отправиться в погоню.

Двое полицейских с передних пассажирских мест, просунув руки в окна, пытались прострелить колёса седана Фриц, но она уводила его, зигзагообразно двигаясь по двухполоске, и пули с искрами отскакивали от корпуса. Постепенно оторвавшись, киллер свернула на центральную магистраль, а с неё — на ещё одну объездную, ведущую в сторону разрушенных тоннелей.

— Кто может выключить вышки сотовой связи? — неождиданно спросила Фриц.

Зеро подождала, пока звуки обстрела не затихнут, и вернулась в сидение, пачкая его зловонной, ещё не застывшей на одежде грязью.

— Работники самих вышек, военные, хакеры. Только нужно профессиональное оборудование.

— Тот компромат, который ты украла. Чем он опасен? Это связано с военными?

— Нет, — Зеро запнулась.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? Эти люди искали не меня, а тебя.

— Не хочу. 

— Лучше тебе сказать правду, когда мы доберёмся до Филиппы. Иначе я лично вручу тебя Десмонду и прекращу эту бойню. От тебя слишком много проблем.

Зеро не ответила — знала, что убийца в противогазе права. Фриц, оставив машину в тени под опорами моста, направилась с хакером к руинам тоннеля, от которых ещё поднимался дым.

То, что Фриц попала в передрягу и остаётся в Бладхейвене, Освальд понял из её сообщения: «23» — так она не раз зашифровано называла китобойный город в случае неурядиц[152]. Он ощутил облегчение — ему нравилась определённость и когда Фриц устраивала свои зрелищные разрушительные разборки подальше от его имущества. Мафиози получил сообщение во время ужина в премиальном ресторане под живое выступление джаз-музыкантов в компании донны Фальконе.

София застала Кобблпота врасплох: он, справляясь со стрессом единственным доступным способом — запивая его нездоровыми дозами алкоголя — в последнюю очередь ждал звонка именно от неё.

— Боже мой, — едва не проревел мафиози. — Я приказал своим людям тебя не впускать в клуб, так ты нашла другой способ со мной связаться. Что ещё тебе нужно, София?

— С гуляшом вышло неудачно, и ты прав, нас видело слишком мало людей. Сегодня в «Богеме» вечер джаза, я забронировала нам столик. Там будут журналисты. Если попадём в объективы, о сотрудничестве Фальконе и Пингвина заговорит весь город. Позволь мне исправить мою ошибку.

Освальд, глядя на полупустой бокал, несколько секунд взвешивал решение — у него уже проскальзывали мысли связаться с Кармайном, попросив увезти наследницу обратно в Майами, пока он её не прикончил, но предложение Софии звучало неожиданно резонно.

В конце концов, он вообще ничем не рисковал. Имя брата Софии, Марио, застреленного Гордоном, практически никогда не всплывало в новостях — репутация гражданского и просто хорошего хирурга ограждала его от лишнего внимания со стороны прессы. В отличие от него, донна Фальконе не боялась открыто вести легальный отцовский бизнес, в свете регулярных деловых встреч в Майами попадая под прицел журналистов. Готэмские стервятники не упустили бы шанса раздуть из обычного вечера сенсацию, приплетя самые разные слухи.

— Ладно, София. Мы встретимся, отужинаем у всех на виду, но если я выясню, что ты затеваешь какую-то игру, Кармайну придётся носить цветы уже на две могилы своих детей.

В следующую встречу София Фальконе вела себя безукоризненно — девушка умела однозначно воспринимать предостережения.

Пингвин заказал еду на свой требовательный вкус и, раздобрев после лобстера и нескольких бокалов кьянти, рассуждал о том, как хорошо у его покойной матушки получалось подпевать джазовым ансамблям — уж точно на порядок лучше задающей общее настроение в зале ресторана чёрной вокалистки. София снисходительно улыбалась, из вежливости поддерживая беседу и незаметно позируя для объективов журналистских камер. Она дала мафиози непростительно много говорить о важных для него вещах — классический приём по расположению людей, на который Кобблпот всегда по-детски вёлся, — и именно потому под конец вечера он вновь ощутил подвох.

— Виктор. Не своди с неё глаз. Куда ходит, с кем общается, — обратился к главе службы безопасности мафиози по дороге из ресторана в особняк. Виктор сопровождал его, начиная с приезда, контролируя, чтобы в ничью голову не пришла идея покуситься на жизнь готэмского короля. — Только чтобы ничего не заметила.

— Как долго, босс?

— Пока хватит недели. Через неделю жду фотоотчёт.

— А София вас зацепила, босс, — скалясь, подметил Зсасз. — Вы поэтому решили поручить мне это дело? Чтобы Фриц не ревновал?

— Виктор, я поручил тебе это, потом что ты профи. Но, если ты не прекратишь шутить про отношения, которых у меня с Фрицем нет, клянусь, однажды я тебя прирежу.

— Ладно-ладно, — так и не прекратил скалиться Виктор. — Вы просто каждый раз так забавно реагируете, как будто это вас реально задевает.

Кобблпот затих, показательно переводя дыхание.

— Фриц занят, — попытался прозвучать как можно более сухо мафиози. — И вообще в другом городе. В Бладхейвене.

— Кстати, босс, — наконец убрал раздражающий оскал с лица Виктор. — Долетел слушок, что Бутча Гилзина видели. Живым. И с обеими руками. Проверить?

Опасные испарения Индиан Хилл повлияли на резистентность Фриц к любым токсинам. Опасные воды болота Индиан Хилл воскресили тело захлебнувшегося в них Бутча Гилзина, навсегда видоизменяя.

— Проверь. И пристрели, если он жив. Насмерть. Больше никакой комы.

Глубоко после полуночи следующего дня Освальда разбудил острый запах гари. Зарядив штейр-майнлихер, он выскочил из спальни, глядя с лестницы, как Светлячок в холле заживо сжигает в мужчину, выронившего из кистей катаны. Неся стандартный ночной караул, девушка ощутила чужое присутствие и натолкнулась на убийц-азиатов, обыскивающих особняк. Они пришли по душу Фриц, чьи пути всегда вели в особняк ван Далей — месяц за месяцем именно с этой целью она не скрывала местонахождения.

Испепелив четверых из семи убийц заживо и попытавшись допросить пятого — уцелевшего, обожженного по ногам до самого паха, но сделавшего из последних сил сеппуку[153] — Бриджит направилась в погоню за шестым. Попытавшегося атаковать её со спины седьмого, прицелившись, расстрелял из зонта Пингвин.

Вонь от оплавившейся человеческой плоти, волос и одежды стояла невыносимая. Ольга, тоже выскочившая на шум и наспех запахивающая халат поверх длинной ночной сорочки, схватилась за голову, представляя, сколько времени займёт устранение последствий сожжения. Спустившись по лестнице на первый этаж и глядя на чёрный обугленный труп, Кобблпот кинулся к стационарному телефону, по памяти набирая номер Фриц, но тот был выключен, как и номер Филиппы и ещё одного из её водителей, доставляющего Пингвину контрабанду в невзрачных фургонах мелких продуктовых компаний.

Внутри у мафиози похолодело — надвигалась новая буря, не успела закончиться старая.

Подобно древнему змею, кусающему собственный хвост — в непрерывности противостояния и соглашения, жестокости и пощады, разрушений и созидания — они вновь поглощали самих себя.