Ещё на входе в главные ворота школы, Джисону вручили флажок с символикой команды и наспех размалевали лицо жёлто-красным аквагримом. Воображение парня унесло куда-то в Хогвартс, к полю для квиддича с высокими трибунами, и, увидев учеников школы Хольги с их синей расцветкой понял, кто именно будет пить из кубка победителей после матча.

      В вечернее время школа всегда выглядела иначе, и это чувствовал не один Джисон.

      Его настигло волнение от предстоящего события, будто бы каждый ученик, что ему попадался, отдавал частичку своего предвкушения. Парень заряжался как маленькая батарейка от этих идущих вприпрыжку девчонок с самодельными плакатами, от репетирующих речёвки младшеклассников; от Феликса, который ходил на каждый матч и кратко излагал Джисону правила игры и заслуги каждого члена команды.

      Судя по его рассказу, команда была сильной, и Минхо — Феликс не мог его не выделить, что повеселило Сынмина — хоть и был в запасе, всякий раз неплохо себя показывал. Быстрый, с отличной реакцией и выносливостью.

      — И до жути красивый, когда потный.

      Джисон аж воздухом подавился от такого внезапного комментария Феликса.

      Тот в ответ на недоумевающий взгляд просто пожал плечами. Будто про погоду сказал. Джисон старался стереть этот образ из головы.

      Трибуны были забиты до отвала, будто каждый ученик привёл с собой всю свою семью. Вся левая сторона была занята учениками школы Хольги, в толпе то и дело мелькали синие и белые цвета команды, когда как по другую сторону поля восседало жёлто-красное пятно. Всё мельтешило, гундело, бренчало и трещало, и Джисона охватило волнение. Он не особо толпы любил, терялся в них сразу, поэтому предпочитал небольшие компании и тихие углы.

      Феликс, видя замешательство друга, схватил его под локоть и улыбнулся. Джисон выдохнул, когда Сынмин встал от него с другой стороны и прижался плечом. Он хоть и придурок, но не двадцать четыре на семь.

      Парни двинулись в яркую толпу, заприметив несколько мест на галёрке дальней трибуны. Вид открывался не то чтобы самый лучший, но народу там было поменьше и, значит, никто ноги не отдавит в особо напряжённые моменты матча.

      Команд на поле не было, только чирлидеры двух школ, что прыгали и скакали, махая помпонами и разогревая толпу. Джисон недолго думая натянул перчатки на руки и зарылся носом в шарфе. Он решил сбросить джинсовку и надеть что-то более тёплое и длинное. Парень успешно проигнорировал комментарии друзей о схожести с пингвином.

      Джисон заложил флажок за ухо и принялся болтать с Феликсом о новом фильме, который скоро должен был выйти в кинотеатре. Сынмин ковырял ногти, сидя рядом и изредка сканировал толпу взглядом из-под бровей. Взгляд Джисона же то и дело падал на ворота стадиона, ведущие в раздевалки.

      Не то чтобы Джисон выискивал Минхо, он просто хотел поскорее отдать греющие его руки перчатки и всё. Просто вернуть одолженное без каких-либо задних мыслей.

      Наконец, когда толпа взорвалась возгласами, Джисон вытянул шею, с интересом наблюдая за выбегающими на поле жёлто-красной и бело-синей командами.

      Комментатор живо представлял команды и игроков, оставляя за каждым пятисекундную паузу, чтобы толпа могла разразиться криками и воплями в поддержку. В то время как Феликс кричал на каждом игроке команды Дикобразов, Джисон предпочёл скромно хлопать в ладоши, чтобы не дай боже не спровоцировать Сынмина на комментарий в свою сторону.

      Тем не менее, взгляд Джисона то и дело заострялся на Минхо, который, нервно заламывая пальцы за спиной, разминал голеностопы в ярко-оранжевых бутсах. Минхо явно нервничал. Феликс рассказал, что их центрального нападающего хватил аппендицит, и выбора, кроме как Минхо, не было. Вынужденная мера, неплохо показывавшая себя в предыдущих играх. Но сегодня — финал, даже по лицу всегда спокойного Чана можно было понять, что придётся команде нелегко.

      Джисон на всякий случай скрестил пальцы и на ногах. Его внезапно настигло то самое чувство, которое он не понимал и над которым всячески насмехался. Но теперь, видя слишком самоуверенные лица фанатов гостевой команды, желание поддержать свою росло в геометрической прогрессии.

      Настало время жребия, и капитан команды — Чанбин из выпускного, невысокий и худощавый с явно недобрым взглядом из-под бровей, — вышел в центр вместе с капитаном соперников. Тот парень был выше едва ли не на полторы головы, но на лице Чанбина — насколько Джисону помогало его недоорлиное зрение — ни одного мускула не дрогнуло. Выбор стороны ворот остался прежним.

      Всё началось слишком внезапно. Джисон аж с места вскочил, чтобы понять, что происходит и почему все вдруг как с цепи сорвались.

      Посреди тёмно-зелёного поля с яркой белой разметкой толпилось жёлто-синее пятно из людей. Со всех сторон разносились крики и свист. Феликс разражался басистыми словами поддержки, которые, Джисон был уверен, были отчётливо слышны на той стороне поля и сам не заметил, как стал кричать вместе с ним.

      Он посылал судью на мыло, когда какой-нибудь член команды их школы падал ничком от подката и рядил зубами искусственный газон. Он освистывал неуместные предупреждения и карточки больше по наитию, чем от знаний правил игры. И особенно громко он возмутился, когда форвард Гостей поставил подножку Минхо, и тот кубарем прокатился добрых два метра.

      — Это нарушение! — верещал Джисон и протестующе махал руками над головой. Его поддерживала половина стадиона. — Пенальти!

      Но получил Джисон только смешок с боку и дёргание за рукав с просьбой умерить пыл.

      — Но это же не по правилам! — не понимал Джисон, тыча куда-то в сторону поля рукой и во все глаза уставляясь на улыбающегося Феликса.

      — Судья не видел, — просто пожал плечами тот, будто бы это было само собой разумеющимся.

      Джисон надулся и со всей яростью вперился взглядом в упершего руки в боки судью с залысиной и мысленно пожелал ему облысеть полностью в самое ближайшее время. На глаза парню попался Минхо, слегка прихрамывающий на левую ногу, но натянуто улыбающийся. Чан что-то высматривал в лице друга — намётки на злость или усталость, но, не найдя оных, просто подбадривающе хлопнул того по плечу.

      Как только Чан побежал занимать место в дальней части поля, с лица Минхо тут же схлынула напускная самоуверенность и бодрость. На его лицо упала тень испуга вперемешку с разочарованием. Джисон буквально видел на его лице осуждение — в первую очередь себя за невнимательность и неосмотрительность, отчего Джисону захотелось во всё горло заорать: «Ты всё делаешь правильно! Давай, Минхо!»

      И Джисон закричал.

      Он поймал себя на мысли, что рвёт глотку в этом нелепом комментарии, смыкая ладони у губ, чтобы звук был звонче. Он понял слишком поздно, что необдуманно захотел поддержать парня, едва ему знакомого, потому что не хотел, чтобы тот без причины прокручивал в голове такую нелепую вещь.

      И Минхо услышал.

      Он сначала не понял, куда смотреть, откуда раздаётся звук. Стоял возле скамеек запасных и вертел головой. Брови были сведены на переносице, губы чуть приоткрыты и взгляд такой… неверящий?

      — Да, Минхо! Ты — супер! — крикнул следом Феликс и засвистел. Джисон, одними глазами благодаря друга за этот жест, принялся неумело визжать и махать руками над головой. И Минхо их увидел. Сначала прищурил глаза, закрыл ладошкой свет от прожекторов, и после выдохнул, заломив уголки губ вниз.

      — Иди, покажи им!

      Джисона в пуховике едва ли можно за человека принять, но Минхо понял — Джисон был уверен, что Минхо узнал его. Это чёрное косматое пятно на галёрке с раскрасневшимися от холода щеками и почти осипшим от криков голосом.

      Минхо кивнул. Уверенно, поджав губы и поправив повязку на лбу. Он наспех согрел дыханием окоченевшие руки и, по одобряющему маху тренера, двинул прямиком на поле с новой порцией сил.

      Первый тайм закончился с нулевым счётом.

      Джисон упал на сиденье и оттянул шарф, чтобы прохладный воздух тут же метнулся к вспотевшей коже на горле и пустил мурашки вниз. Джисон дышал так, будто это именно он сорок с лишним минут носился по полю, налево и направо распинывая мячи. Сынмин сидел рядом, скрестив руки на груди и как-то хищно смотря в сторону кузена. Джисону было наплевать. Его сознание всё ещё было на поле, среди игроков, которые зубами старались вырвать победу из чужих лап, но судья попался явно с гнильцой и половину нарушений попросту игнорировал.

      — Ну, как тебе игра?

      Феликс развалился по другую сторону Джисона и, глубоко вдыхая ноябрьский вечерний воздух, изучал лицо Джисона.

      — Потрясно, — нераздумывая ответил парень и зарылся пальцами в волосы. — Такой саспенс, что я сейчас свихнусь.

      Феликс на это согласно кивнул и похлопал друга по ноге.

      — Сейчас будет второй тайм, — Феликс прищурил глаза и Джисон не мог не повторить. — И начнётся настоящая битва.

      — Ещё бы судью, который в глаза не долбится.

      Феликс был согласен с пожеланием Джисона и стал накидывать план расправы, если этот великий слепой не начнёт работать нормально.

      Время перерыва закончилось очень быстро, что даже Джисон распереживался, что игроки не успели отдохнуть. Вся команда вышла на поле с каменными, сосредоточенными только на одном лицами. Победа или вечный позор. Джисон принял решение сорвать сегодня глотку, но поддержать игроков во что бы то ни стало.

      Когда игроки двинулись к центру поля, поменявшись воротами, Джисон уже стащил с шеи шарф и размахивал им как флагом у себя над головой. Если бы не Сынмин, то и дело державший друга за полы куртки, Джисон бы уже сбежал вниз, прямо к чирлидершам и, отобрав у них пару пипидастров, принялся бы изгаляться и скандировать прямо возле скамьи запасных.

      Лицо Минхо было непроницаемым до тех пор, пока взгляд снова не запнулся о прыгающую фигуру на галёрке и пухлые губы не расплылись в глупой улыбке.

      И правильно, думал Джисон, Минхо должен улыбаться, видеть, что люди его поддерживают. Улыбайся, Минхо.

      — Вперёд, Дикобразы! — верещал Джисон, встав на сиденье. Он едва ли не навернулся, но был схвачен маленькими, но цепкими руками Феликса и поставлен обратно на твёрдую бетонную поверхность.

      — Давай, Минхо, — едва слышно, больше самому себе, дополнил Джисон, и видимо этот шёпот, подхваченный ветром, долетел до нужных ушей. Потому что, прежде чем полностью сосредоточиться на втором тайме, Минхо вновь взглянул на галёрку и, подняв уголок губ вверх, подмигнул.

      Глядя прямо в глаза Джисону.

*

      На середине второго тайма Джисон уже был практически без сил и держался на автопилоте. Шарф над головой развевался не так рьяно, а изо рта доносилось только странное шипение, больше похожее на то, что спускается автомобильная шина.

      Феликс же всё так же резво скакал рядом и басил так, что земля тряслась. Джисон откровенно завидовал, но желания показать своё недовольство — не было.

      Парень перевёл взгляд с друга снова на поле, а именно — на игрока с жёлтой повязкой на лбу, который то и дело дышал на руки в попытках их согреть. Ноги понесли Джисона вперёд прежде, чем мозг смог сообразить.

      Джисон отмахнулся от вопроса Сынмина, брошенного в спину, и от недоумевающего взгляда Феликса. Он, обмотав шарф вокруг шеи, через две ступеньки спускался с дальних трибун. Люди, наблюдавшие за игрой, недовольно шикали, когда Джисон по неосторожности наступал на их руки или головы, но парень не сбавлял напора.

      Отдаст и забудет, как на экзамене.

      «Минхо, на», — скажет, и перчатки в руки впихнёт. Вот так вот просто это делается.

      Он уже был в самых первых рядах возле скамьи запасных, когда прозвучал свисток и просьба о тайм-ауте команды Гостей.

      — Джисон?

      Чан увидел его первым и, в удивлении вскинув брови, подбежал к ограждению.

      — Ты чего тут?

      — Минхо можешь позвать? — тяжело дыша, спросил Джисон. — Это на секунду буквально.

      — Ладно, — кивнул Чан и, фыркнув носом, метнулся к скамейкам.

      Он подошёл к Минхо и кивнул себе за спину. В Джисона тут же метнулось по меньшей мере десяток взглядов, и один из них был чуть опасливый. Чан хлопнул Минхо по плечу, когда тот сорвался с места и подбежал к Джисону. Они заговорили одновременно:

      — Что-то случилось?

      — Перчатки забери.

      Минхо опустил взгляд и посмотрел на то, как Джисон стягивает с рук перчатки, в которых тут же узнал свои, и взял их из рук Джисона.

      — Минхо, живо на поле! — послышалось звонкое тренерское, и Минхо, обернувшись, быстро кивнул.

      — Спасибо, — сказал он уже Джисону и его губы дрогнули в слабой улыбке.

      — Надеюсь, они помогут открыть счёт.

      Минхо кивнул ему и тут же нацепил перчатки на руки. Он, бросив на слегка улыбающегося Джисона благодарный взгляд, убежал на поле. Джисон смотрел в удаляющуюся спину и потирал начинающие замерзать кисти рук.

      Джисон не видел, как Минхо, глупо улыбаясь, приложил руки в перчатках к раскрасневшемуся лицу и вдохнул полной грудью.

      — Когда я говорил открыть счёт, я имел ввиду другое…

      Джисон стоял на полупустой трибуне и неверяще смотрел на большое электронное табло где горела надпись Хозяева : Гости и счёт: 0:1.

      — Ну, бывает, — Феликс стоял рядом и посасывал лакричную палочку, то и дело гоняя её от одного угла рта к другому. — В следующем сезоне отыграются.

      — Да как так-то…

      Изо рта клубился пар, потихоньку стали отключаться прожекторы, освещающие поле и трибуны. Ветер гонял редкие фантики и обёртки под ногами и забирался под расстёгнутую куртку Джисона. Сынмин давно упорхнул домой, ссылаясь на недоделанное домашнее задание, а Феликс остался с другом за компанию.

      — Да ладно тебе, бро, — Феликс толкнул друга в плечо и сунул ему под нос упаковку с конфетами. — Тебе сейчас явно не обидней, чем команде. Минхо, наверное, капец как расстроен.

      Джисон повернул голову и глянул на Феликса, что бездумно смотрел на табло. Джисон наклонил голову и зубами подцепил лакричную палочку. Парни оба синхронно и с шумом вздохнули.

      — Глупый спорт, не буду больше сюда ходить. Гоу домой?

      Он уже сделал шаг в сторону выхода, когда Феликс сказал:

      — Минхо увидеть не хочешь? На нём лица не было, когда они уходили с поля.

      Как и на лицах всей остальной команды, но Феликс почему-то выделил только одного. Специально ли, будто о чём-то догадывался в то время как Джисон давно перестал понимать происходящее, то ли по какой-то иной причине. Джисон не стал разбираться.

      — Сдался я ему, — сказал он и кивнул на выход. — Пошли, поедим чего-нибудь.

*

      Как выяснилось в понедельник, всей команде никак не сдалась ни чужая поддержка, ни тем более осуждение. Каждый из членов команды понуро скользил по коридорам всё ещё отходя от проигрыша, а ученики предпочтительно старались на команду не смотреть. Чтобы не нарваться на неприятности и на пару ласковых в свой адрес. Нужно было выждать прежде чем заявлять о том, что всё шло не так с начала и до конца; от лысого слепого судьи до финального свистка.

      Джисон наткнулся в коридоре на Чана и Минхо. Первый держал на лице дежурную улыбку, снова жестикулировал и всячески пытался втянуть Минхо в разговор. На лице того же не было эмоций: сплошное, словно из камня высеченное, ничего. Джисон пересёкся с ним взглядом, кивнул, поджав губы, в знак приветствия, но Минхо, нахмурив брови, тут же отвёл взгляд.

      Джисон долго пытался себя убедить, что его этот жест нисколечко не задел.

      К середине дня обсуждения игры поутихли. В столовой, как и всегда, были битвы за последнее шоколадное молоко и сосиски в панировке. Очередной инфоповод сошёл на нет так же быстро, как и возник. Игра, но не тот факт, что Джисон пришёл на матч поддержать своего парня.

      — Чего? — Джисон побил себя в грудь, пробивая путь еде через пищевод, и неверяще уставился в лицо Феликса. Тот кивнул, запихнул порцию мяса в рот, и продолжил:

      — Все видели тебя, бро. То, как ты ему перчатки свои отдал.

      — Это были его перчатки.

      — Тогда всё ещё хуже, молчи об этом.

      Сынмин с довольной рожей сидел рядом, временами отрываясь от книжки, и посасывал через трубочку своё банановое молоко. Его блаженное лицо хоть на листовки печатай и в церквях раздавай. Мол, смотрите, как парень преисполнился. Джисон удачно кузена игнорировал.

      Парень прокашлялся, сделал пару глотков воды, чтобы окончательно проглотить застрявший рис, и устало заломил шею. Чёрт его дёрнул отдать перчатки во время матча, а не перед, например. Было бы очень неплохо, подумай Джисон прежде, чем действовать, но с планами у парня всегда всё было через пень-колоду. Оставалось только смириться с собственной глупостью.

      — Ну и плевать, — Джисон сел прямо и помахал руками над головой. — Что сделано, то сделано. У него мёрзли руки, перчатки были его, команде нужна была победа и вот, нау ви в хере.

      — Хир, Джисон, — поправил его Сынмин и покачал головой.

      — Не, ты не понял.

      — Ой ли, — Сынмин закатил глаза. — Слышал, по вам уже начали фанфики писать.

      — Только бумагу переводят, идиоты, — отмахнулся от него Джисон и принялся ковырять палочками в остывшей миске с рисом.

      Минхо, что сидел за своим привычным местом, за весь обеденный перерыв ни разу не посмотрел в сторону Джисона.

      Джисон не хотел, но заметил это.

      А ещё Джисон не понимал, что он сделал не так.

      То, что явно что-то не то — это точно, но что точно не то — не знал. Феликс, если честно, немного запутался и попросил объяснить ему ещё раз.

      — Ну, типа, он странно себя ведёт, — сказал Джисон, убирая учебники в школьный шкафчик. Феликс задумчиво посмотрел наверх.

      — Странно — это как?

      Шкафчик Феликса походил на Тетрис: всё приткнулось чётко, в нужных местах. Такой идеальный пёстрый прямоугольник, выдернув из которого одну деталь, порушишь всю конструкцию. Феликс аккуратно поддевал учебники, стараясь выудить нужные, и во все уши слушал друга. Джисон захлопнул дверцу и опёрся плечом на шкафчик.

      — Не здоровается, — Джисон загнул один палец. — Не смотрит, хотя раньше только и делал, что пялился.

      Джисон загнул ещё палец и повернул голову, практически сразу находя шкафчик Минхо.

      — Избегает меня, — добавил уже тише и вздрогнул, когда Феликс с силой хлопнул дверцей.

      — Джисон. Бро. Братан. Дружище. Солнце моё, — тараторил он, коленом поддевая выскальзывающие из рук книги. — Не этого ли ты хотел? Чтобы всё на круги своя встало, а?

      Феликс принялся запихивать пожитки в рюкзак и сдувал лезущую в глаза чёлку.

      — Или что-то поменялось, и ты перехотел?

      — Не, ну…

      — Джисон. Я тебя люблю и всех твоих тараканов в твоей чудесной головушке, но…

      Феликс застегнул переполненный рюкзак, закинул его себе за плечо и, запыхавшийся, но довольный, хлопнул друга по руке.

      — Но настоятельно тебе рекомендую подумать о том, чего ты хочешь от Минхо.

      — Ничего не хочу, — на автомате выпалил Джисон, но язык неприятно закололо.

      — Тогда перестань о нём думать. Мысли приводят к неожиданным действиям.

      — Он вообще никогда не думает, это не в его стиле.

      Сынмин приткнулся рядом с Феликсом, уже готовый уходить из школы домой, и скрестил руки на груди.

      — Но да, братишка, ты слишком много о Минхо болтаешь. Удачной отработки.

      Он схватил улыбающегося Феликса за рукав и потащил к выходу. Джисон рад бы перестать перебирать в голове мысли, как колоду карт, но не выходило. Минхо появился в коридоре немногим позже, чтобы убрать учебники в шкафчик и достать куртку. Он вновь всем своим видом показывал, что никакого Джисона не существует.

      И Джисон решил принять правила игры.