Сакура сидела в приёмном отделении ИЦК, её нога нервно подёргивалась в такт мерзко жужжащим лампам. Огата попросил её посидеть снаружи, пока он проводит осмотр всё вспомнившей Майи. А так как Сакура не была даже одной из сотрудниц Центра, ей пришлось подчиниться. Харуно не понимала, почему её не допустили к обследованию, она ведь медик. Вместо этого она уже два часа сидела в зале ожидания.

Дверь с облупившейся зелёной краской открылась и в помещение вошли Тсунаде и Какаши. Сакура обменялась с ними информацией. Шестой Хокаге лишь неопределённо выдохнул, а вот реакция Сенджу была более бурной. Её также не устраивало то, что Кадзу проводил осмотр в одиночестве, да и вообще: на каком основании он не допустил Сакуру? Тсунаде так разбушевалась, что уже готова была брать штурмом кабинет ученого, от чего Харуно с Хатаке её усиленно отговаривали.

— Помяните моё слово! Ни к чему хорошему сотрудничество с этим типом нам не принесёт. Мне уже приходилось сталкиваться с ним, он ведь не раз пытался пробиться в Совет, — всё не унималась Тсунаде. — Его гложет то, что он не может дорваться до высшей власти, а сидит в своём Центре, да иногда ставит какие опыты. Нет хуже человека, который жаждет обладать обширным влиянием и не может его получить, но при этом имеет некоторые рычаги давления, а значит у него есть шанс. А уж с его изворотливостью…

От двери раздалось вежливое покашливание, на которое все обернулись. Тсунаде, уже готовая высказать всё в лицо Огате, разочарованно выдохнула. Там стояла лишь одна из сотрудниц отдела Кадзу. Толстая низкая женщина лет тридцати, представившаяся как Ватанабэ Руи, поманила их за собой рукой и, развернувшись, бодро зашагала по запутанным коридорам Исследовательского центра. На все вопросы она лишь отмахивалась и говорила, что на всё ответит Огата-сан, а она толком ничего не знает, да и вообще он проводил осмотр в одиночестве. Тсунаде ещё больше распалилась, понося главу отдела чуть ли не на весь ИЦК. Сотрудница пару раз согласно кивнула, впрочем, спохватившись, нервно поправила свои тёмные короткие волосы и зашагала ещё быстрее.

Массивная дверь в отдел Огаты открылась с мерзким скрипом. Видимо, чтобы ещё больше отпугивать людей от этого места. Руи провела их через весь зал к комнате исследований. За стеклом они увидели, как Кадзу берёт кровь у Майи. Узумаки неприятно поморщилась от данной процедуры, мужчина явно не пытался быть осторожным.

— Ожидайте здесь, стекло непрозрачное с той стороны, хм, Майа вас не видит, — предупредила их Ватанабэ, забавно запнувшись над тем, как назвать Узумаки. Женщина поклонилась и вышла в другое помещение. Из-за двери раздался её приглушённый голос, раздающий указания ассистентам.

Троица замерла в ожидании. За стеклом они видели, что учёный вышел из палаты Майи, но к ним он не пришёл. Какаши невозмутимо читал очередной эротический роман, облокотившись о стену. Тсунаде нервно била пальцами по подлокотнику единственного кресла, в которое первая и примостилась. По несчастной мебели уже пошли трещины.

Сакура же стояла прямо у стекла, внимательно разглядывая Майю. Она чувствовала свою вину в произошедшем. Не стоило идти на поводу у своих чувств. Надо было нормально объясниться с Майей, а не заниматься с ней сексом. С утра у них не было времени, чтобы толком поговорить. Узумаки была в явном шоке, да и её физическое состоянии постепенно ухудшалось. Поэтому Сакура чуть ли не на себе её отнесла в Центр. А там уже Огата выпроводил её из лаборатории, а сам занялся обследованием.

Майа выглядела такой потерянной. Она сидела, опустив голову вниз, вперив взгляд в лежащие на коленях руки. Даже сквозь стекло было видно, как Узумаки подрагивает. И не поймёшь, то ли это от лёгкого испуга и пережитого шока, то ли от того, что больничная роба не спасала от сквозняка ИЦК, то ли от этого всего вместе. Харуно хотелось подойти и обнять её, утешить, сказать, что всё будет в порядке. Но теперь, она даже не была уверена, что Майа захочет видеть её.

— Добрый день, — тихий голос Кадзу вывел Сакуру из задумчивости.

— Наконец-то, — Тсунаде встала с кресла. — Мы вас уже заждались.

— Как только, так сразу, — он сделал пару шагов назад, потому что, когда на вас, опасно сощурившись, надвигается злая Тсунаде Сенджу, с этим приходится считаться.

Какаши удержал Тсунаде, положив руку ей на плечо.

— Какие новости? — Хатаке сложил книгу в нагрудный карман.

— Судя по всему, как только Наруто-кун всё вспомнил, высвободилась его чакра, а связь с Кьюби восстановилась, — Огата передал Какаши одну из папок, что были у него.

Пока троица склонилась над бумагами, просматривая различные графики, результаты тестов и так далее, Кадзу продолжил свой рассказ.

— Как вы помните, до утреннего инцидента Наруто-кун был не более, чем обычный человек. В его теле присутствовала чакра, но на уровне рядового жителя деревни.

Огата раскрыл свою папку где были идентичные документы, и указал страницу на которой они могут посмотреть те же данные: один из графиков, где были сравнены потоки чакры после происшествия в храме и до сегодняшнего утра.

— Из этого можно сделать выводы, что его связь с Кьюби восстановилась, — продолжил Кадзу.

— Раньше он не мог воспроизвести ни одну из техник, — заметила Сакура. Они пытались с Майей, но та совершенно не могла контролировать чакру, да и её было действительно мало, будто та никогда и не была шиноби.

— Верно, — подтвердил Огата. — Сегодня я снова попросил Наруто-куна применить простейшие дзюцу.

Кадзу перевернул несколько страниц и показал им другие изображения.

— Как видите, его потоки несколько нестабильны и ему сложно концентрировать чакру, довести дзюцу до конца ему так и не удалось, — Огата перевернул ещё несколько страниц, где были показаны изменения в теле Узумаки за сегодняшнее утро. — Сейчас он на уровне какого-нибудь ученика Академии, но я полагаю, что постепенно его способности придут в норму.

— Каким образом удалось подавить Кураму и его чакру? — задала логичный вопрос Тсунаде. — Это полностью отличается от техник подчинения биджуу.

— Это может быть использовано во вред джинчуурики и самой деревни, — продолжил Какаши, нахмурившись.

— Я понимаю, Хокаге-сама, однако из свитка мало, что можно узнать, простым адептам культа почти ничего не известно, а единственного жреца убил ваш мальчишка из Корня, — Огата отвечал несколько раздражённо, будто это не он обязан отчитываться, а перед ним стоят провинившиеся подчинённые.

— В ИЦК собраны лучшие умы Конохи, — терпения Тсунаде также подходило к концу. — Значит вам стоит работать лучше и быстрее.

— При всём моём уважении… — глаза Огаты опасно сверкнули.

— Хватит, — Какаши устало потёр виски. Слишком много проблем. Долгое отсутствие Наруто уже сложно скрывать, и эта новая техника, если о ней узнают не те люди, тоже может обернуться большой проблемой.

В конце концов они все волновались за Узумаки.

— А каково психическое состояние Майи? — Сакура задумчиво смотрела сквозь стекло, разглядывая девушку на кушетке.

— Что? — Огата начал листать свою папку.

— Если она всё вспомнила, то как она себя чувствует? — Сакура повернулась к учёному. — Кем она себя считает?

Майа практически сразу провалилась в некое беспамятство, и Сакуре не удалось узнать, что с ней, пока она направлялась в Центр, а потом её выгнали из кабинета при обследовании.

— Я не психиатр, но судя по всему в ней будто живут две личности, — Огата сделал паузу. — Наруто-кун словно спит, и его личность не подаёт никаких признаков сознания. Но «Майа» знает о его существовании и кем раньше была, но отделяет его от себя.

— Не скажется ли это на её… его общем состоянии? — Сакура даже не представляла, о ком она сейчас больше переживает. — Возможно, нам стоит вызвать соответствующего специалиста для дополнительных исследований. Психиатрия ведь не ваш профиль, как вы уже заметили.

— Верно, — Огата зло посмотрел на неё — он не любил, когда ему говорили, что он в чём-то некомпетентен. Да ещё и заставляли привлекать сторонних людей для его работы. — Я найду кого-нибудь подходящего, а потом вышлю вам отчёт.

— Хорошо, — согласился Какаши. — Но что мы сейчас будем делать?

Сакуре хотелось поскорее забрать Майю домой. Девушка выглядела такой несчастной и потерянной, и Харуно хотелось её утешить. К тому же Сакура всё ещё чувствовала свою вину за происходящее. Не только за вчерашний секс, но и вообще. Возможно если бы она не оставила Наруто одного в том храме, то с ним бы не произошёл этот несчастный случай. Но сейчас Сакура чувствовала, что виновата перед двумя людьми. Она не могла воспринимать Майю как нечто несуществующее.

— Я полагаю, что лучшим решением будет оставить Наруто-куна здесь и продолжить исследования, — выдвинул такую точку зрения Огата.

— Что? — Сакура резко развернулась к нему.

Разгорелся спор. Сакуру раздражало, что Огата относится к Майе так, будто её не существует, будто она какой-то побочный эффект, а не личность. С одной стороны, Харуно понимала, что в каком-то роде так и есть, но Майа существовала, у неё были свои чувства, желания и страхи. А Огата делал только хуже, он совсем не обращал на это внимание. Возможно, если бы он хоть чуть-чуть постарался понять это, то их исследования продвинулись бы дальше.

К сожалению большинство было не на стороне Сакуры. Какаши практически сразу поддержал Огату. Тсунаде, хоть и не была столь резкой, но постаралась привести разумные доводы, и на удивление мягко переубеждала Сакуру. В итоге Харуно пришлось согласиться.

Сакура вылетела из ИЦК в полном раздражении. У неё было ужасное предчувствие, вся эта ситуация обернётся ещё худшей проблемой, она была уверена в этом.

— Сакура! — девушка обернулась на оклик. На крыльце стояла Тсунаде. — Подожди меня.

— Тсунаде-шишоу, — Сакура уважительно поклонилась, когда женщина поравнялась с ней.

Сенджу подхватила её под руку и повела в сторону больницы.

— Ты ведь на работу сейчас?

— Да, её никто не отменит, даже если в мире случится Апокалипсис, — Сакура усмехнулась. — Я предупредила свою помощницу, что задержусь.

— О да, Асано-сан — строгая девушка, и отлынивать тебе не даст, — Тсунаде тихонько рассмеялась, на что Сакура тяжко вздохнула.

Они ещё несколько минут шли молча, и Харуно гадала, для чего Сенджу решила пройтись с ней. Но Сакура предпочла почтительно помалкивать, чем разозлить наставницу каким-нибудь неуместным вопросом.

— Послушай, — наконец подала голос Тсунаде. — Мне тоже это всё не нравится, и Огата в частности, но, увы, мы должны позволить ему разобраться в этой ситуации. К сожалению, он один из лучших в своём деле.

— Я понимаю, — Сакура прикусила губу в задумчивости. — Но он совершенно не считается с Майей, она отдельная личность, и мы…

— Она не он, — Тсунаде жёстко прервала Сакуру, а потом за руку развернула к себе, заглядывая в глаза. — Я понимаю, она нравится тебе, ты успела с ней подружиться, но наша главная задача вернуть всё на свои места, а значит Майе придётся исчезнуть когда-нибудь.

Ох, знала бы её учительница, насколько Сакуре нравится Майа. Взгляд Тсунаде смягчился, она ласково погладила её по предплечью. Совсем как в детстве, когда Харуно только начинала у неё своё обучение. Да, большую часть времени Сенджу была достаточно жёсткой учительницей, но она всегда знала, когда нужно вот так мягко поддержать свою ученицу.

Сакуре не хотелось продолжать этот разговор. Слова Тсунаде были логичными и справедливыми, но легче от этого не становилось. Сенджу поняла желание своей ученицы переключиться на что-нибудь другое, поэтому перевела тему на обсуждение дел в больнице. Это несколько воодушевило их обеих: медицина и жалобы на работу — это были их излюбленные темы, о которых они могли говорить вечно. Особенно второе. Теперь, когда Сакура сама стала главой Конохской больницы, она как никто другой понимала, почему Тсунаде пыталась сбежать от работы подальше.

— Заходи ко мне на бутылочку саке, как будет время, — предложила Сенджу, когда они наконец добрались до больницы.

У Сакуры всё сегодня буквально валилось из рук. Её мысли были далеко от работы, они остались где-то там, в запутанных коридорах ИЦК. Хорошо хоть сегодня Харуно не принимала пациентов, а с бумажной работой она справится. Правда, Сакура всё равно постоянно отвлекалась, иногда приходилось перечитывать документы по несколько раз, прежде чем до неё доходил смысл написанного. Асано уже откровенно покрикивала на свою начальницу, чтобы привлечь внимание той. Но, когда Сакура вылила чай на документы, которые её помощница собирала пол дня, то Юкико просто вытолкала её из кабинета на обед с Ино в надежде, что та приведёт в порядок свою подругу.

Впрочем, и на обеде Сакура была рассеянной и слушала Яманака в пол-уха. Та уже тоже начала переживать за свою закадычную соперницу. Харуно и сама не могла понять, почему это всё настолько выбило её из колеи. Обычно ей всегда удавалось дистанцироваться от жизненных проблем во время работы. Но сейчас всё никак не выходило сосредоточиться. Даже когда Саске после одной из миссий еле живой добрался до Конохи и ещё месяц лежал в палате, пытаясь справиться с последствиями истощения, Сакура так не переживала, как сейчас. Рабочий день всё тянулся и тянулся, Харуно всё больше погружалась в свои нерадостные раздумья.

Сакура волновалась за состояние Майи, как к ней относится Огата, не сделает ли он хуже. Но больше всего Харуно тяготило то, что она не могла понять, за кого же она больше переживает. Первое время, пока Майа лежала в коме, все мысли Сакуры были поглощены тем, как вернуть её непутёвому другу его же тело. И это не считая того, что Харуно переживала о том, когда он очнётся, и какова будет его реакция.

Сакура так надеялась, что это лишь телесные изменения. Но когда Наруто очнулся и не мог ничего вспомнить, она подумала, что у неё сердце остановится прямо там в палате. Сакура с таким трудом держала себя в руках перед этой новой девушкой. Как же тяжело ей было улыбаться и сохранять видимость спокойствия.

Харуно и сама не поняла, как предложила оставить Майю у себя, ей это виделось хорошим выбором. Но главное, так Сакуре казалось, что она всегда будет рядом, заметит любые изменения, поможет. Первое время было так непривычно. Майа для Сакуры была совершенно новым человеком, поэтому так трудно было делать вид, будто всё в порядке. Говорить ей, что всё нормально, кроме потери памяти.

Но время шло, новостей из ИЦК не было, а Сакуре надо было что-то делать с Майей, она не могла ограничиваться простым вежливым общением. К тому же, Харуно не могла к ней плохо относится, где-то там внутри был её самый близкий друг, и порой он будто выходил наружу. Наруто проявлялся в жестах, движениях, интонациях Майи. То, как она почёсывала нос, когда смущалась, было таким знакомым. Её грудной смех был почти таким же. Её любопытство, неусидчивость, излишняя активность. Да она даже спала в такой же позе, как Наруто, забавно причмокивая. Уж Сакура это точно знала по бесчисленным совместным миссиям.

Всё же Майа была сколь похожа, столь и непохожа на Наруто. И где эта грань между ними Сакуре было очень трудно понять. Но Харуно не могла оставаться безучастной к девушке. Её голубые лучистые глаза и мягкая улыбка привлекали к себе внимание. На Майю хотелось смотреть, слушать её глубокий голос, чувствовать её тёплые руки. Сакура с каждым днём всё больше и больше попадала под её очарование. Но самое главное — Майа и сама тянулась к ней. Она это делала неосознанно, но Сакура замечала, как Узумаки улыбается ей, стоит Харуно только войти в комнату, как она старается коснуться её невзначай, каким чувственным становится её взгляд, брошенный на хозяйку дома, когда Майа думает, что Сакура не видит её. Но Харуно была одной из лучших куноичи своего поколения, она подмечала все эти неловкости, все эти маленькие детали и отвечала на них взаимностью, потому что и сама не могла удержаться.

Сакура чуть на столб не налетела по дороге домой, не заметив его за своими мыслями. Её отвлёк громкий шум и треск в одном из переулков возле её домика. Будто чьим-то телом разгромили нечто деревянное. Тихую улочку наполнили звуки стонов и покряхтываний. Кажется, там кто-то дрался, и Сакура поспешила туда же, чтобы разобраться с нарушителями спокойствия. Шиноби она в конце концов или нет.

«Этот чёртов день уж точно не мог закончиться без очередного сюрприза» — думала Харуно, обреченно глядя на Наруто в больничной робе, окутанного чакрой Лиса.

Тела двух мужчин находились поодаль от Узумаки. Один лежал на земле, другой своим телом проделал дыру в заборе, да так и остался в нём. Вид у них был потрёпанный. Здесь явно была драка. Скорее всего, они попытались напасть на Майю, потому что, если бы Наруто был уже в своей истинной ипостаси, мужчинам явно бы хватило ума обойти героя войны.

— Сакура, — выдохнул Наруто.

Харуно во все глаза уставилась на Узумаки. Тот медленно подошёл к ней, протянул руку, и его мозолистая ладонь огладила нежную кожу её щеки. Они смотрели друг другу в глаза, мягкая зелень встретилась с ясным небом. Наруто медленно опустил руку, а потом его окутал яркий свет, Сакура прикрыла глаза, не в силах смотреть на него. Спустя буквально несколько секунд ей в руки упало тело Майи. Девушка тяжело и загнанно дышала, но глаз не открывала. Она явно была без сознания.

— Твою мать, — тихо зашипела Сакура.

За её спиной сразу же появились два агента АНБУ.

— Сегодня она останется у меня, а завтра, возможно, мы с ней вместе придём в ИЦК, — обратилась она к ним, особенно выделяя это «возможно».

— Мы доложим об этом Хокаге, Сакура-сан, — раздался приглушённый, ничего не выражающий голос справа от неё. — О мужчинах можете не переживать, мы позаботимся о них.

— Вы ведь следили за ней от Центра, — Сакура не спрашивала. — Почему не остановили?

— Приказ был следить и не вмешиваться, только если жизни Узумаки не угрожает опасность, — объяснил голос слева. Кажется, он звучал чуть моложе, чем первый, но с АНБУ ни в чём нельзя быть уверенными.

— Тогда почему не остановили нападавших? — холодно спросила Харуно.

— Не успели — он трансформировался раньше, чем мы смогли что-то предпринять.

— Ясно, — в голосе Сакуры сквозило сомнение. Чтобы кто-то из АНБУ и не успел отреагировать? Явно стояли выжидали, чтобы что-то проверить.

Сакура подхватила тело Майи на руки и скрылась. Дома она отнесла её на кровать в гостевую комнатку, которую занимала девушка. Просканировала её на предмет повреждений и ранений, но так же, как и после первого превращения в храме, физически она была совершенно здорова. Сакуре оставалось только дождаться пробуждения Узумаки, чтобы выяснить, что произошло. Харуно ушла переодеться и сделать им обеим ужин, надеясь, что успеет к пробуждению девушки.

***

Майа открыла глаза, когда уже было за полночь. Ситуация была весьма похожа на её первое пробуждение после изменений. Сакура спала на кресле рядом, укрывшись пледом. Разве что сейчас были не мягкие сумерки, а ночь. Но на прикроватной тумбочке стоял светильник, освещая комнату слабым мерцанием. Майа разглядывала Сакуру: под глазами залегли глубокие тени, усугубляемые плохим светом, тонкие брови были нахмурены, от чего на лбу пролегала глубокая складка. Харуно выглядела ещё бледнее, чем обычно. Грудь мерно вздымалась под пледом, во всяком случае её сон был более-менее спокойным.

Майа отвернулась, глядя в голубой потолок. Не хотелось ни о чём думать, но невольно вспомнились те двое мужчин, что напали на неё. Узумаки сбежала из больницы, как только ей представилась возможность. Видимо, никто и подумать не мог, что она такое учудит. Но ей так хотелось увидеть Сакуру, поговорить с ней. Майа была максимально осторожной, пробиралась так, чтобы её никто не увидел, это заняло много времени. И когда она уже была почти у знакомого домика, в переулок нырнули эти чёртовы мужики.

Если бы Майа увидела человека в больничной робе, то она бы в первую очередь спросила бы всё ли с ним в порядке и постаралась помочь. Но это она, а то — животные, не иначе.

— Эй, Джиро, посмотри кто тут есть, — один из мужчин, лет тридцати, кивнул парню помладше.

На них были рабочие комбинезоны, заляпанные краской. Может художники или маляры какие. Скорее всего шли с работы. На плечах у каждого были большие сумки.

— Сам вижу, Сузуму, — ухмыльнулся Джиро.

— Эй, девушка, что это вы тут одна делаете? — Сузуму спросил это с притворной вежливостью, скаля зубы не хуже, чем его коллега.

Майа молчала, судорожно соображая, как поскорее избавиться от них. Мужчины ей не нравились, вроде бы вполне обычные на вид, но проскальзывало в них что-то неприятное. Тот, что постарше, двинулся к ней, протягивая руку, что заставило Узумаки отступить подальше, на что он хохотнул.

— Ну, что вы, девушка, я вам помочь хочу, куда ж вы пятитесь? — Сузуму чуть замедлился, но не остановился.

— Ага, — поддакнул Джиро. — Отведём вас в безопасное место.

Майа всё пятилась дальше, но уже наткнулась спиной на забор. Сузуму последние пару метров до неё преодолел чуть ли не прыжками, и больно схватил за руку.

— Пойдёшь с нами, красавица? — ухмыльнулся он, ещё сильнее сжимая пальцами её тонкое запястье.

— Отпустите, — едва слышно прошептала Майа. Тело будто занемело и не хотело слушаться.

— О, смотри-ка, у неё голосок прорезался, — мужчины залились смехом.

Внутри Майи будто поднимался огонь, который заставлял её сердце биться быстрее, но уже не от страха, а от жгучей неприязни к ним. Да какого чёрта они себе позволяют?! Джиро начал постепенно приближаться к ним, а Сузуму попытался заломить её руку.

И вот дальше Майа смутно что-либо помнила. Какие-то отрывки воспоминаний, мешанина ярких кадров. Но вот чувство удовлетворения она запомнила. Узумаки точно наказала их.

Майа закрыла глаза. «Хватит думать об этом.»

Девушка ощутила, как погружается куда-то. Её будто водоворот какой закрутил, и она словно плыла по его граням, но Майа не тонула, она просто медленно и плавно двигалась.

Она открыла глаза и первое, что увидела — это огромная морда Девятихвостого, сложенная на передних лапах, вдалеке. Лис спал или делал вид, что спал. Майа огляделась, но вокруг была пустота, залитая белым светом. Девушка двинулась вперёд, и разглядела перед Курамой тело Наруто. Она ещё не видела его лица, но была уверена, что это он, комбинезон выдавал. Как только она подошла ближе, то убедилась. Юноша спал, забавно причмокивая во сне, на кому или что-то близкое это вовсе не было похоже.

Майа опустилась перед ним на колени, разглядывая поближе, провела по полоскам на щеке, идентичным её. Или это скорее у неё полоски были идентичны его. Было сложно поверить, что она это он, фактически его копия или клон. Майа даже слово не могла этому подобрать. Фактически, ей было всего пара месяцев жизни, но она уж точно не была младенцем.

Все хотят вернуть Наруто, хотят, чтобы Майа исчезла, но она ведь тоже человек, тоже живая. У неё есть свои чувства, мысли, желания. Как они могут так просто хотеть избавиться от неё? Неужели даже Сакура этого желает?

— Так-так-так, — голос Лиса прервал раздумья Майи. — Шестерёнки в твоей голове так громко скрипят, что аж мешают.

Кьюби зевнул, раскрыв свою огромную пасть, так, что Майа увидела его огромные клыки.

— Я — Курама, — представился Лис.

— Майа, — вернула вежливо она. Хоть девушка и знала его имя, но они впервые разговаривали, до этого Майа и не подозревала, что внутри неё есть это.

Курама уложил морду обратно на лапы, наблюдая за ней. Майа не знала, что ей следует сказать или сделать. Она отвела взгляд, попыталась поковырять носком белое нечто под ногами, но ощутила лишь пустоту. Пауза неловко затягивалась.

— Ты хотя бы не вопишь и не кидаешься с кулаками, как Наруто при наших первых встречах, — устало заметил Курама. — Спрашивай давай чего-нибудь.

— Не знаю, что и спросить в общем-то, — девушка неловко улыбнулась.

— Не хочешь даже узнать, как ты из этого стала собой? — Курама приподнял свою огромную морду, и ткнул когтистой лапой в тело Наруто.

— Я не думала… что вам это может быть известно? — неуверенно промямлила Майа. Не то чтобы её прямо-таки пугал сам вид Курамы, но она боялась, что он может заставить её исчезнуть, чтобы вернуть тело первоначальному хозяину. Но именно это Майа и не решалась спросить.

— Да не трясись ты так, девочка, — Лис потянулся и привстал, теперь возвышаясь над Майей, а когда над тобой нечто этакое возвышается, очень сложно перестать трястись.

Хвосты забились в пространстве, но даже никакого дуновения ветерка не было.

— Неразговорчивая ты какая, — Курама снова зевнул.

— Простите, — еле выдавила из себя Майа.

— Ну, ты мне как-то посимпатичнее будешь, чем этот сопляк, — Кьюби снова ткнул в Наруто когтём. Узумаки естественно на это никак не отреагировал. — Поспокойнее будешь, повежливее, и наконец пробилась к сердцу той второй девчонки, не то, что вот этот щенок.

Девушка немного расслабилась. Вроде с ней ничего делать не собираются, во всяком случае пока что.

— Ты не пойми меня превратно, девочка, он мне всё же считай родной, — Курама поскрёб лапой пушистый подбородок. — Мы с ним всё же почти двадцать лет вместе. Но и ты неплохая, жалко тебя.

Майе на это нечего было ответить, она и сама всё прекрасно понимала.

— Так вы мне расскажите всё? — она отвернулась, закрывая глаза чёлкой. Не хотелось смотреть ни на Кураму, ни на Наруто.

Лис некоторое время молчал, и когда пауза уже начала затягиваться, открыл пасть.

— Слышал я как-то об этом культе, ещё столетия четыре назад. Матаби, это двухвостая, — уточнил Курама, — рассказывала. Она с ними вроде знавалась. Вы смертные такие забавные, и вечно создаёте нечто этакое. В общем жрец, наверное, решил в такой странный способ остановить Наруто. Тем более, а кто не знает об Узумаки и его характере, после войны-то? И он был неплохим кандидатом по верованиям храма.

Курама на несколько секунду задумался, а потом продолжил.

— Только, чтобы дзюцу заработало правильно, там ритуал более подготовленный должен быть, а жрец всё с наскоку по-быстренькому сделал, поэтому имеем то, что имеем. Непредвиденные последствия, как вы люди говорите.

Майа переваривала информацию. Её появление — это простая ошибка. Как только к ней вернулась память, Майа и так это понимала, но теперь, когда она точно знала… На глаза навернулись слёзы. Хотелось рыдать в голос, кричать, что-нибудь разбить, но в этой белой пустоте ничего не было, казалось бы, неограниченное пространство её разума, но оно давило на неё.

Курама приблизил свою морду к ней.

— Не плачь, девочка, в конце концов именно ты решишь кто в этом теле останется.

— Ты бы хотел видеть здесь Наруто, а не меня, — зло проговорила Майа.

Лис не ответил, но девушка и так понимала, что она права. Майа смахнула слёзы, надо было взять себя в руки, и выяснить всё до конца.

— Почему память вернулась именно сейчас?

— Я не разбираюсь в этой вашей психологии или что там у людей, — Курама задумался. — Ритуал был проведён неправильно, ты вроде и не должна была память терять. Возможно, какие-то события повлияли на это, что пробудили в Наруто отклик.

Лис закашлялся, поняв какие событие могли этому поспособствовать. Майа покраснела, закрывая пылающее лицо руками. Вот уж точно неловко, надо побыстрее перевести тему.

— Почему я превратилась в Наруто? — девушка запнулась. — Когда на меня напали.

— Видимо, какой-то инстинкт самосохранения, — Курама пожал огромными плечами, почти по-человечьи. — Раз ты сама плохо управляешься со своей чакрой.

— Насчёт чакры, — Майа задумалась. — Тот учёный говорил, что во мне содержится только моя чакра, а твоих следов нет.

— Этот мужик... не нравится он мне, — Курама зло прищурился. — Не доверяй ему, девочка. А насчёт чакры: раньше я добровольно делился с Наруто ею, даже когда мы враждовали, то я выплескивал её понемногу, чтобы ослабить связующую печать. Делиться с тобой — я опасался, не зная, как на тебя это может повлиять.

— И не появлялся по этой же причине передо мной? — он утвердительно кивнул на вопрос.

Некоторые вещи теперь прояснились. Хотя вот они-то не, то чтобы сильно интересовали Майю, но разъяснить их было полезно. Курама сказал, что она будет решать, кто останется в этом теле. Но как ей это решить, когда все вокруг желают видеть здесь Наруто. Что ей делать? Майа уже готова была впасть в лёгкую истерику, когда её прервал Лис.

— Эй, девочка, твоя подружка проснулась, тебе пора, — Курама улёгся обратно на свои лапы. — Когда время придёт, ты сделаешь свой выбор.

Лис и тело Наруто начали расплываться перед глазами.

— Постой! — Майа хотела крикнуть, но из горла ни звука не вырвалось.

У неё ещё было столько вопросов. Почему он в итоге решил явиться ей? Когда ей надо будет сделать выбор? Какие последствия будут? Возможно ли их разъединить? И многие другие.

***

Майа открыла глаза, и Сакура сразу же среагировала. Она взяла девушку за руку, приблизив своё лицо к её.

— Как ты? — спросила Харуно дрожащим голосом.

Сакура так боялась, что Майа начнёт обвинять её. Вообще-то она даже толком не знала кто сейчас в этом теле. Возможно сознание Наруто доминирует сейчас. Сакура ощущала себя так паршиво, ей казалось, что она предала всех вокруг, и она не знала, как исправить всё. Но главное, чего Харуно боялась, это то, что она могла как-то навредить своими действиями. Она бы никогда себе этого не простила.

Майа попыталась приподняться в постели, но Сакура её удержала.

— Лежи, — её руки засветились зеленоватой чакрой. Харуно уже обследовала Узумаки по приходу домой, но лучше ещё раз проверить, ей не сложно. — Физически с тобой всё в порядке, но…

Сакура запнулась, она не знала, что сказать, как узнать кто там. Она так боялась. Но в её душе теплилась надежда, что если Майа захотела вернуться к ней, то она её не ненавидит.

— Это я — Майа, — наконец развеяла её сомнения Узумаки.

Она сжала тонкую ручку Сакуры в ответ, легко поглаживая её пальцы, и Харуно почувствовала, как напряжение медленно испаряется из её тела.

— Со мной всё хорошо, — Майа ласково улыбнулась. — Только немного странно всё это.

— Я бы хотела тебе как-то помочь, но не знаю как, — Сакура чувствовала себя виноватой и за это.

Узумаки пожала плечами, и привстала на кровати. Харуно пыталась её остановить, но Майа была упёртой, и спустя пару минут пререканий девушка сидела на кровати, но руку Сакуры так и не отпустила.

— Это ведь я виновата? — Сакура отвернулась, ей было тяжело смотреть Майе в глаза.

— Возможно память действительно вернулась из-за того, что мы занялись любовью, — Узумаки нежно повернула лицо Сакуры к себе. — Но ты не должна чувствовать вину за это. Да, я ощущаю себя странно, будто мы с ним две разные личности, но в чём-то мы с ним всё равно едины. Ты говорила, что скорее всего Наруто никогда не был влюблён в тебя. Так вот, теперь я точно знаю, что кем бы я ни была, я всегда полюблю тебя заново.

Сакура была ошеломлена. Она просто сидела напротив усмехающейся Майи, и ловила ртом воздух, глупо хлопая ресницами. Как она должна реагировать на такое признание? Что должна сказать? Сакура испытывала действительно тёплые чувства к Майе. Однако, ей казалось будто она предаёт Наруто. Да, тот никогда не признавался в своих чувствах, но это было его тело, хоть и личность в нём была другая.

— Ты слишком много думаешь, — Майа тихонько засмеялась. — Я понимаю, что тебе тяжело, и, что ставлю тебя в неудобное положение, и это ещё мягко сказано. Но я люблю тебя, и вижу, что ты ко мне тоже не равнодушна. Вчера ты отпустила себя, и…

— И посмотри, что случилось! — горячо прервала её Сакура. — Твоя память вернулась, непонятно как это повлияет на вас обоих, ты потеряла сознание, на тебя напали. Из-за меня только одни проблемы.

— Сакура-Сакура, тише, — Майа погладила Харуно по щеке, прижимаясь свои лбом к её, притягивая ближе к себе. — Я бы сказала, что это больше помогло мне разобраться в себе. Я восстановила связь с Курамой, узнала почему это со мной произошло и ещё больше уверилась в своих чувствах к тебе.

— Это неправильно, — тихо прошептала Сакура. Она закрыла глаза не в силах смотреть на Майю.

— Возможно, — согласилась Майа. — Но я испытываю к тебе искренние чувства, и знаю, что ты не равнодушна ко мне.

Сакура хотела запротестовать, но Майа прервала её поцелуем. Харуно не хотела отвечать на него, держась за своё чувство вины, но девушка так нежно просила её губы раскрыться, что Сакура не могла долго сопротивляться. На самом деле в последнем своём утверждении Узумаки была права. У Харуно было плохое предчувствие, да и ей казалось, что за такое Боги проклянут её. Сакура всё больше и больше корила себя за то, что делает сейчас. Она должна оттолкнуть Майю, но вместо этого лишь позволяет ей делать с собой всё, что той заблагорассудится. Чувство вины перед Наруто смешивалось с тёплыми чувствами к Майе, создавая в её мозгу дикий коктейль, который распаляется возбуждением.

«Ну, и к чёрту этих Богов, если они не приемлют искренних чувств, » — подумала Сакура, когда Майа оторвалась от её рта и перешла на чувствительную тонкую шею. Узумаки наклонила её голову, открывая лучший доступ себе, осторожно прошлась губами за ухом, вызывая лёгкую щекотку.

Майа откинула лёгкое одеяло в сторону, чтобы их с Сакурой разделяло ещё меньше слоёв ткани. Харуно приподняла голову Узумаки, снова сплетаясь в немного отчаянном поцелуе. Сакура не могла остановится, ей не хотелось куда-то отпускать Майю. Она слишком много думала сегодня о том, что могла её потерять.

Они обе будто с цепи сорвались, девушки целовали одна другую куда придётся: в губы, щёки, шею, переходили обратно к лицу, а потом осыпали быстрыми поцелуями плечи. Сакура громко застонала, когда Майа лизнула кожу в яремной впадинке, а потом легонько подула на мокрый след. Сакура млела от того, как Майа выцеловывает её острые ключицы, как её руки пробегают по телу, оглаживая небольшую грудь, бока с выступающими рёбрами, узкие бёдра. Сакура отвечала тем же, и их стоны сливались в унисон.

Но уже не хватало простых прикосновений, хотелось большего, и Майа будто прочитав её мысли, немного отодвинулась от Сакуры.

— Руки вверх, сдавайтесь, — тихо засмеялась Узумаки, на что Харуно захихикала.

Но всё же руки подняла, и Майа воспользовавшись этим сняла с неё просторную футболку. Она несколько секунд разглядывала Сакуру, а потом опустив её на кровать, припала к правому соску губами, а левый осторожно сжала пальцами. Харуно громко застонала, вплетая свои пальцы в шелковистые волосы Майи.

— Какая же ты красивая, — прошептала Узумаки, отрываясь от груди возлюбленной. — Приподними бёдра.

Сакура беспрекословно послушалась, помогая Майе снять с себя шорты с бельём. Узумаки так же быстро с себя сняла ночную сорочку и бельё, в которую её переодела Сакура, когда принесла домой, и устроилась между раздвинутых бёдер Харуно. Сакура легонько потянула длинные пряди, заставляя улечься на себя и увлекая в новый страстный поцелуй, который длился дольше остальных. Сакура протиснула между ними руку, и дотронулась до пышной груди Майи, ласково потеребила сосок, легонько ущипнула его, потом переключилась на второй. Узумаки глухо застонала ей в рот, но поцелуй не прервала.

Сакуре хотелось остаться так навечно: чувствовать лёгкий вес Майи на себе, её руки на своей талии и бёдрах, её губы на своих губах. И больше ни о чём не думать, просто быть вместе. Майа разорвала поцелуй, опускаясь губами ниже, припала к лебединой шее, языком поиграла с сосками, поцеловала чуть ли не каждое рёбрышко, осторожно дотрагивалась до белесых шрамов, не обделила вниманием и впадинку пупка. И не собиралась останавливаться в своём путешествии вниз. Сакура обеспокоенно засуетилась, приподнялась на локтях.

— Майа, ты не обязана этого делать, — попыталась она остановить её.

— О, не переживай, всё в порядке, — Узумаки игриво подмигнула ей. — В возвращении памяти есть свои плюсы.

Сакура аж задохнулась от такого намёка, представив, что Наруто мог делать с девушками. Хорошо хоть её фантазия не подкинула ей красочные картинки этого, а просто натолкнула на мысль. Майа тем временем съехала ещё чуть ниже, осторожно перекинула длинные волосы назад, сдула чёлку и опустилась к паху Харуно. Сакура вздрогнула, почувствовав тёплое дыхание на самых сокровенных местах. Майа не заставила себя долго ждать и опустилась ещё ниже, касаясь ртом чувствительной кожи. Прижалась поцелуем к лобку, потом к большим губам, не забывая о чувствительной коже внутренней стороны бёдер. Осторожные касания, почти невинные, если не считать самого места, которым они предназначались. Но когда Майа провела влажным языком от входа во влагалище до навершия, у Сакуры сбилось дыхание, она громко одобрительно застонала, локти, на которые она опиралась, задрожали.

Майа, видимо, подбадриваемая стонами, раздвинула рукой половые губы, покружила самым кончиком языка у клитора, провела по малым половым губам, исследовала вход во влагалище, а потом снова вернулась к клитору. Сакура выгнула спину, её голова откинулась на подушку, влажные волосы прилипли ко лбу и щекам. Дыхание прерывалось громкими стонами, Харуно выгибалась, но Майа мягко удерживала её за бёдра второй рукой.

Движение постоянно изменялись, Узумаки то проводила по её клитору всей поверхностью языка, то выписывала какие-то узоры, круги и спирали на её промежности самым кончиком, постоянно меняла темп и силу давления. Сакура уже не могла держаться на руках. Краем глаза она увидела, как Майа скользнула своей рукой вниз, самооудовлетворяясь, и Сакура не выдержала. Её фантазия подкинула ей картинки, как она помогает Майе справится с возбуждением своим языком и пальцами, почти также, как это делают с ней сейчас. Харуно опустилась на спину, забившись в оргазме. Она находилась в лёгкой прострации, не осознавая сейчас кто она и что вообще. Дыхание становилось всё менее загнанным, потолок перестал плавиться у неё перед глазами, она снова слышала звуки вокруг.

— Ой, давай я помогу, — Сакура подорвалась, чуть не стукнувшись с Майе лбами.

— Я уже сама, — Узумаки ласково улыбнулась, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. — В следующий раз.

Майа опустилась на кровать с ней рядом. Их бока соприкасались друг с другом, смешивая пот их тел. Сакура переплела свою руку с её, поглаживая выступающую косточку на запястье. Узумаки повернула к ней свою голову, и Харуно прижалась своим лбом к её, закрывая глаза.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала Майа.

Сакура даже ответить ничего не успела, как её вовлекли в новый поцелуй. И Сакура снова почувствовала укол вины за то облегчение, которое она почувствовала, когда ей не дали ответить, потому что она не знала, что сказать на это признание.