Единорог на сцене продолжает до жути фальшиво петь о несправедливости власти, я продолжаю опустошать ёмкость с элем, отчаянно жалея, что им не выйдет напиться до беспамятства. сейчас бы не помешало. может я тогда вовсе очнусь и пойму, что это всё сон или видение? такой реальности мне не надо. 

в конце концов я просто выдёргиваю всю нашу компашку из местной таверны, вытаскиваю за границу города, а затем заставляю думать с двойным усилием. 

— нам надо вернуться в наш мир, — озвучиваю я главную проблему. печально только то, что озвученная проблема не хочет самостоятельно решаться. вот так сложно что-ли облегчить нам задачу?

— это мы итак знаем, — протягивает Сола, — а как это сделать не знаем.

— значит будем думать, — утверждаю я, расхаживая кругами по небольшой поляне, — Реверс! ты явно должен что-то знать! 

Наследник с полным недоумением поднимает на меня глаза, никакой серьёзности, никакой ответственно в нём нет сейчас, да и не было по сути, так, эпизодически проглядывалось.

— да не знаю я ничего! — заявляет он, — нас сюда вообще ваша ваза переместила, я не при чём!

— хорошо. зададим вопрос по другому. Реверс, что ты знаешь об этом мире?

— ну… это Альтона, здесь обитают единороги, у них есть магия, пускай и слабая, технологии тоже развиты слабо, примерно пятнадцатый век на Земле, раньше они делили планету пополам между светлыми и тёмными, а теперь, похоже, светлые захватили весь мир. на этом мои познания заканчиваются, я вам не эксперт по магическим сообществам. 

девушки синхронно вздохнули, я — тоже. у выпавших на нашу долю приключений вовсе конец будет? нам бы втроём немного спокойствия, маленький домик у моря и никакой больше магии — от неё все проблемы. нам бы жить одной семьёй, тремя сёстрами, строить свои жизни без чужих ожиданий и упрёков в кои-то веки. 

судя по развитию у единорогов магии и технологий, расколдовать обратно и отправить домой они нас не смогут. выкручиваться придётся своими силами. 

— а мы вазу случайно с собой не прихватили? — интересуется Тесса, оборачиваясь на Реверса, — если она с нами, то, наверное, и вернутся домой мы сможем также, как прибыли сюда. и заодно обратно станем магами. 

остальные тоже оборачиваются на Реверса, кажется, что если ваза сейчас окажется не у него, то и самого Наследника скоро здесь не останется. забодают, затопчат и даже не подумают, ещё и ворона в конце напустят, а Сола и вовсе в первую очередь ринется. он ей итак с самого начала не нравился, а теперь, когда мы тут из-за него оказались, стал нравиться ещё меньше.

пока вся компания дружно буравила Наследника взглядами, он взмахнул рогом, и из сумки на боку вылетела таки ваза. она со звоном упала на дорожку, немного прокатилась по земле и остановилась.

— вот ваша ваза! — он топает копытом и делает жутко обиженный вид, мол чего вы меня обвиняете, что бы вы без меня вовсе делали, —  забирайте и верните нас уж обратно всех.

с радостным криком — “наконец-то!” — Сола подскакивает к вазе, наклоняется к ней и рогом вжимает рисунок. мы снова падаем в темноту.

в этот раз летим мы чуть дольше, я успеваю даже запаниковать, когда чувствовать других рядом перестаю, а после падаю в воспоминания. чем дальше, чем больше выпадает на мои плечи, тем больше я осознаю, как двое сестёр мне дороги. я ведь до девяти была одна, в одиночку старалась быть лучшей, идеальность, самой-самой. и с появлением Тес мир перевернулся, это было глупо, до безумия странно, но ведь оно было. когда тринадцатилетняя я пыталась пойти против родителей, когда те пытались на четырёхлетнюю Тессу уже корсет натянуть. когда я в пятнадцать вместе с ней сбежала с очередного условно важного приёма в ночную Флоренцию, где нам обеим всё было до безумия в новинку. когда из года в год мы становились лишь ближе, вдвоём шли против целого мира из аристократических семей и множества ожиданий. когда в восемнадцать сбегая из дома, я обещала ей обязательно-обязательно вернуться и забрать с собой в лучшее будущее. 

это было всегда, что-то неуловимое в душе, что люди называют сёстринской любовью, тем, что присуще лишь самым родным и близким, близнецам или двойняшкам. с Тес мы даже не родные сёстры, но это никогда не мешало мне любить её сильнее кого-либо другого.

и после, когда я нашла Солу. когда узнала. что из всей семьи у меня лишь она и осталась. другой бы её возненавидел — не сумела, не спасла, не сберегла, не дождалась, виновата. а я полюбила. с первого же дня знала, что она для меня всем будет. она и стала. она и Тес, кажется, что я все чувства в них двоих вложила. впрочем, мне большего и не хотелось.

мы втроём после были. шли против целого мира раз за разом, грёбанные семь лет держались лишь друг за друга, да за пару ребят, таких же как мы, поломанных и согнутых пополам, борющихся за одно только право жить и быть собой. 

из размышлений вырывает в один миг появившаяся вокруг привычная атмосфера, и ещё спустя пару мгновение, я падаю прямо в воду. рядом плюхается ещё кто-то, по воде расходятся круги и взлетает брызги. вместо четырёх копыт я у себя обнаруживаю нормальные руки-ноги и с облегчением выдыхаю. ну хоть больше не лошадь, и то хорошо, ведь правда? 

внизу наконец появляется дно, я твёрдо встаю на ноги и оглядываюсь. рядом стоит Реверс, он теперь снова в своём историческом камзоле и ярких шароварах. смеюсь, окидывая его взглядом. а затем понимаю, что остальных рядом нет, и вообще, а не должны ли мы были оказаться в усадьбе.

— что случилось? —  спрашиваю Наследника, нервно осматриваясь вокруг. нет, не надейся, дорогуша. поняла ведь давно, что спокойствия и чего-то хорошего тебе не видать. 

— Сила восстановила баланс. и всё вернулось туда, где было, в тот момент, когда она высвободилась, — не то, чтобы он говорит особо уверенно, — должно было вернуться.

— но ведь тогда и память у нас должна была стереться?

— мы были в другом мире во время изменений и поэтому всё помним. остальные же да, постапокалипсис и волко-мамонтов забудут.

только сейчас я понимаю, что мы с ним опять стоим на дне подводного ущелья. что ж в любом случае надо выбираться на поверхность. я отталкиваюсь от дна, прикрываю глаза, всплываю наверх. берег встречает привычным свежим ветром, тёплым песком под босыми ногами, мягким солнцем. я улыбаюсь и встряхиваю головой. теперь всё на своих местах. надеюсь.

в сознание пробирается тревога, дурацкая, зудящая где-то на подкорке мозга. а не случилось ли что за моё отсутствие с девушками и в этой реальности?  их потерять всё ещё до безумия страшно, страшно снова остаться одной, как в тот год поисков. когда Тес больше не было рядом, когда Сола ещё не было рядом. когда за все двенадцать месяцев единственным человеком, хоть немного понимающим была Мари, да и та никогда не могла для меня стать кем-то близким. 

я срываюсь с места, почти что взлетаю с кусочка пляжа наверх, на скалы и бегу к усадьбе. если я чего-то в этой жизни и боялась по-настоящему, то лишь потерять этих двоих, лишь снова остаться одной,

лишь не справиться.

только лишиться самых близких и самых важных, самых любимых и самых дорогих. только бы не это.

усадьба оказывается совершенно целой, как и раньше цветущий сад, выложенные плиткой дорожки и фонтанчик. всё как раньше, именно так, как оно должно быть. я пробегаю сквозь сад, распахиваю перед собой дверь порывом магии, где-то сзади идёт Реверс, впрочем, не до него совершенно.

в холле девушек нет, я тут же взбегаю по лестнице, оглядываюсь вокруг, спустя пару минут нахожу их в малой гостиной. вдвоём в обнимку на подоконнике, они до безумия хрупкие, и страшно, что я сейчас моргну, а девушки окажутся миражом, игрой воспалённого сознания. но я подхожу к ним, сажусь рядом и обнимаю. обе материальные, обе настоящие и живые. и только сейчас я наконец-то верю, что всё хорошо, и с плеч словно что-то падает, отпускает.

— вы в порядке, — шёпотом, словно мантру, в объятиях прижимая к себе обеих, — вы в порядке.

— в порядке, Аделин. с тобой мы всегда в порядке.