Император

«Мы — эхо, мы — эхо

Мы долгое эхо друг друга

Мы — эхо, мы — эхо

Мы долгое эхо друг друга...»

Анна Герман - Эхо любви

***

— Ваше Императорское Величество, вы отдали приказ убить всех, кого мы задержали для допроса. Смею ли я спросить уверены ли вы в том, что делаете? — ровная осанка Николая не показывала и тени волнения, правда же губы выдавали того сполна. Словно крылья мотылька, они дрожали. Николаю стоило больших усилий, чтобы унять эту дрожь. Спустя мгновение он ощутил на себе резкое движение воздуха из-за собеседника, что так неожиданно решил говорить с глазу на глаз:

— Будь вы не так мне дороги, я бы также вас к смерти приговорил, но вам повезло, что я берегу вас. Сомневаться в деяниях своего императора? Не слишком ли вы забываетесь? – Дмитрий приблизился настолько близко к Николаю, что невозможно было глядеть куда-либо еще, кроме серых отблесков металла в глазах его. Оттенки жестокости были в том взгляде, легкая ухмылка очутилась на его лице.

— Я прошу о вашем прощении. Я не смею перечить Его Величеству. Вы спасли мою жизнь, однажды, и с того дня я стараюсь во всем поддерживать вас. Во мне не должно быть и тени сомнения – Николай смиренно опустил голову и тут же вновь поддержал зрительный контакт – но все же, как ваш советник, я не могу оставаться безразличным. Вы и ранее славились как жестокий правитель, в каких-то отношениях деспот, но вершивший дела по справедливости. Вы стали слишком беспощадны. Никто не смеет лишний раз моргнуть, находясь рядом с вами. Когда кто-то ослушивается приказов, то его немедля приговаривают к долгим и мучительным истязаниям без всяких разбирательств. Людей пытают и выживает, увы, не каждый. Поэтому во дворце царят ужасные настроения. Коридоры пусты, кроме привычной охраны. Остальная прислуга появляется лишь по делу и только по делу, а в прочее время прячется по углам. Совершенно каждый хочет остаться в живых, а по сему и звука лишнего не издает. Пока у вас есть верные подчиненные, вершащие их собственное правосудие, то невозможно услышать глас народа. Отчего люди должны быть за вас? Только из чувства страха? Не боитесь ли вы сами однажды умереть от рук собственных слуг? – голос Николая изменился до низкого баритона. Он еле скрывал явную злость. Николай знал Дмитрия так давно и не понимал, почему рассудительный император превратился в безумного тирана. Гнев переполнял советника до краев.

Николай уже в глаза смотреть не может людям, которые отправляются на пытки или казнь. На все вопросы отвечал: «Так приказал император». А после уходил прочь, слыша за своей спиной крики осужденных, мольбы о прощении, порою и плач. Не всегда и на встречи являлся. Душа болела и не выдерживала суровых приговоров. Настала воистину жестокая пора для их страны.

— Я увидел в вас человека, который может вершить правосудие, исходя из своей жизненной мудрости и внутренней справедливости. Я шел за вами, ведомый вашими грезами и желаниями, надеясь быть по правую руку от вас в миг, когда мы их осуществим. И что теперь я вижу..? – Николай замолк и с головой полной мрачных мыслей отвернулся к окну. Он тяжелым взглядом смотрел в темный горизонт.

Дмитрий также пребывал в мучительных раздумьях. Он и сам понять не мог от чего в нем так сильно все переменилось. Он поступал, как считал нужным, но из раза в раз выходило из рук вон плохо. Придерживаясь суровых правил и мер наказания, он вовсе потерялся и теперь уж и не понимал, насколько бездушно поступает. Стране грозил крах. Каждый день на казнь отправлялось все больше и больше людей, которые выбирали смерть, нежели жизнь в таком государстве. В какой момент все пошло не так?

— Скажите, Дмитрий, когда мы увидим мирное небо над головой? Когда под ногами перестанут ломаться останки людских тел? Кровь вымоется из наших орудий, с наших рук? А сердце перестанет колотиться от неистового страха за каждый новый день? — Где-то там бились их войска на благо страны ради общего благополучия и возможного будущего, а они стоят тут и смотрят за тем, как проливаются реки крови.

— Война на то и война. В ней никто не жалеет себя. Все трудятся для общего счастья и веры в лучшее будущее. Будет ли оно, покажут результаты наших трудов. Если кто-то будет терзаться и ослабит хватку, то далеко мы не уйдем — пара громких шагов и голос Дмитрия оказался совсем рядом. Тот оказался по левую руку от Николая — Я думал, Николай, что вы не станете обделять меня пониманием в такой трудный для всех нас момент. Осуждаете. С одной стороны, правильно делаете, а с другой… С другой в петлю от самого себя хочется. Каждый день я слышу о том, какая я тварь последняя. Люди, обреченные на смерть, не боятся и такой дерзости. Я слушаю и уже даже и не знаю, а дерзость ли? — Глаза Дмитрия на мгновение вдумчиво поглядели на лицо Николая и совсем скоро вновь вернули себе осознанный оттенок — Я устал. Теперь ступайте, у нас обоих дел много — Дмитрий скрылся в своем кабинете, оставив своего советника в тягостных раздумьях.

***

Вернулся в спальню к своей жене лишь тогда, когда за окном была кромешная тьма. Евгения читала в креслах при тусклом свете свечи, когда Дмитрий вошел в их покои:

— Спать пришли? – она лучезарно и тепло посмотрела прямиком в глаза мужу.

— Да. Устал ужасно. Николай говорил со мной сегодня. Считает, что я неправильно поступаю и что я безумец – лицо Дмитрия осунулось за последние пару дней, что не укрылось от жены, тот был мрачен и во взгляде не было более того огонька жизни. Его глаза были мертвы. Но видела это, кажется, только она. Потому приходя к себе, сильный император превращался в мальчишку, которому так не хватало тепла и любви, что тот буквально падал к ногам его жены. Он позволял себе эту слабость только рядом с ней.

— Хотите поговорить о том, что вам сказал Николай? – Дмитрий лежал у нее на коленях, а она гладила его и ворошила волосы.

— Не горю желанием – с минуту он помолчал – Расскажите лучше, чем вы были заняты сегодня?

— О, я гуляла в нашем саду днем. Не переживайте, со мной была охрана. А после много-много читала. Сейчас я не часто вижусь с кем-то и не выезжаю из нашего дома. Но книги способны развеять мою скуку. А еще у меня же есть Лиза. Когда у нее нет важных дел, то она беседует со мной. Правда вся прислуга побаивается вас и потому и со мной проводить время страшатся, но это ничего – Евгения всегда улыбалась, когда общалась с мужем. Улыбалась так искренне и чисто, что у Дмитрия душа болела о том, какая прекрасная женщина стала его женой. Он хотел укрыть ее от всех этих ужасов, спрятать где-то в таком укромном месте, чтобы только он один знал, где она. Но такого места, увы, не существовало.

— Вы же помните о том, как я люблю вас? – его голос почти шептал — Не представляете, как быстро гаснет во мне желание продолжать жить. Я начинаю верить, что от моей смерти все станет лучше, что этот кошмар закончится. При виде вас… Я представить не могу, чтобы оставить вас одну, но и эта жизнь мне в тягость – на глазах Дмитрия навернулись крохотные слезинки.

— Если бы вы желали умереть, то я не стала молить о том, чтобы вы продолжали жить. Зачем? Чтобы нести тяжкий груз вины за свой эгоизм? Я люблю вас также, как и вы меня, по сему не могу видеть, как вы страдаете. Каждый день вашей смерти хотят более сотни людей, но вы боритесь и делаете все от себя возможное. Я буду верить в вас слепой верой, ибо клялась быть с вами и в горе, и в радости у алтаря. – она коснулась легким поцелуем его головы.

— Спойте мне, прошу вас…

Евгения ничуть не удивилась. Дмитрий любил слушать, как она поет, закрывал глаза и нежился рядом с ней. Ее звучный и мелодичный голос окружал любовью и заботой. В полу дреме мужчине тяжело давалось быть в сознании и из всей песни он отчетливо услышал только какую-то часть из середины:

«Мы — нежность, мы — нежность

Мы — вечная нежность друг друга

Мы — нежность, мы — нежность

Мы — вечная нежность друг друга...»

— Я благодарен судьбе за то, что обрел вас… — и Дмитрий уснул так и не дослушав.

***

Эта война была долгой и кровопролитной. Но император довел свое дело до конца. Жертв было немало, убийц, жаждущих смерти Дмитрия II, было столько же. Он неоднократно получал письма с угрозами. Но они выстояли. Война окончилась его победой.

Евгения была рада не меньше тому, как вся страна начала поправляться. И больше всех радовалась, когда к ней пришел муж со словами «Война закончилась». Она расплакалась и обняла Дмитрия так сильно, что тот не удержался от такого же порыва.

— Видите? Я в вас верила. Теперь все точно наладится — Евгения заглянула в лицо мужчины, но не увидела того, что хотела.

— Да. Наладится – Все, что он сказал. Дмитрий не был так жизнерадостен, как его жена, и это не укрылось от нее. Он увидел и пережил слишком многое. Его сил еле хватило на то, чтобы увидеть исход войны. Он был слишком слаб. Теперь многое стало лучше, но это был далеко не конец.

Со временем дела, как оно и должно было случится, пошли в гору. Многие оказались на эшафоте. Пару лет от бунтовщиков избавиться, казалось, было невозможно. Но и это устроилось. Николай помогал решать из раза в раз появлявшиеся проблемы. Несмотря на то, что тот в свое время долго сомневался, метался и терзался, он продолжал держаться своего императора. И в момент, когда все увидели надежду, воспрянул духом. Мысли перестали быть такими безнадежными, Николай ушел в работу с головой.

Николай не мог не заметить состояние Дмитрия, но он понимал, что война изменила многих, потому списывал все именно на это. С Евгенией он общался пару раз за последнее время, и та тоже была сильно обеспокоена из-за своего мужа. Николай отвечал нейтрально и старался успокоить ее. Но именно ее глаза оказались красноречивее всяких слов и благодаря им он понял, к чему все идет. Когда их взгляды встречались, она смотрела с полными страха глазами. Ее образ перестал быть таким лучезарным, а наоборот во всем было видно переживание. Больше Николай старался с Евгенией не пересекаться и отгонял свои ужасные догадки. Только это никак не предотвратило неизбежное.

Ранним утром Николай шел в кабинет Дмитрия с новыми документами. Солнце озаряло залы и невозможно было не заметить приход весны. Открыв дверь, он не увидел Дмитрия за столом, а после замер. Евгения сидела на полу и нежно гладила лицо своего мужа, покоившееся на ее коленях. Казалось, что мужчина спит, но Николай, завидев бледное и бездыханное тело, в мгновение все понял и опустился на пол рядом с хрупкой женщиной, на дрожащее плечо положил руку:

— Я позову Фёдора, он похоронит его тихо, без лишнего шума в вашем саду.

— Спасибо. Дай мне еще пару минут — ее слова были лишены всяких эмоций.

— Хорошо – Николай собирался уйти, но Евгения его окликнула. Он остался.

Какое-то время комната пребывала в немой тишине и только тихие всхлипы нарушали ее. А затем она запела. Очень негромко и нежно:

«И даже в краю наползающей тьмы

За гранью смертельного круга

Я знаю с тобой не расстанемся мы

Мы — память, мы — память

Мы — звёздная память друг друга…»

— Это то, что ты не успел дослушать в тот раз... — губ Евгении коснулась та самая нежная улыбка.