Родриго стоял в растерянности, не зная, что ему делать. Он чувствовал след рыжей бестии. Он видел, как маленькая тварь с милой улыбкой уходит прочь, уводя с собой шевалье. И он знал, что где-то поблизости набирает силу зло.

За тремя тварями погонишься…

Никогда прежде Родриго не приходилось стоять перед подобным выбором.

Надо сосредоточиться. Надо взять себя в руки. Не к этому ли выбору готовил его наставник, когда учил прислушиваться к своему сердцу и вглядываться в чужие глаза, учил отличать добро от зла и ложь от правды?

Он на миг прикрыл веки, вспоминая долгие совместные вечера и бесконечные разговоры. Наставник редко что-то советовал ему напрямую — он помогал Родриго самому найти ответ на свои вопросы. Когда в книгах, а когда и в собственной душе…

В девочке нет зла. Кроме того, теперь Родриго знает ее имя. Если сегодня он останется жив, то сможет в любой момент явиться к ее родителям и поговорить с ними, а если погибнет… тогда тем более не стоит растрачивать силы по мелочам.

Рыжий полузверь ранен. Кроме того, Родриго уже посмотрел ему в лицо, схлестнулся с ним силой… Они теперь связаны, рыжий от него никуда не уйдет.

Сомнений больше не было. Родриго знал, что ему делать.

Элиза уходила вместе с оборванцем, в котором Оберон с некоторым изумлением узнал королевского фаворита. Рыцарь с тревогой смотрел им вслед. Надо было дождаться Клода. И надо было подстраховать Элизу, убедиться, что она благополучно избавилась от своего провожатого, а может, помочь избавиться.

— Я ее провожу, — шепнул Мишель.

Оберон в который раз напомнил себе, что это не просто нескладный коренастый подросток. Это одаренный, и сквозь его сжатые кулаки просвечивает красноватое сияние.

Если Мишель уйдет за Элизой, то они с Аннет останутся вдвоем против инквизитора…

— Ну, иди, — все так же тихо скомандовал рыцарь, и Мишель исчез в зарослях.

Церковник смотрел, казалось, прямо на Оберона. Чушь, конечно, сквозь ветки ему никак не разглядеть… Так куда он смотрит? Вслед Мачетко — или на Аннет? В любом случае придется драться. Интересно, что именно сможет этот чернорясый противопоставить доброму клинку?

Потом церковник повернул голову туда, куда ушла Элиза. Если он сделает хоть шаг вслед за ней…

А он вдруг развернулся и уверенно направился в другую сторону.

Оберон выдохнул и с некоторым усилием разжал пальцы, словно прикипевшие к рукояти меча. Аннет улыбнулась ему побелевшими губами.

Наконец появился Клод.

— Долго ты ходил, — не удержался Оберон.

— Я пытался его лечить, — пояснил Клод, показывая ладони, светящиеся зеленым. — Не очень-то получилось, ну хоть немного… кровь остановил, боль снял.

Потом к ним вышли Мишель с Элизой.

— Что вы с ним сделали? — спросила Аннет. Элиза тряхнула головой:

— Да ничего не сделали! Не такие уж там крутые склоны, выберется!

— Ты бы без меня не выбралась, — заметил Мишель. Элиза резонно возразила:

— Он взрослый. Он сильнее меня и выше. Ладно, чего мы ждем?

— Вас и ждем, — Клод уже вскочил, готовый рвануться вперед.

Оберон оглядел свое воинство. Спокойные, серьезные лица. Уверенные, недетские взгляды.

Он усмехнулся:

— Ну что, пойдем останавливать зло!

Мачетко сидел, прислонившись спиной к дереву. У него ничего не болело, и это было даже странно. Глупый мальчишка действительно сумел помочь — и когда только научился? Видно, не такой уж глупый, как казался…

Вообще вовремя появилась эта странная компания. Если бы не они, Мачетко не справился бы. Черноволосый инквизитор оказался очень силен. Нет, понятно, что сам он усталый, голодный, невыспавшийся… но честно сказать — будь он даже в лучшей форме, и тогда неизвестно, кто из них победил бы.

Мачетко вспомнил, как шел к инквизитору, скрипя зубами, спотыкаясь на каждом шагу… Вспомнил и содрогнулся.

А все-таки не зря он тогда путал следы и пугал охотников. Раз парень успел кое-чему научиться — значит, эти двое дошли до ручья. Никто им не помешал. Никто не напал на их след.

Значит, он, Мачетко, вернул долг. Ему когда-то помогли — теперь он помог. Вот и все, и можно встать, залезть на лошадь и уехать потихоньку подальше отсюда, как, собственно, и велел ему рыцарь…

А чем он расплатится за то, что они спасли его от инквизитора? За то, что мальчишка остановил ему кровотечение и унял боль?

Стоило закрыть глаза, и он снова видел перед собой лицо того человека. Похудевшее, осунувшееся лицо, запавшие глаза. Умный, внимательный взгляд.

И непонятная тревога охватывала Мачетко с новой силой.

Он по-кошачьи втянул воздух, морща нос. Принюхался. В воздухе пахло опасностью. Пахло бедой. Огнем и кровью.

А он-то что может сделать? Да, парень подлечил его, вот только здоровым Мачетко себя все равно не чувствовал.

Голова кружилась. Дышать было тяжело. Левые рука и нога онемели и не чувствовались вовсе, словно чужие — уж лучше бы болели! Он сейчас не боец, рыцарь это правильно сказал…

Он тихонько свистнул, подзывая лошадь. Не без труда вскарабкался в седло. И поехал — туда, откуда пахло бедой.

Дезире открыл глаза, встал на ноги, пошатываясь. Его мутило, голова была тяжёлая. С перепоя, что ли? Надо же, ничего не помнит… Он огляделся. Ручей. Овраг. Крутые, осыпающиеся склоны. Нависающие сверху деревья. Какой к черту перепой, он же на охоте!

Память возвращалась по частям. Вспомнилось, как они с черноволосым священником остались вдвоем, вспомнился безумный бег по зарослям и невероятно прекрасная рыжая тварь… Или это ему пригрезилось? А в кого он тогда стрелял?

Потом в памяти всплыло миленькое детское личико, светлые локоны и нарядное платьице… Ну, уж это точно бред.

А в овраге он как оказался? Свалился, пытаясь угнаться за падре? Ладно, что теперь гадать… Сухая земля осыпалась под ногами. Дважды он поднимался почти до самого верха и скатывался снова. Пока выбрался, в голове вроде как прояснилось.

Он огляделся — и увидел свежий человеческий след. Сбитая роса, сломанные ветки… Кто это был — падре или тварь? Какая разница! Он пошел по следу.

Потом следы стали путаться. Роса высыхала, ветки распрямлялись… В какой-то момент Дезире осознал, что сбился. Возвращаться и снова искать след не было душевных сил. Он сел на траву, тупо глядя перед собой. Ничего у него не получилось. Он хотел добыть тварь. Хотел доказать… Эли, падре, самому себе, неважно… хотел показать, чего стоит. На что способен.

Ни на что он не способен. Неудачник. Никому не нужный неудачник. И для Эли он только красивая игрушка. Если он не вернётся, Эли через неделю заведет новую. Возможно, черноволосую.

Он судорожно, на всхлип, вздохнул. И вдруг ощутил в лесном воздухе, среди запахов травы, смолы, сырой земли — что-то иное, чуждое.

Запах гари. Костер? Пожар? Какая разница! Все равно он не знает, куда идти, так почему бы не туда?

Где огонь, там люди. В крайней случае он отдохнёт у костра, прежде чем идти дальше по этим проклятым чащобам. А если это пожар… Если там что-то происходит…

Может быть, он ещё сумеет послужить своему королю.

Он встал и пошел.