Тот вечер был тяжёлым. Изуку впервые показал свои эмоции, поделился своим горем и печалью с действительно дорогим ему человеком. Теперь Шото точно стал ему важным человеком. Они сблизились. Это можно понять по тому, что Мидория переночевал у друга, случайно уснув в его объятиях. А Тодороки и не против. Устроившись поуютнее, он завернул себя и Изуку в одеяло и уснул, ощущая тепло близкого и даже родного человека. Красные щеки, жар по всему телу и ликование в душе не помешали ему полностью насладиться моментом. Когда рядом Мидория (спящий под боком), и футон становится мягче, и сердцу теплее, и заснуть проще. Изуку очень уютный. Он утыкался в грудь Тодороки, будто закрываясь от мира и боли, и выглядело это очень мило. Шото приятно осознавать, что он может помочь Мидории, который так доверился ему и открылся.

Когда-то и Тодороки рассказал ему о своем прошлом, поделившись таким образом своими страданиями. Теперь и Мидория может все рассказать. Но все не так просто. Шото знает, что друг не захочет показывать своих чувств и эмоций, которые вырываются изнутри. Шото хочет помочь и полностью готов это сделать, но готов ли Изуку? Нужно лишь показать свое желание стать кем-то ближе, чтобы освободить друга от тяжести этих страданий. Тодороки хочет видеть прежнюю искреннюю улыбку на лице своего дорогого друга. И ничто не помешает ему это сделать.

— Доброе утро, — тихий и спокойный голос прозвучал где-то рядом. Изуку кое-как разлепил глаза, не понимая, что происходит вокруг. Комната Тодороки?

— Эээ… — присев, Изуку обернулся и понял что всю ночь спал в объятиях Тодороки. — Шото? Что я… — договорить он не смог, полностью осознав, что он действительно это сделал. Щеки залились краской, когда он увидел друга с растрепанными волосами, а красные и белые пряди в некоторых местах перепутались и оказались не на своих сторонах. Тодороки невероятно привлекателен, когда выглядит ТАК. Так по-домашнему, так заспано, так неаккуратно, так небрежно. Что-то в этом есть. И Изуку явно заметил это прекрасное зрелище.

— Ты вчера уснул, и я не стал тебя будить. — Тодороки нежно улыбнулся, — Ты сильно устал вечером и крепко спал. Ты ведь давно так не высыпался? — внимательный взгляд Шото устремился на все ещё красного Мидорию, который не мог не смотреть на свое «божество».

— П-почему ты так решил? — заикнувшись, Изуку опомнился и постарался не глядеть на него таким влюбленным взглядом.

— Сейчас у тебя синяки под глазами почти пропали, и лицо что ли не очень бледное, — немного смущаясь и боясь говорить о нездоровом виде Мидории, сказал он, неловко улыбнувшись.

— А, это… — нотки грусти и печали послышались в его речи, когда он прикоснулся пальцами к своему лицу. — Спасибо, я действительно давно не высыпался, — и вновь улыбка, которая посвящалась только Шото.

— Не нужно меня благодарить, — вставая с футона, Тодороки взглянул на часы. — Сегодня суббота, а значит завтра можно будет съездить к родителям. Ты поедешь?

— Да, я давно не виделся с мамой. Наверное, она очень скучает и волнуется за меня, — сказав это, он посмеялся как-то болезненно, вспомнив, как сильно Инко переживает из-за его травм.

— Волнуется? — Шото изогнул бровь, непонимающе посмотрев на друга.

— Да… Было дело даже, когда мы только заселялись в общежитие, она не хотела давать разрешение на мое дальнейшее обучение в Юэй, — и снова защитная реакция — смех, такой печальный, напитанный воспоминаниями. — Я тогда успел даже смириться, но Всемогущий ее переубедил.

— Твою маму можно понять, — задумался Шото — Быть героем действительно опасно. Если бы у меня был ребенок, который все время ломает себе руки и попадает во всякие передряги, то я очень бы волновался, — он посмотрел прямо в глаза Изуку, — Хотя я и так волнуюсь за тебя. Очень. Может, никто на нас не нападает и ты ничего себе не ломаешь, но… — Тодороки тяжко выдохнул и продолжил, — Я вижу, что что-то происходит. Ты сам не свой. И я хочу помочь тебе справиться со всем.

— Ты не обязан, — так тихо на выдохе и через боль сказал Изуку, опустив взгляд.

— Я знаю, что не обязан. Но хочу. Однажды ты помог мне. И мое рвение помочь тебе — не просто способ отплатить тебе за прошлое. Я волнуюсь за тебя, как за самого близкого человека. Я не вынуждаю, но если тебя что-то тревожит или ещё что, то ты можешь мне рассказать. — закончил Шото, не отрывая глаз от Мидории.

Изуку слушал его и понимал, что он хочет, но внутренний барьер, построенный самим Мидорией, мешает даже слово сказать о испытываемой боли где-то в груди.

— Хорошо, — сказал он, понимая, что возможно он выскажется, но соберется сделать это он не скоро, и это будет сложно.

— Еще рано, так что можно спокойно подготовиться к сегодняшним занятиям.

Изуку старался слушать учителя и внимать каждое слово, но утренний разговор с другом все крутился в голове. «Я волнуюсь за тебя… Что-то происходит… Сам не свой… Близкий человек… Ты можешь мне рассказать…» Эти фразы эхом долбились по черепной коробке Мидории, мешая сосредоточиться на уроке. А какой сейчас вообще урок? Кажется, сознание Изуку настолько заполнено другими вещами, что все остальное просто вылетело из головы.

«Смогу ли я так просто все сказать ему? А показать?» — эта мысль, внезапно проскочившая меж череду других вопросов и сомнений в голове, будто ударила Мидорию.

«Показать? Этого точно делать не стоит. Отвратительный. Мерзкий. Если он увидит, то наверняка почувствует то же самое, что и я чувствую по отношению к себе. Шото единственный, кто хоть как-то отвлекает меня от всего, от себя же. Я не могу просто так взять и таким образом оборвать с ним все общение. Я этого не хочу, поэтому мне лучше молчать. Как бы сильно мне не была дорога его забота и волнение, я не могу…»

***

Вечер полный темноты заполнил все еще кишащие людьми улицы Японии. В свою очередь на территории Юэй никого нет. Все сидят в своих комнатах и не выходят из общежитий. Ведь запрещено. Кажется, это было давно — учителя просили своих учеников соблюдать осторожность и не то что не выходить за территорию, но и соблюдать комендантский час. По улицам все еще ходят те преступники, которые совершили уже седьмое насилие над подростками. Три погибших среди жертв, четверо тяжело пострадали. Для тех детей и их родителей это сущий ад, который и врагу не пожелаешь. В связи с такой ситуацией директор Юэй и ограничил свободу учеников ради их безопасности.

А насильники все еще не пойманы. По словам жертв, их около четырех — это единственная зацепка. Полиция и герои патрулируют улицы особо активно, задействовано больше людей для этого. Учителя умалчивают о таких подробностях перед учениками, главное — держать все под контролем, следить за тем, чтобы охранная система Юэй работала исправно, патруль был на месте, а дети соблюдали правила.

Но есть одно исключение. Учитель Айзава Шота, который, несмотря на комендантский час, сидит в своей комнате с одним из учеников. Они снова не заметили течение времени и, разумеется, практически в полночь разговаривают на разные темы, устроившись на кровати. И снова их головы забиты стратегиями и новыми идеями. Причуда Шинсо сложна, что требует больших физических и умственных усилий для осуществления цели Хитоши.

Стать героем, помогать людям — то, чего хотел он с детства. И вот теперь, когда рядом сидит человек, который видит потенциал Шинсо, это осуществимо. Нужно полностью выжимать момент, полностью отдаваться и стараться, чтобы заявить: «Я герой!», посмотреть в довольные глаза учителя и увидеть в них гордость. Теперь у Хитоши есть еще одна цель, которая не менее важна. Оправдать все свои усилия и усилия Айзавы перед ним, не огорчить его, чтобы тот не подумал: «Зря я сделал его своим личным учеником, взял под крыло и так помогал. Тратил столько времени…» Шота вбил ему в голову, что Хитоши сможет стать героем и обязательно будет восхитительно выполнять свою работу. Живя с этими мыслями, Шинсо все время тренируется, учится и дополнительно «консультируется» (так он это назвал) с Айзавой, не оставляя время на отдых.

— Айзава, прошу прощения, я снова не уследил за временем, — переведя взгляд с тетради с заметками на часы, Шинсо неловко заулыбался. И снова они засиделись, забыв о времени. — Думаю, нужно начинать ставить будильник, чтобы так грубо не нарушать комендантский час в очередной раз.

— Пока что ты нарушаешь его под мою ответственность. Что ж, на сегодня закончим. Я провожу тебя до общежития.

И снова эта тропинка, по которой раза 4 в неделю они ходят ночью. Благо, фонари достаточно ярко освещают им путь, чтобы не споткнуться.

— Шинсо, завтра выходной. Какие планы? — тихий голос Айзавы посреди ночи казался намного громче, чем обычно.

— Съезжу к родителям. Правда, добираться долго, боюсь, что это займет весь день. Разве что вечер будет свободный, — мысль о встрече с родителями доставляла Хитоши невероятное удовольствие. Многие ребята давно не видели своих близких людей, поэтому больше всего хочется увидеть родных.

— Будь осторожен, — Шота стал серьезен. — Не отходи от Про-героя, который будет тебя сопровождать.

— Разумеется, не переживайте, — Шинсо понимал о чем говорит учитель и ни в коем случае не собирался ставить себя в опасное положение…