«98.99.100! Я иду искать!»

Мы любили играть вместе. Каждый день, в любую погоду мы были рядом. Тогда нам еще было не понятно, насколько дороги мы были друг для друга.

— Чарли, я вижу тебя, выходи!

— Так нечестно, ты подглядываешь!

— Неправда, это ты все время прячешься в одном и том же месте.

— Ну хорошо, сейчас так спрячусь, в жизни не найдешь!

Мы рассмеялись. Это было прекрасное время, мы были лишь детьми, но уже тогда люди говорили, что нам суждено быть вместе. Как же они ошибались и были правы одновременно.

Потом мы вместе пошли в школу. По правде говоря, учились мы на разных уровнях. Чарли всегда была впереди меня, но только не в этом случае. Хотя к нему я вернусь позже.

Как я уже сказал, училась она лучше меня. Мне нравились моменты, когда Чарли пыталась объяснить мне тему урока. Я не понимал, но мне было приятно слушать ее. Иногда я специально делал вид, что ничего не понял, чтобы Чарли мне объяснила. Забавно.

Летом 1983 года мы окончили 8 класс. Я помню как мы с Чарли обедали в пиццерии ее отца.

— Мистер Эмили, ваша пиццерия лучшая из всех, которые я знаю!

— Майкл, ты говоришь мне это из года в год, и каждый раз звучит как впервые. Как тебе это удается?

— Я не знаю. Само как-то выходит.

— Потому что он говорит это искренне, папа!

— Ты права Чарли. Как всегда. — с улыбкой сказал он.

Мы еще долго сидели, наслаждаясь выступлением двух аниматроников, один из которых был создан папой Чарли. Покрашенный в желтый цвет медведь, на котором красовалась фиолетовая шляпа и фиолетовый галстук-бабочка. Второй же аниматроник, желтый кролик, был создан другом мистера Эмили. В солнечную погоду мех маскотов сверкал как золото, поэтому их часто называли золотыми. Несмотря на это забавное обстоятельство, у аниматроников были самые простые имена: Фредбер и Бонни.

В углу закусочной, рядом с входом, находилась Марионетка. Ее тонкое человекоподобное двухметровое черное тело с белыми полосками на руках и белая маска, имевшая пустые черные глазницы и красные кружочки на щеках, резко контрастировали на фоне светлой пиццерии. Чарли объяснила мне, что это сделано специально, чтобы днем ее было лучше видно, а ночью наоборот, чтобы сливалась с темнотой, ведь ночью она охраняет заведение от непрошенных гостей, а утром наоборот — встречает посетителей. Все аниматроники были достаточно высокие, примерно на голову выше обычного человека. А еще у Марионетки была одна уникальная функция. Она…черт…я не могу вспомнить…она была как-то связана с Чарли.

Я на всю жизнь запомнил ужасный инцидент, случившийся в пиццерии 8 августа 1983 года. Мы с Чарли, как обычно, были в «Семейной закусочной Фредбера», но сегодня уже в качестве организаторов дня рождения 8-летнего мальчика, сына со-владельца пиццерии и близкого друга мистера Эмили. Чарли распирала гордость и важность, ведь ей поручили такое важное и ответственное задание, но было заметно, что она волнуется. Мне же было просто приятно провести с ней время, хотя я тоже волновался. Мистер Афтон, отец именинника, разносил детям угощения в своем костюме Бонни. Было видно, что он счастлив.

Сам именинник сидел за центральным столом, охотно принимая подарки и поздравления. Я так и не запомнил его имени, что очень странно, ведь к нему обращались буквально каждую минуту. Рядом с ним сидели его старший брат, про которого вообще не говорили, и младшая сестра. Из разговора Афтона с папой Чарли, я понял, что ее зовут Элизабет.

Перед тем, как это случилось, мы с Чарли вышли в кухню, чтобы украсить, а затем принести имениннику его торт. Спустя пять минут приготовлений, мы услышали крики из зала. Не придав этому значения (это ведь дети. Они всегда кричат), я и Чарли продолжили украшать торт. Но вдруг до нас донесся металлический лязг, скрежет, а затем звук дробящихся костей. Мы выбежали из кухни и увидели нечто ужасное. Толпа детей стояла возле сцены и кричала от ужаса и отвращения. Кого-то даже стошнило прямо на пол. Я никак не мог понять, для чего они это сделали. Даже спустя столько лет меня терзает этот вопрос. На сцене стоял Фредбер. Его железные зубы прокусили голову именинника, из-за чего тело ребенка повисло изо рта аниматроника. На пол лилась кровь. Мне стало плохо. Чарли выбежала обратно в кухню. Ее папа подбежал к Фредберу и тщетно пытался разжать его челюсти. Он звал мистера Афтона. Я заметил, что Марионетка удерживает кучку подростков у входа. Они отчаянно пытались выбежать из закусочной. Среди них я заметил брата именинника, который теперь был в плену у Фредбера. Я уже шел навстречу Марионетке, но вдруг услышал крик, наполненный болью и отчаянием. Обернувшись на сцену, я увидел мистера Афтона. Он стоял на коленях перед сыном, который теперь лежал на полу. Его голова была обезображена. К этому моменту уже подъехала неотложка. Именно их приезд позволил убежать подросткам у двери, т.к. Марионетка отвлеклась на «посетителей». Врачи увезли мальчика, но я понял, что они здесь бессильны.

— А где Сьюзи? — донеслось из зала.

Оказалось, что среди всей этой суматохи пропала девочка.

— Мы закрываемся! — сказал Уильям.

— Но мы не нашли Сьюзи.

— ВСЕ ВОН! — крикнул Афтон.

Дети медленно пошли к выходу. Я пошел искать Чарли. Она сидела в углу кухни и плакала.

— Это моя вина. Я знала, что им нельзя было верить… — прошептала она.

Я сел рядом с ней.

— Ты не виновата. Подростки непредсказуемы, тем более они были друзьями именинника. Никто этого не ожидал.

— Быть может ты прав.

Повисла пауза.

— Я хорошо знаю их семью. — начала Чарли — Мама умерла после рождения Элизабет. Уильям долго не мог отойти от этого. Он запирался в своей мастерской и вымещал свою ярость на железках. Говорят даже, что мой отец вытащил его из петли. Когда Афтону стало легче, он создал пружинный костюм на подобие Фредбера (в память о своей жене). Так появился Бонни. Вместе с моим папой они открыли эту закусочную. Она окупилась в первый же месяц. К нам даже из соседних городов приезжали, представляешь? Дела Афтона начали налаживаться.

Я не представляю как ему сейчас тяжело.

Мы долго еще сидели на полу кухни. Каждый думал о своем.

— Чарли! — донеслось из зала.

— Папа зовет. Я пойду. Спасибо. — прошептала она.

Я остался один. Немного придя в себя, я пошел в зал. Мистер Эмили увез Фредбера в свою мастерскую, чтобы отмыть его.

— Пиццерия закрывается! Приходите еще!

От неожиданного звука, прервавшего тишину, я подскочил. Сзади меня стояла Марионетка.

— В закусочной ребенок. В закусочной ребенок.

Я был поражен. Я знал, что Марионетка запрограммирована охранять это место, но даже не догадывался, что она считает людей в пиццерии.

— Уже ухожу, — подходя к двери сказал я. — Спокойной ночи.

— В закусочной ребенок. В закусочной ребенок.

Странно. Я уже вышел из заведения, но она продолжала повторять эту фразу. Надо будет спросить у мистера Эмили.