Когда я добрался до места, где погибли два Афтона: Уильям и его младший сын, я обнаружил, что пиццерия заброшена. Вывеска снесена, краска сошла, в некоторых местах были выбиты стёкла. Кое-где были граффити. Я толкнул дверь вперед. Заперто. Не хочу привлекать лишнее внимание, зайду с заднего входа.

С другой стороны тоже заперто. Здесь можно выломать дверь, шум не подниму. Бью ногой. Замок срывается, и дверь открывается. Захожу внутрь.

Здесь сыро, похоже, крыша протекает. Местами висит паутина. Аккуратно иду к кладовой. Тяжелая дубовая дверь заперта и заколочена. Похоже, Генри не хотел, чтобы туда попали. Синтезирую ремнант и прожигаю сначала доски, что закрывают вход, затем и саму дверь.

— Тук-тук — шепчу я.

Зайдя в кладовую, я чуть не наступил в черное пятно, которое когда-то было лужей крови. На полу лежали аниматроники, разобранные. Голова Фредбера лежала плашмя в углу, тело было брошено к стене. Все части маскотов находились отдельно от их тел. Среди ночной тишины я услышал тихий стук.

*тук*. Пауза. *тук*. Пауза. *т-тук*.

В дальнем углу лежал костюм Пружинного Бонни. Целый. Вокруг него крови было больше всего. Медленно подхожу к нему. Стук стал громче. Я наклонился над аниматроником и посмотрел в его пустые стеклянные глаза. Вдруг они дернулись и уперлись в меня.

— Ты не должен был увидеть меня таким. — хрипло произнес он своим рваным голосом.

Я стоял и смотрел на костюм, который когда-то был человеком. Нет, он был монстром.

— Удобно? — прошипел я со злобой.

— Очень. — аниматроник резко кивнул головой. — Только спина очень чешется, не поможешь?

Я схватил его за плечи и отбросил к двери. Костюм был достаточно тяжелым, поэтому бросок вышел не очень. Аниматроник упал на руки, но не смог подняться и лег на пол.

— Что тебе от меня нужно? — выдавил он.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты исчез из моей головы. Я подошел к маскоту вплотную.

— Я не знаю как. — прохрипел тот.

Я вырвал ему руку, под которой скрывались человеческие останки.

— Тогда я сделаю это сам, Уильям.

Хватаю его запястье, точнее то, что от него осталось, и вгоняю в тело ремнант. Рука чернеет, под Афтоном появляется свежая кровь. Его рваное дыхание становится прерывистым. Постепенно его рука превращается в бесформенную массу, которая медленно расползлась по клеточному полу. Вскоре конечность окончательно отделилась, и я увидел белую ключицу Афтона, который хранил молчание.

— Ты всё еще здесь? — спросил я.

— Да пошел ты! — услышал я в своей голове.

— Продолжим.

Я проделал предыдущую процедуру со всеми конечностями Уильяма, оставив только голову. Вскоре передо мной осталось лежать тело в сгнившем зеленом костюме, некогда носившим золотой цвет, без рук, без ног, с выпирающими наружу костями.

— Продолжаем?

— Просто добей меня уже. — из последних сил произнес Афтон.

— Я могу еще долго издеваться над тобой, уж поверь. Если ты оставишь меня, я обещаю, что ты получишь быструю смерть.

Аниматроник молчал.

— Продолжим. Я хочу увидеть твоё лицо.

Я наклонился над его головой. Протянул руку к маске. Стеклянные глаза начали хаотично разбегаться. Я схватился за глазницы и вырвал маску. То, что я увидел, чуть не заставило меня стошнить. Моему взору представилось обезображенное высушенное лицо с прогнившим алым оттенком. Видимо, я сорвал кожу с лица вместе с маской. Я также не обнаружил глазных яблок на своем месте. Я быстро отвернулся, отдышался, пытаясь заглушить тошноту. Невольно смотрю на внутреннюю сторону маски, которую я держал в руке. Думаю, не стоит объяснять, что я там увидел. Меня согнуло пополам и я залил пол рвотой, которая прожгла плитку и ушла под землю. Чувствую себя отвратительно. После волны тошноты, меня бросило в кашель.

— Ты доволен? — спрашивает Уильям, еле двигая своей высушенной челюстью.

— Пошел ты. Дай отдышаться.

— Я забрал у тебя больше, чем ты мог отдать.

— Что ты имеешь ввиду?

— Синтез. — отвечает Афтон.

Протягиваю руку. Ничего не произошло.

— Какого черта?

— Я есть начало. — медленно произнес Уильям. — И я есть конец. Ты не достоин этой силы. Проект закрыт. Я больше не держу тебя.

— И это всё?

— Нет. Ты помнишь ту запись и монолог Джона?

Я вновь увидел страницу из дневника отца.

— Допустим.

— Если в тебе больше нет ремнанта, значит ты снова болен.

Я почувствовал опустошение.

— Ремнант не лечит. — продолжил Уильям. — Он лишь поддерживает жизнь. Я понял это, сидя здесь, взаперти. Ты такой же труп, как и я.

— И…когда начнут проявляться симптомы? — я опустился на пол и прислонился к холодной стенке.

— В ближайшее время. У тебя не больше двенадцати часов.

Я почувствовал острую головную боль и схватился за пульсирующее место.

— Ты можешь остаться здесь. — закончил Афтон. — Ты умер для всех, кроме меня.

Я обнял ноги и уткнулся головой в колени. Хотелось плакать. Передо мной вновь пронеслись события четырехлетней давности: укус, убийства, мой дом, Элизабет, бункер, чемодан, шприцы, пожар, снова дом, Чарли.

В моей голове застряли две мысли: шприцы и Чарли. Шприцов должно было быть четыре, но я нашел только три. Чарли. Я просто не мог не думать о ней. Она была моим миром. И я её уничтожил. Её больше нет.

— Прощай. — произнес я. — Тебя добить?

— Ты уходишь?

— Я возвращаюсь.

— Ясно. Только если тебе не трудно.

Я подошел к нему.

— Увидимся. Скоро.

— Да.

Я ударил ногой по его мертвому лицу и размозжил череп, под которым образовывалось склизкое пятно. Больше не вернется.

Я иду к своей могиле.