Покосившаяся хижина посреди выжженной радиацией пустоши явно знавала лучшие времена. Облупившаяся штукатурка обсыпала всё, что находилось в здании — стол, стул и одинокого человека, выглядевшего настолько ужасно, что никак не выбивался из общего ландшафта этого забытого Богом места. Некогда голубые, а сейчас блеклые и потухшие глаза безучастно смотрели куда-то вперёд, глубокие тени под ними лишь подчёркивали осунувшееся лицо. Грязные волосы были сбиты в солому и пропитаны спёкшейся кровью, и уже было невозможно распознать цвет его одежды — так прочно в неё впитались огромные багровые пятна. Впрочем, всё это мало трогало Эрвина — он то и дело прикладывался к потрёпанной железной фляге, почти не чувствуя вкуса.

Зловещим эхом по пустой комнате разносилось тиканье старых настенных часов, и Эрвин не мог перестать вслушиваться — казалось, что они отбивают последние минуты его жизни.

В этой ситуации была своя извращённая ирония. Повинуясь закону Кармы, охотник превратился в жертву. Этот мир всегда был скор на расплату.

За окном послышался приглушённый гул спиннера, приземлившегося около хижины. Эрвин чуть опустил голову, прислушиваясь к тому, как под чьими-то осторожными шагами шуршит радиоактивный песок.

Дверь хижины отворилась.

— Я ждал тебя, Кей.

* * *

Полутора годами ранее.

— Отлично справились, офицер Смит, — сдержанно похвалила Джоши, внимательно всматриваясь в последний рапорт. — Двенадцать репликантов устранены без лишнего шума. Чистая работа. Думаю, вы заслужили пару выходных.

Она удовлетворённо откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Эрвин заметил, насколько неестественно выглядело это простое действие на её обычно непроницаемом лице. Это скорее был оскал, не улыбка.

— Мне достаточно одного выходного, лейтенант, — учтиво ответил Эрвин.

Точно так же он мог бы попытаться уговорить на что-либо стол, за которым сидела Джоши, шансы на успех были бы примерно равны.

— Не скромничайте, Смит. Вы две недели без перерыва гонялись за группой мятежников, пару дней выходных вам не помешают. На этом и закончим, вы свободны.

Не рискнув продолжать спор, — не дай Мерсере, Джоши решит, что у Эрвина проблемы с психикой и отправит его к мозгоправу, — Эрвин учтиво кивнул и поспешил покинуть кабинет. Перспектива двух дней безделья его совершенно не радовала, но против начальства не попрешь, поэтому оставалось только подчиниться.

* * *

Эрвин безучастно рассматривал город, раскинувшийся под его спиннером, словно огромный муравейник. В темноте ночи небоскрёбы отсвечивали неоном, постоянно вспыхивали прожекторы, и различные проекции красовались на тёмных стенах домов. То там, то тут всплывали огромные рекламные голограммы метров пятьдесят высотой — одни махали, другие что-то говорили, но за бронированным стеклом спиннера не было слышно, что именно, а третьи перемещались между многоэтажками, зазывая прохожих. Даже люди с такой высоты казались беспокойными муравьями. Обычная городская суета.

Эрвин терпеть не мог те редкие выходные дни, которые у него выдавались, по большей части из-за того, что понятия не имел, как проводить свободное время. У него не было семьи, девушки или друзей. Даже единственное увлечение — чтение — приелось настолько, что сил не было часами сидеть за страницами. Всё, что имел Эрвин — это работа, занимавшая абсолютное большинство его времени. Впрочем, именно поэтому служба и была единственным поприщем, на котором Эрвин достиг успеха.

Недолго думая, он решил пойти в «Неоновую ящерицу» и хорошенько надраться — бар как раз находился неподалеку, и Эрвин надеялся, что сможет скоротать в пьяной дымке вечер, а затем провести весь следующий день в отключке.

Он сидел за барной стойкой, залпом опрокидывая одну за другой стопки ярко-зелёной ядрёной жидкости. Весь вечер к нему подсаживались то проститутки, то посетители — и мужчины, и женщины, но Эрвин напрочь проигнорировал всех и каждого. Он не хотел с кем бы то ни было вступать в диалог, а тем более в близкий контакт. Одноразовый секс в туалете не входил в его планы.

Вообще, на душе было гадко, и Эрвин почувствовал почти облегчение, когда заметил, что алкоголь полностью лишил его способности адекватно соображать. Чувствуя слабость в ногах и приятную лёгкость в голове, он еле доплёлся до припаркованного за баром спиннера. Привычно включив автопилот, Эрвин прикрыл глаза, плавая где-то между реальностью и сном.

Звуковой датчик оповестил о прибытии к точке назначения, и спустя несколько мучительных минут, пока Эрвин вспоминал, где находится панель управления, спиннер довольно жёстко приземлился, переходя в режим электрокара.

Эрвин гнал по тёмным улицам к своей квартире, стараясь не потерять управление. Он всё ещё был сильно пьян, поэтому не успел среагировать, когда перед фарами электрокара появилась тёмная фигура.

Глухой удар о лобовое стекло заставил Эрвина частично протрезветь от шока. На дрожащих ногах он вышел из салона. Свет фар высветил на земле худощавое тело в грязной больничной рубашке. Молясь Мерсере, Эрвин прижал пальцы к запястью незнакомца и еле сдержал возглас, уловив слабый, но уверенный пульс.

Поставив спиннер на сигнализацию, Эрвин легко поднял с земли парня и пешком направился домой — благо, идти было всего несколько минут. Оставить незнакомца в этих трущобах Эрвин не мог — к утру от него остался бы только изнасилованный труп, лишённый органов. Отвезти в больницу — тоже, проблем с законом не оберёшься. Поэтому ничего другого не оставалось, как осмотреть и обработать раны самому. К счастью, в полицейской академии медицинская подготовка была на уровне с боевой, и большинство повреждений он мог сам вылечить, не прибегая к услугам врача.

* * *

Опустив парня на кровать, Эрвин в первую очередь раздел его, чтобы обработать раны. Чёрные, выбритые на затылке волосы резко оттеняли бледную кожу, грудь тяжело вздымалась, но Эрвин был уверен, что его жизнь вне опасности — несколько ушибов и гематом, но ничего смертельного.

Закончив обрабатывать раны, Эрвин наконец позволил себе полностью рассмотреть незваного гостя. Худощавое поджарое тело говорило о ловкости и силе этого человека, а ещё — наглядно демонстрировало его привлекательность, которую Эрвин спьяну не сразу заметил.

Сглотнув слюну, Эрвин почти завороженно смотрел, как под кожей парня перекатываются мышцы. Будто загипнотизированный, он потянулся к нему, проводя пальцами по гладкой коже спины, спустился к пояснице, сжал упругую ягодицу. В затуманенный алкоголем разум даже пришла позорная мысль присунуть ему, пока он был в отключке.

Собрав последние крохи самообладания, Эрвин отдёрнул руку и резко вскочил, направляясь в ванную. Он очень не хотел натворить дел на пьяную голову.