Sometimes I feel like my memories never happened

Could you remind me, take me back for a night?

[Samantha Crain – Joey]

Если бы Джонни и Ви не связывало одно тело на двоих, он бы никогда не догадался, что ей не по себе. Она просто сидела — руки на руле — и смотрела перед собой, не думая о том, что может помешать движению. Да и похер, шоссе почти пустое. Две машины они встретили на пути сюда, и обе направлялись в Найт-сити, не назад.

— Ну, долго еще ты будешь тупить? — Джонни материализовался на пассажирском сиденье. Он видел то же, что и Ви: автомастерская, неожиданно оживленная для Пустошей, иззолоченная полуденным светом.

Ви ответила выдохом и открыла дверь автомобиля. Она могла подъехать и ближе, однако хотела пройтись, хотя бы несколько метров, до ворот. Чтобы ритм шага ее успокоил.

Но тщетно.

На Ви мало обращали внимания: не больше, чем на любого чужака, рыскающего по становищу статика. Гараж был полон людей, и большую часть из них составляли члены Альдекальдо — техники, поставщики товаров, охранники. Заметила Ви и тех, кто искал сделок. Пришлые слонялись среди кочевников, очевидно чужие, точно капля масла в воде.

Ви толкнула дверь в задние помещения, снова глубоко вздохнув, чтобы унять свое волнение. Постучать она и не подумала.

— Сестра из Баккеров, — кивнула ей Дакота.

Ви отвернулась.

— Баккеров больше нет.

— Верно. Но ты все еще моя сестра-кочевница, Валела.

Дакота не чувствовала ни малейшей неловкости. Это Ви скручивало от ожидания, что ее сейчас выпорют, как девчонку. Она знала Дакоту слишком хорошо, чтобы не обманываться спокойным голосом и жестами. Ви давно не заглядывала, и Дакота только делала вид, что не обиделась.

— Или как теперь тебя называть? – Дакота взглянула на данные, что получила по своим запросам. — Валери Пинсиотти? Знала я девочку с таким именем…

— Да, — Ви села на табурет, не дожидаясь приглашения. — Я тоже знала.

Дакота вздохнула. Она в какой-то мере действительно была Ви родней. Этой Ви, не той, что они только что упоминали. Когда Ви вышибли из армии без сохранения пособия и даже личного номера, она пыталась перекантоваться у Дакоты. И они не то что б не сошлись характерами… Но все-таки слишком по-разному смотрели на мир. Теперь, став старше, Ви догадалась, что, пожалуй, мало было у них причин ссориться, но в двадцать два она никак не могла отвыкнуть ссориться со всем миром.

— Ты стала совсем взрослой, Валела.

— Вот и славно, не надо мне в пупочек дуть. Я приехала по делу — не до сюсюканья.

— Не говори так со своей старой тетушкой, Ви, — ухмыльнулся Джонни. Свет, лупивший через открытую дверь и ворота гаража, превращали силуэт Сильверхэнда в подобие старой переводилки, плохо соскобленной с окна.

— Она мне не родня, — мысленно ответила Ви. — Она просто пыталась натаскать меня с юности так, чтобы я со временем заняла ее место. Я обещала вырасти умницей, а если верить родителям, то и красавицей.

— И это были первые два обещания, что ты нарушила.

Ви не повелась на подкол, только поерзала, точно воспоминания ее под лопатку кололи.

— Я слишком поздно узнала, что у Дакоты уже есть зал трофеев: вереница девочек и мальчиков, сорвавшихся с места и не потянувших кочевой жизни.

То, что для Ви было диалогом, Дакоте представлялось затянувшимся молчанием.

— Дело, что ты предлагаешь, сулит много выгоды?

— Совсем никакой. Просто я, видишь ли, умираю.

Ви пришлось рассказать с самого начала. И постараться не опускать подробностей. У Дакоты были свои представления о том, что может быть важно, а что — нет. Дослушав до конца, кочевница надолго замолчала. Прикрыла глаза, размышляя, открыла — казалось, вот-вот что-то скажет. Но нет, она только снова прищурилась, роясь в картотеке мыслей.

— В природе много путей к осмыслению мироздания. — Веско произнесла Дакота.

Ви отвернулась, чтобы не обидеть тетку непроизвольной гримасой.

— Мне бы только дофырчать еще немного, и я придумаю, что делать. Кажется, только этого мне не хватает — времени. Когда можно сесть и подумать.

— Попытка обрести видение означает приблизиться к великому непознаваемому, — Сказала Дакота. Поджала губы, размышляя. Затем отшагнула, чтобы бедро не мешало открыть ящик стола, и принялась рыться в своих припасах. — Не отказывайся сразу, но… дам я тебе одни травки, поезжай в пустоши, подальше, и, только не в машине…

— Нет. Нет, я откажусь. Только не древняя индейская наркота, пожалуйста. В жизни у меня ничего хорошего от таких вещей и близко не случалось.

Дакота поворошила пакеты в ящике.

— Планов у тебя больше, чем времени, солнышко. Тебе нужно как-то пережить свои невзгоды. На вот. На первое время хватит.

Только уже у себя в квартире Ви подсчитала таблетки и прочитала то, что ей написала Дакота в инструкции: шесть в день. Считай, полноценный прием пищи. Какие-то таблетки были в блистерах, другие — в вырванной из журнала странице, очевидно самопальные. Из прессованных трав, засыпанные в капсулы от чего-то другого. Ну, подумала Ви, хуже не будет, потому что хуже быть не может. И отсчитала себе по инструкции шесть разномастных лекарств.

■ ■ ■

Не точка, только запятая. Ви не обманывалась, что тянет время. Как в детстве мать просила ее помыть посуду, и дочь сперва долго околачивалась у раковины, а потом еще несколько минут держала руки под струей воды. Отговариваясь, что холодными руками посуду мыть неприятно.

Теперь руки у нее постоянно были холодные. От страха. Ненастоящие ладони не мерзли взаправду, и Ви остро ощущала их чужими, такими же, как пластину на затылке, вставленную Виктором вместо точно такой же, искусственной, но поменьше. Если так дальше пойдет, когда Джонни займет ее место, ему несложно будет поменять там имплант, тут имплант — и вуаля, он снова станет выглядеть, как привык. Нет причин разгуливать в мешке с костями, годами отшлифованном в форму носатенькой субтильной девицы.

Ви не воображала, что она не в отчаянии. Даже если бы она хотела пойти на сделку с Хелльманом — теперь, в ретроспективе, он казался не самым гадким вариантом — время было непоправимо упущено. Даже если бы Ви затребовала должок у Панам или, через Джонни, у Бестии, все точки сходились так или иначе в одной. Так что она решилась нанести визит Ханако Арасаке.

Джонни это, закономерно, не понравилось. Но обретенное Ви “сатори” подталкивало ее в направлении “Углей”. Это не значило, что она знала, за какую ниточку ухватится. Она вообще едва ли понимала, что говорит ей Ханако: голова гудела. Таблетки уже не помогали, даже те, что дала Ви Дакота. Может, стоило закинуться внепланово: Ви похлопала себя по груди, там, где во внутреннем кармане куртки лежала вечерняя порция колес. Мысль о таблетках полностью заняла внимание Ви — вот настолько ей становилось хуже — так что она даже не расслышала, что говорит ей женщина, от которой, кажется, теперь зависело все будущее Ви.

— А, что?

Ханако сощурилась и не сдержала улыбки.

— У Вас кровь. Носом идет.

Ви мазнула пальцами над губой. Ну что ж, она уже начинала привыкать. Пока фонтаном не бьет, можно жить.

— Это тоже не помада, мисс, — она улыбнулась — растянула рот в оскале, показывая окрашенные кровью зубы. — Но к этому приходится притерпеться.

К чести Ханако, ее это не смутило. Надменная маска не дала трещины и в волосок. Наверное, даже если бы Ви прямо перед нею откинула коньки, Ханако не перестала бы выглядеть так, точно на мгновение отвлеклась от фотосессии на обложку спецвыпуска “женщина года”.

Да и с чего бы? Она выглядела, точно лиса, залезшая в курятник. Птичка в ее цепких лапах. Если не хочет сложить крылышки — пойдет на все условия.

— Мне нужно подумать, — прохрипела Ви, сползая со стула и нетвердой походкой направляясь к лифту. То же самое она рявкнула и Джонни, голосом покрепче, но оседая на пол на ослабевших ногах. — Заткнись! Я размышляю!

План крутился в ее голове, давным давно почти осязаемый. Но в целую картину он начал складываться только теперь. Ви нащупала нить, за которую могла размотать весь клубок. И только ей показалось, что она все поняла, как сознание мигнуло, и мир перестал существовать.

Очнулась она уже на кушетке у Вика. Голова ныла, руки и ноги, точно онемевшие под жгутами, казались чужими. Да что там — шея, спина точно так же ощущались во власти мощного обезболивающего. Ви потрогала бы лицо, если б могла шевелиться.

Но, по крайней мере, она была жива. По нынешним временам, подумала она, уже неплохо. Могло и не повезти настолько.

Джонни встал у руля, когда она вырубилась, догадалась Ви. Да он и сам сказал, подтверждая ее подозрения.

— Потом поблагодаришь. Еще раз.

— Спасибо, — сказала она ему. Даже в мыслях ее голос звучал ослабевшим. Мозг как будто отказывался работать, точно при высокой температуре.

Она села. С большим трудом. Реальность коробилась, как плавящийся пластик. Слова Вика долетали, будто через неисправный наушник. И то, что он говорил… Ви хотелось бы наступить на этот динамик и раскрошить его в пыль, только бы он замолчал.

— Ты умираешь, Ви. Прямо сейчас. — Вик простер руку над столом. Таблетки. Пистолет. — Прими решение.

— Не предлагай мне обед из двух блюд. Для полутрупа я еще бодро брыкаюсь, Вик.

— Ви, пожалуйста, не… — Виктор вздохнул. — Ты застряла на стадии отрицания.

Пополам со стадией гнева, хотел сказать он. Тем очевиднее это было, учитывая, какой взгляд Ви устремила на него.

— Что если нет, Вик? Что, если у меня действительно есть шанс, а я его упускаю, запрещая себе мыслить вне рамок?

Ничего еще не кончено, сказала она себе. Пока не сдохла, еще ничего не кончено.

Но ты сдыхаешь, произнес у нее в голове голос Джонни. Ви мысленно отмахнулась: “сдыхаешь” — это процесс. А это, как она и сказала, означало, что еще ничего не кончено.

■ ■ ■

Мисти отвела Ви на крышу. В их особенное с Джеки место.

В другое время, в другом состоянии Ви испытала бы больше эмоций в подобной ситуации, это уж точно. Теперь она просто влипла в пластиковое кресло, способная только дышать и моргать. Собственно, только это и не приносило ей ныне боли.

— Хочешь, я тебе погадаю?

Ви в эти эзотерические приколы не верила, и сомневалась, что ей нужен расклад, но согласилась. Это было важно для Мисти: снова держать в руках драгоценную колоду, пытаться хоть немного развеять туман будущего.

Наверняка она, перебирая карты, вспоминала Джеки, потому что это был его подарок. Но Мисти знала и то, что выбирали колоду Джеки и Ви вместе: он просил ее помощи… Что звучало бы куда невиннее, если не вспоминать, что сразу после покупки они пошли в гараж ковыряться в “арче”, что звучало тоже вполне пристойно, если не знать, что от процесса — пусть и в самом конце — остались фото, напоминавшие старые пинап-открытки. Джеки позволил Ви “пощелкаться” с новым байком, и в процессе они как-то невольно увлеклись. Потом целовались в закутке между “Койотом” и гаражом, пока их не спугнул Пепе.

Теперь Ви выворачивало от этих воспоминаний. Не от омерзения, нет, но от горечи. Она никогда не могла выиграть конкурс по поеданию жгучего перца, а теперь, казалось, она вдыхала чистый чили. Иначе почему горло так горело, а глаза слезились?

— Видишь ли, никогда не любила играть в карты. — Ви скособочилась на поручень кресла, рассматривая, как с шуршанием таро порхают меж пальцев Мисти. — И не умела. Вечно мне не нравилось, что оказывалось у меня на руках.

— Это совсем другое. — Мисти бросила на собеседницу почти строгий взгляд. И почти насмешливый.

Ви пожала плечами: валяй. В какой-то мере она подыгрывала Мисти. Та вынимала карты и давала им толкование: маг, дьявол… Что ж, если подключить воображение, действительно можно было притянуть то или иное описание карт к событиям в жизни Ви.

Мисти достала третью карту и нахмурилась.

— Карта из младшего аркана. Королева жезлов. Хм-м… Королева жезлов означает женщину хваткую, практичную… В другом случае я бы предрекла соперницу, но тут явно что-то другое.

Ви пожала плечом.

— Это может быть Ханако, Бестия… даже Дакота.

— Нет, я… — Мисти замешкалась, не зная, признаваться ли. Для нее это было бы серьезно. — уже делала на тебя расклад. Знаю, что нужно в присутствии… но, в общем, я почти уверена, что не ошиблась. Эта карта — о том, что тебя ждет.

Ви выпрямилась, убрав локти с поручня. Удивительно, как тяжело ей далось это простое движение.

— Знаешь, что я подумала… — Ви вздохнула и продолжила. — Когда смотришь старые фильмы или читаешь старые книги, кажется, что мы воплотили все, о чем грезила научная фантастика двадцатого века. Сны наяву, запущенные в твоем мозгу, как в реальности, летающие машины, замена любой части тела на искусственную: выращенную для тебя или механическую. Но чего мы так и не обрели, так это предсказаний будущего.

— И воскрешения мертвых.

— Джонни бы с тобой не согласился.

Мисти кивнула.

— Ах, точно. Тогда и насчет предсказаний будущего не будь так уверена, ладно? Я чертовски хороша в чтении карт таро. Иногда ошибаюсь, не без этого… Но обычно все-таки вполне профессиональна.

Ви подумала о том, что если бы не Джеки, они с Мисти никогда бы не стали подругами. Слишком они были разные. Впрочем, у них и так не вышло. Даже приятельницами их было не назвать. Но все-таки у них была какая-то связь — через Джеки. Даже теперь. Мисти, наверное, нашла для себя какое-то эзотерическое этому объяснение. Ви только отметила эту связь, не стараясь понимать ее природу и не выдумывая планов на будущее. Коего у нее осталось в обрез. Все равно.

Ви запустила пальцы в волосы, наклоняясь, упираясь локтями в колени. Голова казалась весом в тонну. Слезы и кровь из носа смешались на лице с пылью улиц. Она забыла выпить таблетки, и Джонни еще был где-то здесь, на краю ее сознания и, кажется, на краю парапета, но Ви наклонилась так, что не могла его видеть. И ей было плевать.

Она подумала о Джеки. Дура, ревновала его к официальной девушке. У них и правда было столько особенного — крыша вот, вид на город. Очень много. Ви стало на милисекунду стыдно. И сразу же после ее захлестнула тоска острая, как болезнь, как смертельная рана.

Мисти ушла, и Ви даже не заметила. Проглотила горсть таблеток из запаса Дакоты — чтобы оттянуть время неизбежного решения.

Думать о смерти вместе с любимым здорово, когда смотришь Шекспира. Или читаешь “Тристана и Изольду”. А в жизни с любимыми хочется не расставаться, ни в каком из смыслов. Ви покопалась в памяти, разыскивая их с Джеки совместные фотографии — но таких, чтобы они стояли рядом, у нее с собой не было. Только размытые снимки, где видна ее рука, не больше, моментально щелкнутые через оптический имплант.

Я и забыла, как у меня сердце щемило, когда Джеки так улыбался, подумала Ви. Она жмурилась, но в операционной памяти листала все фотки, что у нее были. Нужно было хоть одну распечатать, подумала она. Уцепилась за эту мысль: надо найти принтер получше, и хоть это сделать.

Джонни, даже если не ушел в глубины ее подсознания в эту минуту, решил не мешать. Очень это было благородно с его стороны.

Но с той минуты в память Ви врезалась идея найти принтер помощней.

■ ■ ■

Джонни ничего не одобрял, кроме курева и выпивки, но это он сказал, что Ви нужно развеяться. Пойти на свиданку. Ривер вызывал у него подозрения, то ли потому, что копов Джонни не жаловал, то ли из маскулинного ужаса увидеть через глаза Ви чей-то чужой член у лица. Так что Ви откликнулась на предложение Джуди поехать в ее тайное место.

Это даже звучало двусмысленно, и хотя внутренним голосом Ви четко проговорила: это ничего не значит… бутылку вина она с собой взяла. Пусть и оставила в итоге в багажнике, напрочь про нее забыв. Но какой-то радар ей подсказывал, что встреча с Джуди у них не деловая. Может, это ее внутренний голос уже начал вплавляться в сущность Джонни и наоборот. Но до того, как тот понял, что придется нырнуть в токсичные воды, предприятие вызывало у него даже больше предвкушения, чем у Ви.

Ви понимала, что купила себе травками Дакоты не так много времени. Неделю, может быть, дней десять. Вряд ли больше. И хорошо бы было потратить их на составление плана, вместо того, чтобы ездить на блядки, но… Ви изредка нагоняли такие мысли, и в тот вечер это случилось снова. Она подумала: ну послушай, в конце концов, других. Хватит изображать, что ты лучше всех всё знаешь.

И она решила последовать совету Джонни. Расслабиться. Напиться, может быть. Замутить с Джуди.

Джонни деликатно ушел на второй план, когда Ви уже с определенностью поняла, что это совершенно точно свидание. Не все пошло по плану, но в целом Ви чувствовала знакомое приятное возбуждение, пока рысила к своему авто. Джуди великодушно разрешила ей включить генератор, Ви же решила вернуться с бутылкой вина. Она чувствовала, что момент настал: сделай все правильно, и вы окажетесь в одной постели.

В конце концов, их действительно тянуло друг к другу. Может, не душевно. Не возвышенно. Но физически — и трудно было это игнорировать.

Даже когда Ви обнаружила, что Джуди сидит в ванной, понурая и полная горечи настолько, что у Ви самой заныли виски, химия меж ними еще не развеялась. Но уже касаясь щеки Джуди ласковым жестом, Ви с рухнувшим сердцем поняла, что это не влюбленность. Не влечение. Ты хочешь ее успокоить, вот что, поняла она. Может, это и любовь — но любовь другая. И все же, Ви прижала свои губы к губам Джуди. Чертовски сладким, мягким губам, за которые многие наверняка полмира бы отдали.

Как известно, бисексуалки всегда получают вдвое больше — вдвое больше отказов пятничным вечером. Так говорится, и Ви не стала бы спорить.

Они все еще были связаны мысленно, и обе одновременно отпрянули — растащенные в разные стороны призраками. Слова не требовались. Джуди и Ви обменялись взглядами. “Джеки.” “Эвелин.” Но, по крайней мере, они могли друг друга понять.

Ви уложила Джуди спать, но сама заснуть не могла. Вышла на причал, надеясь, что холодный вечер остудит ее горячий лоб. В ее мозгу засела мысль, такая острая, что Джонни не мог не почувствовать, и все же не настолько оформленная в слова, чтобы ему было, что комментировать.

— Мне это не нравится, — только и сказал он. — Хотя бы потому, что я чувствую, что на этом неясном комке твоих соображений огромный стикер “Джонни будет в ярости”.

Ви подняла глаза, и Джонни впервые увидел у нее взгляд… Особенный, который он впоследствии начал именовать про себя “тем самым взглядом”. И да, когда он появлялся у Ви, она ему ох как не нравилась.

Она даже не сразу поняла, насколько дерзкой была ее задумка. Уставшая, морально и физически, Ви не размышляла, по каким нитям в ее голову попали кусочки мозаики, сложившиеся в итоге в озарение. Просто так теперь вышло: она знала, что делать. Еще смутно, но в то же время вполне определенно она представляла. Частности она пока продумать не могла, однако уже знала, что из точки А, минуя Б, она попадет в В. И не стоит кому бы то ни было вставать у нее на пути.

Она накопила прилично денег, приобрела репутацию, что говорила сама за себя, и многие люди еще остались ей должны. Вернувшись в дом, Ви села за стол и начала выписывать имена на чистый лист большого линованного блокнота (то ли из запасов Джуди, то ли еще покойного прежнего хозяина — а, кто хватится?). Все это было у нее в памяти и так, но писать от руки помогало собраться с мыслями. Лучше, чем когда печатаешь на компьютере или создаешь виртуальный список в голове. Ви покатала карандаш между пальцами.

— Я не смогу управлять тем, что призову. Ты должен понимать. Но из-за меня все переменится.

Джонни смотрел на ее изломанное тревогой лицо в фрескообразном рисунке света и тьмы, кружевящихся через окно.

— Это будет Гоббсова война всех против всех.

Она сидела боком, подвернув бедро, точно мучимая болью, и отчасти так оно и было — но не в теле, а в душе.

Джуди она нашла утром на том же месте, где часов семь назад сама сидела, полная терзаний. Джуди, сгорбившаяся, очевидно и теперь была в раздрае. Ви села рядом, ненавязчиво коснувшись плеча подруги кончиками пальцев. Джуди смотрела перед собой, на играющие барашки волн. В утреннем свете вода казалась непроницаемо-антрацитовой.

— Кофе? — Джуди повела рукой: рядом с нею стояла кружка, полная до краев. Сама Джуди, очевидно, перехотела пить. А вот пепельницу прихватила не зря, в той уже лежало немало окурков.

— Слушай, вчера… — Начала Ви. И осеклась, вдруг подумав, что если б это Джуди начала разговор, она сказала бы то же самое.

— Я понимаю. Не нужно пояснений. — И это также могла сказать любая из них. Точно они все еще были связаны. Но они уже не были.

Лагуна похожа на газировку, подумала Ви, и тотчас смутилась от того, насколько это была банальная и глупая мысль. Что делает с тобой городская жизнь, кочевница? Выдувает из головы все скудное образование, что ты накопила по передвижным библиотекам?

— Мы с Эвой давно собирались уехать. Я не думала, что так выйдет. — Джуди устало потерла уголок глаза, точно загоняла назад непрошенную слезу.

— Ты все еще хочешь дать деру из Найт-Сити?

— Да. Как ничего еще не хотела.

Да, их связь прервалась теперь, но вечером, засыпая, Джуди еще чувствовала тот пульсирующий неясный ком мыслей, клубившийся в голове Ви. Она не смогла бы его пересказать, даже под гипнозом, но ощущение, которое он оставил в ней… Джуди нравилось. Она, будь у нее возможность, поступила бы так же.

— Понимаю. Но если… я попрошу тебя об услуге, задержишься? — Ви прикусила губу, на мгновение смешавшись. — Вряд ли у меня много времени.

Тогда она еще не знала, что у нее только сорок девять дней. И часть из них уже прошла.

Джуди пожала плечами: о чем речь! Она чувствовала себя должницей Ви, после того, как та выступила против безумного плана Майко. Пусть все и кончилось плохо. Но в этом крылась одна из мудростей жизни. Ты делаешь то, что правильно, не рассчитывая на непременную победу. Пусть тебя и корежит от страха, пока надежда едва тлеет.

Джуди раздавила бычок в пепельнице.

Огонек надежды еще тусклее, еще ничтожнее, чем кончик сигареты.

■ ■ ■

Ви очнулась только на подъезде уже к Найт-Сити, на обочине. Дождь лупил по лобовому стеклу, радио выключено, шум города вдали — как шепот призрака. Ви не помнила последнего часа дороги, но это было не беспамятство пьянки или такое, как если бы Джонни захватил управление ее телом. Нет, и немеющий затылок, когда у нее принималась кружиться голова, если он — ее личный мертвый рокер — подбирался слишком близко к ее родным нейрончикам, ощущался иначе.

Ви просто ехала, вполне контролируя дорогу, но почти не осознавая этого, не запоминая. Мысли роились у нее в голове статикой испорченного экрана, такие же неразличимые и такие же назойливые, и она решила остановиться, чтобы как следует подумать. Без риска влететь в кого-то на встречке. О, то что у нее пальцы начало покалывать, она и так почувствовала. До локтя, конечно, руки теперь заменяли импланты, так что вряд ли она отпустила бы руль — это ее мозг с нею шутки шутил.

— Джонни, ты тут? Я подумала… — это была не совсем правда. Думала она об этом давно. А вот сердцем почувствовала, каждой своей клеточкой, каждой непластиковой частичкой — только теперь. — Для меня наступил новый мир. Новый-хуевый. Но штука в том, что и вокруг все больше не прежнее.

Это можно использовать, подумала она, не произнося вслух. Джонни все равно не ответил, дуясь на то, что Ви наговорила о нем Джуди. И на то, что она приняла какое-то важное решение без него.

В конце концов, Ви снова оказалась в гараже Дакоты. Пришлось униженно просить добавку “травок”. И разговаривать больше не только о себе. Она рассказала о том, что в воспоминаниях Джонни как-то оказался “арч” Джеки — хотя не мог там быть, не должен был…

— Браво. Этот длинный спич, определенно, стоил потраченного на него времени и кислорода. — За спиной Дакоты Ви видела Джонни, и запах от его сигареты казался ей настоящим. Он иронически хлопнул в ладоши. Дважды.

— Знаешь, чего мне было больше всего жаль? — Ви не могла сказать, к кому обращается из двоих, стоящих перед нею. К обоим, может быть. — Радости жизни. Это было очень глупо, но я как-то забыла, что несчастья существуют. Очень ненадолго.

Но вполне.

— Человек — хрупкое создание. — Дакота покачала головой. — Природа никогда не планировала для нас долгой жизни. То, что человек делает теперь — нарушение ее законов.

— Я пришла не за мудростью веков, а за помощью. — Ви сделала над собой усилие. — Тетя.

Дакота молчала, слушая. И после — пока Ви не начала чувствовать себя неловко. Она буквально читала по глазам тетки: ты уже показала свое невежество и неуважение к моим знаниям, не уверена, что тебе стоит открывать еще хоть немного моей мудрости. Но в конце концов Дакота вздохнула, и это звучало как “ну ладно”.

— Мотоцикл и слепок с воспоминаний, о котором тебе рассказывал твой “пиджак”... Мы называем такие данные претами. Отпечатки личности пользователя, навечно застрявшие в сети. Иногда они вызывают ошибки, когда та или иная программа принимает их за настоящего человека. Безобидные, обычно. Реклама, бюрократические алгоритмы. Большого вреда, как правило, не случается.

— Эти преты могут проявлять инициативу?

Дакота пожала плечами.

— Иногда да. Но я не могу сказать, что это значит. Просто алгоритм, который закольцевался в коде, или же у прет есть некое подобие свободной воли. Я никогда не занималась этой темой.

— Сколько нужно денег, чтобы занялась?

Дакота хмыкнула и расплылась в кривой усмешке. Маленькая Валела выросла. В довольно наглую особу, это правда. Но разве не это Дакота в ней пыталась взрастить?

A hundred small deaths, a hundred before

I am a revolving door, I am a revolving door

Дакота не выглядела обескураженной. Растерянной. Ее глаза сощурились, зубы прикусили губу и выпустили — признак размышления. То ли она пыталась выбрать из вариантов тот, что помог бы Ви. То ли не могла решить, стоит ли ввязывать в это бывшую воспитанницу.

— Много ли ты знаешь об Оленихе? — Наконец спросила Дакота.

— Есть какая-то такая борцуха в Ранчо Коронадо, если я верно помню. Ах нет, та то ли Лосиха, то ли Бегемотиха.

— Не придуривайся.

Ви вздохнула и забросила руки за голову. Несколько секунд она так сидела, расслабляя плечи, пока раненое еще в армии и слишком поздно — спустя годы — подлатанное Виктором плечо не начало слабо ныть.

— Да, – наконец произнесла Ви. — Я знаю об Оленихе… достаточно.

От нее же, тетки Дакоты, она и наслушалась. Ее родители, конечно, тоже не обошли вниманием такой значимый для чероки символ. Леди Олениха, одна из общих для многих индейцев духов из древней мифологии. Покровительница любви, плодородия и мести.

— В легендах, что еще рассказывают, Олениха наказывает того, кто этого заслуживает. Говорят, это не сама Госпожа Олениха, но человеческая девушка, которую изнасиловали и убили — а Олениха воскресила ее и направила на новый путь. — Дакота говорила об этом так, как в Хейвуде говорят о Мадонне, если приходится упоминать Деву в разговоре. С чувством, что не стоило всуе трогать эту тему. — Но многие верят, что это все-таки одна и та же Олениха.

— Я ничего по этому поводу не думаю, — отмахнулась Ви. — Предупреждая вопрос.

Дакота терпеливо пожала плечами.

— Спроси Панам о Таре. Она поможет.

Не “может помочь”, но “поможет”. Становилось интересней.

— Панам?

— Тара.

Joey, I need you more than ever before now.

You are the gentle only key to my past.

— Не хочу тебя обманывать. — Дакота тяжело вздохнула. Ей не нравилось, что приходится говорить это Ви. По-настоящему не нравилось. — Это немного. Мизер, буквально.

— С этим уже можно работать. — Ответила Ви.

Она чувствовала, как напряжение потихоньку уходит из ее тела. Напряжение в шее, в сведенных челюстях, между бровями — она и не думала, что в ней столько всего оставалось напряженным.

— И, Валела… — Голос Дакоты остановил ее в дверях. — Не забывай. У тишины так много значений.

Was it ever real?

I don't even feel like that girl anymore