Чонгук закончил с обработкой фотографий и устало провёл пятернёй по волосам. Завтра рабочий день, на часах два, и он уже подыхает. Если честно, он не знал уже, куда ему деться. Он искал себе извращенца, чтобы попереписываться с ним, но желающих попереписываться с парнем и пообмениваться хорошими горячими фотками куда меньше, чем он думал. Большинство охотится за девочками. Раньше Чон тоже охотился за девочками, но потом подумал, что ему и самому подойдут ошейники и наручники. Пару раз он пробовал притвориться девчонкой, но не срабатывало — у него было чертовски сильное тело, которым Куки, чего уж скрывать, гордился.

«Хорошие мальчики спят, а плохим разрешается пошалить»,— написал он в посте, прикрепляя свои фотографии. На самом деле от этих аннотаций его уже выворачивало. Фантазия кончалась. У него был фотоугол и куча оборудования, игрушки и атрибутика, поэтому он развлекался — какая разница, если никто не видит его лица? Это возбуждало. Больше никаких приметных частей у Гука не было, так что он за свою конфиденциальность не опасался, снимая и фотографии, и довольно качественную домашнюю порнушку. Он ответственно подошёл к разграничению работы и хобби, поэтому в офисе никто ничего не знал.

Кроме Хосока. Но Хосок просто такой — он знает всё. Но он будет молчать, он же друг. За это Куки не боялся тоже. К тому же, было здорово поныть кому-нибудь о том, что идеальный сахарный папочка никак не найдётся, и хочется новую игрушку, и отзывов на последнем видео было мало, и вообще, для кого он старается?

— Для педофилов, — сказал бы Хосок.

Но в целом поддержал бы. Это было ценным — то, что Чонгук мог быть хоть с кем-то достаточно откровенным. Они же, в конце концов, взрослые люди. Да, Чонгук не собирался стыдиться этого, но осознавал, что вряд ли его кто-то поймёт.

Увы, охота была непродуктивной. Его последний сахарный папочка слился, так как был из США, его можно было понять. Совмещать работу и блядские переписки сначала казалось прикольным, но потом начинало нервировать, а в конце концов стало абсолютно неудобным, поэтому в Мифе и Тиндере Чонгук указал свой часовой пояс.

— Эх, но ты был так хорош, «Glam_Daddy.0918», — простонал Чонгук, сползая в кресле и оттягивая резинку своих трусов. Да, конечно, круто иметь аудиторию почти в лям, которая от тебя фанатеет, но хочется кого-то особенного. Самого-самого. Того, кто будет будить тебя сообщениями с утра, и кому можно будет желать пошлых снов.

Нет, Чонгук не хотел парня. Это было слишком. Нет, сли-и-ишком. Он не готов к такому. Сначала что-то в сети.

«Не спишь»? — сообщение от Хосока. И сразу следующее: «Знаю, что не спишь. Наверняка опять палишь свои сладкие проколотые сосочки всяким извратам, которые даже не понимают, как им повезло. Как насчёт бухнуть в пятницу?»

Чонгук вздохнул и взял телефон, одной рукой набирая ответ, а второй оценивая степень выбритости своего паха.

«Хён, у нас завтра работа до посинения, а в пятницу ещё одно посинение. Синеть с тобой под соджу после двух посинений — я не выдержу.»

«Брось, Куки. У тебя молодой растущий организм, и я могу пригласить Чимина, он давно облизывается на тебя.»

«Хён, ну не интересно мне это. Я себе ищу человека по интересам, и ищу в соответствующих местах. А Чимин на тебя облизывается, а не на меня. Давай завтра пообедаем, а насчёт пятницы я подумаю.»

«Такой молодой, а уже зануда. Как ты можешь быть занудой с проколотыми сосками?»

«Ты до сих пор не отошёл от шока?»

«А ты про Чимина правду говоришь?»

Чонгук снова вздохнул. Собственно, это их с Хосоком и сблизило. Он открыл Чонгуку глаза на его ориентацию, показав, что в геях, а также прочих вариантах альтернативных направлений от гетеронормативности нет ничего страшного или постыдного, а Куки, в свою очередь, доказал, что человек может показывать своё тело по собственному желанию, и это тоже надо уважать, а не обзываться. С тех пор они стали не разлей вода, если можно так говорить про людей, которые работают в одной компании, в одном отделе, напротив друг друга. В этом плане они точно были не разлей вода.

Он сделал глубокий вдох и поджал губы, когда наткнулся в предложке на чей-то шикарный пресс.

— Посмотрим на этого папочку, — пробормотал он, щёлкая на профиль. Да, что-то похожее. Тут не было полной обнажёнки, только лёгкая эротика, а иногда и не лёгкая, но приятным сюрпризом оказалось то, что этот парень был подписан на Чонгука.

— Сделать, что ли, первый шаг, — Чонгук наморщил нос, набираясь смелости, и, наконец, поставил свой робкий лайк. — Красавчик.

У владельца аккаунта было странный ник — «pinkie.pie.jolly.jin», а ещё странные руки, вернее, пальцы. Чонгук заметил это совершенно случайно — ну да, у него был небольшой кинк на руки, подумаешь, мелочь, после всего того, что он делал. Пальцы были длинными и кривоватыми, странной формы, это не бросалось в глаза, и Чонгук с лёгкостью мог их представить на себе.

— Ну у тебя и член, — восхищённо пропел парень, болтая ногой и пялясь на то, как сильная рука сжимала наполовину возбуждённый орган через ткань мягких трикотажных штанов. — Господи иисусе… Надеюсь, ты мне приснишься.

Он, осмелев, поставил ещё несколько лайков, фантазируя на тему того, какой этот парень может оказаться в общении, сколько ему лет, какие у него интересы и как мог бы звучать его голос. Могут ли они связаться по видео? Было бы чертовски охуенно, Чонгук так давно ни с кем не занимался сексом по видеочату. Главное — не запалить лицо. Но для такого у Куки была кожаная маска-портупея с кроличьими ушками. Надо сказать, Чонгук сам от неё фанател, хотя она превращала волосы в настоящий бардак, и за ушами потом чесалось, как от очков, но он знал, что он выглядит потрясающе в чёрной коже.

— Ты ещё спишь и не знаешь, что я уже мечтаю о твоём члене в экране моего телефона, — проворковал Чонгук. Его собственный член уже напрягся от всех этих фантазий, но парень снова оттянул резинку белья и грустно сообщил ему:

— Мы и так потратили кучу времени, дружок. Нам пора спать, и если ты найдёшь завтра силы встать, то я тебе завидую.