Чонгук вздохнул, взволнованно забивая в поиск знакомый ник. Он старался держать себя в руках, чтобы папочка увидел, как он возбуждается, чтобы понял, как заставляет своего малыша течь, но плохо получалось контролировать своё тело. Куки заранее спросил, что ещё хочет папочка, в какой позе и с какими аксессуарами, но тот сказал только то, что полагается на вкус Чона, и ему приятнее увидеть сюрприз. Поэтому Чонгук остановил выбор на своей обычной маске и потрясающих голографических портупеях, которые особенно выгодно смотрелись, когда его ноги были раздвинуты, так как полоски жемчужно-золотистого цвета с радужными переливами обхватывали его бёдра, немного сжимая, и тонкую талию. Чонгуку нравилось, что папочка хвалил его бёдра, что ему пришлись по вкусу мощные ноги, мышцы, поэтому он хотел сделать себя похожим на лакомство для своего мужчины.

Он поставил ноутбук на подставку на кровати и занял своё место.

«Малыш? Я включаю камеру?»

«Да. Только не забудь выключить звук.»

Звук был выключен, и видеосвязь началась. Чонгук взволнованно вздохнул, как только увидел на экране руки своего папочки — красивые, сильные, с этими кривоватыми пальцами (Чонгук успел полюбить эту маленькую особенность), и торс, облепленный белой майкой, чуть влажной — наверное, он только что из душа. На папочке были мягкие клетчатые домашние штаны, которые обтягивали его бёдра, и Чонгук по выпуклости мог понять, что белья под ними нет. Под майкой, совсем немного влажной, вырисовывалось сильное рельефное тело, не слишком мускулистое, но достаточно мощное, и Чон мог видеть соски двумя тёмными пятнышками и едва заметными выпуклостями там, где майка натягивалась очень сильно на груди папочки. Лямки одежды проходили над ключицами, давая такую тень, что было понятно, насколько там глубокая впадинка, когда папочка двигал сильными, широкими плечами. Чонгук бы с удовольствием погрузил в них свои клычки, когда папочка трахал его... если бы папочка трахал его.

«Детка, это ты?»

Чонгук поспешно ответил.

«Да, папочка. Ты готов?»

«Повертись. Хочу посмотреть, как ты принарядился, сладость.»

Чонгук с радостью выполнил просьбу, заелозив по постели и показывая свою грудь, свои ноги, живот, пах, ягодицы с различных сторон, повернулся спиной, встав на колени и раздвинув половинки. Его промежность всегда была красивой и гладко выбритой, нежной, с розовой кожей на яичках и бледным пахом — он не допускал ни малейшего раздражения или пореза, и его дырочка была мягкой и готовой к ласкам. Чонгук знал, что папочке это понравится, он бы с удовольствием вылизал своего малыша, от ложбинки и до головки члена, потому что Куки был самым настоящим леденцом, всегда выглядящим аппетитно.

«Ты хочешь остаться ко мне спиной или лицом?»

«Думаю, спиной, папочка. Так будет удобнее. Но я буду смотреть на то, что ты делаешь, я повернусь наполовину.»

«Хорошо, малыш, потому что я хочу, чтобы ты меня видел. Можешь сомкнуть свои потрясающие бёдра и оставить свой член позади них, чтобы я его тоже видел.»

Чонгук заурчал от удовольствия и напечатал:

«Хорошо, папочка. Я в предвкушении. Хочешь посмотреть на игрушку, которой я трахну себя? Думаю, она больше всех подходит по размеру. Это будет самая большая из всех.»

Чонгук показал дилдо и поставил рядом свою руку, чтобы можно было точнее понять размер. Он себя не считал особенно хрупким (скорее наоборот), поэтому сравнение вышло довольно информативным. Папочка глубоко вздохнул, судя по движению его груди, и начал поглаживать себя, и Куки принял это как знак к началу. Он сел перед экраном, поправив камеру, чтобы она показывала его промежность, даже если Куки сместится в процессе. Для начала он хотел погладить себя. Он наблюдал за папочкой — тот пока поглаживал начинающий твердеть член через штаны; и Чон потирался своей промежностью о силикон, представляя, как он скользит по этой мягкой дорогой ткани, прижимаясь к сильной груди, а его член прижимается к папочкиному члену. Это было бы потрясающе, и Куки захныкал, чувствуя, как его пенис нетерпеливо дёргается, чуть приподнимаясь от каждого движения.

Он закончил играться и повернулся так, как его просил папочка — встал на колени, сведя их вместе, а член остался сзади, прижатый к ложбинке, образованной его бёдрами, и Куки немного поводил задницей из стороны в сторону, чтобы потереться и возбудиться ещё больше. Папочка сжал головку своего собственного члена двумя пальцами через ткань, и Чонгук увидел, что у него встал, и решил подразнить ещё больше: нажал на поршень флакона со смазкой и провёл скользкими пальцами по ложбинке, растирая лубрикант. Его спина выгнулась, портупеи натянулись, сжимая бёдра сильнее и чуть передавливая их; Куки знал, что они сейчас представляют отличное зрелище для папочки, но он хотел ещё немного подразнить, поэтому лёг грудью на постель, сжимая обеими ладонями свою задницу, шлёпая её, сминая пальцами половинки сильно, сдвигая и раздвигая снова и снова, чтобы показать, насколько его ягодицы аппетитные, сильные, но в то же время мягкие, насколько приятно их держать в своих ладонях, какие они мощные и крупные. Обернувшись, он увидел дрожь, пробежавшую по телу папочки — он мог сказать наверняка, что папочка застонал. Чонгук был доволен произведённым эффектом.

Он выдавил ещё смазки и протолкнул в себя палец — это было легко, и ему нравилось чувствовать движение в себе, поэтому он слегка поигрался с собой и добавил ещё один палец, массируя внутри. Он избегал прикосновений к своему члену, только чувствовал, как смазка течёт по ногам, но он был уверен, что сможет кончить и без этого.

— Папочка, — простонал он низко, вертясь и извиваясь, трахая себя уже тремя пальцами и двигая всей ладонью. Он не был уверен, что сможет пропихнуть в себя кулак, но четырёх пальцев ему должно хватить.

— Папочка, пожалуйста, возьми своего малыша, — он вскинул дрожащие бёдра вверх. Ему было безразлично, что его не слышно. Он видел, как его мужчина лежит на постели, наблюдая за ним, мнёт свои яички, гладит влажный член, поблёскивающий от смазки; Куки заинтересованно заметил небольшой массажёр — папочке тоже нравятся игрушки? Он хотел довести своего мужчину до умопомрачительного оргазма, заставить желать его до безумия. Чтобы папочка рычал и втрахивал его в постель. Чтобы заполнил его.

— Ммнх, — Чонгук скользнул ладонью по промежности, гладя себя и проскальзывая внутрь четырьмя пальцами, вталкиваясь в дырку. Ещё чуть-чуть… Он бросил взгляд на экран, двигаясь всем телом и хныча — ему хотелось больше раздвинуть ноги, чтобы было легче скользить внутрь себя, но папочка хотел посмотреть на его сжатые бёдра…

— Папочка, я хочу видеть, как ты мастурбируешь, — он затрясся и всё-таки раздвинул ноги, натягивая портупеи ещё туже. Мужчина по ту сторону экрана быстро водил кольцом пальцев по своему члену, размазывая предэякулят, и рот Чона снова наполнился слюной — парень замер, наблюдая за реакцией своего любовника. Пенис был таким большим и тяжёлым, но красивым, и Чонгук часто задышал, предвкушая, как он будет заполнен. Он желал сейчас быть в горячих объятиях папочки, чтобы руки сжимали его до стонов, чтобы его тело было вдавлено в эту постель.

«Я раздвинул ноги, папочка.»

«Всё хорошо, детка. Я всё вижу, и мне это нравится. Не отвлекайся, малыш, ласкай себя так, как это тебе удобно.»

Чонгук взволнованно вздохнул, поднимаясь и смазывая дилдо лубрикантом, затем лёг грудью на постель, поднимая ягодицы вверх. Его разведённые ноги выставляли всё на обозрение, и он почти чувствовал на себе чужой взгляд и хотел плавиться под ним.

— Папочка видит меня прямо сейчас, — он зажмурился, дёргаясь от шлепков по своей промежности. Его анус был раскрытым и хлюпал от смазки, и Чонгук снова поднялся, прижимая к нему скользкую головку дилдо. Он только одним глазом смотрел, как папочка ласкает себя, толкаясь бёдрами, но он знал об одном — они мастурбировали вместе на камеру. Это просто сносило крышу.

— Чёрт, он такой большой, — Чонгук почувствовал, как внутрь протолкнулась головка, и задрожал, постепенно вталкивая в себя игрушку — ему нужно было время. Он заметил, как папочка глубоко вздохнул, и его член дёрнулся, как только игрушка соскользнула почти до конца, проходясь по чувствительным точкам каждой венкой. Чонгук повалился на постель, потрясённо распахивая глаза и глубоко дыша.

— Папочка, ты можешь двигаться, — пролепетал он, выгибаясь — игрушка в нём сдвинулась, прижимаясь плотнее. Куки застонал, когда почувствовал, как она раздвигает, растягивает его внутри; дилдо был упругим и тяжёлым, и Чонгук почти мог представить, что его сейчас вожмут в постель сильные руки его папочки. Ему должно понравиться, как Куки лежит на кровати такой невероятно мокрый и дрожащий, сладкий для своего мужчины.

Чонгук облизнулся, когда увидел, что папочка возбуждённо заёрзал, надрачивая себе и часто вздыхая. Его пальцы крутились вокруг головки, сдвигая немного крайнюю плоть и обнажая чувствительную бархатистую кожу. Такой горячий и мокрый. Чонгук двинул в себе игрушку, выгибаясь и держа трясущимися пальцами стоппер — он знал, где находятся его чувствительные точки, и он был до крайности заведён тем, насколько растянутой и раскрытой была его задница, и как всё это выставлено на обозрение — он такого ещё не снимал. Он чувствовал себя облизанным, обласканным чужим взглядом, его бёдра, покалывавшие от сжимавших кожу портупей, его напряжённый и текущий член, дёргающиеся от напряжения яички и чувствительный, растраханный анус, который принимал в себя большой член — всё это принадлежало его папочке.

Чонгук ахнул, осознав настигнувшую его мысль, и его обожгло внутри.

— Хорошо, ах, хорошо, папочка, — разбито простонал он, двигаясь. — Вот так хорошо…

Он снова сжал свои колени, потрахивая свою дырочку и сжимая бёдрами член. Дилдо не входил на всю длину, но Куки вдавливал его и массировал свою простату, отчего его потряхивало; второй рукой он ласкал свои яички, и если бы звук был включён, его папочка бы услышал самые невероятные стоны. Чонгук ещё никогда не чувствовал себя таким голым и выебанным, но ему нравилось. Всё было под его контролем, и он был сейчас самым сексуальным зрелищем для своего мужчины.

Кривоватые пальцы крепко сжимали член, скользко и торопливо водя от головки до самого основания и мокро шлёпаясь о пах, двигающиеся бёдра рвано и резко дёргались, и Чонгук мокро всхлипнул, облизываясь и улыбаясь.

— Тебе нравится, да, папочка, — он зажмурился и закусил губу, двигая игрушку, — да, трахни, свою детку. Трахни её жёстко.

Прошло совсем немного времени, но Чонгук был готов кончить, поэтому он немного замедлился, подвиливая бёдрами и насаживаясь на игрушку, удерживая себя на грани. Член истекал, твёрдо упираясь в сомкнутые бёдра. Он чувствовал себя так потрясающе.

«Папочка, позволь кончить… пожалуйста.»

«Сделай это, детка. Ты такой мокрый от этого члена, такой сладкий для меня. Ты можешь кончить на нём.»

«Спасибо, папочка!»

Чонгук отшвырнул телефон и быстро задвигал рукой, проталкивая в себя дилдо — большой член внутри него заставлял парня трястись и потрясённо хныкать, он чувствовал себя таким жаждущим, он был на грани оргазма.

— А-ах, боже, папочка, — взвизгнул он. — Я кончаю, кончаю!..

Он изогнулся, едва удерживая равновесие, его бёдра затряслись, и член запульсировал, выталкивая сперму. Чонгук схватился обеими руками за простыню, поджимая свой живот, и его анус вытолкнул дилдо, истекая смазкой. Он был открыт и сжимался, бёдра Чонгука сжимались и разжимались тоже, продолжая по инерции толкаться, двигаться и тереться. Смазка и сперма потекли вниз, пачкая ноги и колени, пока парень обессилено распластался по постели, оставляя свои бёдра задранными. Он снова протянул руку назад, поглаживая дырочку, поджимавшиеся яички и мокрый член, чтобы успокоить тупую боль, вернувшуюся после оргазма.

— Папочка кончил?..

Чонгук повернул голову, заинтересованно глядя на экран — да, именно так это и было. Мужчина лежал на своей постели, и камера показывала его задранную майку, приведённую в беспорядок, так как он ласкал свою грудь, и капли семени, залившего всё от впадинки живота до паха; красивая ладонь поглаживала яйца, и член лежал на сгибе бедра, только едва подрагивая. Это тело было таким красивым, что Чонгук невольно снова облизнулся.

«Папочка, тебе понравилось?»

«Лучшее зрелище в моей жизни. Твоё влажное тело было таким прекрасным, я бы вылизывал твои бёдра и ноги столько, сколько ты попросишь, малыш. Мой размер так прекрасно в тебя помещается, и ты так невероятно выгибаешься. Всё в тебе — от формы твоих ягодиц и до пальчиков ног — идеально, малыш. Папочка так доволен тем десертом, который ты предоставил мне. Я обещал тебя наградить за это, что ты хочешь?»

Чонгук усмехнулся. Он же не проститутка какая-то.

«Ничего не надо, папочка. Того, что ты рядом, уже достаточно. Статус был мне достаточным вознаграждением.»