Хосок был первым из дизайнеров, кто пошёл в кабинет к новому начальству, и он шепнул нервничавшему Чонгуку, что всё будет нормально. Когда наступила его очередь, Чон вытер потные ладошки о джинсы и посеменил в кабинет, куда он поглядывал всё это время. Стеклянные окна в пол были закрыты, став непрозрачными, поэтому никто из отдела не мог видеть что происходит внутри, но Куки догадывался, что никто там никого не ест. Тем не менее, он не мог перестать волноваться. Он не был готов остаться с Джином наедине.

Но ему пришлось.

Чонгук закрыл за собой дверь и встал у косяка, вытянувшись по струнке. Сокджин, потирая руки, закатал рукава и застегнул их у локтей, доставая с полки портфолио.

— Чон Чонгук, верно? — спросил он, раскрывая папку на своём столе и доставая журналы. — Помню некоторые ваши работы. Фотосессии и образы, которые вы готовите, эскизы, оформление… у вас, наверное, сейчас ещё один проект? С нетерпением жду, чтобы увидеть, — он спокойно и довольно доброжелательно улыбнулся, упираясь своими руками в стол, и Чонгук замер, совершенно невежливо пялясь в его лицо.

— Да, — выдавил он, в конце концов понимая, что нужно что-то сказать. В глазах Сокджина не было и капли узнавания, и Куки постепенно отмер.

— Я вас надолго не задержу, это только пара минут для лучшего знакомства. Расскажите в двух словах, как попали сюда, что вам нравится в рабочем процессе, с какими сложностями сталкиваетесь, — Сокджин махнул рукой, приглашая Чонгука сесть, и тот опустился в глубокое кресло.

— Я, ну… я работаю тут уже почти полтора года, — проговорил он, — Раньше я был ассистентом в частном доме моды, после того как закончил учиться на дизайнера. Работать тут… нравится. Конечно. Люди р-раскованнее, н-не такие к-консервативные…

— Ах да, тот скандальный фотосет в бюстгальтерах. Очаровательная работа. Я думал, вы сами будете слегка пораскованнее, — Сокджин ухмыльнулся и подмигнул ему. — Я вас так пугаю? Не волнуйтесь, мы успеем привыкнуть друг к другу. Я пришёл перед началом разработки, будет время втянуться. Хорошо, а что скажете о проблемах? Какие подводные камни?

— Д-думаю, модели, — Чонгук стиснул свои штаны на коленях, не контролируя себя, — не всегда подходят… хотя я сам умею шить, не всегда получается то, что я нарисовал. Но… это тоже своего рода творческий процесс, хотя… иногда начинает раздражать. Может быть много поправок, если эксперимент не выходит удачным, а это съедает время. Манекенщицы иногда отказываются носить одежду или сниматься в этом.

— Ничего. Мне нравятся работы, а я в этом кое-что понимаю, — Сокджин показал разворот с той работой, которую сам Чонгук считал довольно спорной. — Не скучно, изящно, тонко, насмешливо. Эпатажно. Отнюдь не дурно. Я изучил все портфолио наших дизайнеров, так что знаю, о чём говорю. Это не комплимент — не понижайте планку. Думаю, потенциал коллектива ещё не раскрыт целиком.

— Вы так считаете? — Чонгук всё равно зарделся, не в силах устоять перед похвалой от директора. — У нас была текучка кадров некоторое время… с этим тоже тяжело, Минхи-саджаним удерживала рабочий процесс…

— Тогда я позабочусь о том, чтобы все были так увлечены работой, что за ней забыли и думать об увольнении. Дизайн — это о страсти, согласны? — Сокджин снова улыбнулся. — Мне ещё предстоит познакомиться с вашей системой, в которой вы работаете, поэтому у меня после обеда тренинг. Заранее предупреждаю, что могу вызвать к себе для того, чтобы посмотреть как вы, как дизайнер, работаете в системе. Я должен понимать процесс со всех сторон, чтобы как можно скорее влиться. Окей? Чонгук. Я могу вас по имени звать, верно?

Сокджин очаровательно усмехнулся, и Чон уставился на его плечи, обернутые хрустящим свежим хлопком, и талию, такую узкую, делающую мощную фигуру изящной.

— Всё в порядке, юноша?..

— Да, — слабо пролепетал Чонгук. Кажется, у него сейчас встанет.

— Хорошо. Увидимся, и, — Сокджин козырнул двумя пальцами, — я вас запомнил. Позовите Кюнмин теперь.

Чонгук нервно вздохнул, не в силах перестать пожирать директора глазами, медленно поднялся, прикрывая пах снятым пиджаком, и устремился прочь из кабинета.

— Мне нужно в туалет, — простонал он в ухо Хосоку, который поджидал его на выходе, — позови Кюнмин, я… ах, боже…

— Что за…

Чонгук оттеснил его, сбегая в коридор, к счастью, безлюдный, и заперся в кабинке туалета, прижимая ладони к горящему лицу. Он сполз по стенке, усевшись на кафель, и потёр руками щёки, шумно дыша и пытаясь успокоиться. Через пару секунд в туалет вломился Хосок.

— Эй, впусти меня, — потребовал он, и Чонгук отпер дверь, — Как прошло?

Чон убрал пиджак, демонстрируя свою промежность и брюки, немного натянувшиеся на паху.

— Хуёво, как видишь, — тихо проскулил он. — Мне… трудно свыкнуться с мыслью, что я делал всё… перед его глазами. Я боюсь, что он раскроет меня, но я хочу наброситься на него.

— Ты что! — в ужасе зашипел Хосок, но Чонгук его перебил:

— Нет, я слишком боюсь, но… Хо, он же просто.!

— Не могу не согласиться, несмотря на своё семейное положение, — проговорил Хосок, пошлепывая его по щекам. — Но ты должен запомнить, что это два разных человека! Запомни, ни в коем случае нельзя смешивать работу и личную жизнь. Это во-первых. А во-вторых, он здесь ненадолго. Несколько месяцев максимум. Забудь! Надо взять себя в руки. Обещай!

— Обещаю, — промямлил Чонгук. Хосок покачал головой. Он впервые видел друга, обычно решительного и заводного, таким расклеившимся.

— Верните мне моего альфача, острого на язык, — буркнул он. — Успокаивайся. Или тебе помочь с твоей стоячей проблемой?

— Хосок!..

Чонгук вздёрнул нос.

— Я успокоюсь… — проворчал он, обнимая себя и растирая плечи. Сокджин его пугал, когда находился рядом, потому что мог узнать, и если бы Чон не знал, что это его знакомый по переписке, он бы просто общался, как и всегда в их коллективе, в вежливой и непринужденной манере, но теперь при виде Сокджина на него нападал ступор. Чонгук боялся.

Но он не мог отрицать тот факт, что его начальник был невероятно привлекателен.

И Чонгук трахал себя у него на глазах. Пиздец.

Это не помогало.

Они появились на рабочих местах только через четверть часа, и Куки даже не успел приступить к делам, которые уже заждались его, как Сокджин появился из своего кабинета, отпуская последнего собеседника. Его взгляд упал прямо на Чонгука, и тот силой воли удержал себя от того, чтобы залиться краской по самые уши.

— Эм, проводите меня до конференц-зала? — спросил Сокджин, складывая ежедневник поверх записной книжки и цепляя ручку на карман своей рубашки.

— Саджаним, я провожу, Куки занят, — быстро проговорил Хосок, — да, у нас тут немного запутанная система.

— О, спасибо большое, — обрадовался Сокджин, — Хосок, верно? Спасибо.

Чонгук успел передать взгляд полный благодарности. Хосок кивнул ему, мол работай, и они ушли, а Кюнмин проговорила:

— Директор такой красивый! Он кажется таким строгим, но ещё он ведёт себя дружелюбно. Я думаю, он старается понравиться нам, ведь с нашим отделом он будет работать больше всего!

Чонгук промолчал, глотая вымученную вязкую слюну.

— Не знаю, — вздохнула Джухён, — он такой самонадеянный!..

— Это называется «энтузиазм», сонбэ, — хмыкнула Кюнмин.

— Я думаю, саджаним любит сферу, в которой работает, — сухо проговорил Чонгук, внезапно чувствуя укол обиды и ревности. Он знал своего папочку, знал, как тот любит искусство. И даже здесь Куки чувствовал, что Джин принадлежит ему.

— Омо… ты его ещё даже не знаешь, — с иронией заметила Джухён, — Посмотрим, как ты запоёшь, когда работы навалится, Чонгук-а.

Чонгук проглотил это и заставил себя промолчать, сжав губы в одну линию. Он взял себя в руки.