— Ты такой хороший друг, Хо, — печально проговорил Чонгук. — Всё-таки Сокджин не идеален… дело даже не в том, что он оказался женат, а в том, что он соврал мне! И более того, ещё сказал, что если у меня есть кто-то, то мы не будем общаться. Его принципы, видите ли, этого не принимают. Ты был прав…

— Слушай, может, не всё так страшно, — поспешил проговорить Хосок, избегая фатальной фразы «Я же говорил». — Кольцо из палладия… сказочка про указательный палец… и в статье ничего не было про то, что он женат! Да кто знает о его жене? Никто! Может, он просто сказал это, чтобы отвадить потенциальных вертихвосток вроде Кюнмин!

— Думаешь? — грустно проговорил Чонгук. Хосок вздохнул.

— Слушай, что я тебе говорил… — он прикусил язык, опасливо взглянув на Чонгука, но продолжил: — Сокджин — твой начальник, а ты в него влюбляешься. Ты действительно ведёшь себя, как девочка-подросток, Куки. Это не птица твоего полёта…

— Он сказал мне, что он гей, — надулся Чонгук. — Как у него может быть жена?..

— Господа, — раздался голос Сокджина сзади. — О чём речь?

Хосок и Чонгук оба застыли. Они гуляли вокруг офисного здания и думать не могли, что их начальник пойдёт прямо за ними.

— Сокджин-саджаним… — пролепетал Чонгук, холодея. Хосок обернулся.

— Решил догнать вас и тоже прогуляться, мне нельзя толстеть, — как ни в чём ни бывало, улыбнулся Сокджин, идя в темпе с ними и увлекая за собой. — Я видел тут неподалёку небольшой сквер, не пройтись ли нам до него?

— Да, пожалуй, — проблеял Хосок, покрываясь красными пятнами.

— Извините меня, — улыбнулся Сокджин. — Наверное, вы снова о своём женатом друге? Этот разговор, наверное, он неловкий для корейцев, не так ли? Я совершенно не чувствую эту грань менталитета, а вы так быстро убежали! Я думал, я обидел вас двоих. Вы ещё не женаты? Ах, вот чёрт! Снова я сделал это. Это бестактный вопрос?

— Да, саджаним, пожалуй, — тихо проговорил Чонгук. — Но мы знаем, что вы из Америки, поэтому вам простительно. Но не делайте так с незнакомыми людьми. Извините.

— За что ты просишь прощения? — полюбопытствовал Сокджин.

— Он младше вас по возрасту и по должности. Даже если это совет, который вы просили, он не может вас отчитывать, — проговорил Хосок. — Тем не менее, Чонгук прав. Все в нашем коллективе знают, что вы не очень хороши в корейских тонкостях, и иногда пользуются этим. Если бы Кюнмин обращалась к Намджуну, она бы не посмела спросить его, есть ли у него девушка.

— Кюнмин не сделала бы этого? — озадаченно спросил Сокджин.

— Да, это ведь её никак не касается, — проговорил Хосок. — Они недостаточно близки, чтобы спрашивать друг друга о таком. На работе обычно никто не говорит о личной жизни, никто из нас не знает, кто в каком семейном положении. Но если вы друзья и общаетесь вне работы, как, например, мы с Чонгуком, то можно поговорить о личном, — он показал большой палец, одобряя.

— Разве Кюнмин не достаточно близка с Намджуном? — удивился Сокджин. — Она ведь его младшая сестра.

— Что?! — разинул рот Чонгук. Хосок остановился.

— Сокджин-саджаним, вы не шутите?

— А вы не знали? — Джин зажал себе рот. — Вот чёрт! Наверное, мне не следовало говорить, да? Тогда пожалуйста, простите меня… Наверное, я сильно подвёл Кюнмин-а.

— Хорошо, не будем никому говорить, — Чонгук посмотрел на Хосока. — Мы не хотим доставлять Кюнмин неприятности, а то ещё скажут, что это из-за брата…

— Поэтому мне не следовало говорить… — посетовал Сокджин. — Как же быть? Я думал, это очевидно.

— Я куплю себе сладкие чипсы, — пробормотал Чонгук, устремляясь в магазин у сквера. Сокджин зашёл следом, и Чонгук, выбирая себе лакомство, невольно начал любоваться своим начальником, читающим рекламные вывески над холодильниками с водой. Тёплый свет из окон освещал его с одной стороны, а холодный из подсветки витрин — с другой. У Сокджина было красивое лицо, возможно, слегка слишком красивое, но оно было уморительным, когда он смеялся или жестикулировал. Чонгук теперь мог знать, как Сокджин набирает ему сообщение вечером, перед тем, как лечь спать. Какое у него лицо, когда он читает первое утреннее сообщение. Легко было представить, какой Джин растрёпанный и сонный, не такой идеальный, как в офисе, но всё ещё симпатичный и безусловно нежный.

И женатый.

«Зачем ты соврал мне?» — одними губами пробормотал Чонгук, пробивая на кассе снэк.

— Что ж, давайте возвращаться в офис, обеденный перерыв скоро закончится, — проговорил Хосок.

«Малыш, ты дома?..»

«Да, любимый. Извини, я так устал…»

«Я тоже, детка. Будем смотреть фильм? Или ты хочешь лечь спать пораньше?»

«Я не знаю…»

Чонгук закусил губу. Он не мог сказать ничего. Не мог спросить, почему Джин соврал ему, не мог обвинить во лжи, не мог даже намекнуть, что знает.

«Детка, ты в порядке? Кто-то тебя обидел?..»

«Нет. Не совсем. Я просто думаю, что… я не знаю, как сказать. Я думаю, мои ожидания… я был сегодня разочарован. Я думал, что я особенный, но, если честно, мне не следовало возлагать никаких необоснованных ожиданий. Тем не менее, я сделал это… и теперь предполагаю, что мне больно. Я расстроен…»

«Моё бедное дитя… Я бы сделал всё, чтобы ты так себя не чувствовал. Могу ли я как-то порадовать тебя? Знай, что ты для меня самый особенный и близкий, малыш. Я хочу только тебя. Мы общаемся только несколько недель, но я очарован тобой, маленький сладкий кролик. И я благодарен тебе за то, что ты дал мне шанс.»

Обычно сердце Чонгука таяло от этих слов, но теперь он не был уверен, что может верить Джину.

«Нам хорошо вместе общаться, папочка. Ты так заботишься обо мне… но мы никогда не узнаем правды друг о друге, так ведь?»

«Ты хочешь обмен фактами друг о друге?..»

«Ты против?»

Чонгук замер.

«Я хочу узнать тебя поближе, малыш, поэтому я только рад. Моя мечта — это увидеть тебя вживую, но я бы не стал тебя вынуждать.»

«А если я тебе не понравлюсь? Что, если я страшный? Или глупый? А если я инвалид?»

«А если я страшный или инвалид? Или я семидесятилетний старик без зубов? Малыш, сейчас это нам не мешает… я не думаю, что это помешает нам в будущем. Если ты хочешь, я готов с тобой сблизиться, но нам обоим нужно сделать шаг вперёд. Ты мне нравишься.»

Чонгук вздохнул, закрывая глаза. Когда Сокджин увидит его… Если... Если Сокджин увидит его, они оба поймут, что это зашло слишком далеко. Чонгук должен был прекратить общение.

«Папочка… это же эротическое развлечение, да? Мы друзья по переписке с «привилегиями». Но я хочу звать тебя по имени. Можешь придумать его. Просто… назови мне имя. А я назову тебе своё.»

«Зови меня Джин. Моё имя в моём никнейме.»

Чонгук взволнованно сглотнул. Его сердце колотилось, как бешеное, и он боялся, но остановиться уже было почти невозможно. Он хотел заполучить Джина. Не Джухён, не Кюнмин, не какая-то женщина из США, выбранная родителями Джина. Он, Чонгук, знает, что нравится его папочке. Они знают друг друга, знают пристрастия, любимую еду, фильмы, музыку, актёров и актрис, всё вплоть до привычек. Чонгук — тот, кого выбрал Джин, и наоборот, Джина выбрал Чонгук, они заслуживают друг друга.

«Зови меня Куки. Джин… мне нравится твоё имя.»

«Хочешь позвонить? Мы можем поговорить о том, что произошло сегодня? Мы будем шептать. Так ты не поймёшь, какой у меня голос, а я — не пойму твой.»

Чонгук растерялся. У Сокджина был его номер телефона…

«А как же номер телефона?..»

«Мы можем позвонить по видеосвязи. А затем купим себе отдельные симки для этого. Сейчас ведь почти у всех телефонов есть два слота для симок, и я готов отдать одну симку для тебя. Хочешь?»

Чонгук сомневался недолго.

«Да, хочу… поговори со мной, пожалуйста.»